на новой исторической родине...
В последнем номере 현대북한연구 прочитал статью Ли Су-чжон о тех проблемах, с которыми сталкиваются северокорейские беженцы в местах компактного проживания в Сеуле (이수정. 접촉지대와 경계의 (재)구성 : 임대아파트 단지 남북한 출신 주민들의 갈등과 협상).
Тут надо отметить, что по сложившейся практике прибывшему в Южную Корею гражданину КНДР (который в момент прибытия просто по факту прибытия автоматически и безоговорочно превращается в гражданина РК) полагается, среди всего прочего, и помощь в аренде жилья. В давние времена жилье беженцам давали в собственность и бесплатно, но с начала 1990-х годов речь идёт о предоставлении им того, что в других странах называется «социальным жильем». На практике это небольшие квартиры в многоэтажных жилых домах.
Поскольку в Южной Корее изо всех сил стремятся не создавать территориальных гетто, как правило, в таких домах население максимально смешанное. Живут там как северокорейские беженцы, так и представители южнокорейской бедноты, имеющие право на получение социального жилья, равно как и «обычные» южнокорейцы. Надеюсь я не задену ничьих социальных чувств и никого не обижу, если замечу, что в Корее, в отличие от многих известных мне стран, подобное соседство у респектабельной публики вызывает лишь умеренное неприятие - южнокорейцы с низкими доходами, как правило, не отличаются ни склонностью к бухлу, ни к наркоте, ни прочими антисоциальными привычками - это просто люди с низкими доходами, и всё.
Ли Су-чжон отмечает (впрочем, это и так хорошо известно всем, кто в теме), что северокорейские беженцы практически всегда стремятся жить в Сеуле. Поскольку субсидируемое жилье выдаётся им государственными органами, то во многих случаях свободы выбора у них нет и поначалу им приходится ехать в провинцию, однако на практике получается, что в течение нескольких лет они всеми правдами и неправдами стремятся к тому, чтобы переехать в Сеул - порою, даже в ущерб себе. Скорее всего, (Ли Су-чжон об этом не пишет, это моё мнение, основанное на собственных наблюдениях и разговорах) дело тут в том, что на беженцев по-прежнему влияет северокорейское отношение к столице. Пхеньян в Северной Корее - это местный вариант рая, и уровень жизни, и уровень возможностей там в разы выше, чем в провинции.
Интересно, однако, не это (всё это хорошо известно тем немногим, кто интересуется данной темой), а те наблюдения, которые сделала Ли Су-чжон по поводу трений, которые возникают между северокорейскими беженцами и южанами в таких многоквартирных домах. Основа этих наблюдений - её разговоры с южнокорейцами, там живущими - людьми, напоминаю, в основном происходящих из низкодоходных и не слишком образованных слоев современного южнокорейского общества.
Если попытаться обобщить те жалобы, которые прозвучали в интервью Ли Су-чжон, то можно сказать, что для южан (не самых образованных и успешных южан, повторяю) их северокорейские соседи выглядят простоватой и иногда, не побоюсь этого нелюбимого мною слова, несколько жлобской деревенщиной. Южан, например, раздражает свойственная их соседям привычка переговариваться с появившимися во дворе знакомыми воплями из окна (даже в том случае, если упомянутое окно находится на 10-м этаже). Встречаются жалобы на любовь северян к шумным застольям, которые могут затягиваться до глубокой ночи и сопровождаются шумом и гамом. Вообще несоблюдение тишины - это одна из проблем. Жалуются и на привычку северян мусорить, склонность не соблюдать чистоту на лестничных клетках и в иных общественных местах (последнее обвинение весьма серьёзно: те, кто в Корее бывал - знает, в какой хирургической чистоте там содержится большинство лестничных клеток в апатхы, то есть современных многоквартирных домах). Высказываются и обиды на свойственную (действительно, свойственную - сам многократно в этом убеждался) северянам непунктуальность, склонность опаздывать, забывать о своих договоренностях.
В общем, при знакомстве с этими заявлениями ощущается нечто знакомое. Примерно так горожане во втором и третьем поколении всегда относятся к «понаехавшим» горожанам в первом поколении. Такое отношение, конечно, многое говорит о том, как относятся друг к другу жители двух корейских государств, но мне почему-то кажется, что в долгосрочной перспективе оно дает и некоторые основания для оптимизма. В конце концов, деды и даже отцы нынешних - спокойных вежливых и не слишком склонных к откровенности - южнокорейских горожан в своё время вели себя примерно так же.
