Сокращение населения путем трансформации семьи и нравственных установок это не конспирология. 1
Когда речь заходит о том, что все негативные перемены, происходящие в социуме являются результатом целенаправленной политики мировых элит, часто приходится слышать, что все это конспирология и паранойя. Убедиться в том, что все, разрушающее человека, нам навязывают целенаправленно, можно, почитав идеологов перенаселения Земли. Верили ли сами идеологи сокращения населения в то, что они действуют на благо человечества - вопрос открытый. Но то, что их хозяева преследуют не благие цели предотвращения катастрофы цивилизации, а цели господства и продления жизни агонизирующего мироустройства, не давая человечеству двигаться вперед и блокируя развитие, очевидно. Несмотря на критику теории перенаселения Земли, ею продолжают обосновывать страшные вещи, которые сами по себе ставят под сомнение выживание человека.
ЛГБТК, аборты, чайлд-фри, ювенальная юстиция, секспросвет, неофеминизм, стерилизация, стратификация стали в том числе и политическим средством влияния. Но дадим слово самим идеологам сокращения населения.
Демографическая Политика: Будут Ли Успешными Текущие Программы? Рассматриваются основания для скептицизма в отношении демографической эффективности планирования семьи. Кингсли Дэвис Журнал Science 10 Nov 1967: Vol. 158, Issue 3802, pp. 730-739
Кингсли Дэвис довольно крупная персона. Он был первым социологом, избранным в Национальную академию наук США. В 1981 году Дэвис был удостоен стипендии имени Гувера и был назначен старшим научным сотрудником института Гувера. Позже он был назначен президентом Американской ассоциации народонаселения и Американской социологической ассоциации. Дэвис работал представителем Соединенных Штатов в Комитете по народонаселению ООН.
Итак, поехали.
На протяжении всей истории рост населения отождествлялся с процветанием и силой. Если сегодня все большее число стран стремится обуздать быстрый рост населения путем снижения рождаемости, то к этому их должен подтолкнуть острый кризис. Моя цель здесь не в том, чтобы обсуждать сам кризис, а в том, чтобы оценить существующие и перспективные меры, используемые для его преодоления. Большинство наблюдателей удивлены быстротой, с которой озабоченность проблемой народонаселения перешла от интеллектуального анализа и дебатов к политике и действиям. Такие действия - долгожданное облегчение от долгой оппозиции или робости, которая, казалось, навсегда блокирует любые попытки правительства сдержать рост населения. Но облегчение от того, что "наконец - то что-то делается", не является гарантией того, что то, что делается, является адекватным. На первый взгляд, вряд ли можно было ожидать, что такая фундаментальная переориентация будет быстро и успешно осуществлена. Поэтому я предлагаю пересмотреть характер и (как я их вижу) ограничения нынешней политики и предложить направления возможного улучшения.
Характер нынешней политики
С учетом того, что более 30 стран в настоящее время пытаются или планируют сократить рост населения, а многочисленные частные и международные организации оказывают им помощь, степень единодушия в отношении необходимых мер впечатляет. Общее мнение можно подытожить фразой "Планирование семьи." Президент Джонсон заявил в 1965 году, что Соединенные Штаты будут "помогать программам планирования семьи в странах, которые обращаются за такой помощью." Премьер-министр Индии Премьер-министр Индии год спустя сказал: "Мы должны настаивать на планировании семьи. Это программа высочайшей важности." Республика Сингапур создала в 1966 году Сингапурский совет по планированию семьи и народонаселению "для инициирования и осуществления программ контроля численности населения" (1). Как известно, "планирование семьи" - это эвфемизм для контрацепции. Таким образом, подход планирования семьи к ограничению численности населения концентрируется на предоставлении новых и эффективных противозачаточных средств на национальной основе через массовые программы под эгидой общественного здравоохранения. Характер этих программ показывает следующий восторженный доклад Совета по народонаселению (2): Ни в одном году не было сделано столько шагов вперед в области контроля над населением, как в 1965 году. Наконец - то появились эффективные национальные программы, международные организации решили принять участие в их реализации, новый метод доказал свою ценность в массовом применении, а опросы подтвердили стремление населения к ограничению семьи... Отчет о заметных событиях должен быть начат с Кореи и Тайваня
.... Тайваньской программе еще нет двух лет, а она уже ввела одну ВМС (внутриматочное устройство) на каждые 4-6 целевых женщин (тех, кто не беременен, не кормит грудью, уже стерилен, уже эффективно использует контрацептивы или желает иметь больше детей). Корея сделала почти то же самое ... поставила 2200 штатных рабочих на направление ... достигла оперативного уровня для сети квот ВМС, поддерживаются линии местного производства контрацептивов, готовятся сотни врачей и медсестер и ведется массовая пропаганда... Здесь можно увидеть подтекст того, что "контроль над населением" достигается за счет распространения новых противозачаточных средств, и тот факт, что "целевые женщины" исключают тех, кто хочет больше детей.
Можно также отметить технологический акцент и медицинскую направленность. Что плохого в таких программах? Ответ: "Ничего, если они работают." Работают они или нет, зависит от того, что от них ожидают, а также от того, как они пытаются это сделать. Давайте сначала обсудим цель, а потом средства.
Цели
Любопытно, что в движении за демографическую политику трудно найти какое-либо открытое обсуждение долгосрочных целей. По сути, политика обещает очень многое. Это видно из использования таких выражений, как контроль численности населения и планирование численности населения (как в цитированных выше отрывках от 10 ноября 1967 года). Это также проявляется в характерном стиле рассуждений. Изложение текущей политики обычно начинается с сетований на скорость и последствия стремительного роста населения.
Этот рост, как утверждается, должен быть сдержан путем проведения энергичной программы планирования семьи.
