Про любовь. И не только.
Как узнать, что к тебе пришла настоящая любовь?
Когда тебе больно, но ты хочешь добровольно длить эту боль...
Как узнать, что к тебе пришла любовь? Когда тебе больно, но ты ни за что не хочешь избавиться от этой сладкой муки...
Он:
Ты не спрашивай, не распытывай,
Умом-разумом не раскидывай:
Как люблю тебя, почему люблю,
И за что люблю, и надолго ли?
Ты не спрашивай, не распытывай:
Что сестра ль ты мне, молода ль жена
Или детище ты мне малое?
И не знаю я и не ведаю,
Как назвать тебя, как прикликати.
Много цветиков во чистом поле,
Много звезд горит по поднебесью,
А назвать-то их нет умения,
Распознать-то их нету силушки.
Полюбив тебя, я не спрашивал,
Не разгадывал, не распытывал;
Полюбив тебя, я махнул рукой,
Очертил свою буйну голову!
Она:
Кабы знала я, кабы ведала,
Не смотрела бы из окошечка
Я на молодца разудалого,
Как он ехал по нашей улице,
Набекрень заломивши мурмолку,
Как лихого коня буланого,
Звонконогого, долгогривого,
Супротив окон на дыбы вздымал!
Кабы знала я, кабы ведала,
Для него бы я не рядилася,
С золотой каймой ленту алую
В косу длинную не вплетала бы,
Рано до свету не вставала бы,
За околицу не спешила бы,
В росе ноженьки не мочила бы,
На проселок тот не глядела бы,
Не проедет ли тем проселком он,
На руке держа пестра сокола!
Кабы знала я, кабы ведала,
Не сидела бы поздно вечером,
Пригорюнившись, на завалине,
На завалине, близ колодезя,
Поджидаючи да гадаючи,
Не придет ли он, ненаглядный мой,
Напоить коня студеной водой!
Какая вечная красота в этой любовной перекличке голосов, мужского и женского. Согласитесь, не такое уж разительное отличие фолклорного и книжного образцов любовной лирики, об одном из которых, пушкинском, шла речь в предыдущем посте.
Та же сладкая мука, та же невозможность избыть ее, или рационально «обосновать». Тоже ощущение, что попал(а) в какую-то томительную сердечную каторгу, с которой, тем не менее, никто не хочет сбежать.
Суть одна. Просто уложена она в другой формат, который образуется с помощью иных составляющих, нежели у профессиональных поэтов. Опросно - ответный диалог, система повторов, тавтологические сочетания, обилие ласкательных форм, постоянные эпитеты. Пренебрежение рифмой создает впечатление непроизвольности текста, абсолютной естественности словесного потока.
А теперь, если вы стоите, то вы сядьте.
Это не народное творчество, а фантастическая по своему совершенству стилизация под него.
Оба эти шедевра написаны графом Алексеем Константиновичем Толстым, автором знаменитого «Средь шумного бала, случайно...», обесмерченного Чайковским. Этот автор так же прославлен своим участием в литературном проекте «Козьма Прутков». Это блистательная литературная маска идиота из числа благонамеренных обывателей, созданная Толстым совместно с братьями Жемчужниковыми, - огромная отдельная тема, примыкающая к сатирическому аспекту его творчества.
Этот человек принадлежал к старшей титулованной ветви Толстых, восходящей к Петру Андреевичу Толстому, близкому сподвижнику Петра I. Прославленному однофамильцу Льву Толстому он приходился троюродным братом. В детстве был «товарищем для игр» будущего императора Александра II, с которым сохранил дружеские отношения до конца жизни. Алексея Толстого воспитывал дядя по матери А. А. Перовский (Антоний Погорельский), сочинивший для племянника сказку «Чёрная курица, или Подземные жители» о приключениях мальчика по имени Алёша.
Алексей Толстой был настоящим силачом: в детстве бегал по коридорам Зимнего дворца с цесаревичем на плечах; взрослым подымал одной рукой человека, ломал палки о мускулы своей руки, скручивал винтом кочергу и серебряные вилки.
