Из истории британской разведки
Попалась мне намедни в руки интересная книжечка «Секретная дипломатия Великобритании из истории тайной войны». О работе британской (и других) разведки со времен Елизаветы I и позже. Очень мудреная, надо признать, книжечка. Но автор в ней абсолютно точно раскрывает два ведущих принципа работы разведки, любой успешной разведки: интенсивность и экспансивность.
Британия вечно стремилась осуществить на практике призыв из ее известной песни: «Правь Британия морями» и не только морями. Но ее успехи на этом поприще были бы менее значительными, если бы не разведка. И тут другим странам есть чему у нее поучиться.
Приведу несколько цитат из вышеназванной книги.
Первая цитата относится к эпохе второй мировой войны и, между прочим, учит нас не верить вообще никакой информации, и в первую очередь той, которую нам явно демонстрируют. Вспомним, например, недееспособного Байдена, которого открыто подставляют под камеры везде и всюду.
Во время второй мировой войны, после высадки англо-американских войск в Северной Африке, контрразведка обнаружила, что один французский полковник является германским шпионом. Его переманили на службу к союзникам, чтобы снабжать немецкое командование ложной информацией. Это удавалось до тех пор, пока немцы не стали сомневаться в достоверности получаемых ими сведений. Однако и разведка союзников, в свою очередь, сумела разузнать, что ее агент разоблачен и что немцы изучают сообщения француза только с целью понять, в чем хочет их убедить противник. Тогда от имени французского полковника было отправлено донесение, что второй фронт будет открыт в Нормандии с 5 до 7 июня 1944 г. (и в действительности десант был, как известно, произведен в Нормандии 6 июня). Для немцев это сообщение стало одним из весомых доказательств, что высадка состоится не в Нормандии и не в указанные числа. Но это еще не все. После того как сообщение полковника полностью подтвердилось, в германском штабе сочли прежние сомнения в верности своего лазутчика неосновательными и уже до конца войны доверяли поставлявшейся ложной информации.
Вообще операция по дезинформации Германии союзниками в 1944 году была проведена блестяще. Так же как, например, сбор информации о Великой армаде, который велся всеми доступными на тот момент средствами:
Усилия английской секретной службы все более сосредоточивались на сборе известий о подготовке Великой армады (около 800 кораблей, 30 тыс. моряков, 60 тыс. солдат), которая должна была отправиться из испанских гаваней для завоевания Британских островов. В каком бы месте Европы ни находились агенты Уолсингема, они жадно ловили вести, приходившие из Мадрида. И стекавшаяся по всем этим каналам информация в целом создавала достаточно полную и точную картину происходившего. Уолсингему удалось даже, используя связи между английскими купцами, ювелирами с Ломбард-стрит и североитальянскими банкирами, добиться, чтобы те отказали в кредитах Филиппу II. Это очень замедлило его военные приготовления.
Однако в основном средства, используемые британской разведкой, вызывают справедливую настороженность как тогда, так и сейчас.
Надо сказать, что разница между взяткой и «законным» получением иностранной пенсии в то время была столь неясной и тонкой, что заинтересованные стороны могли с полным основанием не особенно вдаваться в это различие.
Позднее, в конце века, английская разведка снова вернулась к системе, при которой послы являлись одновременно и руководителями британской разведки в стране, где они были аккредитованы, а нередко и в соседних государствах, в которых не было официальных представителей королевы. Испанцы тоже предпочитали вести шпионаж под покровом дипломатии, иногда даже назначая с этой целью по несколько послов в одну столицу. Так, в Вене было одно время целых четыре официальных представителя испанского короля. Одним из удачливых разведчиков стал английский посол в Венеции сэр Генри Уоттон. Это ему принадлежит известное определение обязанностей посла: «Муж добрый, отправленный на чужбину, дабы там лгать на пользу своей страны». Тому же Уоттону приписывают и такой совет молодому дипломату: «Всегда говорите правду, так как вам никогда не будут верить. Таким способом только вы будете знать правду, а ваши противники окажутся в невыгодном положении». Другим видным дипломатам эта идея пришла в голову лишь со столетним запозданием.