То, что планирование семьи может решить проблему роста населения, кажется само собой разумеющимся. Например, широко разрекламированное заявление 12 глав государств, опубликованное Генеральным секретарем У Тантом 10 декабря 1966 года (заявление, инициированное Джоном Д. Рокфеллером III, председателем Совета по народонаселению), посвящает половину своего места обсуждению пагубности роста населения, а другую половину-рекомендациям по планированию семьи (3). Более краткий пример типичного рассуждения приведен в Предварительной схеме Общенациональной программы планирования семьи на Цейлоне (4): Население Цейлона быстро растет.... Цифры показывают, что в течение нескольких лет будет создана серьезная ситуация. Для того чтобы справиться с этой проблемой, правительство должно запустить программу планирования семьи в общенациональном масштабе. Обещанная цель-ограничить рост населения, чтобы решить демографические проблемы, - это большой заказ. Можно было бы ожидать, что он будет тщательно проанализирован, но он остается неточным и принимается как должное, как и способ, которым планирование семьи будет его достигать. Когда термины "демографический контроль" и "демографическое планирование" используются, как это часто бывает, в качестве синонимов для нынешних программ планирования семьи, они вводят в заблуждение. Технически они означали бы преднамеренное влияние на все характеристики популяции, включая ее возрастно - половую структуру, географическое распределение, расовый состав, генетические качества и общий размер. Ни одно правительство не пытается установить такой полный контроль. Согласно негласному пониманию, нынешняя демографическая политика связана только с ростом и численностью населения. Эти признаки, однако, являются результатом смертности и миграции, а также рождаемости; их контроль потребует целенаправленного воздействия на факторы, порождающие все три детерминанты. На самом деле, нынешняя политика под названием "контроль народонаселения" не имеет дела со смертностью и миграцией, а имеет дело только с рождаемостью. Вот почему другой термин, контроль рождаемости, часто используется для описания текущей политики. Но, как я покажу ниже, планирование семьи (и, следовательно, текущая политика) не стремится влиять на большинство детерминант человеческого воспроизводства. Таким образом, программы не следует рассматривать как контроль численности населения или планирование, поскольку они не пытаются воздействовать на факторы, ответственные за характеристики человеческих популяций, взятые в целом; их также не следует называть контролем рождаемости, поскольку они не пытаются воздействовать на большинство детерминант репродуктивной деятельности.
Однако на этом двусмысленность не заканчивается. Когда говорят о контроле численности популяции, любой вопрошающий человек, естественно, спрашивает: Что такое "контроль"? Кто кого должен контролировать? Какая именно численность населения или какие темпы роста населения должны быть достигнуты? Нацелена ли политика на то, чтобы темпы роста были нулевыми, очень незначительными или такими же, как в индустриальных странах? До тех пор, пока такие вопросы не будут рассмотрены и прояснены, невозможно оценить текущую политику в области народонаселения. Реальные программы, по - видимому, направлены просто на снижение рождаемости. Поэтому успех интерпретируется как достижение такого сокращения, исходя из предположения, что это сокращение приведет к уменьшению роста населения. В тех редких случаях, когда ставится конкретная демографическая цель, говорят, что целью является кратковременный спад в течение определенного периода. Пакистанский план, принятый в 1966 году (5, с. 889), направлен на снижение рождаемости с 50 до 40 на тысячу к 1970 году; индийский план (6) направлен на снижение рождаемости с 40 до 25 "как можно скорее"; а корейский план (7) - на сокращение роста населения с 2,9 до 1,2 процента к 1980 году. Существенной особенностью таких заявленных целей является быстрый рост населения, который они могли бы позволить. В условиях современной смертности грубый уровень рождаемости 25-30 на тысячу будет представлять собой такое многообразие людей, что использование термина "контроль численности населения" покажется ироничным. Темпы роста на 1,2 процента в год позволили бы и без того плотному населению Южной Кореи удвоиться менее чем за 60 лет. Конечно, можно защитить программы, заявив, что нынешние цели и меры являются лишь временными. Надо же с чего-то начинать. Но мы не находим такого ответа в литературе по вопросам политики в области народонаселения. Такая защита, если она убедительна, потребует представления следующих шагов, а они не рассматриваются. Есть подозрение, что весь вопрос о целях инстинктивно остается неясным, потому что полное ограничение роста населения противоречило бы к национальным и групповым устремлениям. Рассмотрение гипотетических целей проливает дополнительный свет на этот вопрос.
Промышленно развитые страны как образец.
Поскольку нынешняя политика ограничивается планированием семьи, ее максимальный демонстрационный эффект будет заключаться в том, чтобы дать слаборазвитым странам тот же уровень репродуктивных показателей, что и промышленно развитым странам в настоящее время. Последние, давно ориентированные на планирование семьи, служат хорошим мерилом для определения того, что наличие контрацептивов может сделать с ростом населения. В самом деле, они представляют собой нечто большее, чем просто мерило; они фактически являются моделью, которая вдохновила нынешнюю демографическую политику. Что означает эта цель на практике? Между развитыми нациями существует значительное разнообразие в уровне рождаемости (8). К одной крайности относятся такие страны, как Новая Зеландия, со средним валовым коэффициентом воспроизводства (ВРП) 1,91 в период 1960-64 годов; к другой крайности относятся такие страны, как Венгрия, со средним коэффициентом 0,91 в тот же период. Однако в значительной степени такие различия являются вопросом времени. Рождаемость в большинстве индустриальных стран примерно с 1940 года демонстрирует волнообразное движение, не имеющее вековой тенденции. Средний уровень воспроизводства за этот длительный период был достаточно высок, чтобы обеспечить этим странам с их низкой смертностью чрезвычайно быстрый рост населения. Если этот уровень будет сохранен, то их население удвоится всего за 50 лет - темпы, превышающие темпы роста мирового населения в любое время до 1950 года, когда рост численности людей уже считался фантастическим. Развитые страны остро страдают от последствий быстрого роста населения в сочетании с производством все большего количества товаров на душу населения (9). Растущая доля их сверхвысокого дохода на душу населения, который сам по себе все больше опирается на ресурсы слаборазвитых стран (которые все больше отстают в относительном экономическом положении), расходуется просто на покрытие издержек и облегчение трудностей, связанных с неумолимым производством все большего количества товаров все большим числом людей. Такие факты указывают на то, что индустриальные страны не предоставляют ни подходящей демографической модели для неиндустриальных народов, ни руководства для планирования и организации эффективной политики контроля над населением.
Нулевой рост населения как цель.
