чеченская автономная область, или просто ЧАО
Сначала цитата от сами знаете кого:
По вопросу определения административной границы между Чеченской Республикой и Республикой Ингушетия Д. Абдурахманов отметил Что «заявления по данной теме делают те, кто по долгу службы обязан это делать, а между народами никогда не было и не будет вражды». Он добавил, что в настоящий момент работают две республиканские комиссии, которые должны прийти к общему решению и представить его главам двух субъектов.
- Мы один братский народ - вайнахи, но если мы создали две республики, то, соответственно, между ними, согласно российскому законодательству, должны быть административные границы. А для их определения могут служить лишь архивные документы и историческая правда. И факт в том, что единственным законным основанием для нас могут служить границы между двумя автономиями, которые были на момент их объединения в один регион в 1934 году, - добавил он. 13.03.2013
Объективности ради следует отметить, что историческая и исконная Чечня, с её «этнической» территорией, есть территория Чеченской Автономной Области, первая, в 1922 году, определившаяся своей «национальной» территорией и вышедшая из состава Горской АССР, тем самым заложив основу для последующего распада этого, бывшего тогда единым, государственного образования горских народов Центрального Кавказа, в составе которого остался тот же «братский ингушский народ», «брошенный» тогда чеченцами. Это означает, что чеченцы ещё в те времена определились со своими «этническими» и «исконными» землями, в рамках которых сами и отделились от остальных соседей, посчитав себя самостоятельным этносом, и, тем самым, первыми заимев статус национально-государственной автономии. Поэтому, никто из чеченцев с тех пор никогда такой факт не оспаривал. А все те территории, которыми в последующем «обросла» Чечня, - как то Грозненский автономный казачий Округ и Сунженский автономный казачий Округ (фактически ингушский, присоединённый в 1929 году к ЧАО не в качестве чеченских земель, а в качестве отдельного автономного образования), - есть не более чем «бонусы» от центральной власти, приданные ей с определённой политической целью - окончательно слить потом с Ингушетией - и могут считаться «исконно чеченскими» только условно и оспариваться с кем либо могут только «постольку поскольку». Как говорится, «Кремль дал - Кремль может и забрать, и передать, и оставить, и т.д.!».
Поэтому, отвечая согласием на требование чеченской стороны об «исторической справедливости» и «объективности», ингушская сторона вполне справедливо может потребовать от федерального центра вернуть Чечню в её «исторические границы», как того требуют сами чеченцы в отношении Ингушетии.
Пусть чеченские «братья» посмотрят по своим картам, что из себя представляла самоопределившаяся в 1922 году ЧАО без не только «исконно чеченских» частей Сунженского и Малгобекского районов, но даже без Грозненского (с городом Грозный), без Ачхой-Мартановского и иных равнинных районов, лежащих к северу от её гор, и столицей в селе Урус-Мартан, а вовсе не в Грозном и даже не в Гудермесе.
Третье. При «разводе» - не только семейном, но и государственном - обязательно требуется произвести раздел совместно нажитого имущества. Ингуши с чеченцами в одной единой республике - ЧИАССР - просуществовали более полувека, а значит, наживали и имущество. Распад той единой республики состоялся в 1991 году по вине чеченской стороны. Чеченцы с ингушами не поделили ничего из совместного имущества. В результате, что уничтожено войной - уничтожено (в том числе и то, что должно было принадлежать ингушскому народу), а что осталось - досталось Чечне. Вина за такие последствия целиком лежит на чеченской стороне, а, значит, и ответственность тоже, ибо руководство Чечни категорически отказалось в 1993 году, и в последующем, отдавать ингушам то, что им полагалось по праву: хотя бы предметы музейной, материально-культурной, исторической, духовной ценности, а также архивы, не говоря об ином. Часть из них была расхищена чеченцами, а остальное - уничтожено войной. В результате - ингушский народ не по своей вине и не по своей воле оказался лишённым этих своих невосполнимых богатств, собственности и наследия.
Но совместно нажитое имущество - это не только перечисленные выше предметы и реликвии, и не только хозяйственный комплекс, но и территория. В данном случае, это т.н. затеречные территории, оставленные за восстановленной центральной властью страны в 1957 году ЧИАССР для расселения на них возвращающихся из ссылки горных чеченцев (чтобы не пускать их снова в горы) и ингушей из оставленного (с письменного согласия председателя Оргкомитета по восстановлению ЧИАССР, чеченца Гайрбекова) за СОАССР ингушского Пригородного района. Если чеченские «братья» о них забыли, то напоминаю: это - Наурский и Шелковской районы нынешней ЧР, в «сумме» превышающие всю территорию Ингушетии. Из ингушей, как известно, никто там не поселился, потому что у традиционно консервативных ингушей слишком сильны генетическая память и тяга к этнической родине, к «могилам предков».
