ЮРИДИЧЕСКИЙ ЖАРГОН СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА .
ЮРИДИЧЕСКИЙ ЖАРГОН СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА: ПРИЧИНЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ И ПУТИ УСТРАНЕНИЯ
В. Ю. ТУРАНИН
Туранин В. Ю., кандидат юридических наук, доцент кафедры трудового и предпринимательского права Белгородского государственного университета, депутат Земского собрания Белгородского района Белгородской области.
К настоящему моменту все еще нет достаточных оснований для восприятия российского законодательства в качестве монолитной системы, полностью отвечающей потребностям общества, эффективно регулирующей существующие общественные отношения. Продолжающееся формирование законодательной основы современной России представляет собой скорее процесс хаотичного, лихорадочного набрасывания принимаемых законов на существующие пробелы в правовой сфере. При этом за короткий период времени постсоветского обустройства правовое регулирование самых различных сегментов общественной жизни успело неоднократно поменяться. Например, за последние двадцать лет в России действует уже третий Закон, регулирующий деятельность Центрального банка России, третий Закон о физической культуре и спорте. Непростая юридическая судьба и у немногих оставшихся законов-долгожителей. Так, например, Уголовный кодекс Российской Федерации за 12 лет своего существования претерпел более 50 редакций, Закон Российской Федерации "О милиции" за 17 лет - более 30 редакций <1>, Закон Российской Федерации "Об образовании" за 16 лет - более 40 редакций <2> и т. д. -------------------------------- <1> Закон Российской Федерации от 18 апреля 1991 г. N 1026-1 "О милиции" // Ведомости Совета народных депутатов и Верховного Совета РСФСР. 1991. N 16. Ст. 503. <2> Закон Российской Федерации от 10 июля 1992 г. N 3266-1 "Об образовании" // Ведомости Совета народных депутатов и Верховного Совета РФ. 1992. N 30. Ст. 1797.
Неустойчивость и нестабильность отечественного законодательства негативно отражается и на формирующейся понятийно-терминологической системе российского права. Если раньше при анализе языка советских законов исследователи отмечали в нем активность канцеляризмов, тяжеловесных аббревиатур и других особенностей, свойственных социалистической эпохе развития нашего общества <3>, то сейчас на первый план выходят совершенно иные проблемы. -------------------------------- <3> См.: Язык закона / Под ред. А. С. Пиголкина. М.: Юрид. лит., 1990.
В настоящее время мы наблюдаем нивелирование канонов классического русского языка, сложившихся веками. Современный русский язык за последние годы стал лишь инструментом общения, а не первородной основой существования российского общества. Этому способствует активное проникновение в него целого ряда групп слов, которые являются кальками иностранных терминов, возведение в ранг обычной, повседневной лексики элементов тюремного сленга, активное использование жаргонизмов и целый ряд других обстоятельств. Все это не могло не сказаться и на языке законодательных актов. Более того, в настоящее время уже можно с уверенностью констатировать факт наличия в понятийно-терминологической системе российского законодательства особого юридического жаргона. В Толковом словаре русского языка С. И. Ожегова понятие "жаргон" определяется как "речь какой-нибудь социальной или иной объединенной общими интересами группы, содержащая много слов и выражений, отличных от общего языка, в том числе искусственных, иногда условий" <4>. Таким образом, основными отличительными признаками жаргона являются: -------------------------------- <4> http://www. ozhegov. org/words/8242.shtml
1) однородность лиц, использующих данную речь; 2) нетипичность лексики, то есть содержание в жаргоне совокупности слов и выражений (жаргонизмов), выходящих за рамки обыденного словарного запаса человека, используемого им в повседневной жизни; 3) наличие искусственных, "придуманных" слов и выражений. Жаргон в большинстве случаев - это своеобразный тайный язык, существующий для отдельной категории посвященных лиц, являющихся его носителями. Юридическому жаргону присущи все вышеперечисленные признаки. Непосредственное участие в создании, формировании и обнародовании (посредством различных правовых актов) юридического жаргона принимает однородная общественная группа - юристы, члены которой и являются его основными пользователями. В