История про то, как я собирала справки для детского сада
➖ А ведь сразу всё пошло не по плану! - думала я, растекаясь усталой жижей по салону жёлтой Шкоды Октавия. - Даже хорошо, что здесь столько грязи от прошлых пассажиров, не так стыдно садиться.
8:40. Будильник играет уже третий раз. Дальше тянуть нельзя. Я встаю и начинаю утренний моцион: умывание, завтрак, сборы документов и сумки "экстренной помощи". В ней только самое необходимое: палочки киндер-шоколада, печенье, пакетик сока, антисептик.
Сегодня мы едем проходить мед осмотр для поступления в садик. В обычной поликлинике процедура рискует растянуться на несколько недель, а здесь, в Медси на Благовещенском, мне обещают обойти всех врачей за три часа.
Однако квест начинается с самого утра - Вика не хочет писать в горшок. Без анализа мочи педиатр справку не подпишет, и вот уже час мы танцуем вокруг несчастного горшка: нон-стопом пьем воду, открываем все краны сразу, играем баночкой для сбора анализа... Но всё тщетно.
Наконец, за пять минут до выхода, уровень залитой в Вику жидкости превышает разметку max, и дочь уступает уговорам. Семья счастлива!
Я спешно вызываю такси, и мы мчим в сторону клиники. Ну, как мчим - еле движемся, потому что вокруг текут грязевые реки, а снежные стены тают прямо на глазах.
Первые двадцать минут, надо отдать должное, Вика терпит. И я даже начинаю верить, что в этот раз обойдётся. Но нет - за три минуты до конца маршрута я стремительно достаю дочь из детского кресла, и она задорно блюет мне прямо на белую куртку. Я изо всех сил сжимаю худые ляшки, чтобы субстанция не пролилась на автомобильную обивку.
Невнятно извиняюсь перед таксистом и выхожу. Куртка, джинсы, даже свитер - всё в остатках завтрака. По сравнению со мной Вика выглядит просто чистюлей.
Оглядываюсь по сторонам: узкий тротуар вдоль стоящих в пробке машин - и неприметный вход в клинику. Выбора нет. Я решительно беру за руку дочь, попутно собирая белоснежной варежкой особо крупные куски с её куртки, и иду к дверям. В клинику мы заходим во всей красе. Встречая обескураженный взгляд медсестры на ресепш, вкратце объясняю произошедшее.
Следующие десять минут мы проводим в туалете, пытаясь замыть темно-коричневые пятна. От меня пахнет шоколадом - перед выходом из дома Вика съела печеньку Чокопай, и, кажется, это было лучшим решением за все утро. Мои синие джинсы промокли до колен, а сиреневый свитер весь в грязных разводах на уровне пояса. Я хочу хоть чем-то прикрыть масштаб разрушений, но у меня с собой только рюкзак.
В гардеробе тихо прошу сотрудницу повесить наши куртки отдельно от других. Она смотрит на меня непонимающе, а потом переводит взгляд на одежду. "Укачало", - объясняю в третий раз за десять минут. Тётя-гардеробщица аккуратно, двумя пальцами берет наши куртки и старается скрыть брезгливость. Но у неё не выходит.
***
Наш первый приём уже вовсю идёт, а мы только встаем в очередь в регистратуру. Всё очень долго. Едва получив заветные документы, я хватаю в охапку дочь и бегу на второй этаж искать кабинет врача. За минуту до конца отведенного времени я триумфально врываюсь. Нас принимают без оплаты, но настоятельно просят вернуться в кассу - такие правила.
Спускаюсь вниз и недоумеваю: в регистратуру - ни души, в кассу - никого. Впрочем, кассира тоже нет. Снова ждём, понимая, что и ко второму врачу уже опоздали.
Наконец на третьем осмотре нам удаётся вырваться на опережение графика, и я улучаю момент, чтобы пробраться лабиринтами переходов в лабораторию. То самое страшное место, где тётя в маске и нелепой шапочке иголкой протыкает пальчик и вытягивает оттуда кровь. На подходе к кабинету Вика чует неладное: её встречает ревущий белугой мальчик. Он безутешен, коварная тётя только что продырявила его палец в обмен на пластырь с кисой. Какая подлость!
