Мои итальянские каникулы, май 2007 г.
Я решила все-таки начать выкладывать путевые заметки по своей итальянской поездке двухлетней давности. Может у меня полявится дополнительный стимул их дописать. ЕЦ
Петру Вайлю как лучшему книжному гиду посвящается
ПРЕДИСЛОВИЕ
«Летучий корабль - это мечта. Мечты - или сбываются или нет» (с) Водяной
Автор венеция
Путешествие в Италию - затея довольно дорогая. Для моего круга - настолько, что среди родственников и друзей родителей я об этом говорить запретила. В Италию ездят те, у кого проблемы в стиле «жемчуг мелковат», а фраза «Я три дня как из Рима» соотносится со мной не больше, чем дорогое модельное платье - с старыми туфлями, повидавшим и Питер, и Крым, и Киев, и Польшу и, Чехию - и вот теперь и Италию.
Италия должна была стать для меня первым выходом в большой капиталистический мир, но выходом «на поводке» - в сопровождении гида и тургруппы. Но итальянское посольство протупило - и вместо классического экскурсионного тура я получила возможность организовать себе индивидуальный - Милан - Венеция - Флоренция - Рим - четыре из пяти городов, которые я хотела увидеть больше всего на свете.
С моей стороны это было чистое безумие - ехать одной в чужую страну, не зная итальянского языка совсем и английский - very little. Особенно - с моим далеко не идеальным здоровьем. Но со мной было безумное желание увидеть Италию, выстраданное не только за время сбора необходимых денег, но за месяц бесконечного ожидания вожделенной визы (вот уж, действительно, неизвестность - самая мучительная из всех пыток). Со мной было мое бесконечное везение, выручавшее меня даже тогда, когда я должна была стопроцентно во что-нибудь влипнуть. И конечно, со мной была Мечта. Италия - была не просто моим капризом, способом выпендриться и потратить с таким трудом собранные деньги. Италия много лет была частью моей жизни.
Моя «итальянская болезнь» началась еще в школе. Сначала - лет в 11-12 - это был Древний Рим и его герои. Я вела личную тетрадку, где методично конспектировала все - биографии царей, полководцев, императоров и членов их семей. Моим любимцем был Сулла - очень умный и циничный человек, безжалостный и хитрый политик, он импонировал мне, наверное, своим современным - или вневременным - представлением о жизни, больше характерным для нас, чем собственно для римлян. Еще мне нравился Октавиан, сказавший гениальную фразу «Поспешай медленно» - девиз, к которому я рада бы прислушаться, да темперамент не тот. Наследникам и преемникам Октавиана до первого принцепса было далеко, но среди них было немало интересных людей, и их истории я старательно переписывала. Мне, конечно, тогда и в голову не могло прийти, что спустя всего 15 лет в Галерее Уфицци я буду кивать им как старым знакомым, соглашаться с тем, что Веспасиан - тот, что обложил налогом сортиры - похож на современного банкира, удивляться сходству германца Трояна с римлянином Августом, вспоминать, какой же император послал свою армию строить дороги, а какой убивал гостей, заваливая их резко пахнущими цветами. Римская история - столь живая в рассказах древних и современных авторов - заставила меня даже придумывать собственную книгу, от которой осталось только увлечение античным миром и несколько «потянутых» у великих полезных навыков.
Вторым открытием Италии был для меня Ренессанс. Мой интерес к итальянской культуре проходил под знаком Микеланджело и чудного романа о нем Ирвинга Стоуна «Муки и радости». Микеланджело в итальянском Возрождении - фигура центровая - благодаря как разнообразию талантов так и феноменальной по тем временам продолжительности жизни. Микеланджело объединял для меня Италию Ренессанса. Микеланджело-скульптор - ассоциировался с Флоренцией, с Медичи, которые ему покровительствовали в юности. Зрелый поэт, художник и архитектор - римский Микеланджело, ссорящийся с Папами и создающий собор святого Петра. Другой пусть не знаковой - но благодаря Дюма очень яркой фигурой, олицетворяющей мой итальянский Ренессанс - был Бенвенуто Челлини. Замок святого Ангела - бывший мавзолей императора Адриана - до сих пор вызывает в памяти историю из «Асканио», рассказ Бенвенуто о побеге из этой неприступной крепости. «Асканио» я вспоминала и во Флоренции - глядя на расписанные в Палаццо Веккио стены в честь примирения папы Медичи с Франциском 1 и Карлом Габсбургом, было грех не вспомнить, замечательные сцены, описанные Дюма в «Асканио». Тем более, что самое известное на сегодня произведение Челлини - скульптора Персей - стоит на площади Синьории рядом с дворцом.
