о том, чего не было, но могло быть
В моем вчерашнем постинге я умышленно не стал вдаваться в комментирование, и углубляться в детали. Письмо говорит само за себя, и во многом оно существует просто вне обстоятельств места и времени. Кому интересны детали - смотрите, например, здесь (факсимиле, транскрипция среднекорейского текста письма, переложение на современный корейский, комментарии). Ну а совсем всерьез интересующиеся могут и посмотреть специальные статьи, которые легко найти в соответствующих корейских базах академических публикаций.
Как я уже говорил, о Жене Ли Ын-тхэ мы не знаем, в общем-то, ничего. Не знаем, что с ней случилось потом, как она жила, как и когда умерла. Но мне хочется, очень хочется, чтобы потом у нее все было хорошо.
Хочется, чтобы маленький Вон вырос, и стал тем Ли Сон-хви, сыном Ли Ын-тхэ, имя которого сохранилось в документах (Вон - это ведь детское имя, его полагалось сменить со временем). Чтобы родила она замечательную дочку - умную, добрую, веселую. Чтобы бедствия Имджинской войны, страшной катастрофы, до начала которой в момент смерти Ли Ын-тхэ оставалось всего шесть лет, обошли ее и ее детей. Чтобы жила она обычной жизнью уездной дворянки - вела хозяйство, растила детей и внуков, читала книги. Может, даже увидела бы первые романы на корейском, которые стали появляться, когда ей было уже около пятидесяти - и оценила их, а, может, и писала стихи - или, как часто случалось в то время, увлеклась рисованием. Чтобы, постарев, уже семидесятилетняя, гордилась внуком, с блеском сдавшим экзамены в столице, и ворчала бы по поводу его странной привычки курить недавно завезенное из-за моря вонючее растение табак (ну а внук бы спорил и говорил, ссылаясь на тогдашние медицинские авторитеты, что табак очень даже полезен). Чтобы как-то попробовала положить в стряпню странный красный порошок, который притащила невестка, и который назывался «перец» - и сказала, попробовав, что острая еда - штука хорошая. И даже хочется, чтобы муж ей действительно приснился, как она в письме попросила, и сказал ей тихонько во сне, что, мол, жду я тебя здесь, и будет опять у нас здесь как раньше там было, и даже лучше, но вот торопиться сюда не надо, детей поднимай, и внуков. И чтобы умерла она где-нибудь году в 1638, восьмидесяти с лишним лет от роду, окруженная любящими детьми и внуками, и правнуками. И чтобы умирая, в последние минуты своей жизни, она верила, что совсем рядом ждет ее встреча с её милым. Чтобы думала она: вот сейчас, закроет она глаза, и там, совсем рядом, ждет ее он, такой, каким он был полвека назад, теплым осенним вечером 1580 года, когда им было по 25 лет, и когда они сидели, обнявшись на веранде, болтали о чем-то веселом и были так счастливы.
Я человек реалистичный и несколько циничный - работа у меня такая, увы. И знаю отлично, что мирозданию (некоторые думают, что богу или богам) нет до нас дела, что что никто не обязан делать хороших людей счастливыми - и не делает их таковыми. Знаю, что так хорошо и правильно почти никогда не бывает, и почти наверняка там все получилось совсем не так хорошо, как я тут понаписал. Но ключевое слово тут - «почти». Иногда все-таки бывает. Иногда, все-таки, получается по справедливости - пусть и редко. Очень хочется, чтобы в случае с Женой Ли Ын-тхэ было именно так. Хотя мы, конечно, никогда так и не узнаем, как оно там получилось