Пусть чеченские коллеги ещё раз, напоследок, достанут свои карты и поведут на них пальцами по границам Чечни 1934 года и Чечено-Ингушетии - до и после 1957 года.
Конечно, чеченцы очень не любят, когда им напоминают о Наурском и Шелковском районах, сразу же говорят: «и ма дувца» (не говори об этом). Но как не говорить, если сами они требуют по «справедливости»? Ведь справедливость не бывает однобокой.
Справедливость требует и справедливого раздела совместно нажитых территорий тоже, т.е. т.н. затеречных территорий бывшей ЧИАССР, а это предполагает необходимость раздела их пропорционально между разделившимися чеченской и ингушской сторонами, т.е. субъектообразующими этносами той республики,.
Чеченские «братья» не должны забывать, что ингушская сторона имеет все права требовать такого раздела этих территорий или же, на «худой» конец, потребовать от федерального центра вернуть их обратно в состав Ставропольского края, как бывшие в прошлом казачьи районы, если чеченская сторона «по справедливости» настаивает установить межу с Ингушетией по 1934 году, т.е. вернуть административные границы двух разделившихся республик к состоянию 1934 года, когда их слили в один субъект. Это, разумеется, цинично, но справедливо по истине - как того требует чеченская сторона. Если можно заявлять и требовать чеченцам, то почему нельзя ингушам? Тем более что для ингушской стороны это означает «автоматическое» решение проблемы с теми территориями, что находятся сейчас под юрисдикцией Северной Осетии. Но ингуши так не поступают не потому, что чего-то боятся или имеют на то меньше прав, умения, возможностей, а исходя исключительно из братских побуждений к чеченскому народу и собственного «эздел» (этикета).
АНО «Институт кавказской цивилизации, демократии и гражданского общества «Kavkasion»
"Справедливость не бывает однобокой" http://www.sknews.ru/main/16084-spravedlivost-ne-byvaet-odnobokojj.html
По вопросу определения административной границы между Чеченской Республикой и Республикой Ингушетия Д. Абдурахманов отметил Что «заявления по данной теме делают те, кто по долгу службы обязан это делать, а между народами никогда не было и не будет вражды». Он добавил, что в настоящий момент работают две республиканские комиссии, которые должны прийти к общему решению и представить его главам двух субъектов.
- Мы один братский народ - вайнахи, но если мы создали две республики, то, соответственно, между ними, согласно российскому законодательству, должны быть административные границы. А для их определения могут служить лишь архивные документы и историческая правда. И факт в том, что единственным законным основанием для нас могут служить границы между двумя автономиями, которые были на момент их объединения в один регион в 1934 году, - добавил он. 13.03.2013
Объективности ради следует отметить, что историческая и исконная Чечня, с её «этнической» территорией, есть территория Чеченской Автономной Области, первая, в 1922 году, определившаяся своей «национальной» территорией и вышедшая из состава Горской АССР, тем самым заложив основу для последующего распада этого, бывшего тогда единым, государственного образования горских народов Центрального Кавказа, в составе которого остался тот же «братский ингушский народ», «брошенный» тогда чеченцами. Это означает, что чеченцы ещё в те времена определились со своими «этническими» и «исконными» землями, в рамках которых сами и отделились от остальных соседей, посчитав себя самостоятельным этносом, и, тем самым, первыми заимев статус национально-государственной автономии. Поэтому, никто из чеченцев с тех пор никогда такой факт не оспаривал. А все те территории, которыми в последующем «обросла» Чечня, - как то Грозненский автономный казачий Округ и Сунженский автономный казачий Округ (фактически ингушский, присоединённый в 1929 году к ЧАО не в качестве чеченских земель, а в качестве отдельного автономного образования), - есть не более чем «бонусы» от центральной власти, приданные ей с определённой политической целью - окончательно слить потом с Ингушетией - и могут считаться «исконно чеченскими» только условно и оспариваться с кем либо могут только «постольку поскольку». Как говорится, «Кремль дал - Кремль может и забрать, и передать, и оставить, и т.д.!».
