экология жезла
Оригинал взят у sane_witch в экология жезла
Так и хочется сказать, что в нынешние сложные времена многим сильно не хватает жезла... Но как же трудно выбирать формулировки! Не просто жезла, а здорового, зрелого, уравновешенного Жезла. И если уж на то пошло, одного Жезла все равно будет мало: нужна еще экология физической жизни с ее питанием, сном, нагрузкой/отдыхом; экология мышления с ее осознанностью и тщательным выбором ментальных установок; защищенность эмоций и качественная образная пища - и только потом жезловый «туристический пофигизм». Да, именно в этом, восходящем порядке мастей, потому что без телесного благополучия и выправленного ресурса можно даже не мечтать думать головой - думать получится чем угодно, но только не ею. Без порядка в мозгах и поставленного навыка различения полезного и неполезного, качественного и некачественного не удастся держать в порядке и мире эмоции, а без, не побоюсь этого слова, эстетической базы и умения наливать в свой Грааль только благородные напитки вместо Короля или Королевы Жезлов можно хватануть какого-нибудь рыцаря и превратиться в очаровательно незамысловатое самодовольное чмо, уверенное, что мир тут стоит "его лишь ради".
Но сейчас речь именно о Жезле, как об активном, действующем начале в человеке. Есть еще, конечно, Меч, но разница между их стратегиями в нынешние сложные времена приобретает поистине круциальное значение.
Есть два английских выражения "nonchalance" и "too cool to care too much" -- и оба они до крайности жезловы. Первое означает сразу и "беззаботность", и "невозмутимость" и "небрежность"; второе... - со вторым сложнее. Речь в нем, в общем-то, о том, что есть не так уж много вещей, о которых действительно стоит беспокоиться; о тех муравьях, которые, если давать им волю, виртуозно и незаметно подъедают ресурс и рассеивают внимание; о тех мелочах, которые и вместе, и поврозь постоянно подбрасывают полешков в топку страха, тревожности, недовольства собой и окружающим миром, внутренней критики, самоедства и депрессии. Обо всем том, что очень, прямо-таки жизненно важно для Меча.
Именно Мечу так важны частные детали; именно ему свойственно докопаться, выяснить, сверить с неким стандартом, указать на ошибки и намекнуть/потребовать исправить, а поскольку Пентакль лежит непосредственно рядом, то эта его благородная деятельность направлена обычно на материальную реальность и поведение других людей (а поскольку с другой стороны рядом лежит еще и Чаша -- то вдобавок на эмоции, собственные и чужие). Цель того и другого -- приведение мира в порядок и соответствие с нормами, прописанными у Меча в голове. Меч, конечно, тоже бывает разный, но мы сейчас говорим не о Королях и Королевах, потому что в нынешние сложные времена они занимаются решительно другими вещами. А Меч рангом пониже - назовем уже вещи своими именами - служит орудием (и хорошо если не оружием) господствующего социального дискурса.
Дискурс и так стоит на коллективном бессознательном, а в нынеш... короче, сейчас и во времена подобные этим, когда шатается до самого основания и испытывает отчетливый страх смерти, пытается вкопаться корнями в самые примитивные и массовые слои коллективного бессознательного, делая ставку на зомби и озомбячивание зомбификацию тех, с кем можно это проделать. И вот этот-то дискурс и принимается со всем молодым пылом транслировать Меч, потому что дискурс - ближайшая доступная ему без специальной подготовки система. Делает он это под девизом "Мне, Мечу, не все равно!", но демонстрирует при этом серьезное непонимание того, как работает Пентакль, как с ним связан Меч, а также кто и как ими обоими вертит.
Что это сочетание способно сотворить с Чашей - это плач как литературный жанр. С очень характерной стороны здесь выступает любимый чашный порок -- алкоголь. Никакой эксклюзивной связи у алкоголя как феномена с Чашами на самом деле нет -- это всего лишь инструмент, который каждая масть пользует на свой манер и в соответствии со своими целями. Но Чашам (как типу и Чаше-в-человеке) он помогает расслабиться и войти в модус так называемого общения без фильтров, которого Чаша жаждет или думает, что жаждет, приравнивая его к столь вожделенному для нее принятию другим или другими, раз уж принятие собой остается за рамками возможностей.
И вот дальше-то происходит жуткое.