Вкрадчиво объясняю Вике, что переживать не стоит: больно не будет. Но дочь не очень-то верит. Зато в кабинете демонстрирует удивительную выдержку: не издаёт ни звука, и только две крупные слезы по обеим щекам выдают её истинное состояние. А ещё предательски дрожит нижняя губа.
На обратном пути Вика бесконечно спрашивает:
➖ Зачем, мама, ну зачем тётя уколола мне пальчик?!
***
Следующих врачей проходим играюче: Вика смело показывает рот, нос, уши, руки, ноги, послушно выполняет просьбы, здоровается, прощается, благодарит, по пути собирая коллекцию призов - мишки, сердечки, палочки... В "космическом" кресле стоматолога немного мнется, но потом отважно демонстрирует зубы. А после гинеколога на ухо шепчет:
➖ Мама, а почему тётя смотрела мою писю?
➖ Она врач, это её работа. Она должна убедиться, что с твоей писей все хорошо.
➖ Но это же неприлично! - протестует дочь. - Нельзя смотреть на чужие писи.
Я не знаю, что ей ответить и плавно перевожу тему.
Наконец, последний кабинет - педиатр. Вика зевает: мы уже два часа в клинике, в этом повторяющемся репите "здравствуй - а как тебя зовут - раздевайся - давай тебя посмотрим - одевайся - молодец - держи награду - пока-пока".
И кажется, финал близок - впрочем, как и обещанный шоколадный круассан в буфете на втором этаже... Но у меня припасен бонус: для тех, кто был заинькой и мужественно вынес все приключения, я заготовила прививку - "на сладкое".
Ничего не подозревая, дочь идёт за мной в жуткий прививочный кабинет, спокойно сидит на коленях, пока я не начинаю ласково шептать на ушко о предстоящем уколе. Я умалчиваю, что их будет два. Я говорю, что это совсем чуть-чуть больно, зато потом не будешь болеть. Я уверяю, что страшно только ждать, а в итоге пощиплет, как комарик. И всю ту дичь, которую втирали мне матерые медсестры из моего детства.
И здесь Вика ВСПОМИНАЕТ. Она помнит, как ей уже ставили прививки. Как тётя с широкой улыбкой и убаюкивающим голосом втыкала иглу прямо в тело и грозно шипела:
➖ Держите ноги, мамаша! Держите крепко, а то попаду не туда!
Вика дрожит всем своим маленьким тельцем, вжимается в меня и в тридцатый раз со слезами на глазах просит:
➖ Мама, не надо укол, я не хочу...
Я, кажется, исчерпала весь словарный запас и в такт ей монотонно говорю одно и то же:
➖ Зайка, надо потерпеть, совсем немножко...
А тётя тем временем невыносимо долго готовит свои кошмарные шприцы.
Наконец прививки ставят. Вика беззаветно рыдает. Я смотрю в её глаза, полные слез размером с горох, и понимаю: она, и правда, до последнего надеялась, что обойдётся, что удастся избежать, уговорить меня. И мне стыдно, и так противно одновременно... Как будто я её предала, жестоко обманула, прикрываясь всей этой непонятной чепухой про "надо".
Мы возвращаемся к педиатру, и Вику просят встать на весы. Она боится, но нехотя встаёт. Врач сверху опускает линейку для измерения роста, а когда та едва касается головы, Вика вздрагивает и бросается мне на руки с истошным криком: "Нет, я не хочу укол, не надо укола!!".
***
А дальше мы долго смотрим на рыбок в аквариуме: они такие большие. Пьем чай с шоколадным круассаном: он такой вкусный. И неспеша собираемся домой.
Выходим на улицу, ожидаем такси, но за три минуты до приезда мне звонят из клиники: в этой сумасшедшей гонке я пропустила одного врача.
Возвращаемся - и уже на входе Вика начинает громко реветь: она боится, что её опять поведут на прививку.
В уютном кабинете без игл, вакцин и нелепых шапочек добрая тётя-невролог изо всех сил пытается расположить Вику к себе. Но та держит оборону похлеще Ленинграда: молчит, не даёт ни руку, ни ногу, а на просьбу показать язык что есть сил сжимает рот.
Веря мне на слово, невролог ставит нужную отметку, и мы наконец уходим. На прощание Вика, подумав, сквозь зубы цедит "до свидания", но от "спасибо" решительно отказывается. В её понимании любая благодарность неуместна, ведь даже самая милая тётя может прятать большущий шприц за своей дружелюбной спиной.