***
Желание повидать Италию было со мной всегда, но даже в лучшие времена моей юности оно боялось оформиться в мыслях в конкретный план, оставаясь полуфантастической целью в духе «Увидеть Италию до 30 лет. Построить роскошный особняк в а-ля Юсуповский дворец до 60 лет» (придется теперь и особняк строить :) ). Более того, однажды более романтичная подружка, шутливо обвиняя меня в приземленности, написала мне стихи
Вы когда-нибудь были в Италии?
Вы там не были, я там была.
Там у девушек тонкие талии…
По стихам, она была особой романтичной, а я - деловым сухарем. Я «сидела в редакции», меня волновали неведомые «акции», а совсем не прекрасный мир вокруг и царство воображения…
Я долго собиралась ответить на это стихотворное обвинение и даже что-то написала, в духе, что к реализации мечты приближают не бесплодные мечтания, а конкретные действия - которых в мои 20 мне не хватало и самой. Ответ заканчивался на оптимистической ноте
А Италия - будет Италия.
Мне б сначала машину купить.
Я даже не представляла тогда, что меньше чем через 10 лет, это шутливое пророчество сбудется.
***
Дальнейшее мое восприятие Италии было несколько разрозненным. Наиболее шаблонным оно было по части Венеции - об этом городе я знала то, что «знают все» и по дороге радостно впитывала информацию из путеводителя. Объемным и предельно конкретным оно было о Флоренции - возможно, мое последующее резкое восприятие многих особенностей тосканской столицы было вызвано именно этим - Флоренция современная совершенно не собиралась оставаться такой, какой ее описывали классики мировой литературы, и уж тем более не озадачивалась тем, как мне понравиться. Моими гидами по Милану были, естественно, Лукино Висконти и Джорджио Армани, а в Риме, я не стала уподобляться Вайлю, и взяла в «попутчики» Бернини и все того же Микеланджело.
К слову, о Питере Вайле и его «Гении места». Перед поездкой я старалась оживить в памяти все, что я знала об Италии, и поэтому читала довольно много. Но ни один путеводитель - даже самый дотошный, вроде «Вокруг света» - не подарил мне Настроения. Вайль дарил его россыпью, я цитировала его в поездке и буду много цитировать дальше. Он как будто угадывал мои мысли - или это я проникалась его впечатлениями, накладывая их на свои? Впрочем, это неважно. Важно другое - Вайль заставил меня искать глубину и ассоциации там, где мне бы и в голову не пришло их искать.
Петру Вайлю как лучшему книжному гиду посвящается
ПРЕДИСЛОВИЕ
«Летучий корабль - это мечта. Мечты - или сбываются или нет» (с) Водяной
Автор венеция
Путешествие в Италию - затея довольно дорогая. Для моего круга - настолько, что среди родственников и друзей родителей я об этом говорить запретила. В Италию ездят те, у кого проблемы в стиле «жемчуг мелковат», а фраза «Я три дня как из Рима» соотносится со мной не больше, чем дорогое модельное платье - с старыми туфлями, повидавшим и Питер, и Крым, и Киев, и Польшу и, Чехию - и вот теперь и Италию.
Италия должна была стать для меня первым выходом в большой капиталистический мир, но выходом «на поводке» - в сопровождении гида и тургруппы. Но итальянское посольство протупило - и вместо классического экскурсионного тура я получила возможность организовать себе индивидуальный - Милан - Венеция - Флоренция - Рим - четыре из пяти городов, которые я хотела увидеть больше всего на свете.
С моей стороны это было чистое безумие - ехать одной в чужую страну, не зная итальянского языка совсем и английский - very little. Особенно - с моим далеко не идеальным здоровьем. Но со мной было безумное желание увидеть Италию, выстраданное не только за время сбора необходимых денег, но за месяц бесконечного ожидания вожделенной визы (вот уж, действительно, неизвестность - самая мучительная из всех пыток). Со мной было мое бесконечное везение, выручавшее меня даже тогда, когда я должна была стопроцентно во что-нибудь влипнуть. И конечно, со мной была Мечта. Италия - была не просто моим капризом, способом выпендриться и потратить с таким трудом собранные деньги. Италия много лет была частью моей жизни.
