Почему ИИ не сможет писать стихи как Алекс Габриэль
Реплика под таким названием третьего дня появилась на Портале Берковича, куда я недавно вернулась, а ее автор, Ася Крамер, живущая в Северной Калифорнии по соседству со мной, никуда и не уходил. Глубину и стилистический блеск этого текста оценит «тот, кто понимает». А тут еще и жгучая актуальность обсуждаемой темы. В стране нашего исхода, когда женщине говорили, что у нее «мужской ум», это было величайшим комплиментом ее умственным способностям. В изуродованном феминизмом, и всякими другими «вокизмами» сообществе, где мы с Асей сегодня обретаем, сказать так, значит до невозможности унизить женщину.
И все-таки я решаюсь сказать Асе, что у нее великолепный, редчайший для женщины склад ума. Имменашта - мужской.
Мои завистливые два цента и ответ Аси на них - под текстом реплики.
Стихи Алекса Габриэля меня поражают (постоянно), вдохновляют (часто) и радуют (всегда). Я могла бы долго писать, почему именно так происходит, говорить о его необыкновенных строках с двумя рифмами, об их чеканной стати и одновременно такой легкости, как будто он просто берет их воздуха, без особых трудов. Но делать этого не буду. Во-первых это требует гораздо больших усилий, умения и тщательности. Я же пишу скорее реплику. Можно сказать, расширенный комментарий. Делюсь мыслью, одной, но жгучей и дающей надежду.
Свободы нет. Есть пеший строй. Приказы в «личку».
Не думай много. Рот закрой. Сарынь на кичку!
Ведь нам всё это не впервой с времён Турксиба.
Скажи спасибо, что живой. Скажи спасибо.
Ты нынче доктор всех наук. Освоил дроби.
Суха теория, мой друг. Суха, как Гоби.
Материя - нам ясно и без вычисленьиц -
первична, голуби мои, Платон и Лейбниц.
Садись за руль. Поешь харчо. Плати по ссуде.
Но ведь живут же так - а чо? - другие люди.
Всё как у всех - друзья, враги. По старым калькам
твои присыпаны мозги неандертальком.
Спокойной ночи, малыши. Поспели вишни.
А эти двадцать грамм души - лишь вес излишний.
Покуда шёл парад-алле, услада зрячим,
свеча сгорела на столе к чертям собачьим.
И жизнь прошла, как звук пустой, как дождь по крыше,
и ты вернулся к точке той, из коей вышел,
и там стоишь, и нищ, и наг, открытый мукам,
бессмысленный, как мягкий знак за гласным звуком.
Один блогер (вернее одна), поставив это стихотворение Алекса Габриэля в свой блог, пишет так:
“Тут я пристрастна. Узнала Габриэля. Габриэль для меня входит в первую пятёрку ныне живущих русских поэтов, какие конкурсы. Чудесная упругость всех его стихов, сделанных будто их другого материала, нежели у сотен авторов, абсолютное владение словом, будто и нет ограничений размера и рифмы, способность удивить, рассмешить, растрогать, вдохновить… Поэзия, одним словом”.
Пламенно соглашаясь с этим блогером, я хочу развить зачин в новом направлении, сказать, почему Алекс Габриэль вдохновил меня именно на эту (сверхактуальную!) тему: на сравнение с ИИ. И почему ИИ - так - не - сможет! Аминь! Хотя и потрясает своей искусственной умелостью многих, в том числе и известных поэтов.
Почему не сможет? Потому что они из разных миров, из разных устройств сознания.
Механическому ИИ кажется совершенно ненужной парадоксальность поэтического мышления. Она ему не дается. Многие говорят “пока не дается”. Но на сегодняшнем этапе он ее понимает как набор нелепостей. Этакий бред сумасшедшего.
Не понимает он и, похоже, не поймет, как бы его ни натаскивали, взрывную прелесть аллюзий, этих забавных маркеров жизни, которые нам намекают и на общность прошлого, и на сегодняшнее бытийное полотно, выдергивая из него яркие нити. Они, эти маркеры, демонстрируют, как именно устроено поэтическое мышление. Оно не повязано по рукам и ногам ненужной ему формальной логикой (если А н Б, то обязательно должно быть В). Нет, оно вспыхивает находками, играет тонкими параллелями, которые демонстрирую штучность настоящего стиха, неподвластную механизированному подражательству.
А ведь это именно то, что ИИ может. Он подражает. И подражает великолепно. Тут подвластные ему мириады информационных единиц - в помощь! Он соблюдет размер, скопирует стиль. Если уловит, допустим, тоску, то и будет эту тоску повторять. Ты гений, искусственный интеллект! Но ты не поэт! И быть им
не можешь!
Тут даже страшно стало. Почему? Потому что, осознав эту истину, ИИ сделает то, что он делает лучше всего. Он подменит нарратив. Ах, я с этим не справляюсь? Так не доставайся же ты никому! И вот уже его воинство - миллионы ботов - станут писать, что человеческая поэзия - это самое ненужное из человеческих занятий. Где его отдача? Где ее результат?
Дескать, что нужно будет в этой епархии, мы сами напишем и зашифруем под тремя слоями информации. Но это будут наши слои. И наша информация.
