«Люди живут хорошо и лучше пахнут»
К. Ремчуков - некто, кто много и охотно работает, любит хорошо пожить и не скрывает этого, более того, он последовательно рекламирует то, что совсем ещё недавно, в СССР - кто лицемерно, а большинство презрительно - называли вещизмом. Главному редактору и владельцу «Независимой газеты» принадлежит следующая цитата, взятая из его последнего (24 октября) выступления на Эхе: «Общество потребления надо любить, потому что оно двигает прогресс, потому что люди живут хорошо, у них дезодорант появляется, хорошая зубная паста, они лучше пахнут...» "Ремчуков - аристократ, в хорошем смысле..." - комментирует один из слушателей. Другой парирует: «Буржуй не может быть аристократом по определению.» Не станем вмешиваться в спор.
Терпеливо растолковывая эховцам суть и преимущества капитализма, Ремчуков обязательно цитирует Маркса. Правда, в одних случаях писатель и экономист по-прежнему пользуется советской теминологией - в её традиционно неправильном переводе с немецкого, в других - он не последователен в её применении. Так, в одном месте он говорит о «производстве потребительных ценностей» в другом - о «производстве потребительных стоимостей». Хотя давно доказано, что выражение «потребительная стоимость» - нелепость (П. Струве). До сих пор мало кто знает, что квази официальному переводу «Капитала» К. Маркса на русский язык в России была альтернатива - перевод, изданный в 1899 году под редакцией Струве. Но в то время, как перевод Скворцова-Степанова (1907-1909) в 1937 году был взят в СССР за основу всех последующих изданий «Капитала», а с 60-х годов и до сих пор печатается практически без изменений, то перевод Струве был надолго «заперт в шкафах для ядовитых веществ государственных библиотек» (Й. Цвайнерт).
Критикуя капитализм, Маркс, в пересказе Ремчукова, рассуждал якобы так (цитата в оригинале взята в ковычки): «Не надо ждать, пока товары встретятся на рынке, вернее, продукты твоего труда. И часть продукта превращается в товар - это та часть продукта превращается в товар, которая кому-то нужна, она обладает так называемой меновой стоимостью. А тот продукт, который произвел и он никому не нужен, он так товаром и не стал, он идет в отход. А потратили энергию, материалы, красители. Зачем это надо?»
Во-первых, если следовать логике Ремчукова (не Маркса!) и предположить, что на рынке, т. е. там, где при капитализме «встречаются продукты труда» (лишь в скобках заметим, что на рынке «встречаются» не только продукты труда - земля, например), «одна часть продукта превращается в товар», тогда как другая «товаром не становится и идёт в отход», то мы должны сделать вывод, что продолжительность жизни товара настолько коротка и мимолётна, что этим временем можно пренебречь, - факт, имеющий для товара и для нас покупателей товаров экзистенциальное значение. В самом деле, если превращение продукта в товар есть результат его обмена на другой продукт или на деньги, т. е. - после совершения сделки, когда продукт из рук продавца переходит в руки покупателя, а деньги, наоборот, из кармана покупателя перемещаются в карман продавца, то мы должны сделать вывод, что до акта купли-продажи товар вообще не существует. Но, с другой стороны, если вещь продана, то она, не успев и глазом моргнуть, переходит в потребление и товаром уже не является. Другими словами: непроданный товар ещё не товар, проданный - уже не товар, а мир вокруг - «чудовищное скопление товаров». Чему верит - своим глазам или Ремчукова словам? Товар это общественное отношение, абстракция. Товаров в природе не существует, товар это - название вещи (услуги, информации, зрелища и т. д.), произведённой для обмена. Например, газета Ремчукова делается для продажи, и в этом качестве является товаром. Её готовый тираж - товар, т. е. товар - ещё до того, как он поступил в киоски, до того, как экземпляр лёг на стол к затраку москвичам. «Независимая газета» так же - товар, как, например, испечённый для продажи бородинский хлеб. Вчерашняя газета, часть непроданного тиража, как и часть непроданного черствеющего хлеба, регулярно изымается с рынка, и поэтому перестаёт быть товаром, что, как правило, уже никого, кроме бухгалтера, не интересует; правда, «газета» может и дальше эффективно оставаться на рынке, но тогда уже под другим «товарным знаком», под другим именем, скажем, - под названием «макулатура», а чёрствый хлеб, например, - под именем «корм для скота». Это - по теме «рождение и смерть товара».
Во-вторых, та часть продукта, как товара, «которая кому-то нужна», «обладает» потребительной ценностью, т. е. полезностью, способностью продукта, в т. ч. товара, удовлетворять какую-нибудь человеческую потребность. Меновая ценность, напротив, есть пропорция, отношение при обмене. «Обладать» пропорцией или отношением при обмене, как имманентным товару качеством, невозможно. Здесь противоречие в определении (Маркс). Поэтому корректно сказать: товар «обладает» потребительной ценностью и ценностью.
В-третьих, говорить «меновая стоимость» - неправильно. « Стоимость» по значению этого слова в русской речи означает обмен: книга стоит 10 рублей или двух билетов в кино, Париж стоит обедни, овчинка выделки не стóит... А раз так, раз слово «стоимость» рефлектирует только обмен, то выражение «меновая стоимость» - тавтология, простое повторение. Для использования ни в устной, ни в письменной речи оно не годится. Вместо «меновая стоимость» правильно сказать так: «стоимость» или, что то же самое, - «меновая ценность».
