Мой самый смешной архивный текст
Близнецам два с половиной года. Бедная я!
Как мы гуляли
Вечер не сулил ничего хорошего c cамого начала. Наша героическая няня оставила нас в этот день на полтора часа раньше, чем обычно, что означало для меня необходимость развлекать бандерлогов с половины пятого вечера и до момента, когда они, наконец, лягут спать, а в моей жизни наступит… собственно, жизнь.
Способ развлечения был выбран самый очевидный - прогулка в парке, с кормлением уток и так далее. Вопреки нашим ожиданиям, утки оказались сытыми. Кроме того, они, по весеннему времени, плавали исключительно попарно, при этом пары друг от друга предпочитали держаться на расстоянии метров тридцати. Поэтому, чтобы скормить уткам половину хлебного батона, нам пришлось обойти все озеро по периметру. В результате этих передвижений и по моему недосмотру мы оказались у кусочка берега, усыпанного камушками. В принципе, дальше никому, кто хоть раз имел дело с ребенком в возрасте от двух до семи лет, рассказывать не надо. Дети начали бросать камни в воду. Когда по прошествии двух часов мы уходили, берег был девственно чист.
Мое участие, помощь или вообще какая-либо форма моего присутствия детей не интересовали, мои раздающиеся время от времени жалобные призывы к передвижению в сторону дома (или хотя бы куда-нибудь), мотивированные моей замерзлостью и соскученностью, никакого эффекта на них также не имели.
Время от времени в этой камнебросательной феерии принимали участие и еще малыши. Большинство из них уводилось мамами-бабушками-нянями почти сразу, но одна пара - дедушка с внуком лет двух - задержалась аж на полчаса. Было очевидно, что их выгнали гулять помимо желания, и что с делать с ребенком, дедушка не знает. Они не особенно общались, просто каждый гулял неподалеку от другого. Обоим было скучно до последнего предела. И тут они замечают моих поросят (к этому времени - уже действительно поросят), которые увлеченно швыряют в воду камни! Каждый увидел в этом шанс для себя вернуть этот вечер в категорию не совсем испорченных - малыш решил повеселиться, а дедушка обнаружил, к своему изумлению, что он может сделать что-то, что заинтересует внука. О, с каким азартом он принялся бросать камни - по одному, очередями, из-за спины, «блинчиками», целыми горстями, высоко вверх, далеко на середину озера… Дети были совершенно счастливы, все трое, как, собственно, и дедушка. Как, собственно, и я, потому что к тому моменту я уже отдавала себе отчет в том, что пока на этом берегу есть камни, уйти с него мне не светит, а дедушкино активное участие количество камней сократило довольно серьезно.
Не то чтобы я совсем безнадежно скучала все время - я поговорила по телефону со всеми, кто ответил на звонок (а остальным отправила смс-ки), проверила почту, поделилась новостями, узнала свежие сплетни, назначила пару встреч на грядущую неделю… в общем, как могла, занимала себя, но всего этого хватило минут на сорок максимум. Остальное время я тупо пялилась в пространство, гоняла по кругу футбольный мяч (о, да, у нас был с собой настоящий, полноразмерный футбольный мяч, это важно) и вообще всячески старалась не помереть от скуки, параллельно пытаясь себя уговорить, что уже скоро запас камней иссякнет, и мы пойдем, наконец, домой.
Когда выковыривать камни из илистого и замерзшего берега стало, наконец, совсем затруднительно (представили себе внешний вид моих отпрысков после пары часов этого занятия, да?), они милостиво согласились следовать дальше. Но, как водится, был один нюанс. Дети захотели немедленно, прямо сейчас идти в разные стороны. Да. Иногда мне кажется, что из меня получился бы отличный дипломат. Временами мое искусство достижения компромисса между двумя сторонами, желания которых не совпадают самым радикальным образом, не знает себе равных.
