штурмовые ночи Спасска, волочаевские дни
Мания величия свойственна всем националистическим историкам мира, а в Корее националистическими являются большинство историков (не все, впрочем). О некоторых гротескных проявлениях национального исторического величия в Северной Корее я уже писал в ЖЖ - в частности, писал про то, как в северокорейских школьных учебниках Ким Ир Сен (в реальности на тот момент - командир батальона неполного состава в Советской Армии) в одиночку разгромил Японскую империю. Однако подобные перлы, пусть и не столь ярко выраженные, встречаются в у южан.
Читаю - точнее, перечитываю - вот книгу 한중일이 함께 쓴 동아시아 근현대사 Хорошая книга, история Восточной Азии после Опиумных войн. Написана книга, кстати, на редкость спокойно и объективно, без стонов, воплей и скрежетания зубовного по поводу нанесенных корейцам непростительных обид (такие вопли и стоны обычны для книг по этому периоду), со сравнениями и с редким среди историков пониманием того, что проблемы в твоей стране часто походи на проблемы соседей. Более того, этого - совместный проект историков трех стран Восточной Азии (правда, насколько я знаю, с преобладанием корейцев), участники которого позиционируют себя в качестве противников националистического трактования истории. И тем эффектнее оказался удар.
На стр. 162-163 первого тома авторы книги сообщают, почему провалилась японская интервенция в Сибири в 1918-1922 гг. Как вы думаете, почему? Там было два фактора, говорится в тексте. Определённую роль сыграли внутренние протесты в самой Японии, но решающую - могучие удары корейских партизан, которые тогда действовали в Манчжурии и российском Приморье. Не вообще партизан, а именно и конкретно корейских партизан. Именно их действия сделали продолжение интервенции невозможным и вынудили японцев уйти с Дальнего Востока. Так что, жители Владивостока, знайте, кто прогнал японцев из Вашего города: суровые бородатые корейские мужики с винтовками (если повезет), числом в пару-другую тысяч.
Так что дискурс «мы их всех спасли и освободили» нечужд и корейцам. Причем, повторяю, особый шарм ситуации придает то, что текст появился во вполне - даже на редкость - адекватной книге.
Читаю - точнее, перечитываю - вот книгу 한중일이 함께 쓴 동아시아 근현대사 Хорошая книга, история Восточной Азии после Опиумных войн. Написана книга, кстати, на редкость спокойно и объективно, без стонов, воплей и скрежетания зубовного по поводу нанесенных корейцам непростительных обид (такие вопли и стоны обычны для книг по этому периоду), со сравнениями и с редким среди историков пониманием того, что проблемы в твоей стране часто походи на проблемы соседей. Более того, этого - совместный проект историков трех стран Восточной Азии (правда, насколько я знаю, с преобладанием корейцев), участники которого позиционируют себя в качестве противников националистического трактования истории. И тем эффектнее оказался удар.
На стр. 162-163 первого тома авторы книги сообщают, почему провалилась японская интервенция в Сибири в 1918-1922 гг. Как вы думаете, почему? Там было два фактора, говорится в тексте. Определённую роль сыграли внутренние протесты в самой Японии, но решающую - могучие удары корейских партизан, которые тогда действовали в Манчжурии и российском Приморье. Не вообще партизан, а именно и конкретно корейских партизан. Именно их действия сделали продолжение интервенции невозможным и вынудили японцев уйти с Дальнего Востока. Так что, жители Владивостока, знайте, кто прогнал японцев из Вашего города: суровые бородатые корейские мужики с винтовками (если повезет), числом в пару-другую тысяч.
Так что дискурс «мы их всех спасли и освободили» нечужд и корейцам. Причем, повторяю, особый шарм ситуации придает то, что текст появился во вполне - даже на редкость - адекватной книге.