не влазь - убьёт
В конце февраля по Северной Корее прошли показательные процессы. Проводится это действие на площади или рынке, подсудимые каются, признают себя виновными и исчезают. Кстати, вопреки распространённому заблуждению, обвинения в таких случаях всегда уголовные, для политических такие мероприятия в общем и целом прекратились ещё в семидесятые годы (а когда-то давно их любили, в Сеуле до сих помнят, как в во время короткой оккупации Сеула силами Севера, летом 1950 г., на площади перед мэрией устраивались процессы над реакционерами с последующим расстрелянием оных).
28 февраля провели такой открыто-показательный процесс в г.Чхонджине на рынке Сунам, втором по значению и обороту оптовом рынке страны. Обвиняемых было 12 человек, причём подобрали всякой твари по паре: три человека - воры-домушники; двое - бандиты, нападали на велосипедистов, избивали их и забирали вещи; двое торговали южнокорейскими и зарубежными видеофильмами (ну, этих при желании можно считать почти-политическими, хотя мотивация у них на 99% коммерческая); двое принимали наркотики; трое - то ли контрабандистки, то ли просто неудачливые беженки в Китай, которым контрабанду навесили. Все получили тюремные сроки.
Были в январе-феврале похожие процессы и в других местах. В Манпхо, например, после открытого показательного процесса посадили группу товарищей, которые продавали заводское оборудование на вторсырьё в Китай (дело в последние годы почти что обычное). Сем - тюремные сроки. Повезло, если учесть, что случилось в Пхёнсоне, где находится крупнейший в стране оптовый рынок. Там 24 февраля открыто судили и столь же открыто растреляли местного начальника энергосети, который продавал цеховикам (недодавленным частным производителям) электроэнергию, которая по правилам должна была идти на государственные производства. Первый, вроде бы, случай, когда у столба на пустыре или спортплощадке (не знаю уж, где конкретно в Пхёнсоне проводятся публичные казни) окончил свои дни чиновник энергетического ведомства. Воровать в этом ведомстве сложно - но умудрился, однако.
Сами по себе открытые процессы - явление не очень редкое. Но показательное. Нынешняя волна - явное отражение желания, с одной стороны, закрутить гайки, с другой - разобраться с экономической и уголовной преступностью, которая с середины-конца девяностых заметно активизировалась.
28 февраля провели такой открыто-показательный процесс в г.Чхонджине на рынке Сунам, втором по значению и обороту оптовом рынке страны. Обвиняемых было 12 человек, причём подобрали всякой твари по паре: три человека - воры-домушники; двое - бандиты, нападали на велосипедистов, избивали их и забирали вещи; двое торговали южнокорейскими и зарубежными видеофильмами (ну, этих при желании можно считать почти-политическими, хотя мотивация у них на 99% коммерческая); двое принимали наркотики; трое - то ли контрабандистки, то ли просто неудачливые беженки в Китай, которым контрабанду навесили. Все получили тюремные сроки.
Были в январе-феврале похожие процессы и в других местах. В Манпхо, например, после открытого показательного процесса посадили группу товарищей, которые продавали заводское оборудование на вторсырьё в Китай (дело в последние годы почти что обычное). Сем - тюремные сроки. Повезло, если учесть, что случилось в Пхёнсоне, где находится крупнейший в стране оптовый рынок. Там 24 февраля открыто судили и столь же открыто растреляли местного начальника энергосети, который продавал цеховикам (недодавленным частным производителям) электроэнергию, которая по правилам должна была идти на государственные производства. Первый, вроде бы, случай, когда у столба на пустыре или спортплощадке (не знаю уж, где конкретно в Пхёнсоне проводятся публичные казни) окончил свои дни чиновник энергетического ведомства. Воровать в этом ведомстве сложно - но умудрился, однако.
Сами по себе открытые процессы - явление не очень редкое. Но показательное. Нынешняя волна - явное отражение желания, с одной стороны, закрутить гайки, с другой - разобраться с экономической и уголовной преступностью, которая с середины-конца девяностых заметно активизировалась.