В общем, после нескольких минут оживленных переговоров мне удалось уговорить обоих идти в ту сторону, в которую изначально хотела идти девочка, но при условии, что мячик понесет мальчик, а девочка не будет на него претендовать. И мы двинулись. К сожалению, количество нюансов на этой стадии процесса выросло - направление, выбранное девочкой, было противоположно дому, а мальчик, между тем, желал нести мячик только и исключительно в руках, при этом настаивал на том, чтобы держать за руку еще и маму. Мячик, напоминаю, футбольный. Мальчик - двух с половиной лет. При несении мальчиком двух с половиной лет в одной руке футбольного мяча последний… правильно, все время падает. А шли мы в этот момент по высокому берегу озера, и мячик, естественно, норовил укатиться в него же, в озеро. Кто бегал за мячиком? Ну, не мальчик же. И не девочка, понятно. Переговоры продолжались. На тринадцатой минуте оных, как раз когда после восьмой, что ли, пробежки, мне удалось убедить мальчика, что мячик гораздо удобнее и приятнее нести в пакете (у меня в сумке можно найти абсолютно все), девочка заявила, что она больше никуда не пойдет. И вообще она не понимает, куда это мы собрались.
Это - ее любимый вопрос, между прочим. У других детей - «почему», а у нашей красавицы - «куда». Для этого вопроса у нее есть специальное выражение лица, одновременно растерянное и обиженное («я маленькая беззащитная птичка, а вы намеренно вводите меня в заблуждение»), специальная поза (ноги пошире, носки внутрь, руки развести, голову опустить, взгляд исподлобья) и специальный тембр голоса, напоминающий контрабас. И это вот басовитое «Кууудаааа?» повторяется несколько раз, обязательно стоя на месте и с небольшими паузами, позволяющими подопытному (обычно родителю, с няней такие штуки не проходят) попытаться что-то такое ответить и даже поверить в то, что ответ, наконец, убедит маленькую ослицу сдвинуться с места. Процедура повторяется вплоть до доведения объекта до белого каления.
Но чего-чего, а белого каления в полвосьмого вечера в получасе непрерывной ходьбы от дома я себе позволить не могла. Иначе я рисковала добраться домой к утру. Это и так было вероятно, но при сохранении спокойствия шансов на завершение этого небольшого, но веселого приключения все же было больше.
Поэтому я прибегла к челночной дипломатии. То есть я оставляла девочку восклицать «Кууудаааа?» в пустоту, сама отводила мальчика метров на двести вперед, попутно беседуя с ним об окружающих пейзажах. Потом возвращалась за девочкой, которая к тому моменту несколько уставала кудакать и соглашалась пройти спокойно небольшой кусок дистанции. По дороге, конечно, мы беседовали об окружающих пейзажах - в тех же, конечно, выражениях. Потом девочка, опомнившись, выдавала очередное фирменное «Кууудаааа?», и процесс повторялся сначала.
Так мы медленно, но довольно верно прошли большую часть дороги. Я уже воспряла было духом, как на очередном перегоне дети встретились в одной точке, и девочка решила, что она что-то слишком покладиста для такого роскошного вечера. И… порвала пакет, в котором мальчик нес мячик. Просто так, из вредности. Надо отдать ей должное, это была гениальная идея. Вряд ли что-то еще, настолько же легкое в исполнении, могло так радикально нас затормозить. С мальчиком случилась истерика - он требовал наказать девочку, починить пакет, дать ему мячик (но только в пакете, только в пакете), пожалеть его, наказать девочку, обязательно починить пакет и так далее… Естественно, связанные в подобие кошелки останки пакета выглядели неправильно и были сочтены непригодными к эксплуатации. Мальчик был безутешен. Уговоры ни к чему не привели. Он лег на бочок на травку, засунул в рот палец и закрыл глазки. Предварительно отшвырнув мячик подальше. Поскольку кому нужен мячик без пакета?
К этому моменту мы дошли до мест традиционного обитания других детей (после вспышки насилия, учиненной девочкой пару недель назад, мы с другими детьми стараемся не гулять, так, на всякий случай), и нас окружали мамы с малышами и колясками. Они смотрели на происходящее, что называется, со смешанными чувствами - на их лицах ясно читалось любопытство - «а чем же все кончится?», радость и даже некоторое злорадство - «господи, как хорошо, что у меня-то всего один», а у некоторых даже сочувствие мне, которая, оставив попытки уговорить двигаться дальше мальчика, переключилась на саботажницу-девочку.