Кроме упомянутого романса, он написал так много, что одно перечисление его сатир, баллад, пьес, стихов, поэм и переводов отняло бы слишком много времени и места. В детстве, не зная автора, все учили наизусть его «Колокольчики мои, цветики степные». Его исторический роман «Князь Серебрянный» стал широко известен после экранизации 1991-го года.
Природа одарила его сверхмеры. Он в совершенстве владел французским, немецким, итальянским, английским, украинским, польским; знал латынь. Переводил Гёте, Гейне, Гервега (того самого, который охмурил жену Герцена), Шенье, Байрона, шотландские баллады. Немецким владел, ничуть не хуже русского, и писал на нем стихи и прозу. Таких людей было в России - пальцы на одной руке пересчитать.
И при всем при этом, был еще таким вот неотразимым красавцем.
У меня любимое, кроме его лирической поэзии, смешная до колик сатирическая поэма, «Сон Попова», где он дерзко высмеивает государственную бюрократическую машину тогдашней России.
Сегодня, к гадалке не ходи, получил бы за нее иноагента.
Ну, и самое, самое любимое у меня - баллада «Великодушие смягчает сердца».
Вот этой неподражаемой сатирой на разом потерявших здравомыслие и инстинкт самосохранения либералов, пожалуй, и закончим. Ведь «про любовь» ко Дню Святого Валентина уже сказано в самом начале.
Строчки этой баллады невольно приходили на ум во время событий лета 2020-го, когда в американских городах белые человеки literally вставали на колени, целуя зассанные ботинки черных бандитов, массово грабивших их бизнесы.
Итак: «Великодушие смягчает сердца», Алексей Толстой
Вонзил кинжал убийца нечестивый
В грудь Деларю.
Tот, шляпу сняв, сказал ему учтиво:
«Благодарю».
Тут в левый бок ему кинжал ужасный
Злодей вогнал,
А Деларю сказал: «Какой прекрасный
У вас кинжал!»
Тогда злодей, к нему зашедши справа,
Его пронзил,
А Деларю с улыбкою лукавой
Лишь погрозил.
Истыкал тут злодей ему, пронзая,
Все телеса,
А Деларю: «Прошу на чашку чая
К нам в три часа».
Злодей пал ниц и, слез проливши много,
Дрожал как лист,
А Деларю: «Ах, встаньте, ради бога!
Здесь пол нечист».
Но все у ног его в сердечной муке
Злодей рыдал,
А Деларю сказал, расставя руки:
«Не ожидал!
Возможно ль? Как?! Рыдать с такою силой?-
По пустякам?!
Я вам аренду выхлопочу, милый,-
Аренду вам!
Через плечо дадут вам Станислава
Другим в пример.
Я дать совет царю имею право:
Я камергер!
Хотите дочь мою просватать, Дуню?
А я за то
Кредитными билетами отслюню
Вам тысяч сто.
А вот пока вам мой портрет на память,-
Приязни в знак.
Я не успел его еще обрамить,-
Примите так!»
Тут едок стал и даже горче перца
Злодея вид.
Добра за зло испорченное сердце
Ах! не простит.
Высокий дух посредственность тревожит,
Тьме страшен свет.
Портрет еще простить убийца может,
Аренду ж - нет.
Зажглась в злодее зависти отрава
Так горячо,
Что, лишь надел мерзавец Станислава
Через плечо,-
Он окунул со злобою безбожной
Кинжал свой в яд
И, к Деларю подкравшись осторожно,-
Хвать друга в зад!
Тот на пол лег, не в силах в страшных болях
На кресло сесть.
Меж тем злодей, отняв на антресолях
У Дуни честь,-
Бежал в Тамбов, где был, как губернатор,
Весьма любим.
Потом в Москве, как ревностный сенатор,
Был всеми чтим.
Потом он членом сделался совета
В короткий срок…
Какой пример для нас являет это,
Какой урок!