Большинство дискуссий о демографическом кризисе логически приводят к нулевому росту населения как конечной цели, потому что любой темп роста, если он будет продолжаться, будет равномерно использовать землю. Однако вряд ли когда - либо аргументы в пользу демографической политики рассматривают такую цель, и нынешняя политика не мечтает о ней. А почему бы и нет? Ответ очевиден: нулевой рост населения неприемлем для большинства наций и большинства религиозных и этнических общин. Отстаивать эту цель значило бы оттолкнуть от себя возможную поддержку программ действий. Целевые особенности, присущие планированию семьи. Обращаясь к фактическим принятым мерам, мы видим, что само использование планирования семьи в качестве средства реализации демографической политики ставит определенные, но не признанные пределы предполагаемому снижению рождаемости. Движение за планирование семьи, явно выступающее против совершенствования и распространения противозачаточных средств, вновь и вновь заявляет, что его цель состоит в том, чтобы позволить парам иметь столько детей, сколько они хотят. "Возможность решать вопрос о количестве и месте детей является одним из основных прав человека", - говорится в декларации 12 глав государств. Турецкий Закон О Планировании народонаселения 1965 Года провозглашает (10): Статья 1. Планирование численности населения означает, что люди могут иметь столько детей, сколько пожелают, когда захотят. Это может быть обеспечено с помощью профилактических мер, принимаемых против беременности. Логически говоря, нет смысла использовать планирование семьи для обеспечения национального контроля или планирования численности населения. "Планирование" в планировании семьи-это планирование каждой отдельной пары. Единственный контроль, который они осуществляют, - это контроль над размером своей семьи. Очевидно, что страны не планируют численность населения страны, так же как они не планируют рост национального дохода или форму сети автомобильных дорог. Нет никаких оснований ожидать, что миллионы решений о размере семьи, принимаемых супружескими парами в их собственных интересах, будут автоматически контролировать население на благо общества. Напротив, есть веские основания полагать, что они этого не сделают. В лучшем случае планирование семьи может сократить воспроизводство до такой степени, что нежелательные роды превысят желаемые. В индустриальных странах баланс часто отрицательный-то есть у людей, как правило, меньше детей, чем им хотелось бы. В неразвитых странах обычно происходит обратное, но устранение нежелательных рождений все равно оставило бы чрезвычайно высокий уровень размножения. На самом деле движение по планированию семьи не преследует даже тех ограниченных целей, которые оно провозглашает. Она не дает супружеским парам полного права иметь только то количество потомства, которое они хотят, потому что она либо осуждает, либо игнорирует определенные табуированные, но тем не менее эффективные средства достижения этой цели. Один из ее постулатов состоит в том, что "должна быть свобода выбора метода, чтобы люди могли выбирать в соответствии с диктатами своей совести" (11), но на практике это сводится к ограничению выбора индивида, потому что "наука", диктующая метод, обычно принадлежит не ему, а религиозным и правительственным чиновникам. Более того, не каждый человек может выбирать: даже так называемые рекомендуемые методы обычно не предлагаются одиноким женщинам или не все предлагаются женщинам, исповедующим определенную религиозную веру. Таким образом, несмотря на акцент на технологии, нынешняя политика не использует все доступные средства контрацепции, а тем более все меры контроля над рождаемостью.
<...>
Еще большим ограничением средств является исключительный акцент на самой контрацепции. Искусственное прерывание беременности, например, является одним из самых надежных средств контроля репродукции, и доказано, что оно способно быстро снизить рождаемость. Он, по-видимому, особенно подходит для порогового этапа программы контроля численности населения-этапа, когда новые условия жизни сначала делают большие семьи невыгодными. Это был основной фактор сокращения вдвое рождаемости в Японии, основной фактор снижения рождаемости в восточноевропейских странах - сателлитах после легализации абортов в начале 1950 - х годов и важный фактор снижения рождаемости в индустриализирующихся странах с 1870 по 1930 - е годы (12). Сегодня, согласно исследованиям в области планирования семьи (13), "аборт, вероятно, является главным методом контроля рождаемости во всей Латинской Америке." Тем не менее, этот метод отвергается почти во всех национальных и международных программах борьбы с населением. Американская помощь используется для того, чтобы помочь остановить аборт (14). Организация Объединенных Наций исключает аборты из сферы планирования семьи и фактически оправдывает последнее, представляя его как средство борьбы с абортами (15).
Исследования абортов проводятся в Латинской Америке под предполагаемой эгидой групп контроля над населением, но не с целью легализации абортов и, таким образом, их безопасности, дешевизны, доступности и, следовательно, большей эффективности для контроля над популяцией, а с общепризнанной целью сокращения их числа (16). Хотя мало кто предпочел бы аборт эффективной контрацепции (при прочих равных условиях), факт остается фактом: и то, и другое позволяет женщине контролировать размер своей семьи. Основные недостатки аборта связаны с его незаконностью. Когда это делается квалифицированным врачом, как юридическая процедура, это безопаснее, чем рождение ребенка. Он не конкурирует с контрацепцией, но служит в качестве опоры, когда последняя терпит неудачу или когда контрацептивные устройства или информация недоступны. По мере того как контрацепция становится привычной, частота абортов уменьшается даже без ее запрета. Таким образом, если аборты позволяют женщинам иметь только то количество детей, которое они хотят, и если специалисты по планированию семьи не выступают за легализацию абортов, а фактически осуждают ее, то они отрицают центральный принцип своего собственного движения. Ирония антиаборционизма в кругах планирования семьи проявляется, в частности, в острых спорах о том, является ли какое - либо противозачаточное средство (например, ВМС) на самом деле абортивным. Мексиканский лидер в области планирования семьи пишет (17): "Одной из главных целей нашей программы в Мексике является предотвращение абортов. Если бы мы могли быть уверены, что способ действия [ВМС] не является вмешательством в нидацию, мы могли бы легко использовать этот метод в Мексике.
Вопросы стерилизации и неестественных форм полового акта обычно встречают подобное молчаливое отношение или неодобрение, хотя никто не сомневается в эффективности этих мер во избежание зачатия. Стерилизация оказалась популярной в Пуэрто - Рико и вошла в моду в Индии (где новый министр здравоохранения надеется сделать ее обязательной для тех, у кого есть определенное количество детей), но в обеих этих областях она по большей части игнорировалась или осуждалась движением за планирование семьи. Что касается целей, то мы видим, что ориентация на планирование семьи ограничивает цели нынешней демографической политики. Несмотря на ссылки на "контроль численности населения" и "контроль рождаемости", которые в совокупности означают определение демографических результатов по стране и для страны в целом движение дает контроль только супружеским парам, и делает это только в том случае, если они используют "респектабельные" контрацептивы.