Штука в том, что алкоголь, как и любое изменяющее сознание вещество (и любое занятие или игровая площадка, позволяющие отключить тормоза и "побыть самим собой"), не привносит ничего нового, а только выявляет старое, то есть, поднимает на поверхность то, что в человеке и так есть. И в такие времена как эти, когда умирающий дискурс баламутит коллективное бессознательное, а оно в свою очередь поминутно прикладывает незащищенный индивидуальный разум о прибрежные скалы, на поверхности оказывается отнюдь не Чаша со всей ее душевной красотой. На поверхности оказывается перепуганный, взрытый незрелым Мечом Пентакль, и тогда, казалось бы, априорно цивилизованные люди, выпив, принимаются гнать о войне, о политике, об экономике, в которых ни черта не понимают, или ныть о мужиках, о бабах, о собственных эмоциональных проблемах или, напротив, о небывалой красоте и богатстве -- короче, транслировать социальный дискурс, сбиваясь в теплое, мохнатое стадо и почесываясь друг о друга боками, чтобы добыть то самое искомое ощущение присутствия и принятия, без которого сейчас очень страшно. Это то, за что Ангел в "Вальсе случая" не прибавляет очков в игре, а сносит их. Десятками. Вот именно это стрессовое или привычное облетание цивилизованности, а вместе с нею и высших мастей и есть пьянство - а вовсе не количество и не качество употребленных человеком напитков.
Но чем же во все это время занимается Жезл? Он занимается страшным -- своими делами. Он не играет в игры, которые подсовывает ему дискурс, потому что играть за дискурс или против него -- это все равно играть по правилам дискурса. И он очень четко понимает -- хотя в понятийном круге масти было бы правильно сказать "интуитивно ощущает" -- во что не стоит себя вкладывать и на что не стоит размениваться. Это его "too cool to care..." обычно переводят как "я слишком крут, чтобы [такое замечать]", и для Рыцаря Жезлов это, пожалуй, верно. Но, подозреваю, что два высших ранга, Королева и Король, сказали бы, скорее, так: "Слишком много пафоса -- такое замечать". Зрелый Жезл не будет дрессировать каждого муравья, не в ногу ходящего строем, и каждую обсчитавшую его продавщицу на рынке -- он развернется и пойдет, насвистывая, по своим, куда более интересным делам. И особенно в нынешние сложные времена. Именно потому что "too cool to care too much", или, как говорили древние лататинцы "INFRA DIGNITATEM".
Жезл считается высокоэнергетичной мастью (а Меч, соответственно, низкоэнергетичной) - так вот и она, причина: Жезл не тратит силы на то, что этого недостойно.
Что же, ему, выходит, на все наплевать? О, нет. Ева у Джармуша хорошо сказала об этом:
...This self-obsession is a waste of living.
It could be spent on surviving things, appreciating nature,
nurturing kindness and friendship...
and dancing!*
* - "Так носиться с самим собой - значит тратить жизнь впустую.
А между тем ее можно употребить на то, чтобы жить, несмотря ни на что,
на благодарность к природе,
на взращивание доброты и дружбы...
и на танцы!"
(с)
Так и хочется сказать, что в нынешние сложные времена многим сильно не хватает жезла... Но как же трудно выбирать формулировки! Не просто жезла, а здорового, зрелого, уравновешенного Жезла. И если уж на то пошло, одного Жезла все равно будет мало: нужна еще экология физической жизни с ее питанием, сном, нагрузкой/отдыхом; экология мышления с ее осознанностью и тщательным выбором ментальных установок; защищенность эмоций и качественная образная пища - и только потом жезловый «туристический пофигизм». Да, именно в этом, восходящем порядке мастей, потому что без телесного благополучия и выправленного ресурса можно даже не мечтать думать головой - думать получится чем угодно, но только не ею. Без порядка в мозгах и поставленного навыка различения полезного и неполезного, качественного и некачественного не удастся держать в порядке и мире эмоции, а без, не побоюсь этого слова, эстетической базы и умения наливать в свой Грааль только благородные напитки вместо Короля или Королевы Жезлов можно хватануть какого-нибудь рыцаря и превратиться в очаровательно незамысловатое самодовольное чмо, уверенное, что мир тут стоит "его лишь ради".
Но сейчас речь именно о Жезле, как об активном, действующем начале в человеке. Есть еще, конечно, Меч, но разница между их стратегиями в нынешние сложные времена приобретает поистине круциальное значение.
Есть два английских выражения "nonchalance" и "too cool to care too much" -- и оба они до крайности жезловы. Первое означает сразу и "беззаботность", и "невозмутимость" и "небрежность"; второе... - со вторым сложнее. Речь в нем, в общем-то, о том, что есть не так уж много вещей, о которых действительно стоит беспокоиться; о тех муравьях, которые, если давать им волю, виртуозно и незаметно подъедают ресурс и рассеивают внимание; о тех мелочах, которые и вместе, и поврозь постоянно подбрасывают полешков в топку страха, тревожности, недовольства собой и окружающим миром, внутренней критики, самоедства и депрессии. Обо всем том, что очень, прямо-таки жизненно важно для Меча.