Та, удовлетворенная результатом своих усилий, временно присмирела и, спокойно взяв маму за руку, двинулась к выходу из парка. По дороге напевая на манер акынов: «А мы с мамочкой идеееем, а я песенку поюююю» и тому подобное, по обстановке. Отошли мы метров на триста. Мальчик тем временем слегка оправился от переживаний, тем более им стали интересоваться окрестные девицы. Смотрю, встал, палец изо рта вынул, и даже в беседу вступил, судя по жестам. Видно, рассказывал про превратности судьбы - порванный пакет и так далее. Оставив девочку любоваться окрестностями, отправилась за мальчиком, который вполне охотно со мной пошел. Всего-то пришлось посулить купанье по приходе. Единственным его условием было, что он будет держать меня не за левую руку, как до того, а за правую. Пожалуйста, мне не жалко.
Но! Когда мы дошли до девочки, немедленно выяснилось, что она со своего наблюдательного поста засекла наши манипуляции с руками. Тут же (в порядке демонстрации того, кто тут на самом деле главный) заявила, что «ее» мамина рука - именно правая, и за левую, которая «его», она меня держать не будет, и раз так, вообще никуда не пойдет. Пришлось пообещать чай с печеньем по приходе. Вроде, двинулись дальше.
У подъезда (я уже почти расслабилась, а зря) мальчик сказал, что домой еще рано, поскольку светло. И, пока я открывала подъездную дверь (для чего все же нужна свободная рука, поэтому мальчика пришлось на секунду отпустить), сбежал на местную детскую площадку. Пока я это заметила, девочка успела войти в подъезд.
Пока я догоняла мальчика, дверь подъезда закрылась, и, когда я, его поймав и дотащив уже без всяких сантиментов до подъезда, вернулась, из-за двери доносились громовые рыданья девочки на примерную тему «мамочка, где ты?». Уже практически пинками, растеряв последние остатки чадолюбия, загнала детей в лифт, пинками же выгнала на этаже. Пока открывала двери, мальчик забежал в лифт обратно. Лифт, конечно, немедленно уехал по вызову на первый этаж. Скрежеща зубами (но молча, чтобы ненароком не увеличить словарный запас детей - прецеденты были), впустила девочку в квартиру, отыскала мальчика, довела до квартиры.
Они еще пару минут поглумились над остатками моей нервной системы, требуя, чтобы их раздевал только и исключительно папа, которого, между прочим, не было дома, но смягчились, услышав напоминания о чае, печенье и купанье.
Когда дети были раздеты и чайник поставлен, обнаружила, что все еще держу под мышкой футбольный мяч.
Как мы гуляли
Вечер не сулил ничего хорошего c cамого начала. Наша героическая няня оставила нас в этот день на полтора часа раньше, чем обычно, что означало для меня необходимость развлекать бандерлогов с половины пятого вечера и до момента, когда они, наконец, лягут спать, а в моей жизни наступит… собственно, жизнь.
Способ развлечения был выбран самый очевидный - прогулка в парке, с кормлением уток и так далее. Вопреки нашим ожиданиям, утки оказались сытыми. Кроме того, они, по весеннему времени, плавали исключительно попарно, при этом пары друг от друга предпочитали держаться на расстоянии метров тридцати. Поэтому, чтобы скормить уткам половину хлебного батона, нам пришлось обойти все озеро по периметру. В результате этих передвижений и по моему недосмотру мы оказались у кусочка берега, усыпанного камушками. В принципе, дальше никому, кто хоть раз имел дело с ребенком в возрасте от двух до семи лет, рассказывать не надо. Дети начали бросать камни в воду. Когда по прошествии двух часов мы уходили, берег был девственно чист.
Мое участие, помощь или вообще какая-либо форма моего присутствия детей не интересовали, мои раздающиеся время от времени жалобные призывы к передвижению в сторону дома (или хотя бы куда-нибудь), мотивированные моей замерзлостью и соскученностью, никакого эффекта на них также не имели.
Время от времени в этой камнебросательной феерии принимали участие и еще малыши. Большинство из них уводилось мамами-бабушками-нянями почти сразу, но одна пара - дедушка с внуком лет двух - задержалась аж на полчаса. Было очевидно, что их выгнали гулять помимо желания, и что с делать с ребенком, дедушка не знает. Они не особенно общались, просто каждый гулял неподалеку от другого. Обоим было скучно до последнего предела. И тут они замечают моих поросят (к этому времени - уже действительно поросят), которые увлеченно швыряют в воду камни! Каждый увидел в этом шанс для себя вернуть этот вечер в категорию не совсем испорченных - малыш решил повеселиться, а дедушка обнаружил, к своему изумлению, что он может сделать что-то, что заинтересует внука. О, с каким азартом он принялся бросать камни - по одному, очередями, из-за спины, «блинчиками», целыми горстями, высоко вверх, далеко на середину озера… Дети были совершенно счастливы, все трое, как, собственно, и дедушка. Как, собственно, и я, потому что к тому моменту я уже отдавала себе отчет в том, что пока на этом берегу есть камни, уйти с него мне не светит, а дедушкино активное участие количество камней сократило довольно серьезно.
