По ночам в тиши...
/не повесила бы без замка, но ночью меня один фиг никто не читает. Одно - свежее, второе - старое, зимой написанное/
***
Кристина хочет на ручки:
свернуться кошкой,
мурлыкать, когда почесывают за ушком,
тереться о пальцы хозяев пушистой щечкой,
и чтоб называли «киценькою» и «дочкой».
Кристина алчет рыбки в томатном соусе,
сбегать под тревожные крики
с куриной костью,
валяться на темных вещах, помечая шерстью,
и чтобы любили и звали в постель согреться.
Кристина мечтает проспать две недели кряду,
и знать: за нее решат, что - можно, что - надо,
и чтоб человек, по ночам хотя бы, был рядом.
И чтобы любили. Грели. И чтобы звали.
Но завтра - война.
И шкурка заляпана кровью.
И шла бы ты, знаешь, Кристина, готовиться к бою.
***
К детям приходят снежные звери,
лапы коряча по-крокодильи,
их глаза лучатся истошно-синим,
детские делая невыносимыми:
фиолетовым красят девичьи спальни,
смутно-белый для пацанят оставив…
остается только вскочить на спину,
и пришпорить, и дом навсегда отринуть.
К детям приходят ночные злодеи:
шлемы, щиты, вы что тут затеяли?!
их глаза - тонированные убийцы,
детям хочется против захватчика биться -
закидать камнями, ответить смехом
прям в зрачок немигающий пистолета.
остается кровь на брусчатке древней
и давно привыкшие к бунтам стены.
К детям неслышно приходит взрослость -
плесенью псевдокарьерного роста
и малышней в цветных колыбелях
и пониманием: мы не сумели.
Душит ответственность, заперты двери…
К взрослым приходят снежные звери.
***
Кристина хочет на ручки:
свернуться кошкой,
мурлыкать, когда почесывают за ушком,
тереться о пальцы хозяев пушистой щечкой,
и чтоб называли «киценькою» и «дочкой».
Кристина алчет рыбки в томатном соусе,
сбегать под тревожные крики
с куриной костью,
валяться на темных вещах, помечая шерстью,
и чтобы любили и звали в постель согреться.
Кристина мечтает проспать две недели кряду,
и знать: за нее решат, что - можно, что - надо,
и чтоб человек, по ночам хотя бы, был рядом.
И чтобы любили. Грели. И чтобы звали.
Но завтра - война.
И шкурка заляпана кровью.
И шла бы ты, знаешь, Кристина, готовиться к бою.
***
К детям приходят снежные звери,
лапы коряча по-крокодильи,
их глаза лучатся истошно-синим,
детские делая невыносимыми:
фиолетовым красят девичьи спальни,
смутно-белый для пацанят оставив…
остается только вскочить на спину,
и пришпорить, и дом навсегда отринуть.
К детям приходят ночные злодеи:
шлемы, щиты, вы что тут затеяли?!
их глаза - тонированные убийцы,
детям хочется против захватчика биться -
закидать камнями, ответить смехом
прям в зрачок немигающий пистолета.
остается кровь на брусчатке древней
и давно привыкшие к бунтам стены.
К детям неслышно приходит взрослость -
плесенью псевдокарьерного роста
и малышней в цветных колыбелях
и пониманием: мы не сумели.
Душит ответственность, заперты двери…
К взрослым приходят снежные звери.