составе юридического жаргона также активно задействована нетипичная лексика, доминируют искусственные слова и выражения (юридические жаргонизмы), которые зачастую не отражают содержания обозначаемых понятий или искажают их. Основной сферой использования юридического жаргона является юридический разговорный язык, где активно используются такие жаргонизмы, как "опер" (оперативный уполномоченный сотрудник), "вещдок" (вещественное доказательство), "незаконные бандформирования", "признательные показания" и другие. Причем использование некоторых из них вряд ли оправданно. К примеру, что такое "незаконное бандформирование"? Исходя из сути данной формулировки, это бандитское формирование, существующее вне закона. Но при этом возникает еще один вопрос, как могут быть бандитские формирования законными? Ведь они незаконны уже по своей сути. А если так, то чем термин "бандформирование" отличается от понятия "банда", определяемого в ст. 209 УК РФ как "устойчивая вооруженная группа"? Скорее всего, ничем не отличается. Следовательно, со всей очевидностью можно сделать вывод о том, что термин "незаконные бандформирования" создан искусственно и является элементом юридического жаргона. Тождественный вывод можно сделать и в отношении юридического термина "признательные показания". Само слово "признательный" может использоваться только лишь в значении "испытывающий признательность к кому-, чему-либо, благодарный; выражающий признательность" <5>. Очевидно, что это никак не корреспондирует тому значению, которое вкладывается в термин "признательные показания" в юридической среде (сознаться в чем-либо и рассказать об этом). С нашей точки зрения, в данном случае правильнее использовать выражение "осуществить признание". -------------------------------- <5> Большой толковый словарь русского языка (БТС) / Сост. и гл. ред. С. А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 1998. С. 978.
Следует отметить, что жаргон проникает и в официальный юридический текст. К примеру, термин "вещдок" используется в тексте Постановления Федерального арбитражного суда Уральского округа от 14 мая 2001 г. N Ф09-724/01-ГК по делу N А50-11194/2000 <6>, термин "признательные показания" используется в тексте распоряжения Федеральной таможенной службы РФ от 28 июля 2006 г. N 257-р "Об утверждении Регламента действий должностных лиц таможенных органов при обнаружении фактов незаконного перемещения автотранспортных средств через таможенную границу Российской Федерации" <7>. Более того, юридический жаргон, к сожалению, становится неотъемлемой частью современного языка законодательных актов, а это уже действительно является серьезной проблемой для российского права. -------------------------------- <6> Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 14 мая 2001 г. N Ф09-724/01-ГК по делу N А50-11194/2000 // При работе с документом использовалась справочно-правовая система. <7> Распоряжение Федеральной таможенной службы РФ от 28 июля 2006 г. N 257-р "Об утверждении Регламента действий должностных лиц таможенных органов при обнаружении фактов незаконного перемещения автотранспортных средств через таможенную границу Российской Федерации" // Таможенный вестник. 2006. N 16.
Постараемся высветить данную проблему с помощью некоторых примеров и определить возможные пути ее преодоления. В контексте сразу нескольких статей Жилищного кодекса России (ст. ст. 5, 7 и др.), ст. 56 Налогового кодекса России, ст. 28 Федерального закона "О космической деятельности" <8> используется термин "нормы законодательства". При этом в юридической науке является очевидным то, что есть нормы права, которые получают формально-юридическое закрепление с помощью нормативно-правовых актов, во многих случаях - законов, но норм законодательства как таковых нет. Справедливо пишет в этой связи Р. А. Ромашов о том, что "первичным элементом системы права является норма права", но "первичным элементом системы законодательства является нормативно-правовой акт" <9>. Отсюда вывод: термин "нормы законодательства" создан искусственно, это юридический жаргонизм, форма которого входит в противоречие со смыслом выражаемого понятия. -------------------------------- <8> Закон Российской Федерации от 20 августа 1993 г. N 5663-1 "О космической деятельности" // Российская газета. N 186. 6 октября 1993 г. <9> Ромашов Р. А. Теория государства и права. СПб: Питер, 2006. С. 156.