Тут надо отметить, что по сложившейся практике прибывшему в Южную Корею гражданину КНДР (который в момент прибытия просто по факту прибытия автоматически и безоговорочно превращается в гражданина РК) полагается, среди всего прочего, и помощь в аренде жилья. В давние времена жилье беженцам давали в собственность и бесплатно, но с начала 1990-х годов речь идёт о предоставлении им того, что в других странах называется «социальным жильем». На практике это небольшие квартиры в многоэтажных жилых домах.
Поскольку в Южной Корее изо всех сил стремятся не создавать территориальных гетто, как правило, в таких домах население максимально смешанное. Живут там как северокорейские беженцы, так и представители южнокорейской бедноты, имеющие право на получение социального жилья, равно как и «обычные» южнокорейцы. Надеюсь я не задену ничьих социальных чувств и никого не обижу, если замечу, что в Корее, в отличие от многих известных мне стран, подобное соседство у респектабельной публики вызывает лишь умеренное неприятие - южнокорейцы с низкими доходами, как правило, не отличаются ни склонностью к бухлу, ни к наркоте, ни прочими антисоциальными привычками - это просто люди с низкими доходами, и всё.
Ли Су-чжон отмечает (впрочем, это и так хорошо известно всем, кто в теме), что северокорейские беженцы практически всегда стремятся жить в Сеуле. Поскольку субсидируемое жилье выдаётся им государственными органами, то во многих случаях свободы выбора у них нет и поначалу им приходится ехать в провинцию, однако на практике получается, что в течение нескольких лет они всеми правдами и неправдами стремятся к тому, чтобы переехать в Сеул - порою, даже в ущерб себе. Скорее всего, (Ли Су-чжон об этом не пишет, это моё мнение, основанное на собственных наблюдениях и разговорах) дело тут в том, что на беженцев по-прежнему влияет северокорейское отношение к столице. Пхеньян в Северной Корее - это местный вариант рая, и уровень жизни, и уровень возможностей там в разы выше, чем в провинции.
Интересно, однако, не это (всё это хорошо известно тем немногим, кто интересуется данной темой), а те наблюдения, которые сделала Ли Су-чжон по поводу трений, которые возникают между северокорейскими беженцами и южанами в таких многоквартирных домах. Основа этих наблюдений - её разговоры с южнокорейцами, там живущими - людьми, напоминаю, в основном происходящих из низкодоходных и не слишком образованных слоев современного южнокорейского общества.
Если попытаться обобщить те жалобы, которые прозвучали в интервью Ли Су-чжон, то можно сказать, что для южан (не самых образованных и успешных южан, повторяю) их северокорейские соседи выглядят простоватой и иногда, не побоюсь этого нелюбимого мною слова, несколько жлобской деревенщиной. Южан, например, раздражает свойственная их соседям привычка переговариваться с появившимися во дворе знакомыми воплями из окна (даже в том случае, если упомянутое окно находится на 10-м этаже). Встречаются жалобы на любовь северян к шумным застольям, которые могут затягиваться до глубокой ночи и сопровождаются шумом и гамом. Вообще несоблюдение тишины - это одна из проблем. Жалуются и на привычку северян мусорить, склонность не соблюдать чистоту на лестничных клетках и в иных общественных местах (последнее обвинение весьма серьёзно: те, кто в Корее бывал - знает, в какой хирургической чистоте там содержится большинство лестничных клеток в апатхы, то есть современных многоквартирных домах). Высказываются и обиды на свойственную (действительно, свойственную - сам многократно в этом убеждался) северянам непунктуальность, склонность опаздывать, забывать о своих договоренностях.
В общем, при знакомстве с этими заявлениями ощущается нечто знакомое. Примерно так горожане во втором и третьем поколении всегда относятся к «понаехавшим» горожанам в первом поколении. Такое отношение, конечно, многое говорит о том, как относятся друг к другу жители двух корейских государств, но мне почему-то кажется, что в долгосрочной перспективе оно дает и некоторые основания для оптимизма. В конце концов, деды и даже отцы нынешних - спокойных вежливых и не слишком склонных к откровенности - южнокорейских горожан в своё время вели себя примерно так же.