Даниил Дондурей: "У высокой культуры нет аудитории в России, особенно в последнее время"
Originally posted by philologist at Даниил Дондурей: "У высокой культуры нет аудитории в России, особенно в последнее время"
Фрагмент из разговора культуролога Даниила Дондурея (1947-2017) с журналистом Юрием Сапрыкиным, записанного осенью 2015 года для курса «Культура как политика» образовательного проекта «Открытый университет». Полностью текст беседы опубликован на сайте Colta.ru.
В России нет традиции рассматривать культуру в ее широком понимании. Культуру как проектирование жизни, ее возделывание. Это мировоззрение, это ценностная система, это архетипы, стереотипы, моральные нормы, образцы поведения. Это то, что определяет все сферы деятельности, абсолютно все. Чтобы с этим не разбираться, оставить это за полупрозрачной стенкой, культуру все время рассматривают в узком смысле. Либо как художественную культуру - все, что связано с художественной деятельностью, с искусством. Либо, что более приемлемо для государственных институтов, как сферу услуг.
Эта ужасающая концепция культуры как одного из направлений сферы услуг внутри социального блока существует, я думаю, с середины 90-х годов. То есть 20 лет точно. Культура всегда отдается на курирование вице-премьеру социального блока. И для него это в лучшем случае позиция номер четыре или пять. Выше стоят здравоохранение, образование, пенсии, спорт. Культура находится куда ниже и дальше спорта. Это сфера отдыха, развлечений. Есть настоящая жизнь: трудовая, политическая, международная, социальная. Есть сфера услуг, которая начинается с медицины и кончается пенсиями. А есть что-то такое на задворках, оставшееся от всего этого. Уже даже не сфера номер 7, а сфера номер 27. Где люди отдыхают. Они отдыхают от жизни. Они смотрят сериалы, они смотрят комедийные ток-шоу, они иногда могут себе позволить ночью посмотреть зарубежное кино, но в основном это сфера отдыха.
Там же существует так называемая высокая культура, но в очень узком сегменте. У высокой культуры нет аудитории в России, особенно в последнее время. Одно из достижений последнего двадцатилетия - это отказ от концепции развития личности. Системе сложные личности не нужны. Вот эти заморочки позднебрежневского времени - да, у нас плохо с экономикой, мы не можем накормить людей, у нас в магазинах стоят зеленые помидоры в трехлитровых банках, все помнят зеленые помидоры, но зато мы все знаем пьесы Шекспира, обожаем Чехова, читаем наизусть стихи, у нас гигантские тиражи классики и так далее - это позволяло каким-то образом компенсировать проблемы с материальной стороной жизни. Но потом и от этого отказались. Смотрите Comedy Club, и этого достаточно.
Одним из основных институтов трансляции культуры в широком смысле слова является институт отечественного телевидения. Это до сих пор так, люди пока тратят на телевидение примерно в 8-12 раз больше времени, чем на интернет. В 2014 году каждый человек старше четырех лет смотрел телевизор 4 часа 20 минут в день. Мои знакомые говорят: «Я телевизор не смотрю» - это значит, что твоя мама или твоя соседка смотрит и за тебя тоже, то есть смотрит она не вот эти средние 4 часа 20 минут, а 8 часов, а в субботу 11.
Телевидение - главный инструмент производства современного мира, массовых представлений о жизни. Так вот, будучи редактором журнала, которому интересно, как это устроено, я не нашел и пяти серьезных аналитиков, с которыми было бы интересно поговорить про механизмы действия телевидения. Как это делается? Какие там применяются технологии? Как действует экономический механизм? Мы - чемпионы мира по производству сериалов. Мы производим примерно 600 названий в год, 450 из них показываем, у нас в эфире идет 62 сериала в сутки. Почему люди живут сериалами? Что это за потребность? Кто контролирует это содержание? В стране десятки тысяч аналитиков, в каждом банке, в каждой корпорации, в каждой большой конторе есть спецы по экономике, по финансам, по акциям, целому ряду процессов, связанных с движением капиталов. А для телевидения, которое не менее значимо, чем экономика, ничего этого нет. <...>
Никогда в последние годы даже на канале «Культура» вы не увидите дискуссии о выдающихся произведениях искусства. Что такое акционизм? Как устроено contemporary art? Что это за странный парень Аниш Капур, который в Еврейский музей тонну грязи приволок, почему это выдающийся художник? Это же так интересно. И люди, которые посмотрели бы это, потом пошли бы и придумали компьютерные программы, конкурирующие с американскими, или могли бы им противостоять, когда они попытаются в шахтах наши ракеты заблокировать. Это все взаимосвязано.