В российских законодательных актах активно употребляется и такой термин, как "регулирование правоотношений", который задействован, например, в ст. 1 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" <10>, в ст. 1 Федерального закона "О почтовой связи" <11>, в ст. 1 Федерального закона "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации" <12> и некоторых других. При этом отметим, что само его существование стоит на грани юридического абсурда, ведь правоотношение - это уже "урегулированное нормами права общественное отношение, участники которого являются носителями субъективных прав и обязанностей" <13>. Еще более абсурдно использование такого выражения, как "правовое регулирование правоотношений", которое задействовано, например, в названии ст. 3 Федерального закона "О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации" <14>. Очевидно, что регулировать можно определенные общественные отношения, но не правоотношения. -------------------------------- <10> Федеральный закон от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" // Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. N 39. Ст. 4465. <11> Федеральный закон от 17 июля 1999 г. N 176-ФЗ "О почтовой связи" // Собрание законодательства Российской Федерации. 1999. N 29. Ст. 3697. <12> Федеральный закон от 15 декабря 2001 г. N 167-ФЗ "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. N 51. Ст. 4832. <13> Большой юридический словарь (БЮС) / Под ред. А. Я. Сухарева, В. Д. Зорькина. М.: Инфра-М, 1998. С. 525. <14> Федеральный закон от 2 мая 2006 г. N 59-ФЗ "О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. 2006. N 19. Ст. 2060.
В Уголовном кодексе России также активно используются некоторые выражения, составляющие юридический жаргон. Так, в контексте ст. 27 УК РФ содержится следующая формулировка: "если в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия...". Юридическим жаргонизмом в данном случае является выражение "причиняются последствия", так как представляется очевидным, что последствия могут только наступать, а причиняется вред, ущерб. Или, к примеру, в контексте ст. 40 УК РФ закреплено положение, в соответствии с которым "не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием)". Отметим, что действительно можно руководить либо не руководить своими действиями в силу каких-либо причин, но руководить своим бездействием не представляется возможным. В бездействии можно лишь пребывать (находиться в состоянии покоя, неподвижности). Поэтому выражение "руководить бездействием" - это также юридический жаргонизм, а в тексте ст. 40 УК РФ вполне возможно использовать следующую формулировку: "не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями либо пребывало в бездействии". Юридическим жаргонизмом является и такой термин, как "легализация (отмывание) денежных средств и иного имущества", задействованный в контексте ст. ст. 174 и 174.1 УК РФ. Представляется, что в данном случае вполне возможно обойтись без слова "отмывание", которое, собственно, и связывает термин с юридическим жаргоном. Тем более, что оно не несет никакой самостоятельной смысловой нагрузки, а служит лишь своеобразным спутником, синонимом слова "легализация" в данном конкретном случае. Более правильным в данном случае будет употребление выражения "легализация незаконно полученных денежных средств и иного имущества". Кроме этого, в УК РФ употребляются такие юридические жаргонизмы, как "загладить вред" и "деятельное раскаяние" (например, в тексте ст. 75 УК РФ). При этом отметим, что вред в российском праве в определенных случаях подлежит возмещению, а не "заглаживанию". Процедура "заглаживания вреда" не определена ни в юридической науке, ни в юридической практике. Право на существование в законодательном тексте термина "деятельное раскаяние" также вызывает определенные сомнения. Дело в том, что раскаяние вряд ли может быть деятельным. Термин "раскаяние" трактуется лишь как "сознание своей вины, сожаление о совершенном проступке" <15>. Иными словами, раскаяние - это не действия, это процесс, непосредственно связанный с душевными переживаниями человека, переосмыслением содеянного. Любые действия в данном случае могут являться лишь последствием раскаяния, но не его частью. Поэтому деятельное раскаяние невозможно, а в российском законодательстве и правоприменительной практике можно говорить лишь о "действиях в результате раскаяния". -------------------------------- <15> Словарь русского языка в 4-х т. (МАС) АН СССР. Институт русского языка / Под ред. А. П. Евгеньевой. М.: Русский язык, 1983. Т. 3. С. 642.
