Истории из жизни отдыхающих
Ехал Грека через реку, или
Тра-та-та, тра-та-та, мы везем с собой кота…
День как день. Я только что с экскурсии. Мечтаю об ужине, привожу себя в порядок. Выхожу из номера, спускаюсь по лестнице. Навстречу муж, за ним - галдящие дети. В руках у него НЕЧТО!
Я молча вытаращила глаза, а он протянул мне эту мокрую худую дрань некогда белоснежной масти и с голубыми глазами. По загривку у него толпами бегали насекомые, глаза гноились, а в уши забился песок.
Джонсон и Джонсон сделал его похожим на котенка. Однако пока мы сушились, пришла мама. Я открыла ей дверь и говорю:
- У нас ЧП!
Она заглянула в полотенце, откуда выглядывал голубой глаз и торчало огромным треугольником ухо, и воскликнула:
- Ой! А это кто?
Я подумала, что нашла котенка, а на деле - большущий геморрой.
После сна ко мне пришло осознание, что мне эту худосочность из страны не вывезти. И стало совсем тоскливо: что делать дальше, я не знала.
Ну и надо ж мне было найти тебя именно здесь?!
Первым делом я обегала всю округу, искала кормящую кошку - мать его!
Таковых не обнаружилось.
Потом я искала просто кошку, приветствующую усыновление и способную вырастить не родного ребенка. Нашла одну, но она была категорически против даже опекунства.
Однажды муж пришел домой и говорит:
- Там… на поляне кошка… серая…
- Кормящая?
- Я не спрашивал…
- Ну, кошка с сиськами?
- Иииииир…?! - сказал он так, как будто не то вопрос задал, не то диагноз поставил. Я поняла, что разговор окончен.
Пока я искала кошку, котенок признал во мне маму.
Прям так и сказал: будешь моей мамой!
Ночью спал у меня под одеялом (часа три удавалось реально поспать). Потом просыпался и тыкался носом в бок, искал сиську. То, что у меня, ему не подходило (хотя другим нравится). Тогда он забирался на подушку и использовал мою голову, как когтедралку. Я сердилась, и вместе с пляжным полотенцем и пепельницей с молоком запирала его в ванной. Утром он выходил оттуда и попой вперед бежал под обувную тумбочку, где делал свои мокрые дела возле моей белой тапочки. Еще он лазил под шкаф, но туда я не заглядывала. Да ну…
Решили, что если это мальчик - назовем Грек, если девочка - Гречка.
Но определить пол зверя было нам не под силу. Муж уверял, что это мальчик и показывал у него яйца. Я была на все 100 уверена, что яйца выглядят иначе. Ну, во всяком случае те, которые я видела. В конце концов я признала в нем парня, но все равно окрестила Гречкой.
Два дня прошли без уборки номера и под табличкой «не беспокоить». Горничные были мне бесконечно благодарны, что я освобождала их от лишней работы.
Из ресторана дети носили мне молоко, йогурт и рыбку. Молоко он не пил, йогурт слизывал только с моего пальца, рыбку трескал так, что я всерьез опасалась за его пищеварение. С колен не слезал. Если я вставала, драл мне лапой ногу, взбирался по юбке на руки. Его можно было везде носить с собой, как йокшира. Котенок не вырывался, не убегал. Только прижимался и заглядывал в глаза.
Мне было жутко. Надо было что-то решать.
Муж сказал:
- Да вынеси вон его на улицу!
- А какого хрена ты мне его принес? - возмутилась я.
Я к кошкам не отношусь никак, но бросить в беде беспомощное существо - не могу. А он был беспомощный. И он бы пропал.
На следующий день у нас было запланировано небольшое путешествие на машине, и я стала готовиться к вывозу Гречки в населенный пункт.
Ничего лучше, как подбросить его в супермаркете, я придумать не могла.
И вот настал этот страшный день.
Дочка плакала. Я плакала. Но она не хотела расставаться с котенком, а я от ужаса того, что собираюсь и вынуждена сделать. Велела дочке скрестить пальцы (она всегда так делает, когда хочет, чтоб что-то сбылось) и думать, что с ним все будет хорошо. Сама же я твердила это как мантру. Пальцы у меня уже так не перекрещиваются.
Посадила Грека в пляжную сумку, написала записку: «I am nobody’s kitten. I havn’t got a family. Take me, please!!!!», и мы выехали в Неа-Потидею.
Проехали насквозь поселок, и он очень быстро закончился. Место малолюдное, больших магазинов нет. Выехали к морю. Котьку мою укачало и вырвало. Стало ясно, что дальше его везти нельзя.
