Тот, кто родился - не умрет...
К наступающей православной Пасхе, с которой поздравляю всех, кто празднует, эти строки имеют довольно косвенное отношение. Но «все же, все же, все же», поразительная мысль выражена в них:
Культуролог С.С. Аверинцев в своей книге «Христианство в истории европейской культуры» пишет: «Мне рассказывали, что в Африке порой сильные охотники, которые привыкли с палкой выходить, скажем, на носорога, падают в обморок, когда им объясняют при Крещении, что теперь они имеют право и даже обязанность - молиться. Народы, привыкшие к христианству, даже не говорят - “молиться”, они говорят - “читать молитвы” или “say your prayers”. А негры понимают это буквально, вот так понимают, как это должно быть понимаемо: “Я теперь могу и даже должен разговаривать с Богом, сотворившим небо и землю. Я, который до сих пор не смел поговорить с местным духом, а шел к колдуну, нес ему петуха - вот, пожалуйста, поговори за меня с духом - теперь могу разговаривать с Богом, сотворившим небо и землю…”».
Ну, и из прошлых годов:
Смятений в мире было много,
Ужасней всех, страшней всего -
Две ночи между смертью Бога
И воскресением Его. Семен Липкин
Поразительное четверостишье, ретроспективно переносящее нас на две тысячи лет назад, когда участники и свидетели пасхальных событий ЕЩЕ не подозревали, что «сошедший в гроб на третий день восстанет». В этих четырех строках, невзирая на незамысловатые рифмы и пропущенный соединительный союз «но» в начале второй строки, так ощутимо передан сегодняшний первобытный ужас
при воспоминании о тех двух страшных ночах «незнания», со Страстной Пятницы по Воскресение, когда решалась судьба человечества. Решалась, если учесть, какое значение христианство имело в истории цивилизации. Здесь не место говорить о дочерней роли христианства по отношению к иудаизму, который очевиден любому мало-мальски грамотному человеку. Но нельзя не поразиться всемирной отзывчивости еврейской души на все, чем живо человечество.
Семен Израилевич Липкин, сын кустаря-закройщика из Одессы; русский поэт, переводчик, мемуарист, участник альманаха «Метрополь», муж поэта Инны Лиснянской; младший современник Багрицкого, Бабеля, Катаева...Знакомец Мандельштама, Ахматовой, Марии Петровых...Близкий друг Арсения Тарковского. Великую Отечественную прошел солдатом.
Были у него и другие стихи, как бы прообраз того гениального «пасхального» четверостишья, о котором шла речь до этого.
Когда мы заново родились,
Со срама прячась за кусты,
Не наготы мы устыдились,
А нашей мнимой красоты,
А нашего лжепониманья,
Что каждому сужден черед,
Но смерть есть только вид познанья,
Тот, кто родился - не умрет...