Приведенные случаи использования жаргонизмов в юридических актах в большинстве своем являются негативными примерами словесного проявления профессиональной юридической деятельности. То есть такие термины, как "признательные показания", "нормы законодательства", являются непродуманными и не соответствующими выражаемым юридическим понятиям профессионализмами, привнесенными в законодательный текст. При этом, исходя из функционально-стилистической принадлежности, данные термины есть элементы специальной юридической терминологии, это ее своеобразное деформированное "крыло". Существует и обратная сторона данной проблемы. Юридические термины, которые задействованы в законодательстве, попадая в лексикон лиц, занимающихся, прежде всего, правоприменительной деятельностью, могут становиться жаргонизмами. Так, например, в профессиональной юридической среде дольно часто можно услышать "дОговор" вместо "договОр", "прИговор" вместо "приговОр", "осУжденный" вместо "осуждЕнный". Естественно, такое искажение юридической терминологии, обусловленное низкой интеллектуальной подготовкой и правовой культурой отдельных лиц, уничижает российский юридический язык. Стандартные юридические термины в данном случае становятся частью юридического жаргона, а это недопустимо. Для предотвращения этой ситуации необходим комплекс просветительных и образовательных мер для лиц, занимающихся профессиональной юридической деятельностью (пропаганда в СМИ, лекции в учреждениях, на предприятиях, введение юрислингвистических дисциплин в образовательный процесс и т. д.). Проведенный анализ юридического жаргона позволил нам сделать вывод о том, что его использование в российском законодательстве обусловлено двумя основными причинами, которые условно можно объективировать как внешняя и внутренняя. Рассмотрим их и попытаемся определить пути выхода из сложившейся ситуации. Внешняя причина. В некоторых случаях использование жаргонизмов в текстах законодательных актов, таких, например, как "легализация (отмывание) денежных средств и иного имущества" в тексте УК РФ, происходит под воздействием норм зарубежного права. Выражение "отмыть деньги" было впервые употреблено в законодательстве США в 1982 году. При этом исторические корни возникновения этого термина относят к 30-м годам прошлого столетия, когда американские преступники легализовывали наличные средства, полученные незаконным путем, через систему прачечных <16>. В российском законодательстве был переведен и просто скопирован зарубежный термин, без надлежащей проработки и адаптации в юридическом языке. -------------------------------- <16> http://www. nspor. ru/from_history2/
Внутренняя причина. Использование юридического жаргона в российском законодательстве - это во многом и часть внутренней правотворческой деятельности. Такие термины, как "нормы законодательства" или "регулирование правоотношений", являются результатом исключительно российского законотворчества, без влияния каких-либо внешних факторов. В свою очередь, предпосылки появления юридических жаргонизмов в текстах законов весьма различны. В каких-то случаях это очевидные упущения субъектов законотворческой деятельности (вряд ли есть объяснение внедрению в законодательный текст таких выражений, как "причиняются последствия", "загладить вред"), в каких-то случаях это неудачные наименования правовых институтов ("деятельное раскаяние"), а в каких-то случаях это может быть неоправданное желание сократить законодательный текст (выражение "руководить своими действиями (бездействием)" и так далее. Безусловно, что данные терминологические решения значительно снижают качество законодательного текста, отрицательно сказываются на эффективности применения правовых норм. Каковы же возможные пути выхода из сложившейся ситуации? 1. В российском правотворческом процессе должен существовать четкий запрет на использование юридического жаргона в законодательстве, а значит, нет потребности в изобретении различных правил существования жаргона в законодательном тексте, формулировании пределов его использования. Если допустить возможность в данной сфере, значит, рано или поздно появится и необходимость, обоснованная и доказанная с помощью различных, порой весьма сомнительных приемов и средств. 2. Процесс заимствования терминологии, используемой в нормативных правовых актах других стран, не должен сводиться к простому калькированию. Нужен жесткий отсев терминов, не вписывающихся в существующий российский юридический язык. Поэтому при заимствовании юридических понятий из зарубежного права следует терминировать их на основе существующих правил лексической сочетаемости русского языка, не нарушая устоявшуюся юридическую терминологическую систему российского законодательства. 3. Необходимо следить за тем, чтобы термин, вводимый в юридический язык, соответствовал выражаемому понятию. Появление юридического жаргона в российских законодательных актах во многом является следствием неадекватной трактовки некоторых юридических понятий. 4. Считаем крайне важным осуществление ревизии российского законодательства на предмет использования юридического жаргона. По итогам ее проведения юридическая терминология, используемая в законодательных актах, должна быть подвергнута унификации и стандартизации. Это означает, что в настоящее время есть потребность в исследовании, обобщении юридических терминов, функционирующих в законодательном тексте, приведении их к возможному единству в употреблении, придании шаблонности в использовании. Осуществление комплекса данных действий позволит устранить юридический жаргон из российского законодательства.
