Сложные решения, справедливость и конфетки
В июне 2005 года американская разведгруппа из четырех спецназовцев ВМС США, включая командира Маркуса Латтрелла, была заброшена в Афганистан, на границу с Пакистаном. Группа искала одного из лидеров Талибана, и, по данным разведки, он командовал отрядом из 130-150 вооруженных боевиков.
Спецназовцы добрались до гребня горы, за которым просматривалась обычное с виду афганское село, заняли позиции для наблюдения. И в этот момент на американцев случайно вышли двое пастухов со своим стадом из сотни коз, плюс с ними - паренек лет 14-ти. Они вооружены не были, но, разумеется, солдаты навели оружие, знаками приказали сесть на землю и призадумались - что делать с этими людьми? Вроде как обычные пастухи, однако они могли вернуться в деревню и сообщить боевикам, если они там были, где находится разведгруппа. При этом быстро выяснилось, что связывать пленных нечем, а таскать их за собой, естественно, было бы верхом идиотизма. Оставалась дилемма: убить или отпустить.
Один из спецназовцев настаивал: «Мы выполняем задание в тылу врага. Нас отправили сюда командиры. У нас есть право делать все, что в наших силах, для спасения собственной жизни. Если мы освободим пастухов, это будет ошибкой». Командир, Латтрелл, сомневался. Позднее он напишет в воспоминаниях: «В глубине души я понимал, что мой товарищ прав… Моя проблема состоит в том, что у меня ест другая душа. Моя христианская душа. И она взывала к моему сознанию, в глубине которого что-то продолжало мне нашептывать, что хладнокровно расстрелять этих людей было бы неправильно». Американцы проголосовали: один воздержался, один за то, чтобы убить, двое (и Латтрелл в том числе) за то, чтобы сохранить жизнь и отпустить. Как командир, Маркус принял решение сохранить им жизнь.
Через полтора часа после того, как разведгруппа освободила задержанных, американцы подверглись атаке примерно сотни талибов. Трое товарищей Латтрелла были убиты, сам он тяжело ранен. Талибы сбили американский вертолет, вызванный разведгруппой и пытавшийся ее эвакуировать. В вертолете погибло еще 16 военнослужащих.
Латтрелл выжил - он скатился по склону, прополз 10 км. до пуштунского селения, один из жителей которого укрыл его, и дождался эвакуации… Задним числом Латтрелл жалел о принятом решении: «Это было глупейшим, самым нелепым, самым дурацким решением, какое я только принимал в жизни. Должно быть, у меня отшибло способность соображать. По сути дела, я проголосовал за то, что, как я понимал, было равнозначно подписанию смертного приговора для нас всех… По крайней мере, теперь, оглядываясь на прошлое, я это понимаю. Решающим голосом был мой, и мысль об этом будет преследовать меня, пока они ждут меня в могиле на кладбище в восточном Техасе».
Как известно, задним умом мы все крепки… А если бы они убили этих трех афганцев? Остались бы проклятыми американскими убийцами, расправившимся с ни в чем не повинными (на тот момент это так!) людьми. Правозащитники бы потребовали трибунала, если бы узнали… А вдруг в селении не было никаких боевиков? Или эти пастухи не поддерживали талибов или даже были их врагами? Поговорить-то американцы с ними не могли…
Задним числом выбор «расстрелять» кажется очевидным. Но именно поэтому я очень не люблю разного рода «знатоков» с их «ну я же говорил», «это же было очевидно», «идиоты» и прочим. «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны». Американский офицер, принимая решение, остался один на один со своей совестью и миром, в котором нет правильных решений и однозначных путей. Приняв решение и заплатив страшную цену, он снова остался один на один со своей совестью, через которую в душу теперь задувают очень холодные ветра. И в случае с убийством пастухов - тоже остался бы с нею. Мне кажется, что момент принятия таких (и даже не настолько) судьбоносных решений - это один из самых одиноких моментов в жизни человека. Можно, конечно, спрашивать до бесконечности «а как правильно?», можно откладывать и откладывать - но когда-нибудь с этим одиночеством придется столкнуться, которое не разделишь ни с кем.
Печально и то, что и за «правильные» решения нам от мира конфеток не перепадает. Прими Латтрелл «верное» решение - что бы сказала его «христианская душа» после успешного выполнения задания? Или, как я уже сказал, какие-нибудь правозащитники с линейным, черно-белым мышлением, если бы узнали?... Мне потребовалось много времени для того, чтобы понять, что некая высшая справедливость - штука мифологическая. Что за мое «правильное» поведение конфеток от мироздания я не дождусь. Конфетки в мире есть, кстати, просто их не раздают. Некому раздавать. «Я веду себя хорошо, и за это меня должны заметить и оценить!» - это нормальная такая детская позиция, когда есть папа и мама. Правда, иногда даже они не замечают твоей «хорошести», и тогда сильно обижаешься на несправедливость. Справедливость - это ведь что? Соотношение между деянием и воздаянием. Справедливо - это когда я сделал что-то хорошее, и мне в ответ тоже что-то хорошее, пропорционально по значимости.
А вот не несут конфеты… Со временем может дойти, что конфеты придется искать и собирать самому. Поскольку нет справедливости кроме той, которую мы сами для себя добиваемся.
И, в конце концов, все мы остаемся один на один с тем, что собрали, или с пустыми руками - как Латтрелл, потому что есть в мире вещи, за которые тебе не перепадет ничего, потому что просто не может «перепасть». И в такие отчаянные моменты, когда осознаешь всю пагубность последствий своего решения, мне очень хочется, чтобы рядом был человек не с «а я же говорил!» или «сам виноват!», а который просто присел бы рядом, и сказал что-то вроде: «Я чувствую, как тебе тяжело. Я не знаю, как бы я поступил на твоем месте, но я не отвернусь от тебя и побуду с тобой, если ты не возражаешь».
Как я могу отказаться от такого предложения?