Пренебрежение мотивацией
Освящая доктрину о том, что каждая женщина должна иметь столько детей, сколько она хочет, и предполагая, что если у нее будет только это число, это автоматически ограничит рост населения до необходимой степени, лидеры нынешней политики избегают необходимости спрашивать, почему женщины хотят так много детей и как на это желание можно повлиять (18, с. 41; 19). Вместо этого они утверждают, что удовлетворительная мотивация, как показывает популярное мнение (как показывают опросы общественного мнения во всех странах), имеет средства ограничения семьи, и поэтому проблема заключается в изобретении и распространении наилучших возможных противозачаточных средств. Упускается из виду тот факт, что стремление к доступности контрацептивов совместимо с высокой фертильностью. При наличии наилучших средств возникают основные вопросы о том, сколько детских пар хотят иметь и является ли это требуемое число с точки зрения численности населения. О том, что это не так, свидетельствуют продолжающийся быстрый рост населения в индустриальных странах и сами опросы, показывающие, что люди хотят контрацепции, - ибо они также показывают, что люди также хотят иметь здоровых детей. Планировщики семьи не игнорируют мотивацию. Они постоянно говорят об "установках" и "потребностях"." Но они ставят вопрос с точки зрения "чувствительности" противозачаточных устройств. На самом наивном уровне они предполагают, что отсутствие принятия является функцией самого противозачаточного средства. Это сводит проблему мотива к технологическому вопросу. Задача управления населением тогда становится просто изобретением устройства, которое будет приемлемо (20). Пластическая ВМС приветствуется потому, что, однажды встав на место, она не зависит от повторного принятия женщиной, и таким образом она "решает" проблему мотивации (21). Но предположим, что женщина не хочет использовать противозачаточные средства до тех пор, пока у нее не родится четверо детей. Этот вопрос редко поднимается в литературе по планированию семьи. В этой литературе желание иметь определенное количество детей рассматривается как полная мотивация, поскольку оно подразумевает желание контролировать размер своей семьи. Проблемная женщина, с точки зрения планирования семьи, - это та, которая хочет "столько, сколько придет" или "столько, сколько пошлет Бог"." Ее отношение трактуется как обусловленное невежеством и "культурными ценностями", а политика, которую считают необходимой для ее изменения, - это "образование"." Никакое принуждение не может быть использовано, потому что движение стремится к свободному выбору, но полосы фильмов, плакаты, комиксы, публичные лекции, интервью и дискуссии в порядке вещей. Они дают информацию и, предположительно, меняют ценности, отбрасывая суеверия и показывая, что безудержное размножение вредно как для матери, так и для детей. Попытка считается успешной, когда женщина решает, что хочет иметь только определенное количество детей, и использует эффективный контрацептив. Рассматривая негативное отношение к контролю рождаемости как следствие невежества, апатии и устаревших традиций, а "массовую коммуникацию" как решение проблемы мотивации (22), специалисты по планированию семьи склонны игнорировать силу и сложность социальной жизни. Если бы было признано, что создание новых людей и забота о них, как и другие формы поведения, социально мотивированы тем, что являются частью системы вознаграждений и наказаний, которая встроена в человеческие отношения и, таким образом, связана с экономическими и личными интересами индивида, то стало бы очевидным, что социальная структура и экономика должны быть изменены, прежде чем можно будет достичь сознательного снижения рождаемости. Как бы то ни было, опора на планирование семьи позволяет людям чувствовать, что "что-то делается для решения демографической проблемы" без необходимости болезненных социальных изменений. Обозначение контроля над населением как медицинской или общественной задачи здравоохранения приводит к аналогичному уклонению. Такая категоризация обеспечивает народную поддержку, поскольку отдает демографическую политику в руки квалифицированного медицинского персонала, но в то же время возлагает ответственность за лидерство на людей, которые мыслят категориями клиник и пациентов, таблеток и ВМС и привносят в управление экономическими и социальными явлениями самоуверенную наивность. Изучение социальной организации-это техническая область; программа действий, основанная на интуиции, не более способна преуспеть в управлении людьми, чем в области бактериального или вирусного контроля.
Более того, для изменения социальной системы путем целенаправленной политики с тем, чтобы регулировать рождаемость в соответствии с требованиями коллективного благосостояния, потребовалась бы политическая власть.
Это, скорее всего, не относится к чиновникам общественного здравоохранения, медсестрам, акушеркам и социальным работникам. Доверить им демографическую политику-значит "принять меры", но не опасные "эффективные меры"." Точно такую же позицию двуликого Януса в отношении технологии контроля рождаемости представляет собой бегство от необходимости и бремени борьбы с социальными и экономическими детерминантами репродуктивного поведения. С одной стороны, отказ или избегание религиозно запретных, но с другой - эффективных средств профилактики рождаемости позволяет движению планирования семьи избежать официального осуждения. С другой стороны, интенсивная забота о контрацептивных технологиях (помимо табуированных средств) также помогает планировщикам семьи избежать осуждения. Подразумевая, что единственной потребностью является внедрение и распространение эффективных противозачаточных средств, они развеивают опасения со стороны религиозных и правительственных чиновников, что фундаментальные изменения в социальной организации неизбежны. Изменения, достаточно фундаментальные, чтобы повлиять на мотивацию иметь детей, - это изменения в структуре семьи, в положении женщин и в сексуальных нравах. Отнюдь не пропагандируя такой радикализм, сторонники планирования семьи часто заявляют о своей цели как о "защите" семьи, то есть более строгом соблюдении семейных норм. Кроме того, сосредоточившись на новых и научных противозачаточных средствах, движение избегает табу, наложенных на старые (папа вряд ли разрешит презерватив, но может санкционировать таблетку), и позволяет рассматривать планирование семьи как ветвь медицины: перенаселение становится болезнью, которую можно лечить таблеткой или спиралью. Таким образом, мы видим, что неадекватность нынешней демографической политики в отношении мотивации присуща ее чрезмерно стремительному характеру планирования семьи. Поскольку планирование семьи по определению является частным планированием, оно избегает любого общественного контроля над мотивацией. Она лишь дополняет средства, и среди возможных средств-только самые достойные. Ее лидеры, избегая социальных сложностей и добиваясь официальной благосклонности, очевидно, руководствуются не только соображениями целесообразности, но и своими собственными чувствами как членов общества и своим происхождением как людей, привлеченных движением за планирование семьи. Не знакомые по большей части с технической экономикой, социологией и демографией, они склонны честно и инстинктивно верить, что то, что они смутно называют контролем над населением, может быть достигнуто путем создания более доступных контрацептивов.