("Российская юстиция", 2008, N 6)
В. Ю. ТУРАНИН
Туранин В. Ю., кандидат юридических наук, доцент кафедры трудового и предпринимательского права Белгородского государственного университета, депутат Земского собрания Белгородского района Белгородской области.
К настоящему моменту все еще нет достаточных оснований для восприятия российского законодательства в качестве монолитной системы, полностью отвечающей потребностям общества, эффективно регулирующей существующие общественные отношения. Продолжающееся формирование законодательной основы современной России представляет собой скорее процесс хаотичного, лихорадочного набрасывания принимаемых законов на существующие пробелы в правовой сфере. При этом за короткий период времени постсоветского обустройства правовое регулирование самых различных сегментов общественной жизни успело неоднократно поменяться. Например, за последние двадцать лет в России действует уже третий Закон, регулирующий деятельность Центрального банка России, третий Закон о физической культуре и спорте. Непростая юридическая судьба и у немногих оставшихся законов-долгожителей. Так, например, Уголовный кодекс Российской Федерации за 12 лет своего существования претерпел более 50 редакций, Закон Российской Федерации "О милиции" за 17 лет - более 30 редакций <1>, Закон Российской Федерации "Об образовании" за 16 лет - более 40 редакций <2> и т. д. -------------------------------- <1> Закон Российской Федерации от 18 апреля 1991 г. N 1026-1 "О милиции" // Ведомости Совета народных депутатов и Верховного Совета РСФСР. 1991. N 16. Ст. 503. <2> Закон Российской Федерации от 10 июля 1992 г. N 3266-1 "Об образовании" // Ведомости Совета народных депутатов и Верховного Совета РФ. 1992. N 30. Ст. 1797.
Неустойчивость и нестабильность отечественного законодательства негативно отражается и на формирующейся понятийно-терминологической системе российского права. Если раньше при анализе языка советских законов исследователи отмечали в нем активность канцеляризмов, тяжеловесных аббревиатур и других особенностей, свойственных социалистической эпохе развития нашего общества <3>, то сейчас на первый план выходят совершенно иные проблемы. -------------------------------- <3> См.: Язык закона / Под ред. А. С. Пиголкина. М.: Юрид. лит., 1990.
В настоящее время мы наблюдаем нивелирование канонов классического русского языка, сложившихся веками. Современный русский язык за последние годы стал лишь инструментом общения, а не первородной основой существования российского общества. Этому способствует активное проникновение в него целого ряда групп слов, которые являются кальками иностранных терминов, возведение в ранг обычной, повседневной лексики элементов тюремного сленга, активное использование жаргонизмов и целый ряд других обстоятельств. Все это не могло не сказаться и на языке законодательных актов. Более того, в настоящее время уже можно с уверенностью констатировать факт наличия в понятийно-терминологической системе российского законодательства особого юридического жаргона. В Толковом словаре русского языка С. И. Ожегова понятие "жаргон" определяется как "речь какой-нибудь социальной или иной объединенной общими интересами группы, содержащая много слов и выражений, отличных от общего языка, в том числе искусственных, иногда условий" <4>. Таким образом, основными отличительными признаками жаргона являются: -------------------------------- <4> http://www. ozhegov. org/words/8242.shtml
1) однородность лиц, использующих данную речь; 2) нетипичность лексики, то есть содержание в жаргоне совокупности слов и выражений (жаргонизмов), выходящих за рамки обыденного словарного запаса человека, используемого им в повседневной жизни; 3) наличие искусственных, "придуманных" слов и выражений. Жаргон в большинстве случаев - это своеобразный тайный язык, существующий для отдельной категории посвященных лиц, являющихся его носителями. Юридическому жаргону присущи все вышеперечисленные признаки. Непосредственное участие в создании, формировании и обнародовании (посредством различных правовых актов) юридического жаргона принимает однородная общественная группа - юристы, члены которой и являются его основными пользователями. В составе юридического жаргона также активно задействована нетипичная лексика, доминируют