Не то чтобы я совсем безнадежно скучала все время - я поговорила по телефону со всеми, кто ответил на звонок (а остальным отправила смс-ки), проверила почту, поделилась новостями, узнала свежие сплетни, назначила пару встреч на грядущую неделю… в общем, как могла, занимала себя, но всего этого хватило минут на сорок максимум. Остальное время я тупо пялилась в пространство, гоняла по кругу футбольный мяч (о, да, у нас был с собой настоящий, полноразмерный футбольный мяч, это важно) и вообще всячески старалась не помереть от скуки, параллельно пытаясь себя уговорить, что уже скоро запас камней иссякнет, и мы пойдем, наконец, домой.
Когда выковыривать камни из илистого и замерзшего берега стало, наконец, совсем затруднительно (представили себе внешний вид моих отпрысков после пары часов этого занятия, да?), они милостиво согласились следовать дальше. Но, как водится, был один нюанс. Дети захотели немедленно, прямо сейчас идти в разные стороны. Да. Иногда мне кажется, что из меня получился бы отличный дипломат. Временами мое искусство достижения компромисса между двумя сторонами, желания которых не совпадают самым радикальным образом, не знает себе равных.
В общем, после нескольких минут оживленных переговоров мне удалось уговорить обоих идти в ту сторону, в которую изначально хотела идти девочка, но при условии, что мячик понесет мальчик, а девочка не будет на него претендовать. И мы двинулись. К сожалению, количество нюансов на этой стадии процесса выросло - направление, выбранное девочкой, было противоположно дому, а мальчик, между тем, желал нести мячик только и исключительно в руках, при этом настаивал на том, чтобы держать за руку еще и маму. Мячик, напоминаю, футбольный. Мальчик - двух с половиной лет. При несении мальчиком двух с половиной лет в одной руке футбольного мяча последний… правильно, все время падает. А шли мы в этот момент по высокому берегу озера, и мячик, естественно, норовил укатиться в него же, в озеро. Кто бегал за мячиком? Ну, не мальчик же. И не девочка, понятно. Переговоры продолжались. На тринадцатой минуте оных, как раз когда после восьмой, что ли, пробежки, мне удалось убедить мальчика, что мячик гораздо удобнее и приятнее нести в пакете (у меня в сумке можно найти абсолютно все), девочка заявила, что она больше никуда не пойдет. И вообще она не понимает, куда это мы собрались.
Это - ее любимый вопрос, между прочим. У других детей - «почему», а у нашей красавицы - «куда». Для этого вопроса у нее есть специальное выражение лица, одновременно растерянное и обиженное («я маленькая беззащитная птичка, а вы намеренно вводите меня в заблуждение»), специальная поза (ноги пошире, носки внутрь, руки развести, голову опустить, взгляд исподлобья) и специальный тембр голоса, напоминающий контрабас. И это вот басовитое «Кууудаааа?» повторяется несколько раз, обязательно стоя на месте и с небольшими паузами, позволяющими подопытному (обычно родителю, с няней такие штуки не проходят) попытаться что-то такое ответить и даже поверить в то, что ответ, наконец, убедит маленькую ослицу сдвинуться с места. Процедура повторяется вплоть до доведения объекта до белого каления.
Но чего-чего, а белого каления в полвосьмого вечера в получасе непрерывной ходьбы от дома я себе позволить не могла. Иначе я рисковала добраться домой к утру. Это и так было вероятно, но при сохранении спокойствия шансов на завершение этого небольшого, но веселого приключения все же было больше.
Поэтому я прибегла к челночной дипломатии. То есть я оставляла девочку восклицать «Кууудаааа?» в пустоту, сама отводила мальчика метров на двести вперед, попутно беседуя с ним об окружающих пейзажах. Потом возвращалась за девочкой, которая к тому моменту несколько уставала кудакать и соглашалась пройти спокойно небольшой кусок дистанции. По дороге, конечно, мы беседовали об окружающих пейзажах - в тех же, конечно, выражениях. Потом девочка, опомнившись, выдавала очередное фирменное «Кууудаааа?», и процесс повторялся сначала.