8:40. Будильник играет уже третий раз. Дальше тянуть нельзя. Я встаю и начинаю утренний моцион: умывание, завтрак, сборы документов и сумки "экстренной помощи". В ней только самое необходимое: палочки киндер-шоколада, печенье, пакетик сока, антисептик.
Сегодня мы едем проходить мед осмотр для поступления в садик. В обычной поликлинике процедура рискует растянуться на несколько недель, а здесь, в Медси на Благовещенском, мне обещают обойти всех врачей за три часа.
Однако квест начинается с самого утра - Вика не хочет писать в горшок. Без анализа мочи педиатр справку не подпишет, и вот уже час мы танцуем вокруг несчастного горшка: нон-стопом пьем воду, открываем все краны сразу, играем баночкой для сбора анализа... Но всё тщетно.
Наконец, за пять минут до выхода, уровень залитой в Вику жидкости превышает разметку max, и дочь уступает уговорам. Семья счастлива!
Я спешно вызываю такси, и мы мчим в сторону клиники. Ну, как мчим - еле движемся, потому что вокруг текут грязевые реки, а снежные стены тают прямо на глазах.
Первые двадцать минут, надо отдать должное, Вика терпит. И я даже начинаю верить, что в этот раз обойдётся. Но нет - за три минуты до конца маршрута я стремительно достаю дочь из детского кресла, и она задорно блюет мне прямо на белую куртку. Я изо всех сил сжимаю худые ляшки, чтобы субстанция не пролилась на автомобильную обивку.
Невнятно извиняюсь перед таксистом и выхожу. Куртка, джинсы, даже свитер - всё в остатках завтрака. По сравнению со мной Вика выглядит просто чистюлей.
Оглядываюсь по сторонам: узкий тротуар вдоль стоящих в пробке машин - и неприметный вход в клинику. Выбора нет. Я решительно беру за руку дочь, попутно собирая белоснежной варежкой особо крупные куски с её куртки, и иду к дверям. В клинику мы заходим во всей красе. Встречая обескураженный взгляд медсестры на ресепш, вкратце объясняю произошедшее.
Следующие десять минут мы проводим в туалете, пытаясь замыть темно-коричневые пятна. От меня пахнет шоколадом - перед выходом из дома Вика съела печеньку Чокопай, и, кажется, это было лучшим решением за все утро. Мои синие джинсы промокли до колен, а сиреневый свитер весь в грязных разводах на уровне пояса. Я хочу хоть чем-то прикрыть масштаб разрушений, но у меня с собой только рюкзак.
В гардеробе тихо прошу сотрудницу повесить наши куртки отдельно от других. Она смотрит на меня непонимающе, а потом переводит взгляд на одежду. "Укачало", - объясняю в третий раз за десять минут. Тётя-гардеробщица аккуратно, двумя пальцами берет наши куртки и старается скрыть брезгливость. Но у неё не выходит.
***
Наш первый приём уже вовсю идёт, а мы только встаем в очередь в регистратуру. Всё очень долго. Едва получив заветные документы, я хватаю в охапку дочь и бегу на второй этаж искать кабинет врача. За минуту до конца отведенного времени я триумфально врываюсь. Нас принимают без оплаты, но настоятельно просят вернуться в кассу - такие правила.
Спускаюсь вниз и недоумеваю: в регистратуру - ни души, в кассу - никого. Впрочем, кассира тоже нет. Снова ждём, понимая, что и ко второму врачу уже опоздали.
Наконец на третьем осмотре нам удаётся вырваться на опережение графика, и я улучаю момент, чтобы пробраться лабиринтами переходов в лабораторию. То самое страшное место, где тётя в маске и нелепой шапочке иголкой протыкает пальчик и вытягивает оттуда кровь. На подходе к кабинету Вика чует неладное: её встречает ревущий белугой мальчик. Он безутешен, коварная тётя только что продырявила его палец в обмен на пластырь с кисой. Какая подлость!
Вкрадчиво объясняю Вике, что переживать не стоит: больно не будет. Но дочь не очень-то верит. Зато в кабинете демонстрирует удивительную выдержку: не издаёт ни звука, и только две крупные слезы по обеим щекам выдают её истинное состояние. А ещё предательски дрожит нижняя губа.
