Забирай! Забирай! Пропади оно пропадом!
Так странно это. Когда обожаемая тобой группа, с которой живешь вот уже много лет, вдруг выпускает два альбома подряд, которые тебе совсем не нравятся, сначала обижаешься. Как на родных, которые тебя подвели. На нее, на группу, зачем они так?
Потом учишься понимать и принимать: все растут, все меняются. И обижаться тут нечего. Просто раньше это был надрыв, поиск, буря и лихая пляска. А потом они уже нашли, повзрослели и успокоились. А ты еще нет. Так бывает.
А потом вот ты едешь на работу в мучительный и вязкий день, переслушиваешь в очередной раз, и внезапно твои уши выхватывают нечто, чего раньше не слышали. Слушали, да, но не слышали.
Стоп. Змей серебряный нареченную? Обреченную? А как называется песня? Смотришь и тебя обдает холодом и...удовольствием. Боже, как это круто.
А потом дальше и дальше, потом ты начинаешь наконец слышать песни. И понимать.
Я ошиблась. Мне нравитесь новые вы.
Ни земли, ни воды, ничего… Замела метлой белый свет пыль…
И страшиться теперь одного - Как не стала бы небылью быль,
Как не стала бы быль…
Кто грядет за пургой из обители молний,
Тот единственный мог бы проникнуть за край
Так гряди из-за гор, из-за гневного моря,
И у этого мира ее забирай, и навеки ее забирай.
Коли в жизни далекой, другой Князь серебряный был бы мне мил,
Он ходил бы студеной рекой, На уздечке бы солнце водил,
На узде золотой…
Кто грядет за пургой из обители молний,
Тот единственный мог бы проникнуть за край.
Так гряди из-за гор, из-за гневного моря,
И у этого мира ее забирай, и навеки ее
Забирай! Забирай!
Пропади оно пропадом!
Звенит на ветрах из травы тетива -
Забирай! Забирай!
Крылья вспыхнули золотом,
Да остались в крови рукава…
А за морем на черной скале Змей серебряный кольца плетет.
Самоцветы горят в серебре, Змей крылатый желанную ждет, -
Он свою нареченную ждет.
Обреченную ждет.
Кто летит за пургой из обители молний, Т
от единственный в силах шагнуть через край.
Так гряди из-за гор, из-за синего моря,
И у этого мира меня - забирай эту ложь,
Горе, нежить и небыль,
Я стеклянный сосуд со свечою внутри;
Мы отвержены - что ж, упади же из неба
И у этого мира меня забери! И навеки меня забери!
Потом учишься понимать и принимать: все растут, все меняются. И обижаться тут нечего. Просто раньше это был надрыв, поиск, буря и лихая пляска. А потом они уже нашли, повзрослели и успокоились. А ты еще нет. Так бывает.
А потом вот ты едешь на работу в мучительный и вязкий день, переслушиваешь в очередной раз, и внезапно твои уши выхватывают нечто, чего раньше не слышали. Слушали, да, но не слышали.
Стоп. Змей серебряный нареченную? Обреченную? А как называется песня? Смотришь и тебя обдает холодом и...удовольствием. Боже, как это круто.
А потом дальше и дальше, потом ты начинаешь наконец слышать песни. И понимать.
Я ошиблась. Мне нравитесь новые вы.
Ни земли, ни воды, ничего… Замела метлой белый свет пыль…
И страшиться теперь одного - Как не стала бы небылью быль,
Как не стала бы быль…
Кто грядет за пургой из обители молний,
Тот единственный мог бы проникнуть за край
Так гряди из-за гор, из-за гневного моря,
И у этого мира ее забирай, и навеки ее забирай.
Коли в жизни далекой, другой Князь серебряный был бы мне мил,
Он ходил бы студеной рекой, На уздечке бы солнце водил,
На узде золотой…
Кто грядет за пургой из обители молний,
Тот единственный мог бы проникнуть за край.
Так гряди из-за гор, из-за гневного моря,
И у этого мира ее забирай, и навеки ее
Забирай! Забирай!
Пропади оно пропадом!
Звенит на ветрах из травы тетива -
Забирай! Забирай!
Крылья вспыхнули золотом,
Да остались в крови рукава…
А за морем на черной скале Змей серебряный кольца плетет.
Самоцветы горят в серебре, Змей крылатый желанную ждет, -
Он свою нареченную ждет.
Обреченную ждет.
Кто летит за пургой из обители молний, Т
от единственный в силах шагнуть через край.
Так гряди из-за гор, из-за синего моря,
И у этого мира меня - забирай эту ложь,
Горе, нежить и небыль,
Я стеклянный сосуд со свечою внутри;
Мы отвержены - что ж, упади же из неба
И у этого мира меня забери! И навеки меня забери!