Так мы медленно, но довольно верно прошли большую часть дороги. Я уже воспряла было духом, как на очередном перегоне дети встретились в одной точке, и девочка решила, что она что-то слишком покладиста для такого роскошного вечера. И… порвала пакет, в котором мальчик нес мячик. Просто так, из вредности. Надо отдать ей должное, это была гениальная идея. Вряд ли что-то еще, настолько же легкое в исполнении, могло так радикально нас затормозить. С мальчиком случилась истерика - он требовал наказать девочку, починить пакет, дать ему мячик (но только в пакете, только в пакете), пожалеть его, наказать девочку, обязательно починить пакет и так далее… Естественно, связанные в подобие кошелки останки пакета выглядели неправильно и были сочтены непригодными к эксплуатации. Мальчик был безутешен. Уговоры ни к чему не привели. Он лег на бочок на травку, засунул в рот палец и закрыл глазки. Предварительно отшвырнув мячик подальше. Поскольку кому нужен мячик без пакета?
К этому моменту мы дошли до мест традиционного обитания других детей (после вспышки насилия, учиненной девочкой пару недель назад, мы с другими детьми стараемся не гулять, так, на всякий случай), и нас окружали мамы с малышами и колясками. Они смотрели на происходящее, что называется, со смешанными чувствами - на их лицах ясно читалось любопытство - «а чем же все кончится?», радость и даже некоторое злорадство - «господи, как хорошо, что у меня-то всего один», а у некоторых даже сочувствие мне, которая, оставив попытки уговорить двигаться дальше мальчика, переключилась на саботажницу-девочку.
Та, удовлетворенная результатом своих усилий, временно присмирела и, спокойно взяв маму за руку, двинулась к выходу из парка. По дороге напевая на манер акынов: «А мы с мамочкой идеееем, а я песенку поюююю» и тому подобное, по обстановке. Отошли мы метров на триста. Мальчик тем временем слегка оправился от переживаний, тем более им стали интересоваться окрестные девицы. Смотрю, встал, палец изо рта вынул, и даже в беседу вступил, судя по жестам. Видно, рассказывал про превратности судьбы - порванный пакет и так далее. Оставив девочку любоваться окрестностями, отправилась за мальчиком, который вполне охотно со мной пошел. Всего-то пришлось посулить купанье по приходе. Единственным его условием было, что он будет держать меня не за левую руку, как до того, а за правую. Пожалуйста, мне не жалко.
Но! Когда мы дошли до девочки, немедленно выяснилось, что она со своего наблюдательного поста засекла наши манипуляции с руками. Тут же (в порядке демонстрации того, кто тут на самом деле главный) заявила, что «ее» мамина рука - именно правая, и за левую, которая «его», она меня держать не будет, и раз так, вообще никуда не пойдет. Пришлось пообещать чай с печеньем по приходе. Вроде, двинулись дальше.
У подъезда (я уже почти расслабилась, а зря) мальчик сказал, что домой еще рано, поскольку светло. И, пока я открывала подъездную дверь (для чего все же нужна свободная рука, поэтому мальчика пришлось на секунду отпустить), сбежал на местную детскую площадку. Пока я это заметила, девочка успела войти в подъезд.
Пока я догоняла мальчика, дверь подъезда закрылась, и, когда я, его поймав и дотащив уже без всяких сантиментов до подъезда, вернулась, из-за двери доносились громовые рыданья девочки на примерную тему «мамочка, где ты?». Уже практически пинками, растеряв последние остатки чадолюбия, загнала детей в лифт, пинками же выгнала на этаже. Пока открывала двери, мальчик забежал в лифт обратно. Лифт, конечно, немедленно уехал по вызову на первый этаж. Скрежеща зубами (но молча, чтобы ненароком не увеличить словарный запас детей - прецеденты были), впустила девочку в квартиру, отыскала мальчика, довела до квартиры.
Они еще пару минут поглумились над остатками моей нервной системы, требуя, чтобы их раздевал только и исключительно папа, которого, между прочим, не было дома, но смягчились, услышав напоминания о чае, печенье и купанье.
Когда дети были раздеты и чайник поставлен, обнаружила, что все еще держу под мышкой футбольный мяч.