в ожидании Годо
У makkawity идёт дискуссия на тему "будут ли в Северной Корее реформы?". Я почитал, и сообразил, что как раз неделю назад написал по просьбе "Коммерсанта" текст точно на эту тему. Сейчас я его и выкладываю.
***
Из Северной Кореи продолжают поступать тревожные новости. Урожай 2007 г. оказался плохим, на уровне 3,8-4,0 млн тон, то есть более чем на миллион тон ниже минимальной потребности страны в продовольствии. По оценкам ФАО, урожай 2008 г. будет ещё хуже - примерно 3,6 млн. тон.
Общеэкономическое положение выглядит не менее катастрофическим. ВВП на дущу населения, по самым оптимистическим оценкам, составляет примерно 1100 дол., что в 17 раз ниже южнокорейского уровня (большинство специалистов, впрочем, считает эти оценки сильно завышенными и предполагает, что реальный ВВП - не более 500 дол. на человека). Объём северокорейской экономики в последние годы сокращается - в 2006 г. ВВП сократился на 1,1%, а в 2007 г. - ещё на 2,3%. Уже полтора десятилетия страна либо голодает, либо балансирует на грани голода, и выживание её населения обеспечивается только за счёт гуманитарной помощи, значитальная часть которой поступает из США и Южной Кореи, то есть стран, с которыми Пхеньян до сих пор не имеет дипломатических отношений. В этом году, например, примерно 40% недостающего продовольствия - 500 тыс. тон - бесплатно поставлено Соединёнными Штатами, а остальное отгружает Китай.
На первый взгляд, у северокорейских проблем есть простое решение - рыночные реформы китайского или вьетнамского образца. В конце концов Китай, который оставил КНДР далеко позади, ещё четверть века назад уступал КНДР по основным макроэкономическим показателям. Стратегия этих реформ известна: передача земли в пользование крестьянам, поощрение частной инициативы сначала в мелком и среднем, а потом - и в крупном бизнесе при сохранении, однако, авторитарной политической системы и коммунистической риторики (это является залогом стабильности).
Действительно, вот уже два десятилетия оптимисты сообщают нам, что Северная Корея «вот-вот» начнёт реформы. Причина задержек, дескать - тяжёлое международное положение Пхеньяна, так что после нормализации отношений с внешним миром, заверяют они, северокорейское руководство тут же последует примеру Вьетнама и Китая. Однако, несмотря на все ожидания, никаких реформ не происходит. Более того, северокорейское руководство в самых недвусмысленных выражениях заявляет, что реформы оно проводить не собирается: созданная Генераллиссимусом Ким Ир Сеном система является наилучшей из всех возможных, а причина нынешних временных трудностей - стихийные бедствия и американские санкции.
Это, конечно, не означает, что в Северной Корее ничего не меняется - наоборот, за последние 15 лет северокорейское общество изменилось самым радикальным образом. Старая экономическая система, некогда скопированная с советских образцов позденсталинских времён, развалилась. Заводы, построенные по технологиям сороковых-пятидесятых годов, давно стоят, их оборудование ржавеет или продано на вторсырьё в Китай. Карточная система, которая раньше была практически всеобъемлющей, ныне работает только в крупных городах (её нынешняя функция - снабжение привиллегированных слоёв населения товарами по символическим ценам). Рынки, которые до конца восьмидесятых годов не играли заметной экономической роли, превратились в главные центры реальной экономики. На китайской границе процветает торговля - и контрабандная, и легальная. В стране появились частные гостиницы, рестораны и даже автобусные компании.
Однако все или почти все эти перемены происходят снизу, не по инциативе властей, а против их воли, о чём свидетельствует регулярные компании по борьбе со «спекуляцией и нетрудовыми доходами». В 2002 г., правда, власти легализовали некоторые виды индивидуальной коммерческой деятельности (оптимисты, как и следовало ожидать, заговорили о том, что долгожданные реформы наконец начались). Однако эти «реформы» в действительности сводились лишь к признанию тех перемен, которые власти, несмотря на все попытки, так и не могли взять под контроль. Кроме того, после 2004 г. даже эта половинчатая либерализация была во многом пересмотрена.
Нежелание северокорейских властей проводить реформы может показаться странным и иррациональным. Нет никаких оснований сомневаться в том, что политика, которая так хорошо работает в Пекине и Ханое, окажется успешной и в Пхеньяне. Неужели северокорейское руководство не понимает очевидного?
Это, конечно, не так: северокорейское руководство состоит из людей умных и дальновидных, которые уже не одно десятилетие переигрывают в дипломатических поединках и Москву, и Пекин, и Вашингтон с Сеулом. Их нежелание проводить реформы вызвано именно тем, что они здраво оценивают свою непростую ситуацию, и считают, что реформы для КНДР (точнее, для существующего там режима) смертельно опасны. К сожалению, эти опасения обоснованы.
Реформы китайского образца немыслимы без ослабления контроля над населением и расширения контактов с внешним миром. В КНДР для поездки за пределы своего уезда по-прежнему необходимо получить формальное разрешение в полиции, за простое хранение радиоприемника со свободной настройкой полагается немалый тюремный срок (все «легальные» радиоприемники имеют фиксированную настройку на каналы официального вещания), а доступ к Интернету возможен только по прямому согласованию с аппаратом Ким Чен Ира. Понятно, что для успеха реформ все эти ограничения придётся снять или ослабить.
