радость совместного труда
Текст о Кэсонской индустриальной зоне. Написан для "Сеульского вестника"
***
События последних месяцев привлекли немалое внимание к самому крупному из совместных проектов Севера и Юга - Кэсонской индустриальной зоне. Строго говоря, сейчас, когда отношения Сеула и Пхеньяна быстро ухудшаются, Кэсонская зона остаётся единственным работающим межкорейским проектом.
Формально Кэсонская индустриальная зона (далее я буду называть её КИЗ) находится на территории Северной Кореи, но на самой границе с Кореей Южной. Если не принимать во внимание времени, которое необходимо для прохождения таможенных формальностей и паспортного контроля, на дорогу от центра Сеула до ворот КИЗ требуется меньше двух часов.
КИЗ - это своего рода южнокорейское промышленное гетто. Там на огороженной и тщательно охраняемой территории, находятся южнокорейские производства. На настоящий момент в КИЗ работает 101 южнокорейская компания, которые вложили непосредственно в зону 720 млрд. вон (по нынешнему курсу - около полумиллиарда долларов США). На предприятиях Кэсонской зоны северокорейские рабочие, получающие скромную по любым меркам зарплату, производят товары, которые потом продаются южнокорейскими владельцами предприятий как на южнокорейском, так и на мировом рынках. Менеджмент в зоне, естественно, южнокорейский (равно как и большая часть инженерно-технического персонала).
Строительство объектов КИЗ началось в 2003 году, когда у власти Кореи находилось лево-националистическое правительство Но Му-хёна. В то время на КИЗ возлагали большие надежды. Тогда считалось, что сочетание южнокорейского капитала и технологий - с одной стороны, и северокорейской дешёвой рабочей силы - с другой, станет основанием экономического прорыва. Надо сказать, что к подобным оптимистическим прогнозам многие, включая и автора этих строк, тогда отнеслись скептически. Было очевидно, что имплантировать кусочек капитализма в северокорейское общество будет чрезвычайно затруднительно.
Однако, в общем и целом дела развивались хорошо - хотя далеко не так хорошо, как надеялись оптимисты. Важно, что на протяжении последнего года КИЗ продолжала расти, причём немалыми темпами - несмотря на весьма осложнившиеся отношения Севера и Юга. Фактически КИЗ сейчас остаётся последним работающим проектом межкорейского сотрудничества.
Правда, с 1 декабря 2008 г. северокорейские власти ограничили количество южнокорейских менеджеров и специалистов, которым разрешается находиться на территории зоны. Эти меры были вызваны, с одной стороны, стремлением свести к минимуму взаимодействие между южанами и северянами, а с другой - желанием оказать на Сеул давление и выразить недовольство его новой политической линией. По новым правилам, в КИЗ не может находиться более 880 южнокорейских граждан. С другой стороны, количество северокорейских рабочих продолжает быстро расти. На начало февраля в Кэсоне работало почти 39 тысяч (точнее, 38.594) граждан КНДР. Это - существенный рост по сравнению с 2007 г., когда северокорейских рабочих в КИЗ было всего лишь 22 тысячи.
В экономическом отношении КИЗ можно считать умеренно успешным проектом. На настоящий момент годовое производство КИЗ в стоимостном выражении составляет 250 миллионов долларов США. Для Южной Кореи это - незаметная сумма, а вот для Кореи Северной Кэсонская зона в последние несколько лет превратилась в исключительно важный источник валютных доходов.
В прошлом году объём торговли между двумя корейскими государствами составил 1,8 миллиарда долларов США, причём операции КИЗ (поставки оборудования и товаров из Южной Кореи в КИЗ и поставки готовой продукции обратно в Южную Корею) составляли примерно 45% всего этого объёма. Иначе говоря, в последние годы именно КИЗ играет решающую роль в экономическом сотрудничестве Севера и Юга.
В последний год, правда, у КИЗ появились немалые проблемы. С одной стороны, общее обострение отношений Сеула и Пхеньяна, начавшееся с приходом к власти правительства Ли Мён-бака, сказалось и на зоне. Северокорейские власти неоднократно пытались использовать зону как средство давления на Юг. Впрочем, особого успеха они не добились: зона эта куда важнее Пхеньяну, чем Сеулу, и в Пхеньяне это, в общем-то, понимают. Попытки использовать зону как средство давления, предпринятые осенью, окончились провалом: на этот раз на шантаж официальный Сеул не отреагировал. Сеул ясно продемонстрировал, что перспектива закрытия зоны его не слишком беспокоит. Скорее всего, это равнодушие не было наигранным: в нынешней администрации хватает противников КИЗ. Тем не менее, периодические кризисы, ограничения на количество южнокорейских граждан, находящихся на территории зоны, а также регулярные закрытия границы всё-таки оказали на зону негативное влияние.