Юрка говорит:
- Вон оставь его возле лодок, будет в море ходить.
А какое ему море, если он качку не переносит!
Въехали снова в поселок. Мы с котенком попили, вышли из машины и двинулись по улице вдоль домов.
В первом на балконе сидела старушка - божий одуванчик в мелких седых кудряшках. Я протянула ей котенка. Она замотала головой, замахала руками.
Два следующих дома - пустые, ворота закрыты.
Еще один… На пороге дома, растянувшись, лежит рыжая с белым кошка. Жирная и ленивая. Я сбавляю шаг и ловлю на бегу мысль, то люди, любящие кошек, наверно, не бросят…
Но кроме кошки никого возле дома нет.
Перехожу дорогу. Захожу в кондитерскую. Греческая семья - молодые родители и малыш - покупают булки. Молча протягиваю Грека… Отказываются.
Опять выходим на жару, опять переходим дорогу. Вижу на том участке с кошкой женщину, заходящую в дом. Чертыхаюсь, но решаю потом обязательно вернуться к ней.
Еще один магазин. Я уже даже не вижу, что в нем продают. Продавщица смотрит на нас и умиляется на своем родном, непонятном мне языке, но по лицу видно: какой хорошенький!
Я, видя интерес, пытаюсь заговорить с ней хотя бы по-английски, несу всякую чушь без разбора. Она замерла и смотрит на меня, как будто думает о чем. Я замолчала, и она молчит. Я смотрю на нее, она - мимо меня.
Потом вдруг встает резко, выходит из-за прилавка и зовет с собой. Ну, это я так язык жестов понимаю. По дороге качает головой и говорит: DOG! И показывает размер пони.
Выходим из магазина, и она кричит той самой хозяйке рыжей кошки.
-Мария, Мария! - и рукой машет.
Ну, слава Богу! Хоть одно русское слово! - думаю я.
Та подходит к нам, и они начинают между собой - тыр-быр-тра-та-та-бла-ла-ла-чих-пых-мыр - по-гречески говорить. Я стою, как маятник между ними: голова направо, голова налево. Ни хрена не понимаю, но пульс - 200! Они наговорились и воззрились на меня.
- Нууу... это… Она его возьмет? - спросила я первую по-русски. Думаю, раз я ее понимаю, она уже тоже должна меня начать понимать. Ситуация то проще пареной репы.
И вдруг эта Мария меня спрашивает:
- А откуда у вас этот котенок?
Вообще в стране, где ты слышишь 3 языка почти одновременно, трудно сразу сообразить на каком к тебе обращаются. Поэтому я на долю секунды опешила оттого, что понимаю ее речь, но, придя в себя и схватив ее за руку, как заору:
- Вы говорите по-русски???!!!
И начала сбивчиво и заикаясь рассказывать, откуда взялся котенок, какой он хороший, что я не могу его забрать с собой. Я тараторила так, будто боялась, что она ни с того ни с сего вдруг перестанет понимать русскую речь и мне надо срочно уложиться в 60 секунд.
Закончив этот монолог ополоумевшей любительницы котов и кошек, я, продолжая прижимать Грека к себе, скрестила пальцы на одной руке и спросила:
- Вы… возьмете его себе?
Она так по-свойски, со знанием дела взяла котейку, глянула ему под хвост (но мне было не до выяснений - есть ли у него яйца) и ответила:
- Конечно, возьму! У меня кошка беременная, скоро будут котята.
И меня перекосило от плача. Я ревела от счастья так, как собиралась пореветь на родах, после рождения дочки, но у меня тогда сил не осталось. Больше подобных слез и чувств я у себя не припомню.
Я развернулась, добежала до машины (пока она не передумала), прыгнула внутрь, хлопнула дверью и ревела еще километров 20. Но на сердце у меня было, как на море: штиль!
Один парень в отеле сказал потом, что это - русский дебилизм: помогать маленькому котенку и при этом совершать необдуманно более серьезные плохие поступки.
Я не осознала его глубокой мысли своим средним умом, но считаю, что мне удалось сделать практически невозможное. Найти животному «ручки» в чужой стране, не зная языка, причем хорошие «ручки» - это на границе с запредельным. Я так сильно хотела ему помочь, что мой и его, кошачий, ангел-хранитель были рядом, и мне повезло.
Ну, а дочке я купила маленького игрушечного белого котика в память о нашем греческом приключении и голубоглазом любимце.