Ты не допускаешь Петю Шепотинника с рассказом о кино раньше, чем в половине первого ночи, значит, у тебя не будет людей, которые хотели бы посмотреть фильмы братьев Коэн или Ларса фон Триера. Нет этих людей. И раз нет этих людей, завтра не будет людей, которые придумают программу противостояния американским системам наведения ракет. Рогозин должен идти и просить, чтобы было больше интеллектуальных программ на телевидении, тогда все будет получаться. И это все культура.
Будущее соревнование государственных систем не будет связано с территориями, с прямой экономической мощью, с величиной ВВП, даже с количеством ракет. Имеет значение только одно - качество человеческого капитала. Причем человеческий капитал, так же как и культура, не должен пониматься узко, по социально-демографическим показателям: какое образование, сколько зарабатываешь, сколько купил машин - нет. Это, в первую очередь, мировоззренческое наполнение, культурные модели. Если не произойдет движения нашей страны в сторону создания адекватных культурных моделей, в первую очередь, моральных, ориентированных на человека, на гуманизм, на взаимопомощь, если не произойдет переориентации от мощного государства на мощную личность, мы в культурном соревновании проиграем. Несмотря на всю бесконечную хитрость, бесконечную сложность, гигантские ресурсы российской культуры. Заниматься человеческим капиталом - это значит помнить о культуре в широком смысле, анализировать, монтировать, строить новые культурные системы. Русская культура может это делать очень быстро. Но надо понимать, что делать. <...>
У людей сочетаются абсолютно несовместимые модели жизни, модели поведения. Обожать государство и не доверять ему, думать о том, что страна должна быть как одна семья, и испытывать тотальное недоверие всех ко всем. Это химеричные картины мира - ноги осьминога, голова кашалота, щупальца каракатицы. С одной стороны, люди хотели бы покупать новые автомашины, с другой - они хотели бы быть чиновниками, с третьей - они хотели бы не работать и получать разнообразные формы халявы, с четвертой - они хотели бы отдыхать недалеко от Ниццы, с пятой - они хотели бы быть настоящими патриотами или там болельщиками «Спартака». И так, и сяк, и то, и другое. С такими людьми можно делать все что угодно.
Все это практически никогда не становится предметом обсуждения. Российские элиты - либо ориентированные на ангажемент власти, либо те, кто считает себя оппозицией, и те и другие - все время занимаются обсуждением текущей политики. Так легче, так понятнее, если ты будешь заниматься культурой в широком смысле слова, тебе надо очень много чего знать, разбираться, как она устроена, что такое эта необъяснимая российская ментальность. Приезжает маркиз де Кюстин, который даже русского языка не знает, и говорит: Россия - это страна фасадов. Что он имел в виду? Как он мог это сразу понять? Это же колоссальный мир, и никто не хочет с этим разбираться.<...>
Сталин был выдающимся политиком, и в 1934 году он сам стал создавать творческие союзы, потом Хрущев завершил это дело в 1958 году. Чтобы, с одной стороны, государство контролировало все, а с другой, у художника были свои зоны творчества, независимая экспертиза, институт репутации и так далее. Все понимали на самом деле, кто такие Ахматова или Мандельштам и кто останется в истории. Сегодня этого нет. Творческие союзы - вы их в последние 20 лет даже не слышали. Вы не знаете, что союзов писателей пять. Что союзов кинематографистов два. Что союзов художников четыре. Их не слышно, не видно, их нигде нет. Всю мою молодость творческие союзы противостояли Минкульту или Госкино, бились, выжигали эти искру, из которой появлялись хотя бы «Покаяние», или «Маленькая Вера», или фильмы Хуциева. Но сегодня этого нет. Этих произведений нет. Они мгновенно коммерциализируются.
Мы производим больше книг, чем в советское время. У нас потрясающие книги, прекрасно изданные, ничуть не хуже, чем в любой стране. Просто маленькая деталь - их читает тысяча человек в 150-миллионной стране. Культура в широком смысле очень аккуратно, очень мощно гасит культуру в узком смысле. Иди в сферу услуг. Иди туда, где комедии, где сериалы, где «Голос», где «Танцы на льду» и тому подобное. Развлекайся, отдыхай, путешествуй, делай селфи. Делай селфи и не лезь, мы за тебя всё сами решим.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
Фрагмент из разговора культуролога Даниила Дондурея (1947-2017) с журналистом Юрием Сапрыкиным, записанного осенью 2015 года для курса «Культура как политика» образовательного проекта «Открытый университет». Полностью текст беседы опубликован на сайте Colta.ru.
