Маркс Вейдемейеру
ИОСИФУ ВЕЙДЕМЕЙЕЙРУ
В НЬЮ-ЙОРК
Лондон, 5 марта 1852 г. 28, Deanstreet, Soho
Дорогой Вейвей!
Боюсь, как бы не произошло путаницы, так как я, не поняв твоего последнего письма, неправильно написал на двух последних письмах адрес: «Контора «Revolution», 7, Chambers' Street ящик 1817». Путаницу вызвал проклятый «ящик 1817», так как ты писал мне, что нужно сделать эту приписку к «старому адресу», но не указал, идет ли речь о первом адресе или о втором.. Но я надеюсь, что дело выяснится еще до прибытия этого письма, тем более, что письмо от прошлой пятницы содержало очень пространный раздел V моей работы. Номер VI, заключительный, я не мог закончить на этой неделе. Однако если твоя газета даже и выходит снова, то это промедление не может вызвать никакой задержки, так как у тебя и без того достаточно материала.
Твоя статья против Гейнцена, которую Энгельс, к сожалению, прислал мне слишком поздно, очень хороша, груба и тонка в одно и то же время - как раз такое сочетание и должно быть свойственно полемике в подлинном смысле этого слова. Я показал твою статью Э. Джонсу. Прилагаю здесь его письмо к тебе, предназначенное для печати. Так как Джонс пишет очень неразборчиво, с сокращениями, а ты еще не стал, как я подозреваю, заправским англичанином, то вместе с оригиналом я посылаю тебе копию, сделанную моей женой, и тут же немецкий перевод с тем, чтобы, ты напечатал рядом и то и другое - подлинник и перевод. К письму Джонса ты можешь еще сделать следующую приписку: Что касается Джорджа Джулиана Гарни, который тоже является авторитетом для г-на Гейнцена, то в своем журнале «Red Republican» он напечатал в английском переводе наш «Коммунистический манифест», с примечанием, что это «the most revolutionary document ever given to the world» («самый революционный документ, который когда-либо появлялся»), а в своем «Democratic Review» он перевел «опровергнутую» Гейнценом премудрость - мои статьи о французской революции из «Revue der Neuen Rheinischen Zeitung»*. В одной статье о Луи Блане он ссылается на эти статьи как на «правильную критику» французских событий. Впрочем, нет нужды ссылаться на одних только «крайних» в Англии. Если член парламента в Англии становится министром, то он должен быть выбран вновь, и вот Дизраэли, новый канцлер казначейства, Lord of the Exchequer, пишет 1 марта своим избирателям:
«We shall endeavour to terminate that strife of classes which of late years has exereised so pernicious an influence over the welfare of this kingdom». («Мы постараемся положить конец этой классовой борьбе, оказавшей в последние годы такое пагубное влияние на благополучие нашего королевства».)
По этому поводу «Times» от 2 марта замечает:
«If anything would ever divide classes in this country beyond reconciliation, and leave no chance of a just and honourable peace, it would be a tax on foreign corn». («Если что-либо в нашей стране когда-нибудь и может расколоть классы до такой степени, что примирение будет невозможным и не останется надежды на справедливый и почетный мир, так это ввозные пошлины на хлеб».)
А чтобы какой-нибудь невежественный «муж, наделенный характером», вроде Гейнцена, не вообразил себе, что аристократы зa, а буржуа против хлебных законов, потому что первые отстаивают «монополию», а вторые «свободу», - ведь для добродетельного филистера противоположности существуют только в этой идеологической форме, - следует лишь отметить, что в XVIII веке аристократы в Англии стояли за «свободу» (торговли), а буржуа за «монополию», то есть занимали те же позиции, какие соответственно занимают оба эти класса по отношению к «хлебным законам» в данный момент в «Пруссии». «Neue Preusische Zeitung» - самая ярая сторонница свободы торговли.
Наконец, на твоем месте я вообще указал бы господам демократам, что им следовало бы ознакомиться с самой буржуазной литературой, прежде чем осмелиться тявкать на литературу, противостоящую ей. Эти господа должны были бы, например, изучить исторические работы Тьерри, Гизо, Джона Уэйда и др., чтобы уяснить себе прошлую «историю классов». Прежде чем критиковать критику политической экономии, им надо бы познакомиться с основами политической экономии. Достаточно, например, раскрыть главное произведение Рикардо, чтобы на первой же странице найти следующие слова, которыми он начинает свое предисловие:
«The produce of the earth - all that is derived from its surface by the united application of labour, machinery, and capital, is divided among three classes of the community; namely, the proprietor of the land, the owner of the stock or capital necessary for its cultivation, and the labourers by whose industry it is cultivated». («Продукт земли, - все, что получается с ее поверхности путем соединенного приложения труда, машин и капитала. - делится между тремя классами общества, а именно, между собственником земли, владельцем того фонда, или капитала, который необходим для ее обработки, и рабочими, трудом которых она обрабатывается».