Английские разведчики неоднократно прямо выступали глашатаями и проводниками британской внешней торговой и политической экспансии. В этом убеждает история русско-английских отношений, которые приобрели регулярный характер во второй половине XVI века. В инструкции английскому послу Рэндолфу в 1568 году лорд Берли («боярин Бурлы», как называли его в русских официальных документах) рекомендовал добиваться привилегий британским купцам, уклоняться от переговоров о союзе, на котором настаивал Иван Грозный. Царь был осведомлен уже в это время о заговорах против Елизаветы и предлагал ей даже заключить договор о предоставлении друг другу права убежища. Убедившись в нежелании английского правительства, московский самодержец в известной своей грамоте от 24 октября 1570 г. писал: «Мы чаяли того, что ты на своем государстве государыня.., ажно у тебя мимо тебя люди владеют и не токмо люди, но мужики торговые, а ты пребываешь в своем девическом чину, как есть пошлая девица...»
После смерти Грозного английские «торговые мужики» стали усердно ходатайствовать о британском вмешательстве в русские дела. Во время социально-политического кризиса, переживавшегося русским государством в начале XVII века, агенты британской «Московской компании» Джон Меррик и Уильям Рассел пытались предложить боярам не более не менее, как установление английского протектората над Россией. Английские разведчики и дипломаты даже обсуждали при этом планы занятия и укрепления Архангельска, захвата русского Севера. Одним из авторов подобных проектов был шотландец капитан Чемберлен, который служил в шведских войсках, захвативших Новгород. Эта политика получила одобрение короля Якова, но вскоре потерпела неудачу вследствие разгрома русским народом армий иностранных интервентов. Авантюристам пришлось умерить свои аппетиты. Если при Елизавете разведчики порой маскировались под астрологов и колдунов, то теперь король, считавший себя великим знатоком наилучших способов укрощения нечистой силы, поручил своей секретной службе... выслеживание ведьм и оборотней. Разве не пыталась эта челядь сатаны умертвить его еще в Шотландии? Впрочем, и здесь традиции Берли и Уолсингема оказались очень живучими. В 1621 году в Москву был послан врач Артур Ди, сын уже знакомого нам астролога и разведчика Елизаветы. Артур Ди стал лекарем царя Михаила Федоровича, объявлял себя также специалистом по магии и алхимии. Очевидно, у него, как и у его отца, была и другая, неафишируемая специализация. В 1634 году Ди лишился царского расположения и вернулся в Англию, где получил завидную должность личного врача короля Карла I.
Одной из предпосылок успешной деятельности английского посла в качестве главы разведывательной организации было влияние, которым располагал этот дипломат у себя на родине. Без этого, как правило, не удавалось получить достаточной степени независимости в действиях - ждать по каждому поводу инструкций из Лондона при тогдашней медленности средств связи и бюрократической рутине, царившей в канцеляриях Уайтхолла, значило обрекать на неудачу любое дело, где требовались быстрые решения. К тому же влияние нужно было, и чтобы получить достаточные средства для ведения разведки - на них нередко в Лондоне скупились даже в тех случаях, когда посла прямо посылали на его пост прежде всего как представителя секретной службы.
Иногда дипломатические должности давались в награду за успешное выполнение шпионских заданий. Так, например, капитан Джеймс Дефриз, поступивший волонтером в армию Карла XII, чтобы сообщать в Лондон о русском походе шведского короля, был потом назначен британским представителем в России, а затем в Данциге. Нередко, напротив, в функции дипломатов входило только обеспечение быстрой пересылки донесений шпионов, над которыми послы не имели никакой власти и могли даже не знать их подлинных фамилий. Каналами связи служили также английские торговые дома. При пересылке по почте шпионский текст писали невидимыми чернилами, иногда по краям газетного листа.
В XVIII веке Англия, по известному выражению, использовала другие европейские государства как «хорошую пехоту». Поэтому наблюдение за тем, как использовались английские субсидии, составляло одну из задач британской разведки. В одних случаях «товар» с готовностью поставлялся - известно, что немецкие князья, когда они не могли торговать изделиями своих подданных, научились бойко торговать их кровью, продавая своих солдат, чтобы те умирали, сражаясь за Англию. Но в других случаях субсидии приходилось навязывать и, главное, опасаться, пойдут ли они по назначению. Стремление воевать чужими руками сопровождалось у Лондона ревнивым желанием видеть своими глазами, как воюет закупленное пушечное мясо.
Божжечки, ничего не изменилось! Но может быть хотя бы Россия изменилась и больше не закрывает глаза на своих партнеров?
А вообще в книжечке есть и про подкупы, и про убийства, и про фабрикацию заговоров и подбрасывание улик... небезынтересно.