С другой стороны, на деятельность КИЗ влияет и нынешний мировой экономический кризис. В КИЗ работают только средние и малые южнокорейские фирмы. По большому счёту крупному бизнесу и этот проект, и вся Северная Корея пока не особо интересна. С другой стороны, именно малые и средние фирмы особо сильно страдают от нынешнего кризиса. В результате некоторые южнокорейские фирмы. Столкнувшись с угрозой банкротства, просто прекратили выплачивать зарплату своим северокорейским рабочим.
Отношение северокорейских властей к КИЗ двойственное. С одной стороны, понятно, что в политическом отношении деятельность зоны создаёт немалые проблемы. КИЗ - это место, где почти 40 тысяч северокорейцев регулярно и ежедневно встречаются с гражданами Юга. Разумеется, спецслужбы обеих стран принимают все необходимые меры предосторожности, и обе стороны получают жёсткие инструкции, которые в целом сводятся к категорическому запрету обсуждать политические вопросы, да и вообще, общаться друг с другом без особой производственной надобности.
Северокорейскую сторону при этом беспокоит распространение информации о Юге, ведь северокорейская пропаганда по-прежнему утверждает, что Юг - это нищая американская колония, хотя в действительности уровень доходов южан в десятки раз выше, чем у северян. Юг, напротив, опасается, что подобные разговоры будут восприняты как провокации и приведут к совершенно ненужным дополнительным осложнениям в и без того запутанных отношениях Сеула и Пхеньяна.
Однако ясно, что подрывная (с точки зрения пхеньянских властей) информация распространяется через КИЗ и без всяких разговоров на политические темы. Сам вид южнокорейских менеджеров, их одежда, их манера поведения, даже их рост (южнокорейцы сейчас заметно выше северокорейцев из-за куда лучшего питания) - всё это однозначно говорит о высоком уровне жизни Юга. При этом надо учесть, что масштабы распространения подобной подрывной информации очень велики, ведь рабочих в зоне, как уже говорилось, порядка 40 тысяч, а по соседству с зоной находится второй по значению город КНДР, Кэсон.
В этой связи возникает вопрос: а зачем, собственно, северокорейские власти идут на такие потенциальные проблемы, зачем они вообще соглашаются на подобный риск? Причина проста - деньги. Кэсонская зона приносит Северной Корее немалый доход и является одним из важнейших источников валютных поступлений в пхеньянский бюджет. Поступления эти идут по двум каналам. С одной стороны, Южная Корея платит деньги за аренду территории и оплату услуг, при этом цены этой аренды и услуг чрезвычайно завышена. Во-вторых, северокорейские власти забирают в виду отчислений значительную часть заработка северокорейских рабочих, которые трудятся на предприятиях КИЗ. Формальный средний заработок северокорейского рабочего в КИЗ составляет 70-80 долларов, но из них более половины отдаётся в государственную казну, так что на руки рабочий получает примерно 30 долларов. Тем не менее, по северокорейским меркам это - огромная сумма, ведь официальная зарплата в КНДР сейчас составляет 2 доллара США, а реальный доход - примерно 10-15 долларов (разница между формальной зарплатой и реальным доходом связано с чрезвычайным распространением чёрного рынка и неофициальной частной экономической деятельности).
Именно это обстоятельство, кстати, объясняет ту ненависть, которую к КИЗ испытывают ястребы как в Сеуле, так и в Вашингтоне. Они утверждают, что зона - не более чем способ подкормки режима семейства Ким в Пхеньяне. Отчасти они правы, но зона, кроме того, - и важнейший канал, по которому к рядовым жителям Севера поступает информация о внешнем мире, и место, где они получают некоторые представления о современной технике, которую большинство из них не видело никогда в жизни. Наконец, зона кормит немало людей - не только 40 тысяч рабочих, но и членов их семей, их родственников, а также, как ни парадоксально, многочисленных контролёров и надсмотрщиков (которым, вообще-то, тоже надо есть). Не будь зоны, многие из них в самом буквальном смысле слова голодали бы.
Остаётся лишь надеяться, что ни южные, ни северные ястребы не доведут дело до её закрытия. Северян остановит жадность, а южан - трусость, осторожность, благоразумие. По крайней мере, я надеюсь на это.