искусственные слова и выражения (юридические жаргонизмы), которые зачастую не отражают содержания обозначаемых понятий или искажают их. Основной сферой использования юридического жаргона является юридический разговорный язык, где активно используются такие жаргонизмы, как "опер" (оперативный уполномоченный сотрудник), "вещдок" (вещественное доказательство), "незаконные бандформирования", "признательные показания" и другие. Причем использование некоторых из них вряд ли оправданно. К примеру, что такое "незаконное бандформирование"? Исходя из сути данной формулировки, это бандитское формирование, существующее вне закона. Но при этом возникает еще один вопрос, как могут быть бандитские формирования законными? Ведь они незаконны уже по своей сути. А если так, то чем термин "бандформирование" отличается от понятия "банда", определяемого в ст. 209 УК РФ как "устойчивая вооруженная группа"? Скорее всего, ничем не отличается. Следовательно, со всей очевидностью можно сделать вывод о том, что термин "незаконные бандформирования" создан искусственно и является элементом юридического жаргона. Тождественный вывод можно сделать и в отношении юридического термина "признательные показания". Само слово "признательный" может использоваться только лишь в значении "испытывающий признательность к кому-, чему-либо, благодарный; выражающий признательность" <5>. Очевидно, что это никак не корреспондирует тому значению, которое вкладывается в термин "признательные показания" в юридической среде (сознаться в чем-либо и рассказать об этом). С нашей точки зрения, в данном случае правильнее использовать выражение "осуществить признание". -------------------------------- <5> Большой толковый словарь русского языка (БТС) / Сост. и гл. ред. С. А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 1998. С. 978.
Следует отметить, что жаргон проникает и в официальный юридический текст. К примеру, термин "вещдок" используется в тексте Постановления Федерального арбитражного суда Уральского округа от 14 мая 2001 г. N Ф09-724/01-ГК по делу N А50-11194/2000 <6>, термин "признательные показания" используется в тексте распоряжения Федеральной таможенной службы РФ от 28 июля 2006 г. N 257-р "Об утверждении Регламента действий должностных лиц таможенных органов при обнаружении фактов незаконного перемещения автотранспортных средств через таможенную границу Российской Федерации" <7>. Более того, юридический жаргон, к сожалению, становится неотъемлемой частью современного языка законодательных актов, а это уже действительно является серьезной проблемой для российского права. -------------------------------- <6> Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 14 мая 2001 г. N Ф09-724/01-ГК по делу N А50-11194/2000 // При работе с документом использовалась справочно-правовая система. <7> Распоряжение Федеральной таможенной службы РФ от 28 июля 2006 г. N 257-р "Об утверждении Регламента действий должностных лиц таможенных органов при обнаружении фактов незаконного перемещения автотранспортных средств через таможенную границу Российской Федерации" // Таможенный вестник. 2006. N 16.
Постараемся высветить данную проблему с помощью некоторых примеров и определить возможные пути ее преодоления. В контексте сразу нескольких статей Жилищного кодекса России (ст. ст. 5, 7 и др.), ст. 56 Налогового кодекса России, ст. 28 Федерального закона "О космической деятельности" <8> используется термин "нормы законодательства". При этом в юридической науке является очевидным то, что есть нормы права, которые получают формально-юридическое закрепление с помощью нормативно-правовых актов, во многих случаях - законов, но норм законодательства как таковых нет. Справедливо пишет в этой связи Р. А. Ромашов о том, что "первичным элементом системы права является норма права", но "первичным элементом системы законодательства является нормативно-правовой акт" <9>. Отсюда вывод: термин "нормы законодательства" создан искусственно, это юридический жаргонизм, форма которого входит в противоречие со смыслом выражаемого понятия. -------------------------------- <8> Закон Российской Федерации от 20 августа 1993 г. N 5663-1 "О космической деятельности" // Российская газета. N 186. 6 октября 1993 г. <9> Ромашов Р. А. Теория государства и права. СПб: Питер, 2006. С. 156.