На обратном пути Вика бесконечно спрашивает:
➖ Зачем, мама, ну зачем тётя уколола мне пальчик?!
***
Следующих врачей проходим играюче: Вика смело показывает рот, нос, уши, руки, ноги, послушно выполняет просьбы, здоровается, прощается, благодарит, по пути собирая коллекцию призов - мишки, сердечки, палочки... В "космическом" кресле стоматолога немного мнется, но потом отважно демонстрирует зубы. А после гинеколога на ухо шепчет:
➖ Мама, а почему тётя смотрела мою писю?
➖ Она врач, это её работа. Она должна убедиться, что с твоей писей все хорошо.
➖ Но это же неприлично! - протестует дочь. - Нельзя смотреть на чужие писи.
Я не знаю, что ей ответить и плавно перевожу тему.
Наконец, последний кабинет - педиатр. Вика зевает: мы уже два часа в клинике, в этом повторяющемся репите "здравствуй - а как тебя зовут - раздевайся - давай тебя посмотрим - одевайся - молодец - держи награду - пока-пока".
И кажется, финал близок - впрочем, как и обещанный шоколадный круассан в буфете на втором этаже... Но у меня припасен бонус: для тех, кто был заинькой и мужественно вынес все приключения, я заготовила прививку - "на сладкое".
Ничего не подозревая, дочь идёт за мной в жуткий прививочный кабинет, спокойно сидит на коленях, пока я не начинаю ласково шептать на ушко о предстоящем уколе. Я умалчиваю, что их будет два. Я говорю, что это совсем чуть-чуть больно, зато потом не будешь болеть. Я уверяю, что страшно только ждать, а в итоге пощиплет, как комарик. И всю ту дичь, которую втирали мне матерые медсестры из моего детства.
И здесь Вика ВСПОМИНАЕТ. Она помнит, как ей уже ставили прививки. Как тётя с широкой улыбкой и убаюкивающим голосом втыкала иглу прямо в тело и грозно шипела:
➖ Держите ноги, мамаша! Держите крепко, а то попаду не туда!
Вика дрожит всем своим маленьким тельцем, вжимается в меня и в тридцатый раз со слезами на глазах просит:
➖ Мама, не надо укол, я не хочу...
Я, кажется, исчерпала весь словарный запас и в такт ей монотонно говорю одно и то же:
➖ Зайка, надо потерпеть, совсем немножко...
А тётя тем временем невыносимо долго готовит свои кошмарные шприцы.
Наконец прививки ставят. Вика беззаветно рыдает. Я смотрю в её глаза, полные слез размером с горох, и понимаю: она, и правда, до последнего надеялась, что обойдётся, что удастся избежать, уговорить меня. И мне стыдно, и так противно одновременно... Как будто я её предала, жестоко обманула, прикрываясь всей этой непонятной чепухой про "надо".
Мы возвращаемся к педиатру, и Вику просят встать на весы. Она боится, но нехотя встаёт. Врач сверху опускает линейку для измерения роста, а когда та едва касается головы, Вика вздрагивает и бросается мне на руки с истошным криком: "Нет, я не хочу укол, не надо укола!!".
***
А дальше мы долго смотрим на рыбок в аквариуме: они такие большие. Пьем чай с шоколадным круассаном: он такой вкусный. И неспеша собираемся домой.
Выходим на улицу, ожидаем такси, но за три минуты до приезда мне звонят из клиники: в этой сумасшедшей гонке я пропустила одного врача.
Возвращаемся - и уже на входе Вика начинает громко реветь: она боится, что её опять поведут на прививку.
В уютном кабинете без игл, вакцин и нелепых шапочек добрая тётя-невролог изо всех сил пытается расположить Вику к себе. Но та держит оборону похлеще Ленинграда: молчит, не даёт ни руку, ни ногу, а на просьбу показать язык что есть сил сжимает рот.
Веря мне на слово, невролог ставит нужную отметку, и мы наконец уходим. На прощание Вика, подумав, сквозь зубы цедит "до свидания", но от "спасибо" решительно отказывается. В её понимании любая благодарность неуместна, ведь даже самая милая тётя может прятать большущий шприц за своей дружелюбной спиной.