В России нет традиции рассматривать культуру в ее широком понимании. Культуру как проектирование жизни, ее возделывание. Это мировоззрение, это ценностная система, это архетипы, стереотипы, моральные нормы, образцы поведения. Это то, что определяет все сферы деятельности, абсолютно все. Чтобы с этим не разбираться, оставить это за полупрозрачной стенкой, культуру все время рассматривают в узком смысле. Либо как художественную культуру - все, что связано с художественной деятельностью, с искусством. Либо, что более приемлемо для государственных институтов, как сферу услуг.
Эта ужасающая концепция культуры как одного из направлений сферы услуг внутри социального блока существует, я думаю, с середины 90-х годов. То есть 20 лет точно. Культура всегда отдается на курирование вице-премьеру социального блока. И для него это в лучшем случае позиция номер четыре или пять. Выше стоят здравоохранение, образование, пенсии, спорт. Культура находится куда ниже и дальше спорта. Это сфера отдыха, развлечений. Есть настоящая жизнь: трудовая, политическая, международная, социальная. Есть сфера услуг, которая начинается с медицины и кончается пенсиями. А есть что-то такое на задворках, оставшееся от всего этого. Уже даже не сфера номер 7, а сфера номер 27. Где люди отдыхают. Они отдыхают от жизни. Они смотрят сериалы, они смотрят комедийные ток-шоу, они иногда могут себе позволить ночью посмотреть зарубежное кино, но в основном это сфера отдыха.
Там же существует так называемая высокая культура, но в очень узком сегменте. У высокой культуры нет аудитории в России, особенно в последнее время. Одно из достижений последнего двадцатилетия - это отказ от концепции развития личности. Системе сложные личности не нужны. Вот эти заморочки позднебрежневского времени - да, у нас плохо с экономикой, мы не можем накормить людей, у нас в магазинах стоят зеленые помидоры в трехлитровых банках, все помнят зеленые помидоры, но зато мы все знаем пьесы Шекспира, обожаем Чехова, читаем наизусть стихи, у нас гигантские тиражи классики и так далее - это позволяло каким-то образом компенсировать проблемы с материальной стороной жизни. Но потом и от этого отказались. Смотрите Comedy Club, и этого достаточно.
Одним из основных институтов трансляции культуры в широком смысле слова является институт отечественного телевидения. Это до сих пор так, люди пока тратят на телевидение примерно в 8-12 раз больше времени, чем на интернет. В 2014 году каждый человек старше четырех лет смотрел телевизор 4 часа 20 минут в день. Мои знакомые говорят: «Я телевизор не смотрю» - это значит, что твоя мама или твоя соседка смотрит и за тебя тоже, то есть смотрит она не вот эти средние 4 часа 20 минут, а 8 часов, а в субботу 11.
Телевидение - главный инструмент производства современного мира, массовых представлений о жизни. Так вот, будучи редактором журнала, которому интересно, как это устроено, я не нашел и пяти серьезных аналитиков, с которыми было бы интересно поговорить про механизмы действия телевидения. Как это делается? Какие там применяются технологии? Как действует экономический механизм? Мы - чемпионы мира по производству сериалов. Мы производим примерно 600 названий в год, 450 из них показываем, у нас в эфире идет 62 сериала в сутки. Почему люди живут сериалами? Что это за потребность? Кто контролирует это содержание? В стране десятки тысяч аналитиков, в каждом банке, в каждой корпорации, в каждой большой конторе есть спецы по экономике, по финансам, по акциям, целому ряду процессов, связанных с движением капиталов. А для телевидения, которое не менее значимо, чем экономика, ничего этого нет. <...>
Никогда в последние годы даже на канале «Культура» вы не увидите дискуссии о выдающихся произведениях искусства. Что такое акционизм? Как устроено contemporary art? Что это за странный парень Аниш Капур, который в Еврейский музей тонну грязи приволок, почему это выдающийся художник? Это же так интересно. И люди, которые посмотрели бы это, потом пошли бы и придумали компьютерные программы, конкурирующие с американскими, или могли бы им противостоять, когда они попытаются в шахтах наши ракеты заблокировать. Это все взаимосвязано.