Как мало еще созрело буржуазное общество в Соединенных Штатах для того, чтобы сделать очевидной и понятной происходящую в нем классовую борьбу, тому блестящее доказательство дает Ч. Г. Кэри (из Филадельфии), единственный значительный североамериканский экономист. Он нападает на Рикардо, на этого наиболее классического представителя (выразителя) интересов буржуазии и наиболее стоического противника пролетариата, как на человека, произведения которого, как он говорит, являются настоящим арсеналом для анархистов, социалистов, для всех врагов буржуазного строя. Не только его, но и Мальтуса, Милля, Сэя, Торренса, Уэйкфилда, Мак-Куллоха, Сениора, Уотли, Р. Джонса и др., - словом, самых авторитетных экономистов Европы, - он упрекает, что своим доказательством того, что экономические основы существования различных классов порождают неизбежный и постоянно растущий антагонизм между ними, они разрывают общество на части и подготавливают гражданскую войну. Он старается их опровергнуть, но не так, как это делает глупый Гейнцен, который существование классов связывает с наличием политических привилегий и монополий. Кэри хочет показать, что экономические условия - рента (земельная собственность), прибыль (капитал) и заработная плата (наемный труд) - представляют собой условия ассоциации и гармонии, а отнюдь не борьбы и антагонизма. В действительности же он доказывает лишь то, что «незрелые» общественные отношения в Соединенных Штатах расцениваются им как «нормальные отношения».
Что касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собою. Буржуазные историки задолго до меня изложили историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты - экономическую анатомию классов. То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства, 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов. Невежественные олухи, вроде Гейнцена, отрицающие не только борьбу, но и самое существование классов, доказывают этим только то, что они, несмотря на весь свой кровожадный, мнимочеловеколюбивый вой, считают общественные условия, на которых покоится господство буржуазии, последним продуктом, non plus ultra истории, доказывают только то, что они - лишь слуги буржуазии. И это прислужничество тем отвратительнее, чем меньше понимают эти болваны также и величие и преходящую необходимость самого буржуазного строя.
Используй из вышеприведенных замечаний все, что тебе покажется ценным. Между прочим, «централизацию» Гейнцен позаимствовал у нас взамен своей «федеративной республики» и т. д. Когда взгляды на классы, которые мы теперь распространяем, станут тривиальными и войдут в обиход «обыкновенного человеческого смысла», тогда этот грубиян громогласно объявит их новейшим продуктом «собственного глубокомыслия» и поднимет вой против дальнейшего развития нами этих взглядов. Так, основываясь на своем «собственном глубокомыслии», он тявкал на гегелевскую философию, пока она носила прогрессивный характер, а теперь он питается ее потерявшими всякий вкус крохами, которые изрыгает не переваривший их Руге.
Вместе с этим письмом ты получишь окончание венгерской корреспонденции. Если твоя газета существует, попытайся использовать что-либо оттуда, тем более, что Семере, бывший премьер-министр Венгрии, пообещал мне из Парижа написать для тебя обстоятельную статью за своей подписью.
Если твоя газета стала выходить, пришли побольше экземпляров, чтобы ее можно было шире распространить.
Твой К. Маркс
Сердечный привет тебе и твоей жене от всех здешних друзей и особенно от моей жены.
Кстати. Посылаю тебе с бывшим монтаньяром Хохштулем (эльзасцем) «Notes» и несколько экземпляров моей речи перед судом присяжных (последнюю - для Клусса, которому я ее обещал). Малый этот ничего собой не представляет.
Прилагаю устав. Советую тебе привести его в больший логический порядок. Лондон назначен руководящим округом для Соединенных Штатов. До сих пор мы могли осуществлять наше господство только in partibus.
Не помещай заявление «Гирша», если оно еще не помещено. Это нечистоплотный человек, хотя в отношении Шаппера и Виллиха он прав.
Источник: К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения издание 2-е, т.28, стр. 422-428