Продолжение следует.
ЛГБТК, аборты, чайлд-фри, ювенальная юстиция, секспросвет, неофеминизм, стерилизация, стратификация стали в том числе и политическим средством влияния. Но дадим слово самим идеологам сокращения населения.
Демографическая Политика: Будут Ли Успешными Текущие Программы? Рассматриваются основания для скептицизма в отношении демографической эффективности планирования семьи. Кингсли Дэвис Журнал Science 10 Nov 1967: Vol. 158, Issue 3802, pp. 730-739
Кингсли Дэвис довольно крупная персона. Он был первым социологом, избранным в Национальную академию наук США. В 1981 году Дэвис был удостоен стипендии имени Гувера и был назначен старшим научным сотрудником института Гувера. Позже он был назначен президентом Американской ассоциации народонаселения и Американской социологической ассоциации. Дэвис работал представителем Соединенных Штатов в Комитете по народонаселению ООН.
Итак, поехали.
На протяжении всей истории рост населения отождествлялся с процветанием и силой. Если сегодня все большее число стран стремится обуздать быстрый рост населения путем снижения рождаемости, то к этому их должен подтолкнуть острый кризис. Моя цель здесь не в том, чтобы обсуждать сам кризис, а в том, чтобы оценить существующие и перспективные меры, используемые для его преодоления. Большинство наблюдателей удивлены быстротой, с которой озабоченность проблемой народонаселения перешла от интеллектуального анализа и дебатов к политике и действиям. Такие действия - долгожданное облегчение от долгой оппозиции или робости, которая, казалось, навсегда блокирует любые попытки правительства сдержать рост населения. Но облегчение от того, что "наконец - то что-то делается", не является гарантией того, что то, что делается, является адекватным. На первый взгляд, вряд ли можно было ожидать, что такая фундаментальная переориентация будет быстро и успешно осуществлена. Поэтому я предлагаю пересмотреть характер и (как я их вижу) ограничения нынешней политики и предложить направления возможного улучшения.
Характер нынешней политики
С учетом того, что более 30 стран в настоящее время пытаются или планируют сократить рост населения, а многочисленные частные и международные организации оказывают им помощь, степень единодушия в отношении необходимых мер впечатляет. Общее мнение можно подытожить фразой "Планирование семьи." Президент Джонсон заявил в 1965 году, что Соединенные Штаты будут "помогать программам планирования семьи в странах, которые обращаются за такой помощью." Премьер-министр Индии Премьер-министр Индии год спустя сказал: "Мы должны настаивать на планировании семьи. Это программа высочайшей важности." Республика Сингапур создала в 1966 году Сингапурский совет по планированию семьи и народонаселению "для инициирования и осуществления программ контроля численности населения" (1). Как известно, "планирование семьи" - это эвфемизм для контрацепции. Таким образом, подход планирования семьи к ограничению численности населения концентрируется на предоставлении новых и эффективных противозачаточных средств на национальной основе через массовые программы под эгидой общественного здравоохранения. Характер этих программ показывает следующий восторженный доклад Совета по народонаселению (2): Ни в одном году не было сделано столько шагов вперед в области контроля над населением, как в 1965 году. Наконец - то появились эффективные национальные программы, международные организации решили принять участие в их реализации, новый метод доказал свою ценность в массовом применении, а опросы подтвердили стремление населения к ограничению семьи... Отчет о заметных событиях должен быть начат с Кореи и Тайваня
.... Тайваньской программе еще нет двух лет, а она уже ввела одну ВМС (внутриматочное устройство) на каждые 4-6 целевых женщин (тех, кто не беременен, не кормит грудью, уже стерилен, уже эффективно использует контрацептивы или желает иметь больше детей). Корея сделала почти то же самое ... поставила 2200 штатных рабочих на направление ... достигла оперативного уровня для сети квот ВМС, поддерживаются линии местного производства контрацептивов, готовятся сотни врачей и медсестер и ведется массовая пропаганда... Здесь можно увидеть подтекст того, что "контроль над населением" достигается за счет распространения новых противозачаточных средств, и тот факт, что "целевые женщины" исключают тех, кто хочет больше детей.
Можно также отметить технологический акцент и медицинскую направленность. Что плохого в таких программах? Ответ: "Ничего, если они работают." Работают они или нет, зависит от того, что от них ожидают, а также от того, как они пытаются это сделать. Давайте сначала обсудим цель, а потом средства.
Цели
Любопытно, что в движении за демографическую политику трудно найти какое-либо открытое обсуждение долгосрочных целей. По сути, политика обещает очень многое. Это видно из использования таких выражений, как контроль численности населения и планирование численности населения (как в цитированных выше отрывках от 10 ноября 1967 года). Это также проявляется в характерном стиле рассуждений. Изложение текущей политики обычно начинается с сетований на скорость и последствия стремительного роста населения.
Этот рост, как утверждается, должен быть сдержан путем проведения энергичной программы планирования семьи.
То, что планирование семьи может решить проблему роста населения, кажется само собой разумеющимся. Например, широко разрекламированное заявление 12 глав государств, опубликованное Генеральным секретарем У Тантом 10 декабря 1966 года (заявление, инициированное Джоном Д. Рокфеллером III, председателем Совета по народонаселению), посвящает половину своего места обсуждению пагубности роста населения, а другую половину-рекомендациям по планированию семьи (3). Более краткий пример типичного рассуждения приведен в Предварительной схеме Общенациональной программы планирования семьи на Цейлоне (4): Население Цейлона быстро растет.... Цифры показывают, что в течение нескольких лет будет создана серьезная ситуация. Для того чтобы справиться с этой проблемой, правительство должно запустить программу планирования семьи в общенациональном масштабе. Обещанная цель-ограничить рост населения, чтобы решить демографические проблемы, - это большой заказ. Можно было бы ожидать, что он будет тщательно проанализирован, но он остается неточным и принимается как должное, как и способ, которым планирование семьи будет его достигать. Когда термины "демографический контроль" и "демографическое планирование" используются, как это часто бывает, в качестве синонимов для нынешних программ планирования семьи, они вводят в заблуждение. Технически они означали бы преднамеренное влияние на все характеристики популяции, включая ее возрастно - половую структуру, географическое распределение, расовый состав, генетические качества и общий размер. Ни одно правительство не пытается установить такой полный контроль. Согласно негласному пониманию, нынешняя демографическая политика связана только с ростом и численностью населения. Эти признаки, однако, являются результатом смертности и миграции, а также рождаемости; их контроль потребует целенаправленного воздействия на факторы, порождающие все три детерминанты. На самом деле, нынешняя политика под названием "контроль народонаселения" не имеет дела со смертностью и миграцией, а имеет дело только с рождаемостью. Вот почему другой термин, контроль рождаемости, часто используется для описания текущей политики. Но, как я покажу ниже, планирование семьи (и, следовательно, текущая политика) не стремится влиять на большинство детерминант человеческого воспроизводства. Таким образом, программы не следует рассматривать как контроль численности населения или планирование, поскольку они не пытаются воздействовать на факторы, ответственные за характеристики человеческих популяций, взятые в целом; их также не следует называть контролем рождаемости, поскольку они не пытаются воздействовать на большинство детерминант репродуктивной деятельности.
Однако на этом двусмысленность не заканчивается. Когда говорят о контроле численности популяции, любой вопрошающий человек, естественно, спрашивает: Что такое "контроль"? Кто кого должен контролировать? Какая именно численность населения или какие темпы роста населения должны быть достигнуты? Нацелена ли политика на то, чтобы темпы роста были нулевыми, очень незначительными или такими же, как в индустриальных странах? До тех пор, пока такие вопросы не будут рассмотрены и прояснены, невозможно оценить текущую политику в области народонаселения. Реальные программы, по - видимому, направлены просто на снижение рождаемости. Поэтому успех интерпретируется как достижение такого сокращения, исходя из предположения, что это сокращение приведет к уменьшению роста населения. В тех редких случаях, когда ставится конкретная демографическая цель, говорят, что целью является кратковременный спад в течение определенного периода. Пакистанский план, принятый в 1966 году (5, с. 889), направлен на снижение рождаемости с 50 до 40 на тысячу к 1970 году; индийский план (6) направлен на снижение рождаемости с 40 до 25 "как можно скорее"; а корейский план (7) - на сокращение роста населения с 2,9 до 1,2 процента к 1980 году. Существенной особенностью таких заявленных целей является быстрый рост населения, который они могли бы позволить. В условиях современной смертности грубый уровень рождаемости 25-30 на тысячу будет представлять собой такое многообразие людей, что использование термина "контроль численности населения" покажется ироничным. Темпы роста на 1,2 процента в год позволили бы и без того плотному населению Южной Кореи удвоиться менее чем за 60 лет. Конечно, можно защитить программы, заявив, что нынешние цели и меры являются лишь временными. Надо же с чего-то начинать. Но мы не находим такого ответа в литературе по вопросам политики в области народонаселения. Такая защита, если она убедительна, потребует представления следующих шагов, а они не рассматриваются. Есть подозрение, что весь вопрос о целях инстинктивно остается неясным, потому что полное ограничение роста населения противоречило бы к национальным и групповым устремлениям. Рассмотрение гипотетических целей проливает дополнительный свет на этот вопрос.
Промышленно развитые страны как образец.
Поскольку нынешняя политика ограничивается планированием семьи, ее максимальный демонстрационный эффект будет заключаться в том, чтобы дать слаборазвитым странам тот же уровень репродуктивных показателей, что и промышленно развитым странам в настоящее время. Последние, давно ориентированные на планирование семьи, служат хорошим мерилом для определения того, что наличие контрацептивов может сделать с ростом населения. В самом деле, они представляют собой нечто большее, чем просто мерило; они фактически являются моделью, которая вдохновила нынешнюю демографическую политику. Что означает эта цель на практике? Между развитыми нациями существует значительное разнообразие в уровне рождаемости (8). К одной крайности относятся такие страны, как Новая Зеландия, со средним валовым коэффициентом воспроизводства (ВРП) 1,91 в период 1960-64 годов; к другой крайности относятся такие страны, как Венгрия, со средним коэффициентом 0,91 в тот же период. Однако в значительной степени такие различия являются вопросом времени. Рождаемость в большинстве индустриальных стран примерно с 1940 года демонстрирует волнообразное движение, не имеющее вековой тенденции. Средний уровень воспроизводства за этот длительный период был достаточно высок, чтобы обеспечить этим странам с их низкой смертностью чрезвычайно быстрый рост населения. Если этот уровень будет сохранен, то их население удвоится всего за 50 лет - темпы, превышающие темпы роста мирового населения в любое время до 1950 года, когда рост численности людей уже считался фантастическим. Развитые страны остро страдают от последствий быстрого роста населения в сочетании с производством все большего количества товаров на душу населения (9). Растущая доля их сверхвысокого дохода на душу населения, который сам по себе все больше опирается на ресурсы слаборазвитых стран (которые все больше отстают в относительном экономическом положении), расходуется просто на покрытие издержек и облегчение трудностей, связанных с неумолимым производством все большего количества товаров все большим числом людей. Такие факты указывают на то, что индустриальные страны не предоставляют ни подходящей демографической модели для неиндустриальных народов, ни руководства для планирования и организации эффективной политики контроля над населением.
Нулевой рост населения как цель.