Ты не допускаешь Петю Шепотинника с рассказом о кино раньше, чем в половине первого ночи, значит, у тебя не будет людей, которые хотели бы посмотреть фильмы братьев Коэн или Ларса фон Триера. Нет этих людей. И раз нет этих людей, завтра не будет людей, которые придумают программу противостояния американским системам наведения ракет. Рогозин должен идти и просить, чтобы было больше интеллектуальных программ на телевидении, тогда все будет получаться. И это все культура.
Будущее соревнование государственных систем не будет связано с территориями, с прямой экономической мощью, с величиной ВВП, даже с количеством ракет. Имеет значение только одно - качество человеческого капитала. Причем человеческий капитал, так же как и культура, не должен пониматься узко, по социально-демографическим показателям: какое образование, сколько зарабатываешь, сколько купил машин - нет. Это, в первую очередь, мировоззренческое наполнение, культурные модели. Если не произойдет движения нашей страны в сторону создания адекватных культурных моделей, в первую очередь, моральных, ориентированных на человека, на гуманизм, на взаимопомощь, если не произойдет переориентации от мощного государства на мощную личность, мы в культурном соревновании проиграем. Несмотря на всю бесконечную хитрость, бесконечную сложность, гигантские ресурсы российской культуры. Заниматься человеческим капиталом - это значит помнить о культуре в широком смысле, анализировать, монтировать, строить новые культурные системы. Русская культура может это делать очень быстро. Но надо понимать, что делать. <...>
У людей сочетаются абсолютно несовместимые модели жизни, модели поведения. Обожать государство и не доверять ему, думать о том, что страна должна быть как одна семья, и испытывать тотальное недоверие всех ко всем. Это химеричные картины мира - ноги осьминога, голова кашалота, щупальца каракатицы. С одной стороны, люди хотели бы покупать новые автомашины, с другой - они хотели бы быть чиновниками, с третьей - они хотели бы не работать и получать разнообразные формы халявы, с четвертой - они хотели бы отдыхать недалеко от Ниццы, с пятой - они хотели бы быть настоящими патриотами или там болельщиками «Спартака». И так, и сяк, и то, и другое. С такими людьми можно делать все что угодно.
Все это практически никогда не становится предметом обсуждения. Российские элиты - либо ориентированные на ангажемент власти, либо те, кто считает себя оппозицией, и те и другие - все время занимаются обсуждением текущей политики. Так легче, так понятнее, если ты будешь заниматься культурой в широком смысле слова, тебе надо очень много чего знать, разбираться, как она устроена, что такое эта необъяснимая российская ментальность. Приезжает маркиз де Кюстин, который даже русского языка не знает, и говорит: Россия - это страна фасадов. Что он имел в виду? Как он мог это сразу понять? Это же колоссальный мир, и никто не хочет с этим разбираться.<...>
Сталин был выдающимся политиком, и в 1934 году он сам стал создавать творческие союзы, потом Хрущев завершил это дело в 1958 году. Чтобы, с одной стороны, государство контролировало все, а с другой, у художника были свои зоны творчества, независимая экспертиза, институт репутации и так далее. Все понимали на самом деле, кто такие Ахматова или Мандельштам и кто останется в истории. Сегодня этого нет. Творческие союзы - вы их в последние 20 лет даже не слышали. Вы не знаете, что союзов писателей пять. Что союзов кинематографистов два. Что союзов художников четыре. Их не слышно, не видно, их нигде нет. Всю мою молодость творческие союзы противостояли Минкульту или Госкино, бились, выжигали эти искру, из которой появлялись хотя бы «Покаяние», или «Маленькая Вера», или фильмы Хуциева. Но сегодня этого нет. Этих произведений нет. Они мгновенно коммерциализируются.
Мы производим больше книг, чем в советское время. У нас потрясающие книги, прекрасно изданные, ничуть не хуже, чем в любой стране. Просто маленькая деталь - их читает тысяча человек в 150-миллионной стране. Культура в широком смысле очень аккуратно, очень мощно гасит культуру в узком смысле. Иди в сферу услуг. Иди туда, где комедии, где сериалы, где «Голос», где «Танцы на льду» и тому подобное. Развлекайся, отдыхай, путешествуй, делай селфи. Делай селфи и не лезь, мы за тебя всё сами решим.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky