моральная ответственность как предмет философского сомнения
существует ли моральная ответственность? отвечаем ли мы друг перед другом (в каких-либо ситуациях) нравственно за свои поступки?
к этому вопросу не подступиться, пока не прояснено, что значит "существовать" применительно к такой "вещи", как моральная ответственность. т.е. какой смысл (безотносительно его истинности) может иметь утверждение, что ответственность (иногда) "есть", или что её (никогда) "нет".
можно показать, однако, что мы убеждены в том, что:
(1) моральная ответственность у нас (иногда) есть;
и
(2) наша убежденность в (1) обоснованна (т.е. (1) не является лишь ни к чему не обязывающим мнением, хотя бы и распространённым).
наличие у нас убежденности в истинности (1) и (2), как оно здесь понимается, не зависит от того, декларируем ли мы эту убеждённость, ни даже от тото, осознаём ли мы её.
оно явствует, безотносительно осознанности и деклараций, из наших реакций на поведение друг друга и своё, а также из поведения, эти реакции выражающего.
из общего класса "реагирующих" отношений легко выделить специфически моральные: обида, негодование, стыд, благодарность, гордость и т.д.
такого рода реакции подразумевают оценку того, к кому они относятся, как личности.
так, если, как мы считаем, некто не выполнил задачу, за которую взялся, по неумелости, мы оцениваем лишь его компетентность, но не личность.
плохой программист не является, уже тем самым, и плохим человеком.
но если человек, как мы считаем, схалтурил, мы его порицаем именно как человека.
из наличия у нас такого рода реакций и следует наша убеждённость в (1).
а из того, что мы этих своих реакций не стыдимся, следует наша убеждённость в (2).
это факты--о нас, как членах социума, в нашем "естественном" (=до-философском) состоянии.
наблюдение фактов--рефлексия, но ещё не собственно философское мышление.
как возможен "скачок" в него? какие есть для него "естественные" предпосылки?
исторически указаны две психологические пружины: удивление (Аристотель) и сомнение (не Декарт, как можно было подумать, т.к. сомнение у него--только искусственный, и тем самым сомнительный, приём достижения несомненного, а не подлинное беспокойство, приводящее в движение живую мысль; но Ч.С. Пирс).
примечательно, что являющееся предметом первого не м.б. предметом второго, и наоборот.
также, первое желательно в ходе пробужденного им движения мысли удерживать, т.к. в противном случае угасает интерес; тогда как второе, напротив, д.б. в ходе этого движения преодолено.
философская задача в первом случае состоит в прояснении вызывающего удивление (но не сомнение) положения дел.
напр., знаменитый вопрос "почему есть нечто, а не ничто?"
(сам факт, что есть нечто, а не ничто, сомнения не вызывает)
аналогично можно было спросить: "почему мы убеждены в истинности (1) и (2)".
т.е. почему, в результате--эволюции ли, осуществления ли замысла Творца--у нас, людей, сформировался подразумевающий именно такую убеждённость репертуар реагирующих отношений и поведений.
но в рамках проблематики моральной ответственности философов интересует не это.
ими движет не удивление, а сомнение--в том, действительно ли то, в чём мы убеждены (т.е., в данном случае, (1) и (2)), истинно.
т.е.--действительно ли мы (иногда) несём моральную ответственнность?
действительно ли убеждение, что мы её несём, обоснованно?
два эти вопроса, очевидно, спрашивают об одном и том же.
речь, стало быть, об одном сомнении, а не о двух.
если наше убеждение, что мы несём моральную ответственность, обоснованно, то это и значит, что мы её действительно несём (что она "есть").
теперь можно перейти к вопросу о том, что даёт повод в этом сомневаться.
является это сомнение "искусственным" (=академически-кабинетным) или "живым"?
к этому вопросу не подступиться, пока не прояснено, что значит "существовать" применительно к такой "вещи", как моральная ответственность. т.е. какой смысл (безотносительно его истинности) может иметь утверждение, что ответственность (иногда) "есть", или что её (никогда) "нет".
можно показать, однако, что мы убеждены в том, что:
(1) моральная ответственность у нас (иногда) есть;
и
(2) наша убежденность в (1) обоснованна (т.е. (1) не является лишь ни к чему не обязывающим мнением, хотя бы и распространённым).
наличие у нас убежденности в истинности (1) и (2), как оно здесь понимается, не зависит от того, декларируем ли мы эту убеждённость, ни даже от тото, осознаём ли мы её.
оно явствует, безотносительно осознанности и деклараций, из наших реакций на поведение друг друга и своё, а также из поведения, эти реакции выражающего.
из общего класса "реагирующих" отношений легко выделить специфически моральные: обида, негодование, стыд, благодарность, гордость и т.д.
такого рода реакции подразумевают оценку того, к кому они относятся, как личности.
так, если, как мы считаем, некто не выполнил задачу, за которую взялся, по неумелости, мы оцениваем лишь его компетентность, но не личность.
плохой программист не является, уже тем самым, и плохим человеком.
но если человек, как мы считаем, схалтурил, мы его порицаем именно как человека.
из наличия у нас такого рода реакций и следует наша убеждённость в (1).
а из того, что мы этих своих реакций не стыдимся, следует наша убеждённость в (2).
это факты--о нас, как членах социума, в нашем "естественном" (=до-философском) состоянии.
наблюдение фактов--рефлексия, но ещё не собственно философское мышление.
как возможен "скачок" в него? какие есть для него "естественные" предпосылки?
исторически указаны две психологические пружины: удивление (Аристотель) и сомнение (не Декарт, как можно было подумать, т.к. сомнение у него--только искусственный, и тем самым сомнительный, приём достижения несомненного, а не подлинное беспокойство, приводящее в движение живую мысль; но Ч.С. Пирс).
примечательно, что являющееся предметом первого не м.б. предметом второго, и наоборот.
также, первое желательно в ходе пробужденного им движения мысли удерживать, т.к. в противном случае угасает интерес; тогда как второе, напротив, д.б. в ходе этого движения преодолено.
философская задача в первом случае состоит в прояснении вызывающего удивление (но не сомнение) положения дел.
напр., знаменитый вопрос "почему есть нечто, а не ничто?"
(сам факт, что есть нечто, а не ничто, сомнения не вызывает)
аналогично можно было спросить: "почему мы убеждены в истинности (1) и (2)".
т.е. почему, в результате--эволюции ли, осуществления ли замысла Творца--у нас, людей, сформировался подразумевающий именно такую убеждённость репертуар реагирующих отношений и поведений.
но в рамках проблематики моральной ответственности философов интересует не это.
ими движет не удивление, а сомнение--в том, действительно ли то, в чём мы убеждены (т.е., в данном случае, (1) и (2)), истинно.
т.е.--действительно ли мы (иногда) несём моральную ответственнность?
действительно ли убеждение, что мы её несём, обоснованно?
два эти вопроса, очевидно, спрашивают об одном и том же.
речь, стало быть, об одном сомнении, а не о двух.
если наше убеждение, что мы несём моральную ответственность, обоснованно, то это и значит, что мы её действительно несём (что она "есть").
теперь можно перейти к вопросу о том, что даёт повод в этом сомневаться.
является это сомнение "искусственным" (=академически-кабинетным) или "живым"?