Большинство дискуссий о демографическом кризисе логически приводят к нулевому росту населения как конечной цели, потому что любой темп роста, если он будет продолжаться, будет равномерно использовать землю. Однако вряд ли когда - либо аргументы в пользу демографической политики рассматривают такую цель, и нынешняя политика не мечтает о ней. А почему бы и нет? Ответ очевиден: нулевой рост населения неприемлем для большинства наций и большинства религиозных и этнических общин. Отстаивать эту цель значило бы оттолкнуть от себя возможную поддержку программ действий. Целевые особенности, присущие планированию семьи. Обращаясь к фактическим принятым мерам, мы видим, что само использование планирования семьи в качестве средства реализации демографической политики ставит определенные, но не признанные пределы предполагаемому снижению рождаемости. Движение за планирование семьи, явно выступающее против совершенствования и распространения противозачаточных средств, вновь и вновь заявляет, что его цель состоит в том, чтобы позволить парам иметь столько детей, сколько они хотят. "Возможность решать вопрос о количестве и месте детей является одним из основных прав человека", - говорится в декларации 12 глав государств. Турецкий Закон О Планировании народонаселения 1965 Года провозглашает (10): Статья 1. Планирование численности населения означает, что люди могут иметь столько детей, сколько пожелают, когда захотят. Это может быть обеспечено с помощью профилактических мер, принимаемых против беременности. Логически говоря, нет смысла использовать планирование семьи для обеспечения национального контроля или планирования численности населения. "Планирование" в планировании семьи-это планирование каждой отдельной пары. Единственный контроль, который они осуществляют, - это контроль над размером своей семьи. Очевидно, что страны не планируют численность населения страны, так же как они не планируют рост национального дохода или форму сети автомобильных дорог. Нет никаких оснований ожидать, что миллионы решений о размере семьи, принимаемых супружескими парами в их собственных интересах, будут автоматически контролировать население на благо общества. Напротив, есть веские основания полагать, что они этого не сделают. В лучшем случае планирование семьи может сократить воспроизводство до такой степени, что нежелательные роды превысят желаемые. В индустриальных странах баланс часто отрицательный-то есть у людей, как правило, меньше детей, чем им хотелось бы. В неразвитых странах обычно происходит обратное, но устранение нежелательных рождений все равно оставило бы чрезвычайно высокий уровень размножения. На самом деле движение по планированию семьи не преследует даже тех ограниченных целей, которые оно провозглашает. Она не дает супружеским парам полного права иметь только то количество потомства, которое они хотят, потому что она либо осуждает, либо игнорирует определенные табуированные, но тем не менее эффективные средства достижения этой цели. Один из ее постулатов состоит в том, что "должна быть свобода выбора метода, чтобы люди могли выбирать в соответствии с диктатами своей совести" (11), но на практике это сводится к ограничению выбора индивида, потому что "наука", диктующая метод, обычно принадлежит не ему, а религиозным и правительственным чиновникам. Более того, не каждый человек может выбирать: даже так называемые рекомендуемые методы обычно не предлагаются одиноким женщинам или не все предлагаются женщинам, исповедующим определенную религиозную веру. Таким образом, несмотря на акцент на технологии, нынешняя политика не использует все доступные средства контрацепции, а тем более все меры контроля над рождаемостью.
<...>
Еще большим ограничением средств является исключительный акцент на самой контрацепции. Искусственное прерывание беременности, например, является одним из самых надежных средств контроля репродукции, и доказано, что оно способно быстро снизить рождаемость. Он, по-видимому, особенно подходит для порогового этапа программы контроля численности населения-этапа, когда новые условия жизни сначала делают большие семьи невыгодными. Это был основной фактор сокращения вдвое рождаемости в Японии, основной фактор снижения рождаемости в восточноевропейских странах - сателлитах после легализации абортов в начале 1950 - х годов и важный фактор снижения рождаемости в индустриализирующихся странах с 1870 по 1930 - е годы (12). Сегодня, согласно исследованиям в области планирования семьи (13), "аборт, вероятно, является главным методом контроля рождаемости во всей Латинской Америке." Тем не менее, этот метод отвергается почти во всех национальных и международных программах борьбы с населением. Американская помощь используется для того, чтобы помочь остановить аборт (14). Организация Объединенных Наций исключает аборты из сферы планирования семьи и фактически оправдывает последнее, представляя его как средство борьбы с абортами (15).
Исследования абортов проводятся в Латинской Америке под предполагаемой эгидой групп контроля над населением, но не с целью легализации абортов и, таким образом, их безопасности, дешевизны, доступности и, следовательно, большей эффективности для контроля над популяцией, а с общепризнанной целью сокращения их числа (16). Хотя мало кто предпочел бы аборт эффективной контрацепции (при прочих равных условиях), факт остается фактом: и то, и другое позволяет женщине контролировать размер своей семьи. Основные недостатки аборта связаны с его незаконностью. Когда это делается квалифицированным врачом, как юридическая процедура, это безопаснее, чем рождение ребенка. Он не конкурирует с контрацепцией, но служит в качестве опоры, когда последняя терпит неудачу или когда контрацептивные устройства или информация недоступны. По мере того как контрацепция становится привычной, частота абортов уменьшается даже без ее запрета. Таким образом, если аборты позволяют женщинам иметь только то количество детей, которое они хотят, и если специалисты по планированию семьи не выступают за легализацию абортов, а фактически осуждают ее, то они отрицают центральный принцип своего собственного движения. Ирония антиаборционизма в кругах планирования семьи проявляется, в частности, в острых спорах о том, является ли какое - либо противозачаточное средство (например, ВМС) на самом деле абортивным. Мексиканский лидер в области планирования семьи пишет (17): "Одной из главных целей нашей программы в Мексике является предотвращение абортов. Если бы мы могли быть уверены, что способ действия [ВМС] не является вмешательством в нидацию, мы могли бы легко использовать этот метод в Мексике.
Вопросы стерилизации и неестественных форм полового акта обычно встречают подобное молчаливое отношение или неодобрение, хотя никто не сомневается в эффективности этих мер во избежание зачатия. Стерилизация оказалась популярной в Пуэрто - Рико и вошла в моду в Индии (где новый министр здравоохранения надеется сделать ее обязательной для тех, у кого есть определенное количество детей), но в обеих этих областях она по большей части игнорировалась или осуждалась движением за планирование семьи. Что касается целей, то мы видим, что ориентация на планирование семьи ограничивает цели нынешней демографической политики. Несмотря на ссылки на "контроль численности населения" и "контроль рождаемости", которые в совокупности означают определение демографических результатов по стране и для страны в целом движение дает контроль только супружеским парам, и делает это только в том случае, если они используют "респектабельные" контрацептивы.