Поэтому, отвечая согласием на требование чеченской стороны об «исторической справедливости» и «объективности», ингушская сторона вполне справедливо может потребовать от федерального центра вернуть Чечню в её «исторические границы», как того требуют сами чеченцы в отношении Ингушетии.
Пусть чеченские «братья» посмотрят по своим картам, что из себя представляла самоопределившаяся в 1922 году ЧАО без не только «исконно чеченских» частей Сунженского и Малгобекского районов, но даже без Грозненского (с городом Грозный), без Ачхой-Мартановского и иных равнинных районов, лежащих к северу от её гор, и столицей в селе Урус-Мартан, а вовсе не в Грозном и даже не в Гудермесе.
Третье. При «разводе» - не только семейном, но и государственном - обязательно требуется произвести раздел совместно нажитого имущества. Ингуши с чеченцами в одной единой республике - ЧИАССР - просуществовали более полувека, а значит, наживали и имущество. Распад той единой республики состоялся в 1991 году по вине чеченской стороны. Чеченцы с ингушами не поделили ничего из совместного имущества. В результате, что уничтожено войной - уничтожено (в том числе и то, что должно было принадлежать ингушскому народу), а что осталось - досталось Чечне. Вина за такие последствия целиком лежит на чеченской стороне, а, значит, и ответственность тоже, ибо руководство Чечни категорически отказалось в 1993 году, и в последующем, отдавать ингушам то, что им полагалось по праву: хотя бы предметы музейной, материально-культурной, исторической, духовной ценности, а также архивы, не говоря об ином. Часть из них была расхищена чеченцами, а остальное - уничтожено войной. В результате - ингушский народ не по своей вине и не по своей воле оказался лишённым этих своих невосполнимых богатств, собственности и наследия.
Но совместно нажитое имущество - это не только перечисленные выше предметы и реликвии, и не только хозяйственный комплекс, но и территория. В данном случае, это т.н. затеречные территории, оставленные за восстановленной центральной властью страны в 1957 году ЧИАССР для расселения на них возвращающихся из ссылки горных чеченцев (чтобы не пускать их снова в горы) и ингушей из оставленного (с письменного согласия председателя Оргкомитета по восстановлению ЧИАССР, чеченца Гайрбекова) за СОАССР ингушского Пригородного района. Если чеченские «братья» о них забыли, то напоминаю: это - Наурский и Шелковской районы нынешней ЧР, в «сумме» превышающие всю территорию Ингушетии. Из ингушей, как известно, никто там не поселился, потому что у традиционно консервативных ингушей слишком сильны генетическая память и тяга к этнической родине, к «могилам предков».
Пусть чеченские коллеги ещё раз, напоследок, достанут свои карты и поведут на них пальцами по границам Чечни 1934 года и Чечено-Ингушетии - до и после 1957 года.
Конечно, чеченцы очень не любят, когда им напоминают о Наурском и Шелковском районах, сразу же говорят: «и ма дувца» (не говори об этом). Но как не говорить, если сами они требуют по «справедливости»? Ведь справедливость не бывает однобокой.
Справедливость требует и справедливого раздела совместно нажитых территорий тоже, т.е. т.н. затеречных территорий бывшей ЧИАССР, а это предполагает необходимость раздела их пропорционально между разделившимися чеченской и ингушской сторонами, т.е. субъектообразующими этносами той республики,.
Чеченские «братья» не должны забывать, что ингушская сторона имеет все права требовать такого раздела этих территорий или же, на «худой» конец, потребовать от федерального центра вернуть их обратно в состав Ставропольского края, как бывшие в прошлом казачьи районы, если чеченская сторона «по справедливости» настаивает установить межу с Ингушетией по 1934 году, т.е. вернуть административные границы двух разделившихся республик к состоянию 1934 года, когда их слили в один субъект. Это, разумеется, цинично, но справедливо по истине - как того требует чеченская сторона. Если можно заявлять и требовать чеченцам, то почему нельзя ингушам? Тем более что для ингушской стороны это означает «автоматическое» решение проблемы с теми территориями, что находятся сейчас под юрисдикцией Северной Осетии. Но ингуши так не поступают не потому, что чего-то боятся или имеют на то меньше прав, умения, возможностей, а исходя исключительно из братских побуждений к чеченскому народу и собственного «эздел» (этикета).
АНО «Институт кавказской цивилизации, демократии и гражданского общества «Kavkasion»
"Справедливость не бывает однобокой" http://www.sknews.ru/main/16084-spravedlivost-ne-byvaet-odnobokojj.html