Сопка
Из цикла Рассказы у забора.
…-- Сейчас скажу, - Марат запрокинул рюмку, стукнул донышком по столу. Крякнул. Рукой вытащил из банки красный помидор, другой рукой отломил кусочек черного хлеба.
Закусил.
Тут же снова разлил по стаканам. Водка на морозе начала подмерзать, превращаться в тягучую жидкость консистенции кефира. Мы встретились у забора по какому-то очень важному делу. Теперь просто по-соседски общались.
-- Сейчас скажу. Я служил на Дальнем Востоке. На сопке. А внизу поселок. 12 километров вниз. Нас туда в баню водили. А я по выходным переодевался в «гражданку» и к девушке бегал.
Марат достал из банки еще один помидор.
-- Вот видишь, свой, не покупной. Летом постараешься, зимой всегда есть, чем закусить. А соль где? Я без соли не могу. Я даже хлеб с солью присаливаю солью. Потому что соленое очень люблю.
Тут Марат замолкает. Пауза затягивается.
-- А о чем я хотел сказать?
-- Ты на сопке служил.
--Да! А вокруг тайга. Мы летом набирали лимонник. Он там везде растет, по деревьям вьется. Набираем ягоды - и в чай. Вместо лимона. Очень вкусно. А зимой ягод нет. Но мы откапывали кусты этого лимонника, ветки помельче рубили, и заваривали. Тоже очень вкусно. Аромат, как от лимона. В тайге, кто умеет, можно всегда выжить. А вокруг голубая, голубая тайга… - мелодия не получается, но это и не надо.
Марат выпивает еще рюмку. Жмурится. Потом приоткрывает глаза, лицо растягивается в улыбке. Уже хорошо человеку. А мороз сегодня трескучий. Хочется домой, в тепло. Почему-то вспоминается старая деревенская печка, потрескивание дров. Но не уйти. Еще не все рассказано. И не все выпито.
Чайник, подвешенный над мангалом, никак не хочет закипать. Подбрасываю еще пару поленьев.
-- Да! На сопке. А внизу поселок. Рядом, 12 километров пешком. На машине быстрее. Поселок большой был. У меня там подружка была. Хохлушка. Я к ней в самоволку бегал. Вниз бежать нормально. А вверх труднее.
-- Понимаю. 12 километров вверх не шутка.
-- Какие шутки? Нас молодых за продуктами в поселок посылали пешком, когда машина ломалась. И мы на себе мешки тащили на самый верх. Крупа, консервы, хлеб, сахар. Мы ракетчики были. На сопке наша часть стояла.
Марат опять останавливает рассказ.
-- А о чем я говорил?
-- Лимонник? - подсказываю я.
-- Нет.
-- Поселок?
-- Да! Поселок большой. Там даже клуб был. Знаешь, что такое деревенский клуб? Приличных размеров сарай. Туда каждый вечер массовик-затейник приходил с проигрывателем для пластинок. Ставил его на табуретку и запускал пластинки. К нему подходили и просили поставить такую песню или другую. Под эти пластинки мы и танцевали. У меня девушка была в поселке. Хохлушка. Красивая такая. Глаза коричневые, круглые, как пятаки. Я по выходным к ней с сопки бегал.
-- А поселок как назывался? Не помнишь?
-- Нет. Не помню. Многое уже забывается. Я тут в магазин собирался, написал на бумажке, что купить, чтобы не забыть. Пришел в магазин, а бумажку дома забыл. Вернулся домой и не помню, зачем я ходил?
-- Это все водка виновата.
-- Может и она. Подожди, дай расскажу, а то забуду.
-- О чем?
-- А я что рассказывал?
-- Сопка?
-- Нет.
-- Поселок? Девушка? Хохлушка? Клуб?
-- Нет! Не клуб. В клубе я любил заказывать песню алиментщика. Мой адрес не дом и не улица, мой адрес Советский Союз…
Марат запел громко, с выражением. Помогая ему, сильно зашумел чайник над огнем. Значит, скоро будет горячий чай.
Марат закурил. Задумался. Наверно, вспоминал свою молодость, далекую сопку, где нес нелегкую военную службу, вкусный лимонник, девушку - хохлушку с большой круглой грудью и красивыми коричневыми глазами и горячими, немного влажными ладошками, медленные танцы под любимые мелодии…
-- А! Вспомнил! Вот, что хотел тебя спросить… Наливай!