(no subject)
ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ КИНО
Тот трепещущий от гавканья карликовый пинчер, которого мама называла «муравейчиком» - принадлежал жильцам соседнего подъезда, где обитали Алёша, Женька и Винокуров.
Дом был на половину киношный, и без документалистов не обошлось.
Как раз хозяин муравейчика был режиссёром или оператором документального кино.
Сам он был небольшой, с бесцветными сухими чертами спортивного лица, а жена, которая и гуляла всегда с муравейчиком, наоборот, была довольно крупная.
И один или два сына - довольно крупные шатены. Или один шатен.
Отец двигался быстро, во дворе возникал два раза в день - выбегал утром на работу и прибегал вечером обратно, закрывал дверь и среди людей не показывался.
Тихая, ничем внешне не примечательная интеллигентная семья.
Только пинчер один за всех отдувался, боялся всего, отпрыгивал в ужасе, агрессивно наскакивал и заливался визгливым лаем.
В один обыкновенный день по всем дворам пролетела новость, подобная цунами - режиссёр попросил в Англии политическое убежище.
То есть, отматывая сюжет назад, он поехал туда с делегацией кино-работников или с туристической группой, а потом тайно от всех пошёл в Скотланд-Ярд и попросил разрешение остаться за границей навсегда.
Мне было известно только то, что взрослые при мне говорили, сам я газеты не читал по неумению, и что такое Скотланд-Ярд - знать пока не мог.
Про Англию слышал, конечно, про туманы.
Взрослые шептались и пожимали плечами - надо же, член партии, все проверки прошёл, внушил доверие, семье ничего не сказал заранее…
То, что семью не предупредил - всех задевало острее остального.
И было похоже по всему - не предупредил.
Мальчики стали выбегать в школу и вбегать обратно быстро и незаметно, как раньше папа.
А жена гуляла с собачкой, подняв голову и глаза опустив.
Её и жалели молча, и невольно сторонились, впрочем - она и раньше с соседями не общалась, они вообще всей семьёй ни с кем не общались.
…Прошёл год или полгода.
И двор накрыло цунами вторично - наш беженец вернулся.
Вернувшись, он напечатал статью в газете «Труд» о том, как его сперва на чужбине опекали бывшие белогвардейцы, а потом потеряли интерес и он зарабатывал на хлеб мойщиком тарелок в пабах.
Этот рассказ читали вслух дома и шёпотом на скамейке перед подъездом.
А потом прошло небольшое время, и жизнь потекла своим привычным ходом. Женька у гаражей играл со мной в чику, девочки прыгали в классики, старьёвщик менял одежду на пугачи, документалист быстро убегал на службу, жена скромно выгуливала собачку, муравейчик разрывался от собственного визга.
Единственно, что напоминало о приключении - синие джинсы.
Человек бегал теперь в новых джинсах, в шестидесятых они были в Москве наперечёт.
Хотя вряд ли он таким сложным образом рискнул осуществить мечту - но выходило, что таким - всё остальное осталось прежним.
..У Довлатова есть миниатюра про какого-то документалиста Усыпкина, который в Англии отстал от делегации и выбрал свободу, потом передумал и поехал со всеми в Стратфорд, а потом ещё раз выбрал свободу.
Кажется, это наш случай.
Только фамилия была совсем простая - Панов или Петров, что-то в таком документальном роде.
26.4.24
Тот трепещущий от гавканья карликовый пинчер, которого мама называла «муравейчиком» - принадлежал жильцам соседнего подъезда, где обитали Алёша, Женька и Винокуров.
Дом был на половину киношный, и без документалистов не обошлось.
Как раз хозяин муравейчика был режиссёром или оператором документального кино.
Сам он был небольшой, с бесцветными сухими чертами спортивного лица, а жена, которая и гуляла всегда с муравейчиком, наоборот, была довольно крупная.
И один или два сына - довольно крупные шатены. Или один шатен.
Отец двигался быстро, во дворе возникал два раза в день - выбегал утром на работу и прибегал вечером обратно, закрывал дверь и среди людей не показывался.
Тихая, ничем внешне не примечательная интеллигентная семья.
Только пинчер один за всех отдувался, боялся всего, отпрыгивал в ужасе, агрессивно наскакивал и заливался визгливым лаем.
В один обыкновенный день по всем дворам пролетела новость, подобная цунами - режиссёр попросил в Англии политическое убежище.
То есть, отматывая сюжет назад, он поехал туда с делегацией кино-работников или с туристической группой, а потом тайно от всех пошёл в Скотланд-Ярд и попросил разрешение остаться за границей навсегда.
Мне было известно только то, что взрослые при мне говорили, сам я газеты не читал по неумению, и что такое Скотланд-Ярд - знать пока не мог.
Про Англию слышал, конечно, про туманы.
Взрослые шептались и пожимали плечами - надо же, член партии, все проверки прошёл, внушил доверие, семье ничего не сказал заранее…
То, что семью не предупредил - всех задевало острее остального.
И было похоже по всему - не предупредил.
Мальчики стали выбегать в школу и вбегать обратно быстро и незаметно, как раньше папа.
А жена гуляла с собачкой, подняв голову и глаза опустив.
Её и жалели молча, и невольно сторонились, впрочем - она и раньше с соседями не общалась, они вообще всей семьёй ни с кем не общались.
…Прошёл год или полгода.
И двор накрыло цунами вторично - наш беженец вернулся.
Вернувшись, он напечатал статью в газете «Труд» о том, как его сперва на чужбине опекали бывшие белогвардейцы, а потом потеряли интерес и он зарабатывал на хлеб мойщиком тарелок в пабах.
Этот рассказ читали вслух дома и шёпотом на скамейке перед подъездом.
А потом прошло небольшое время, и жизнь потекла своим привычным ходом. Женька у гаражей играл со мной в чику, девочки прыгали в классики, старьёвщик менял одежду на пугачи, документалист быстро убегал на службу, жена скромно выгуливала собачку, муравейчик разрывался от собственного визга.
Единственно, что напоминало о приключении - синие джинсы.
Человек бегал теперь в новых джинсах, в шестидесятых они были в Москве наперечёт.
Хотя вряд ли он таким сложным образом рискнул осуществить мечту - но выходило, что таким - всё остальное осталось прежним.
..У Довлатова есть миниатюра про какого-то документалиста Усыпкина, который в Англии отстал от делегации и выбрал свободу, потом передумал и поехал со всеми в Стратфорд, а потом ещё раз выбрал свободу.
Кажется, это наш случай.
Только фамилия была совсем простая - Панов или Петров, что-то в таком документальном роде.
26.4.24