В российских законодательных актах активно употребляется и такой термин, как "регулирование правоотношений", который задействован, например, в ст. 1 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" <10>, в ст. 1 Федерального закона "О почтовой связи" <11>, в ст. 1 Федерального закона "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации" <12> и некоторых других. При этом отметим, что само его существование стоит на грани юридического абсурда, ведь правоотношение - это уже "урегулированное нормами права общественное отношение, участники которого являются носителями субъективных прав и обязанностей" <13>. Еще более абсурдно использование такого выражения, как "правовое регулирование правоотношений", которое задействовано, например, в названии ст. 3 Федерального закона "О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации" <14>. Очевидно, что регулировать можно определенные общественные отношения, но не правоотношения. -------------------------------- <10> Федеральный закон от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" // Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. N 39. Ст. 4465. <11> Федеральный закон от 17 июля 1999 г. N 176-ФЗ "О почтовой связи" // Собрание законодательства Российской Федерации. 1999. N 29. Ст. 3697. <12> Федеральный закон от 15 декабря 2001 г. N 167-ФЗ "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. N 51. Ст. 4832. <13> Большой юридический словарь (БЮС) / Под ред. А. Я. Сухарева, В. Д. Зорькина. М.: Инфра-М, 1998. С. 525. <14> Федеральный закон от 2 мая 2006 г. N 59-ФЗ "О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. 2006. N 19. Ст. 2060.
В Уголовном кодексе России также активно используются некоторые выражения, составляющие юридический жаргон. Так, в контексте ст. 27 УК РФ содержится следующая формулировка: "если в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия...". Юридическим жаргонизмом в данном случае является выражение "причиняются последствия", так как представляется очевидным, что последствия могут только наступать, а причиняется вред, ущерб. Или, к примеру, в контексте ст. 40 УК РФ закреплено положение, в соответствии с которым "не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием)". Отметим, что действительно можно руководить либо не руководить своими действиями в силу каких-либо причин, но руководить своим бездействием не представляется возможным. В бездействии можно лишь пребывать (находиться в состоянии покоя, неподвижности). Поэтому выражение "руководить бездействием" - это также юридический жаргонизм, а в тексте ст. 40 УК РФ вполне возможно использовать следующую формулировку: "не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями либо пребывало в бездействии". Юридическим жаргонизмом является и такой термин, как "легализация (отмывание) денежных средств и иного имущества", задействованный в контексте ст. ст. 174 и 174.1 УК РФ. Представляется, что в данном случае вполне возможно обойтись без слова "отмывание", которое, собственно, и связывает термин с юридическим жаргоном. Тем более, что оно не несет никакой самостоятельной смысловой нагрузки, а служит лишь своеобразным спутником, синонимом слова "легализация" в данном конкретном случае. Более правильным в данном случае будет употребление выражения "легализация незаконно полученных денежных средств и иного имущества". Кроме этого, в УК РФ употребляются такие юридические жаргонизмы, как "загладить вред" и "деятельное раскаяние" (например, в тексте ст. 75 УК РФ). При этом отметим, что вред в российском праве в определенных случаях подлежит возмещению, а не "заглаживанию". Процедура "заглаживания вреда" не определена ни в юридической науке, ни в юридической практике. Право на существование в законодательном тексте термина "деятельное раскаяние" также вызывает определенные сомнения. Дело в том, что раскаяние вряд ли может быть деятельным. Термин "раскаяние" трактуется лишь как "сознание своей вины, сожаление о совершенном проступке" <15>. Иными словами, раскаяние - это не действия, это процесс, непосредственно связанный с душевными переживаниями человека, переосмыслением содеянного. Любые действия в данном случае могут являться лишь последствием раскаяния, но не его частью. Поэтому деятельное раскаяние невозможно, а в российском законодательстве и правоприменительной практике можно говорить лишь о "действиях в результате раскаяния". -------------------------------- <15> Словарь русского языка в 4-х т. (МАС) АН СССР. Институт русского языка / Под ред. А. П. Евгеньевой. М.: Русский язык, 1983. Т. 3. С. 642.