Неужели будет новая установка для Искусственного Поэта? Да похоже, она давно существует. Много ли вы понимали в текстах Биттлз? - как бы спрашивает ИИ. - Но повторяли, напевали, вкладывали свое непритязательное понимание в “наше” содержание. А вашу ускользающую от нашего мастерства “штучность” - мы “сбросим с корабля современности!”
Боже, храни поэзию.
****************************************
Мой комментарий, один из чуть не сотни, оставленных в эти дни под этой репликой:
Соня Тучинская:
Дорогая Ася, с завистливым восхищением прочла Ваши, во всех отношениях, блистательные заметки. И вот что вспомнилось в связи со «штучностью настоящего стиха, неподвластного механизированному подражательству»(!!1):
«Полина Андреевна, мать Мельникова, смотрела телевизор…. На экране молодой, но лысый товарищ в массивных очках говорил:
«Смоделировать различные творческие процессы, осуществляемые человеком при наличии определенных способностей, - задача дерзкая, но выполнимая. В руках у меня ноты. Это музыка, написанная электронным композитором - машиной особого, новейшего типа. О достоинствах ее сочинений судите сами…»
…Уже по тому, как она хлопнула, Полина Андреевна догадалась о настроении сына.
Он молча вошел. Молча постоял за спиной матери, которая не двинулась с места.
«Найдутся, вероятно, телезрители, - продолжал человек на экране, - которые скажут: машина неспособна испытывать человеческие эмоции, а именно они и составляют душу музыки… - Тут он тонко улыбнулся: - Прекрасно. Но во-первых, нужно точно определить, что это такое «человеческая эмоция», «душа» и сам «человек»…»
- Господи, - прошептала Полина Андреевна, глядя на экран испуганно, - неужели определит?
Она автоматически придвинула сыну еду.
«А во-вторых, учтите, что компьютерный композитор, чей опус вы услышите, - это пока не Моцарт, - снова улыбнулся пропагандист машинной музыки.
Но Илья Семенович не дал ему развернуться - резко протянул руку к рычажку и убрал звук.
- Извини, мама, - с досадой пробормотал он.
- А мне интересно! - С вызовом Полина Андреевна вернула звук, негромкий впрочем.
Вот Вы, Ася, выступили сегодня в роли аристократической матери Мельникова, Полины Андреевны. Но Вы не только задали вопрос «неужели определит», но и доказательно ответили на него: Нет, это вашему ИИ недоступно!
Вполне разделяя Ваш восторг поэтикой Александра Габриеля, сознаю, тем не менее, что во всех его стихах есть явная или скрытая заявка на обязательную иронию, на боязнь, не дай бог, не показаться скучными современному читателю, т.е. - на попытку (вполне, впрочем, удавшуюся) быть максимально занимательными, и даже - забавными…
А между тем, эта установка входит в противоречие с вечностью. Для того, чтобы в ней остаться, нет нужды ни в «необыкновенных строках с двумя рифмами», ни «забавных маркерах времени», а нужна потрясающая и проникающая в душу «неслыханная простота, (да, та самая, в которую «нельзя не впасть к концу, как в ересь». Вот один из ее примеров:
Настанет день - исчезну я,
А в этой комнате пустой
Все то же будет: стол, скамья
Да образ, древний и простой.
И так же будет залетать
Цветная бабочка в шелку -
Порхать, шуршать и трепетать
По голубому потолку.
И так же будет неба дно
Смотреть в открытое окно
И море ровной синевой
Манить в простор пустынный свой.
Габриель-поэт еще сравнительно молод. И, возможно, что «к концу» и он достигнет таких вершин.
Остапа несло:
Есть в опыте больших поэтов
Черты естественности той,
Что невозможно, их изведав,
Не кончить полной немотой.
В родстве со всем, что есть, уверясь
И знаясь с будущим в быту,
Нельзя не впасть к концу, как в ересь,
В неслыханную простоту.
Но мы пощажены не будем,
Когда ее не утаим.
Она всего нужнее людям,
Но сложное понятней им.
Ася Крамер:
Соня, привет! Спасибо за интересный, глубокий отзыв. Со всем в нем согласна. Кстати у меня есть привычка, ужасная по сути: с чем согласна - пропускаю. Якобы, о чем говорить, если мыслим одинаково. Это неправильно, но сейчас я делаю то же самое. Вот хочу поговорить о том, где хочется возразить. или даже объясниться.
Я не выбрала Габриэля как эталон поэзии. Я его выбрала как большого умельца литературных аллюзий. Он их непревзойденный мастер, И сразу создает два полотна: намеков на общие знания, на общность понимания и самого прошлого. И второе полотно - сегодняшнее, которое благодаря этим аллюзиям получает свой и свет, и цвет, и недра блога, и образ Бога - говоря красиво, но он этого не любит.
И мне вдруг показалось что только на этом поле мы «побьем» захватчика. ИИ этого не может. Но если мы с вами, т.е. люди. читатели.. блогеры будем его долго «учить . И он хоть и фальшиво, но научится. Это всегда будет фальшиво, но пипл схавает, как хавает все это «киноискусство»