В будущем, 2017 году - 150 лет немецкому оригиналу и 145 лет переводу на русский язык первого тома «Капитала» К. Маркса, книги, внесённой UNESCO в список литературных памятников человечества. Юбилейные даты ничем не отличаются от других дней календаря. Но так повелось, что знаменательные даты - повод подвести итог, вспомнить или заново открыть историю, сверить часы, а в нашем случае перевести стрелки часов на 100 лет назад.
polemist.de
27.10.2016
Терпеливо растолковывая эховцам суть и преимущества капитализма, Ремчуков обязательно цитирует Маркса. Правда, в одних случаях писатель и экономист по-прежнему пользуется советской теминологией - в её традиционно неправильном переводе с немецкого, в других - он не последователен в её применении. Так, в одном месте он говорит о «производстве потребительных ценностей» в другом - о «производстве потребительных стоимостей». Хотя давно доказано, что выражение «потребительная стоимость» - нелепость (П. Струве). До сих пор мало кто знает, что квази официальному переводу «Капитала» К. Маркса на русский язык в России была альтернатива - перевод, изданный в 1899 году под редакцией Струве. Но в то время, как перевод Скворцова-Степанова (1907-1909) в 1937 году был взят в СССР за основу всех последующих изданий «Капитала», а с 60-х годов и до сих пор печатается практически без изменений, то перевод Струве был надолго «заперт в шкафах для ядовитых веществ государственных библиотек» (Й. Цвайнерт).
Критикуя капитализм, Маркс, в пересказе Ремчукова, рассуждал якобы так (цитата в оригинале взята в ковычки): «Не надо ждать, пока товары встретятся на рынке, вернее, продукты твоего труда. И часть продукта превращается в товар - это та часть продукта превращается в товар, которая кому-то нужна, она обладает так называемой меновой стоимостью. А тот продукт, который произвел и он никому не нужен, он так товаром и не стал, он идет в отход. А потратили энергию, материалы, красители. Зачем это надо?»
Во-первых, если следовать логике Ремчукова (не Маркса!) и предположить, что на рынке, т. е. там, где при капитализме «встречаются продукты труда» (лишь в скобках заметим, что на рынке «встречаются» не только продукты труда - земля, например), «одна часть продукта превращается в товар», тогда как другая «товаром не становится и идёт в отход», то мы должны сделать вывод, что продолжительность жизни товара настолько коротка и мимолётна, что этим временем можно пренебречь, - факт, имеющий для товара и для нас покупателей товаров экзистенциальное значение. В самом деле, если превращение продукта в товар есть результат его обмена на другой продукт или на деньги, т. е. - после совершения сделки, когда продукт из рук продавца переходит в руки покупателя, а деньги, наоборот, из кармана покупателя перемещаются в карман продавца, то мы должны сделать вывод, что до акта купли-продажи товар вообще не существует. Но, с другой стороны, если вещь продана, то она, не успев и глазом моргнуть, переходит в потребление и товаром уже не является. Другими словами: непроданный товар ещё не товар, проданный - уже не товар, а мир вокруг - «чудовищное скопление товаров». Чему верит - своим глазам или Ремчукова словам? Товар это общественное отношение, абстракция. Товаров в природе не существует, товар это - название вещи (услуги, информации, зрелища и т. д.), произведённой для обмена. Например, газета Ремчукова делается для продажи, и в этом качестве является товаром. Её готовый тираж - товар, т. е. товар - ещё до того, как он поступил в киоски, до того, как экземпляр лёг на стол к затраку москвичам. «Независимая газета» так же - товар, как, например, испечённый для продажи бородинский хлеб. Вчерашняя газета, часть непроданного тиража, как и часть непроданного черствеющего хлеба, регулярно изымается с рынка, и поэтому перестаёт быть товаром, что, как правило, уже никого, кроме бухгалтера, не интересует; правда, «газета» может и дальше эффективно оставаться на рынке, но тогда уже под другим «товарным знаком», под другим именем, скажем, - под названием «макулатура», а чёрствый хлеб, например, - под именем «корм для скота». Это - по теме «рождение и смерть товара».
Во-вторых, та часть продукта, как товара, «которая кому-то нужна», «обладает» потребительной ценностью, т. е. полезностью, способностью продукта, в т. ч. товара, удовлетворять какую-нибудь человеческую потребность. Меновая ценность, напротив, есть пропорция, отношение при обмене. «Обладать» пропорцией или отношением при обмене, как имманентным товару качеством, невозможно. Здесь противоречие в определении (Маркс). Поэтому корректно сказать: товар «обладает» потребительной ценностью и ценностью.
В-третьих, говорить «меновая стоимость» - неправильно. « Стоимость» по значению этого слова в русской речи означает обмен: книга стоит 10 рублей или двух билетов в кино, Париж стоит обедни, овчинка выделки не стóит... А раз так, раз слово «стоимость» рефлектирует только обмен, то выражение «меновая стоимость» - тавтология, простое повторение. Для использования ни в устной, ни в письменной речи оно не годится. Вместо «меновая стоимость» правильно сказать так: «стоимость» или, что то же самое, - «меновая ценность».
В будущем, 2017 году - 150 лет немецкому оригиналу и 145 лет переводу на русский язык первого тома «Капитала» К. Маркса, книги, внесённой UNESCO в список литературных памятников человечества. Юбилейные даты ничем не отличаются от других дней календаря. Но так повелось, что знаменательные даты - повод подвести итог, вспомнить или заново открыть историю, сверить часы, а в нашем случае перевести стрелки часов на 100 лет назад.
polemist.de
27.10.2016