Ни в Китае, ни во Вьетнаме подобные перемены не создали никаких политических проблем, но в КНДР существование невероятно богатого Юга в корне меняет ситуацию. Разрыв в уровне доходов между Севером и Югом оценивается по разному: оптимисты говорят о 17-кратном разрыве, пессимисты - о 50-кратном. В любом случае на планете не найти двух других стран, у которых была бы общая сухопутная граница - и такой разрыв в уровне жизни. Строжайшая политика информационной самоизоляции, которую Пхеньян проводил почти сорок лет, была направлена в основном на то, чтобы не допустить распространения в стране информации о реальном положении дел на Юге. Такая информация смертельно опасна для режима, пропаганда которого десятилетиями описывала Юг как «край нищеты и отчаяния».
Эта блокада в последние годы оказалась прорвана, и альтернативная информация начала проникать в страну (особую роль играет нелегальное распространение южнокорейских фильмов). Заметная часть жителей КНДР сейчас догадывается, что Юг не является голодающей американской колонией, а живёт лучше Севера. Однако за пределами правящей элиты мало кто подозревает, насколько этот разрыв велик.
Если правительство начнёт реформы, информация о невероятном южнокорейском процветании начнёт активно проникать в страну. Результатом этого, как обоснованно опасаются в Пхеньяне, станет политическая дестабилизация: хотя реформы приведут к некоторому улучшению ситуации, на режим будут возлагать ответственность за грандиозное отставание от Юга, и довольно быстро он может потерять легитимность в глазах собственного населения. Кроме того, у северокорейцев неизбежно появится ощущение, что все их проблемы могут быть легко и просто лишены путём объединения со сказочно богатым Югом. Вероятным результатом такого поворота событий станет кризис, который завершится падением северокорейского государства и слиянием с Югом по германскому образцу.
Важно, что при таком повороте событий у северокорейской элиты будет мало шансов сохранить привиллегии и власть. Совсем уж без работы бывшие секретари парткомов и начальники управлений не останутся, но, в отличие от их восточноевропейских собратьев, им будет непросто пересесть в кресла президентов компаний или парламентариев. В случае объединения на Север придут фирмы Юга, конкурировать с которым северокорейские структуры не смогут, и места в которых для бывших функционеров не найдётся (кому будут нужны бывшие чиновники в условиях краха северокорейской государственности и поглощения страны Югом?). Кроме того, они не без оснований боятся стать козлами отпущения, на которых будет возложена вина за все былые реальные и вымышленные прегрешения режима семьи Кимов. В конце концов, они хорошо знают, какая печальная судьба постигла в КНДР всех тех, кто сотрудничал с японцами, американцами или южнокорейской администрацией - и не думают, что к ним отнесутся иначе. Скорее всего, эти опасения необоснованны: репрессиям подвергнется лишь небольшая часть чиновников. Однако с привиллегированной жизнью придётся расстаться всем.
С точки зрения северокорейской элиты, реформы китайского образца являются не способом спасти национальную экономику, а наоборот - политическим самоубийством. Самая рациональная стратегия выживания - это сохранение нынешней системы в неприкосновенности. Северокорейские руководители, скорее всего, понимают, что эта система неэффективна экономически, но они также не испытывают ни малейшего желания наблюдать за экономическим процветанием из-за тюремной решётки (страхи, скорее всего, преувеличены, но очень распространены). Поэтому Пхеньян изо всех сил старается максимизировать внешнюю помощь, используя для этого все доступные дипломатические средства: ядерный шантаж, игру на соперничестве великих держав, призывы помочь страдающему населению. Надо сказать, что соседи - Китай, Южная Корея и, до некоторой степени, США - опасаются последствий серьёзного кризиса в Северной Корее, предпочитают сохранение статус-кво и готовы за это платить, так что получать эту помощь не так уж и сложно. Однако поступление помощи не создаёт тех «благоприятных условий для проведения реформ», о которых говорят оптимисты. Наоборот, на любое улучшение экономической ситуации Пхеньян реагирует усилением контроля и попытками направить появившиеся ресурсы на оплату труда тех бесчисленных контролёров и пропагандистов, которые обеспечивали функционирование старой, кимирсеновской, системы (именно это произошло в последние 3-4 года, когда на фоне улучшения экономической ситуации были введены запреты на коммерческую деятельность).
К сожалению, ситуация оказалась в тупике по объективными причинам, и выхода из неё не просматривается. Как ни парадоксально, именно существование единоплеменного и феноменально успешного Юга делает реформы на Севере маловероятными. В долгосрочной перспективе, конечно, режим семейства Кимов обречён, но едва ли ему он уйдёт со сцены в результате медленных и планомерных реформ. Скорее всего, конец его будет весьма драматичным - и внезапным.
PS Я в "Коммерсанте" этого не писал, но подозреваю, что толчком к дезинтеграции системы может стать именно попытка реформ, которую по глупости (или по совестливости) предпримет следующее поколение руководителей КНДР. Нынешнее, ИМХО, не предпримет, так как это люди умные, циничные, и выживанием плебса не слишком озабоченные.