В половине века от себя...
Неожиданным образом в Улан-Баторе состоялся мой белорусский "этногенез". В гостинице "Алтай" детям совершенно негде было играть после школы: в номерах-комнатушках постоянно снуют родители, свободны только коридоры. В школе белорусских мальчиков легко было опознать по форме - у всех темно синие шерстяные костюмчики, а у приехавших из БССР были льняные "мышастые" пиджачки и брючки. Можно было не спрашивать из какой республики обладатель серого костюмчика, а сразу уточнять белорусский город, откуда он приехал. Мы быстро сдружились с "земляком" из Лепеля Сережкой. Его отец был военным. Перед Лепелем их семья жила в ГДР, а потом Сережиного отца летчика перевели в Монголию. Лучше всего в гостиничных коридорах было играть в "войнушку". Все делились на партии, запасались оружием, рисовали деньги и документы для обмана врага. Как-то мне удалось хитрым партизанским приемом свалить Серегу. Он поднялся красный и злой. И вдруг выпалил: "Мы, русские, всех побеждали! А вы, белорусы, никого!.." Так в свои 8 лет я понял (или мне дали понять), что я - белорус:)
С соседом по лестничной клетке ростовчанином Сережей Татаренко мы подружились еще в поезде Москва-Улан-Батор, прикатившего нас в монгольскую столицу осенью 1971 году. Так получилось, что наши родители тоже дружили и случайно стали соседями. Мы мечтали выиграть викторину журнала "Пионер", посвященную истории и культуре Польши. Победители должны были поехать в Артек. Нам помогали друзья моих родителей с пятого этажа дядя Адам и тетя Алина. И хотя мы викторину не выиграли, их дети Марек и Кася подарили мне польский букварь. Так я научился читать по-польски. Во дворе мы ухитрялись как-то общаться с немецкими, чешскими, монгольскими детьми; меняться марками, монетами, маленькими фигурками героев вестернов, играть в пристенок цветными пробками от пива с рисунками и иностранными надписями, которых в СССР тогда и в помине не было. Каждый мальчишка, уезжая домой "в Союз" разбрасывал свою коллекцию пробок друзьям с балкона...
Я не могу рассказывать обстоятельства и детали этой командировки, по условиям контракта. Скажу только, что поездка была очень творческой и насыщенной, полной новых впечатлений. Но меня, конечно волновали и воспоминания 50-летней давности.
Скажу честно, я даже пролил не скупую мужскую слезу, понимая что раскурочивающие песочницу рабочие позже доберутся и до моих друзей детства. Но все-таки, зайчик и лошадка дождались меня.
В ночь после долгого пересечения монгольско-российской границы, ставшего причиной опоздания на поезд, мы узнали об объявлении мобилизации. Я очень благодарен своим попутчикам, особенно нашему гиду и водителю, бывшему улан-баторскому школьнику Энхтугсу, благодаря которым я успел на самолет и попал домой.
И тут голос Леонида Каневского, он же капитан Томин, должен сказать, что это "уже другая история"