Именно Мечу так важны частные детали; именно ему свойственно докопаться, выяснить, сверить с неким стандартом, указать на ошибки и намекнуть/потребовать исправить, а поскольку Пентакль лежит непосредственно рядом, то эта его благородная деятельность направлена обычно на материальную реальность и поведение других людей (а поскольку с другой стороны рядом лежит еще и Чаша -- то вдобавок на эмоции, собственные и чужие). Цель того и другого -- приведение мира в порядок и соответствие с нормами, прописанными у Меча в голове. Меч, конечно, тоже бывает разный, но мы сейчас говорим не о Королях и Королевах, потому что в нынешние сложные времена они занимаются решительно другими вещами. А Меч рангом пониже - назовем уже вещи своими именами - служит орудием (и хорошо если не оружием) господствующего социального дискурса.
Дискурс и так стоит на коллективном бессознательном, а в нынеш... короче, сейчас и во времена подобные этим, когда шатается до самого основания и испытывает отчетливый страх смерти, пытается вкопаться корнями в самые примитивные и массовые слои коллективного бессознательного, делая ставку на зомби и озомбячивание зомбификацию тех, с кем можно это проделать. И вот этот-то дискурс и принимается со всем молодым пылом транслировать Меч, потому что дискурс - ближайшая доступная ему без специальной подготовки система. Делает он это под девизом "Мне, Мечу, не все равно!", но демонстрирует при этом серьезное непонимание того, как работает Пентакль, как с ним связан Меч, а также кто и как ими обоими вертит.
Что это сочетание способно сотворить с Чашей - это плач как литературный жанр. С очень характерной стороны здесь выступает любимый чашный порок -- алкоголь. Никакой эксклюзивной связи у алкоголя как феномена с Чашами на самом деле нет -- это всего лишь инструмент, который каждая масть пользует на свой манер и в соответствии со своими целями. Но Чашам (как типу и Чаше-в-человеке) он помогает расслабиться и войти в модус так называемого общения без фильтров, которого Чаша жаждет или думает, что жаждет, приравнивая его к столь вожделенному для нее принятию другим или другими, раз уж принятие собой остается за рамками возможностей.
И вот дальше-то происходит жуткое.
Штука в том, что алкоголь, как и любое изменяющее сознание вещество (и любое занятие или игровая площадка, позволяющие отключить тормоза и "побыть самим собой"), не привносит ничего нового, а только выявляет старое, то есть, поднимает на поверхность то, что в человеке и так есть. И в такие времена как эти, когда умирающий дискурс баламутит коллективное бессознательное, а оно в свою очередь поминутно прикладывает незащищенный индивидуальный разум о прибрежные скалы, на поверхности оказывается отнюдь не Чаша со всей ее душевной красотой. На поверхности оказывается перепуганный, взрытый незрелым Мечом Пентакль, и тогда, казалось бы, априорно цивилизованные люди, выпив, принимаются гнать о войне, о политике, об экономике, в которых ни черта не понимают, или ныть о мужиках, о бабах, о собственных эмоциональных проблемах или, напротив, о небывалой красоте и богатстве -- короче, транслировать социальный дискурс, сбиваясь в теплое, мохнатое стадо и почесываясь друг о друга боками, чтобы добыть то самое искомое ощущение присутствия и принятия, без которого сейчас очень страшно. Это то, за что Ангел в "Вальсе случая" не прибавляет очков в игре, а сносит их. Десятками. Вот именно это стрессовое или привычное облетание цивилизованности, а вместе с нею и высших мастей и есть пьянство - а вовсе не количество и не качество употребленных человеком напитков.
Но чем же во все это время занимается Жезл? Он занимается страшным -- своими делами. Он не играет в игры, которые подсовывает ему дискурс, потому что играть за дискурс или против него -- это все равно играть по правилам дискурса. И он очень четко понимает -- хотя в понятийном круге масти было бы правильно сказать "интуитивно ощущает" -- во что не стоит себя вкладывать и на что не стоит размениваться. Это его "too cool to care..." обычно переводят как "я слишком крут, чтобы [такое замечать]", и для Рыцаря Жезлов это, пожалуй, верно. Но, подозреваю, что два высших ранга, Королева и Король, сказали бы, скорее, так: "Слишком много пафоса -- такое замечать". Зрелый Жезл не будет дрессировать каждого муравья, не в ногу ходящего строем, и каждую обсчитавшую его продавщицу на рынке -- он развернется и пойдет, насвистывая, по своим, куда более интересным делам. И особенно в нынешние сложные времена. Именно потому что "too cool to care too much", или, как говорили древние лататинцы "INFRA DIGNITATEM".
Жезл считается высокоэнергетичной мастью (а Меч, соответственно, низкоэнергетичной) - так вот и она, причина: Жезл не тратит силы на то, что этого недостойно.
Что же, ему, выходит, на все наплевать? О, нет. Ева у Джармуша хорошо сказала об этом:
...This self-obsession is a waste of living.
It could be spent on surviving things, appreciating nature,
nurturing kindness and friendship...
and dancing!*
* - "Так носиться с самим собой - значит тратить жизнь впустую.
А между тем ее можно употребить на то, чтобы жить, несмотря ни на что,
на благодарность к природе,
на взращивание доброты и дружбы...
и на танцы!"
(с)