Пренебрежение мотивацией
Освящая доктрину о том, что каждая женщина должна иметь столько детей, сколько она хочет, и предполагая, что если у нее будет только это число, это автоматически ограничит рост населения до необходимой степени, лидеры нынешней политики избегают необходимости спрашивать, почему женщины хотят так много детей и как на это желание можно повлиять (18, с. 41; 19). Вместо этого они утверждают, что удовлетворительная мотивация, как показывает популярное мнение (как показывают опросы общественного мнения во всех странах), имеет средства ограничения семьи, и поэтому проблема заключается в изобретении и распространении наилучших возможных противозачаточных средств. Упускается из виду тот факт, что стремление к доступности контрацептивов совместимо с высокой фертильностью. При наличии наилучших средств возникают основные вопросы о том, сколько детских пар хотят иметь и является ли это требуемое число с точки зрения численности населения. О том, что это не так, свидетельствуют продолжающийся быстрый рост населения в индустриальных странах и сами опросы, показывающие, что люди хотят контрацепции, - ибо они также показывают, что люди также хотят иметь здоровых детей. Планировщики семьи не игнорируют мотивацию. Они постоянно говорят об "установках" и "потребностях"." Но они ставят вопрос с точки зрения "чувствительности" противозачаточных устройств. На самом наивном уровне они предполагают, что отсутствие принятия является функцией самого противозачаточного средства. Это сводит проблему мотива к технологическому вопросу. Задача управления населением тогда становится просто изобретением устройства, которое будет приемлемо (20). Пластическая ВМС приветствуется потому, что, однажды встав на место, она не зависит от повторного принятия женщиной, и таким образом она "решает" проблему мотивации (21). Но предположим, что женщина не хочет использовать противозачаточные средства до тех пор, пока у нее не родится четверо детей. Этот вопрос редко поднимается в литературе по планированию семьи. В этой литературе желание иметь определенное количество детей рассматривается как полная мотивация, поскольку оно подразумевает желание контролировать размер своей семьи. Проблемная женщина, с точки зрения планирования семьи, - это та, которая хочет "столько, сколько придет" или "столько, сколько пошлет Бог"." Ее отношение трактуется как обусловленное невежеством и "культурными ценностями", а политика, которую считают необходимой для ее изменения, - это "образование"." Никакое принуждение не может быть использовано, потому что движение стремится к свободному выбору, но полосы фильмов, плакаты, комиксы, публичные лекции, интервью и дискуссии в порядке вещей. Они дают информацию и, предположительно, меняют ценности, отбрасывая суеверия и показывая, что безудержное размножение вредно как для матери, так и для детей. Попытка считается успешной, когда женщина решает, что хочет иметь только определенное количество детей, и использует эффективный контрацептив. Рассматривая негативное отношение к контролю рождаемости как следствие невежества, апатии и устаревших традиций, а "массовую коммуникацию" как решение проблемы мотивации (22), специалисты по планированию семьи склонны игнорировать силу и сложность социальной жизни. Если бы было признано, что создание новых людей и забота о них, как и другие формы поведения, социально мотивированы тем, что являются частью системы вознаграждений и наказаний, которая встроена в человеческие отношения и, таким образом, связана с экономическими и личными интересами индивида, то стало бы очевидным, что социальная структура и экономика должны быть изменены, прежде чем можно будет достичь сознательного снижения рождаемости. Как бы то ни было, опора на планирование семьи позволяет людям чувствовать, что "что-то делается для решения демографической проблемы" без необходимости болезненных социальных изменений. Обозначение контроля над населением как медицинской или общественной задачи здравоохранения приводит к аналогичному уклонению. Такая категоризация обеспечивает народную поддержку, поскольку отдает демографическую политику в руки квалифицированного медицинского персонала, но в то же время возлагает ответственность за лидерство на людей, которые мыслят категориями клиник и пациентов, таблеток и ВМС и привносят в управление экономическими и социальными явлениями самоуверенную наивность. Изучение социальной организации-это техническая область; программа действий, основанная на интуиции, не более способна преуспеть в управлении людьми, чем в области бактериального или вирусного контроля.
Более того, для изменения социальной системы путем целенаправленной политики с тем, чтобы регулировать рождаемость в соответствии с требованиями коллективного благосостояния, потребовалась бы политическая власть.
Это, скорее всего, не относится к чиновникам общественного здравоохранения, медсестрам, акушеркам и социальным работникам. Доверить им демографическую политику-значит "принять меры", но не опасные "эффективные меры"." Точно такую же позицию двуликого Януса в отношении технологии контроля рождаемости представляет собой бегство от необходимости и бремени борьбы с социальными и экономическими детерминантами репродуктивного поведения. С одной стороны, отказ или избегание религиозно запретных, но с другой - эффективных средств профилактики рождаемости позволяет движению планирования семьи избежать официального осуждения. С другой стороны, интенсивная забота о контрацептивных технологиях (помимо табуированных средств) также помогает планировщикам семьи избежать осуждения. Подразумевая, что единственной потребностью является внедрение и распространение эффективных противозачаточных средств, они развеивают опасения со стороны религиозных и правительственных чиновников, что фундаментальные изменения в социальной организации неизбежны. Изменения, достаточно фундаментальные, чтобы повлиять на мотивацию иметь детей, - это изменения в структуре семьи, в положении женщин и в сексуальных нравах. Отнюдь не пропагандируя такой радикализм, сторонники планирования семьи часто заявляют о своей цели как о "защите" семьи, то есть более строгом соблюдении семейных норм. Кроме того, сосредоточившись на новых и научных противозачаточных средствах, движение избегает табу, наложенных на старые (папа вряд ли разрешит презерватив, но может санкционировать таблетку), и позволяет рассматривать планирование семьи как ветвь медицины: перенаселение становится болезнью, которую можно лечить таблеткой или спиралью. Таким образом, мы видим, что неадекватность нынешней демографической политики в отношении мотивации присуща ее чрезмерно стремительному характеру планирования семьи. Поскольку планирование семьи по определению является частным планированием, оно избегает любого общественного контроля над мотивацией. Она лишь дополняет средства, и среди возможных средств-только самые достойные. Ее лидеры, избегая социальных сложностей и добиваясь официальной благосклонности, очевидно, руководствуются не только соображениями целесообразности, но и своими собственными чувствами как членов общества и своим происхождением как людей, привлеченных движением за планирование семьи. Не знакомые по большей части с технической экономикой, социологией и демографией, они склонны честно и инстинктивно верить, что то, что они смутно называют контролем над населением, может быть достигнуто путем создания более доступных контрацептивов.
Продолжение следует.