Моя «итальянская болезнь» началась еще в школе. Сначала - лет в 11-12 - это был Древний Рим и его герои. Я вела личную тетрадку, где методично конспектировала все - биографии царей, полководцев, императоров и членов их семей. Моим любимцем был Сулла - очень умный и циничный человек, безжалостный и хитрый политик, он импонировал мне, наверное, своим современным - или вневременным - представлением о жизни, больше характерным для нас, чем собственно для римлян. Еще мне нравился Октавиан, сказавший гениальную фразу «Поспешай медленно» - девиз, к которому я рада бы прислушаться, да темперамент не тот. Наследникам и преемникам Октавиана до первого принцепса было далеко, но среди них было немало интересных людей, и их истории я старательно переписывала. Мне, конечно, тогда и в голову не могло прийти, что спустя всего 15 лет в Галерее Уфицци я буду кивать им как старым знакомым, соглашаться с тем, что Веспасиан - тот, что обложил налогом сортиры - похож на современного банкира, удивляться сходству германца Трояна с римлянином Августом, вспоминать, какой же император послал свою армию строить дороги, а какой убивал гостей, заваливая их резко пахнущими цветами. Римская история - столь живая в рассказах древних и современных авторов - заставила меня даже придумывать собственную книгу, от которой осталось только увлечение античным миром и несколько «потянутых» у великих полезных навыков.
Вторым открытием Италии был для меня Ренессанс. Мой интерес к итальянской культуре проходил под знаком Микеланджело и чудного романа о нем Ирвинга Стоуна «Муки и радости». Микеланджело в итальянском Возрождении - фигура центровая - благодаря как разнообразию талантов так и феноменальной по тем временам продолжительности жизни. Микеланджело объединял для меня Италию Ренессанса. Микеланджело-скульптор - ассоциировался с Флоренцией, с Медичи, которые ему покровительствовали в юности. Зрелый поэт, художник и архитектор - римский Микеланджело, ссорящийся с Папами и создающий собор святого Петра. Другой пусть не знаковой - но благодаря Дюма очень яркой фигурой, олицетворяющей мой итальянский Ренессанс - был Бенвенуто Челлини. Замок святого Ангела - бывший мавзолей императора Адриана - до сих пор вызывает в памяти историю из «Асканио», рассказ Бенвенуто о побеге из этой неприступной крепости. «Асканио» я вспоминала и во Флоренции - глядя на расписанные в Палаццо Веккио стены в честь примирения папы Медичи с Франциском 1 и Карлом Габсбургом, было грех не вспомнить, замечательные сцены, описанные Дюма в «Асканио». Тем более, что самое известное на сегодня произведение Челлини - скульптора Персей - стоит на площади Синьории рядом с дворцом.
***
Желание повидать Италию было со мной всегда, но даже в лучшие времена моей юности оно боялось оформиться в мыслях в конкретный план, оставаясь полуфантастической целью в духе «Увидеть Италию до 30 лет. Построить роскошный особняк в а-ля Юсуповский дворец до 60 лет» (придется теперь и особняк строить :) ). Более того, однажды более романтичная подружка, шутливо обвиняя меня в приземленности, написала мне стихи
Вы когда-нибудь были в Италии?
Вы там не были, я там была.
Там у девушек тонкие талии…
По стихам, она была особой романтичной, а я - деловым сухарем. Я «сидела в редакции», меня волновали неведомые «акции», а совсем не прекрасный мир вокруг и царство воображения…
Я долго собиралась ответить на это стихотворное обвинение и даже что-то написала, в духе, что к реализации мечты приближают не бесплодные мечтания, а конкретные действия - которых в мои 20 мне не хватало и самой. Ответ заканчивался на оптимистической ноте
А Италия - будет Италия.
Мне б сначала машину купить.
Я даже не представляла тогда, что меньше чем через 10 лет, это шутливое пророчество сбудется.
***
Дальнейшее мое восприятие Италии было несколько разрозненным. Наиболее шаблонным оно было по части Венеции - об этом городе я знала то, что «знают все» и по дороге радостно впитывала информацию из путеводителя. Объемным и предельно конкретным оно было о Флоренции - возможно, мое последующее резкое восприятие многих особенностей тосканской столицы было вызвано именно этим - Флоренция современная совершенно не собиралась оставаться такой, какой ее описывали классики мировой литературы, и уж тем более не озадачивалась тем, как мне понравиться. Моими гидами по Милану были, естественно, Лукино Висконти и Джорджио Армани, а в Риме, я не стала уподобляться Вайлю, и взяла в «попутчики» Бернини и все того же Микеланджело.
К слову, о Питере Вайле и его «Гении места». Перед поездкой я старалась оживить в памяти все, что я знала об Италии, и поэтому читала довольно много. Но ни один путеводитель - даже самый дотошный, вроде «Вокруг света» - не подарил мне Настроения. Вайль дарил его россыпью, я цитировала его в поездке и буду много цитировать дальше. Он как будто угадывал мои мысли - или это я проникалась его впечатлениями, накладывая их на свои? Впрочем, это неважно. Важно другое - Вайль заставил меня искать глубину и ассоциации там, где мне бы и в голову не пришло их искать.