так вот и рождаются соросы...
На днях разговариваю с северокорейским бизнесменом (бывшим), который несколько лет назад перебрался на Юг. В одном из крупных северокорейских городов у него было несколько кораблей, ловили рыбу, продавали в Китай. Уехал на Юг из-за семьи: у сына обнаружились и большие способности, и огромный интерес к математике, его надо было учить. Сам мужик несколько скучает - на Юге он и живёт хуже, и статус у него ниже (на Севере он был средне-крупная буржуазия, с доходами несравнимо выше средних, а на Юге он - просто малоквалифицированный рабочий). Однако сын - растущее дарование, учится в хорошем университете, на математическом, а дочь консерваторию закончила.
Но дело не в этом. Говоря о своей жизни в СК, мужик рассказал, что он в своё время стал в частном порядке платить школьной математичке своего сына зарплату. Он ей отправлял по 40 кг риса в месяц (в полтора раза больше стандартного пайка кимирсеновских времён), купил ей телевизор, рисоварку и компьютер, и регулярно отправлял рыбу. Для него, с полусотней работников, это были, в общем-то, совсем не деньги. Подразумевалось, что тётя не будет торговать на базаре, как торгует большинство учителей, которые на официальную зарплату, вообще-то, не могу жить физически, а будет вместо этого заниматься своим прямым делом - учить детей, уделяя особое внимание сыну донора - «особое» не в смысле завышенных оценок, а в смысле репетиторских занятий. Говорит, что в хорошей школе, в которую ходил его сын, подобное частное обеспечение учителей богатыми родителями - дело обычное.
Очень всё по-корейски: и отношение к учителю, и представление о том, чтоб быть математиком - круче, чем бизнесменом, и инициативное решение социальных задач «снизу» (впрочем, последняя черта, скорее, северокорейская)
Но дело не в этом. Говоря о своей жизни в СК, мужик рассказал, что он в своё время стал в частном порядке платить школьной математичке своего сына зарплату. Он ей отправлял по 40 кг риса в месяц (в полтора раза больше стандартного пайка кимирсеновских времён), купил ей телевизор, рисоварку и компьютер, и регулярно отправлял рыбу. Для него, с полусотней работников, это были, в общем-то, совсем не деньги. Подразумевалось, что тётя не будет торговать на базаре, как торгует большинство учителей, которые на официальную зарплату, вообще-то, не могу жить физически, а будет вместо этого заниматься своим прямым делом - учить детей, уделяя особое внимание сыну донора - «особое» не в смысле завышенных оценок, а в смысле репетиторских занятий. Говорит, что в хорошей школе, в которую ходил его сын, подобное частное обеспечение учителей богатыми родителями - дело обычное.
Очень всё по-корейски: и отношение к учителю, и представление о том, чтоб быть математиком - круче, чем бизнесменом, и инициативное решение социальных задач «снизу» (впрочем, последняя черта, скорее, северокорейская)