Приведенные случаи использования жаргонизмов в юридических актах в большинстве своем являются негативными примерами словесного проявления профессиональной юридической деятельности. То есть такие термины, как "признательные показания", "нормы законодательства", являются непродуманными и не соответствующими выражаемым юридическим понятиям профессионализмами, привнесенными в законодательный текст. При этом, исходя из функционально-стилистической принадлежности, данные термины есть элементы специальной юридической терминологии, это ее своеобразное деформированное "крыло". Существует и обратная сторона данной проблемы. Юридические термины, которые задействованы в законодательстве, попадая в лексикон лиц, занимающихся, прежде всего, правоприменительной деятельностью, могут становиться жаргонизмами. Так, например, в профессиональной юридической среде дольно часто можно услышать "дОговор" вместо "договОр", "прИговор" вместо "приговОр", "осУжденный" вместо "осуждЕнный". Естественно, такое искажение юридической терминологии, обусловленное низкой интеллектуальной подготовкой и правовой культурой отдельных лиц, уничижает российский юридический язык. Стандартные юридические термины в данном случае становятся частью юридического жаргона, а это недопустимо. Для предотвращения этой ситуации необходим комплекс просветительных и образовательных мер для лиц, занимающихся профессиональной юридической деятельностью (пропаганда в СМИ, лекции в учреждениях, на предприятиях, введение юрислингвистических дисциплин в образовательный процесс и т. д.). Проведенный анализ юридического жаргона позволил нам сделать вывод о том, что его использование в российском законодательстве обусловлено двумя основными причинами, которые условно можно объективировать как внешняя и внутренняя. Рассмотрим их и попытаемся определить пути выхода из сложившейся ситуации. Внешняя причина. В некоторых случаях использование жаргонизмов в текстах законодательных актов, таких, например, как "легализация (отмывание) денежных средств и иного имущества" в тексте УК РФ, происходит под воздействием норм зарубежного права. Выражение "отмыть деньги" было впервые употреблено в законодательстве США в 1982 году. При этом исторические корни возникновения этого термина относят к 30-м годам прошлого столетия, когда американские преступники легализовывали наличные средства, полученные незаконным путем, через систему прачечных <16>. В российском законодательстве был переведен и просто скопирован зарубежный термин, без надлежащей проработки и адаптации в юридическом языке. -------------------------------- <16> http://www. nspor. ru/from_history2/
Внутренняя причина. Использование юридического жаргона в российском законодательстве - это во многом и часть внутренней правотворческой деятельности. Такие термины, как "нормы законодательства" или "регулирование правоотношений", являются результатом исключительно российского законотворчества, без влияния каких-либо внешних факторов. В свою очередь, предпосылки появления юридических жаргонизмов в текстах законов весьма различны. В каких-то случаях это очевидные упущения субъектов законотворческой деятельности (вряд ли есть объяснение внедрению в законодательный текст таких выражений, как "причиняются последствия", "загладить вред"), в каких-то случаях это неудачные наименования правовых институтов ("деятельное раскаяние"), а в каких-то случаях это может быть неоправданное желание сократить законодательный текст (выражение "руководить своими действиями (бездействием)" и так далее. Безусловно, что данные терминологические решения значительно снижают качество законодательного текста, отрицательно сказываются на эффективности применения правовых норм. Каковы же возможные пути выхода из сложившейся ситуации? 1. В российском правотворческом процессе должен существовать четкий запрет на использование юридического жаргона в законодательстве, а значит, нет потребности в изобретении различных правил существования жаргона в законодательном тексте, формулировании пределов его использования. Если допустить возможность в данной сфере, значит, рано или поздно появится и необходимость, обоснованная и доказанная с помощью различных, порой весьма сомнительных приемов и средств. 2. Процесс заимствования терминологии, используемой в нормативных правовых актах других стран, не должен сводиться к простому калькированию. Нужен жесткий отсев терминов, не вписывающихся в существующий российский юридический язык. Поэтому при заимствовании юридических понятий из зарубежного права следует терминировать их на основе существующих правил лексической сочетаемости русского языка, не нарушая устоявшуюся юридическую терминологическую систему российского законодательства. 3. Необходимо следить за тем, чтобы термин, вводимый в юридический язык, соответствовал выражаемому понятию. Появление юридического жаргона в российских законодательных актах во многом является следствием неадекватной трактовки некоторых юридических понятий. 4. Считаем крайне важным осуществление ревизии российского законодательства на предмет использования юридического жаргона. По итогам ее проведения юридическая терминология, используемая в законодательных актах, должна быть подвергнута унификации и стандартизации. Это означает, что в настоящее время есть потребность в исследовании, обобщении юридических терминов, функционирующих в законодательном тексте, приведении их к возможному единству в употреблении, придании шаблонности в использовании. Осуществление комплекса данных действий позволит устранить юридический жаргон из российского законодательства.
("Российская юстиция", 2008, N 6)