Моя семья и другое оружие дальнего и ближнего боя
Это просто так, ни к чему и ни о чем, собственно. :)
Бесчисленное множество поколений предков-военных не прошло даром. В семье, где дедушка был пехотинцем, прадедушка -- гренадером, а среди пра-пра-и так далее наблюдались представители практически всех видов русских войск, исключая разве что мотострелков -- в такой семье, понятное дело, на запасном пути просто обязан стоять какой-нибудь бронепоезд. Хотя мы с братом, будучи подпорчены с маминой стороны геном мирного сельскохозяйствования, люди вполне мирные.
В детстве мы вырезали из оцинкованного железа "звездочки" и устраивали чемпионаты по метанию в цель. Памятником нашим достижениям до сих пор служит размочаленная дверь старого сарая в Киеве. Еще мы затачивали стрелы (иначе они не хотели втыкаться в ту же самую многострадальную дверь), а потом охотились с этими стрелами (и луками, естественно) друг за другом. Повезло -- я попала брату на полсантиметра ниже глаза, он (брат) проморгался за каких-нибудь десять минут, и нам даже не пришлось ехать к врачу. Зато его танцы с саблями, то есть с кухонными ножами и мной в качестве манекена для отработки незавершенного удара я буду помнить долго.
В десять лет я подбирала по дому упавшую на пол мелочь и раз в неделю, накопив 20 копеек, по дороге из школы заходила в тир. Если выбивала меньше девяти мишеней из десяти, очень расстраивалась, и хозяин тира по старой дружбе давал мне лишнюю пульку -- подправить результат.
Отец учил нас метать ножи. Он бы и из пистолета научил стрелять, думаю, но как-то не сложилось -- не в городе ж палить. Вместо пистолета он натаскивал нас на какие-то приемы самозащиты вроде самбо. Отец, он вообще такой... гм... находчивый. Как-то раз он пошел выносить мусор, открыл дверь общего коридора и увидел, что за дверью стоит человек и целится в него (в отца то бишь) из ружья. Я не знаю, что делают в таких случаях приличные люди с нормальными генами, но в данном случае "сыграл" бронепоезд, и отец заявил стрелку: "Все равно не выдам военную тайну!" К счастью, тут вышел сосед, и ситуация прояснилась. Оказывается, стрелок пришел к соседу хвастаться ружьем, позвонил в звонок перед дверью общего коридора и стал дожидаться, пока ему откроют, от большого ума решив попугать приятеля. А тут как раз отец к мусоропроводу отправился.
В общем, это генетика. И махание палками, увенчавшееся выбитым пальцем и чудом уцелевшим носом. И соревнования в стрельбе из газовых баллончиков, победитель которых извел три носовых платка на одни только слезы. И ночные испытания баллончика перцового концентрата вдали от цивилизации, медикаментов, горячей воды и мыла (если кто хочет острых ощущений, пусть попробует оттереть эту дрянь с лица илистой водичкой и песочком). И бесконечное конструирование разнообразных поджигов и арбалетов, особенность конструкции которых заключалась в нетрадиционном расположении спускового крючка (а что делать, если спусковым механизмом служит бельевая прищепка?). И секция стрельбы -- спешите видеть, только у нас и только один раз, стрелок бьет по мишени, а попадает себе в глаз! И только генетикой я могу объяснить свое долготерпение, когда по коридору в очередной раз проносится ребенок (девочка! хрупкое и нежное существо!) с воплями: "Стрель! Стрель! Бах-бабах!" и воображаемым пистолетом в руке.
Что ж, по крайней мере, моя совесть чиста. Я сделала все, что могла -- объяснила ей, что в живых людей целиться нельзя.
А ведь следующим номером нам прочат мальчика...
Бесчисленное множество поколений предков-военных не прошло даром. В семье, где дедушка был пехотинцем, прадедушка -- гренадером, а среди пра-пра-и так далее наблюдались представители практически всех видов русских войск, исключая разве что мотострелков -- в такой семье, понятное дело, на запасном пути просто обязан стоять какой-нибудь бронепоезд. Хотя мы с братом, будучи подпорчены с маминой стороны геном мирного сельскохозяйствования, люди вполне мирные.
В детстве мы вырезали из оцинкованного железа "звездочки" и устраивали чемпионаты по метанию в цель. Памятником нашим достижениям до сих пор служит размочаленная дверь старого сарая в Киеве. Еще мы затачивали стрелы (иначе они не хотели втыкаться в ту же самую многострадальную дверь), а потом охотились с этими стрелами (и луками, естественно) друг за другом. Повезло -- я попала брату на полсантиметра ниже глаза, он (брат) проморгался за каких-нибудь десять минут, и нам даже не пришлось ехать к врачу. Зато его танцы с саблями, то есть с кухонными ножами и мной в качестве манекена для отработки незавершенного удара я буду помнить долго.
В десять лет я подбирала по дому упавшую на пол мелочь и раз в неделю, накопив 20 копеек, по дороге из школы заходила в тир. Если выбивала меньше девяти мишеней из десяти, очень расстраивалась, и хозяин тира по старой дружбе давал мне лишнюю пульку -- подправить результат.
Отец учил нас метать ножи. Он бы и из пистолета научил стрелять, думаю, но как-то не сложилось -- не в городе ж палить. Вместо пистолета он натаскивал нас на какие-то приемы самозащиты вроде самбо. Отец, он вообще такой... гм... находчивый. Как-то раз он пошел выносить мусор, открыл дверь общего коридора и увидел, что за дверью стоит человек и целится в него (в отца то бишь) из ружья. Я не знаю, что делают в таких случаях приличные люди с нормальными генами, но в данном случае "сыграл" бронепоезд, и отец заявил стрелку: "Все равно не выдам военную тайну!" К счастью, тут вышел сосед, и ситуация прояснилась. Оказывается, стрелок пришел к соседу хвастаться ружьем, позвонил в звонок перед дверью общего коридора и стал дожидаться, пока ему откроют, от большого ума решив попугать приятеля. А тут как раз отец к мусоропроводу отправился.
В общем, это генетика. И махание палками, увенчавшееся выбитым пальцем и чудом уцелевшим носом. И соревнования в стрельбе из газовых баллончиков, победитель которых извел три носовых платка на одни только слезы. И ночные испытания баллончика перцового концентрата вдали от цивилизации, медикаментов, горячей воды и мыла (если кто хочет острых ощущений, пусть попробует оттереть эту дрянь с лица илистой водичкой и песочком). И бесконечное конструирование разнообразных поджигов и арбалетов, особенность конструкции которых заключалась в нетрадиционном расположении спускового крючка (а что делать, если спусковым механизмом служит бельевая прищепка?). И секция стрельбы -- спешите видеть, только у нас и только один раз, стрелок бьет по мишени, а попадает себе в глаз! И только генетикой я могу объяснить свое долготерпение, когда по коридору в очередной раз проносится ребенок (девочка! хрупкое и нежное существо!) с воплями: "Стрель! Стрель! Бах-бабах!" и воображаемым пистолетом в руке.
Что ж, по крайней мере, моя совесть чиста. Я сделала все, что могла -- объяснила ей, что в живых людей целиться нельзя.
А ведь следующим номером нам прочат мальчика...