ОБЩЕСТВО ВОЗРОЖДЕНИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ РУСИ, часть 1
Источник: Альманах "Екатерининский Собор", выпуск 2
Н.А.КОРНИЛОВА
«ОБЩЕСТВО ВОЗРОЖДЕНИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ РУСИ» (1915-1917)
* Статья печатается в авторской редакции
Рост интереса в русском обществе к древнерусскому искусству и памятникам отечественной старины, начавшийся с середины XIX столетия, неизбежно привел к образованию разнообразных государственных и общественных учреждений.
Так возникают новые общества: Московское археологическое (1864), Поощрения художеств в Петербурге (1870), Любителей-художников в Москве (1891), Защиты и сохранения в России памятников искусства и старины (1910) с учреждением при нем Комиссии по реставрации памятников Петербургской губернии, Любителей старины - в Москве (1914). С 1914 г. начинает свою деятельность Исторический археологический комитет по охране памятников старины при Петербургской епархии. Открываются музеи: Художественно-промышленный музей при Строгановском училище технического рисования (1868) и Исторический (1873) - в Москве, Александра III в Петербурге (1898), а также -Старого Петербурга.
Устраиваются выставки: Всероссийская, с демонстрацией образцов материальной народной культуры в Москве (1872), икон - в Московском историческом музее (1890), монументальной живописи Киева Х-ХН вв. в Петербурге, историческая выставка архитектуры Академии художеств (1911), иконописи и художественной старины при I Всероссийском съезде художников (дек. 1911 - янв. 1912), «Наследие Вел. Кн. Марии Николаевны» в Эрмитаже. Появляются печатные издания, такие как: журнал «Художественные сокровища России» и «Искусство и художественная промышленность» Общества поощрения художников; сборники школы этого общества, выпуски общества «Мир искусства» и др.».1
С деятельностью этих учреждений связаны имена многих выдающихся деятелей отечественной культуры, архитекторов, художников, меценатов, священнослужителей, внесших бесценный вклад в дело изучения и развития художественного наследия России.
Первая Мировая война, вызвавшая на своем первоначальном этапе закономерное свертывание деятельности некоторых обществ, в дальнейшем, напротив, способствовала развитию уже столь глубоко внедрившейся в предшествующие десятилетия тенденции - возвращению интереса к культурным традициям допетровской Руси. Как любой процесс, протекающий в экстремальных условиях и рассчитанный в силу этого на привлечение в свои ряды возможно большего числа сторонников, движение это не избежало всех тех издержек, что свойственны любым ортодоксальным идеям, теориям и учениям: крайности суждений, категоричности оценок, отметания частного ради целого, игнорирования неоднозначности явлений. Однако объективная подоплека такого положения вещей вполне очевидна.
Запутанный узел русского самосознания требовал немедленного разрешения скопившихся проблем, противоречий, недоразумений. Разбушевавшиеся социальные и политические страсти заставляли искать основы твердой опоры. Растворение русской культуры в достижениях
Запада, начавшееся со времен петровских преобразований, пришло в противоречие с лавиной грянувших событий. Так появилось стремление вычленить исконное из слияний, наслоений и наростов двух пред¬шествующих веков, утвердить полузабытые или вовсе преданные забвению национальные традиции, внедрить их в сознание современников.
Поэтому неслучайно в марте 1915 года возникло Общество возрождения художественной Руси. Его создание невозможно рассматривать без преемственной взаимосвязи с предшествующими ему родствен¬ными организациями середины Х1Х-на-чала XX вв., а также без учета драматических обстоятельств этого времени.
Идея учреждения Общества исходила из правительственных кругов, горячо поддерживалась императором и находилась в сфере его интересов.
Своим появлением, как свидетельствует периодическая печать тех лет, оно обязано узкому придворному кружку, зародившемуся в Царском Селе (по инициативе А. А. Ширинского-Шихматова). Этот кружок, видимо, и послужил ядром будущего Общества.2
В качестве официальных учредителей нового общества значилось 64 человека. В их числе находились высокопоставленные духовные и светские лица: архиепископы Арсений Новгородский и Серафим Тверской, епископы Анастасий Ямбургский и Дмитрий Рязанский, обер-прокурор Синода Владимир Саблер; великие князья Гавриил, Игорь и Константин Константиновичи; князья Н. С. Щербатов, С. С. Абамелек-Лазарев, Д. Н. и В. Д. Голицыны и Д. П. Голицын-Муравлин, М. С. Путятин; графы Бобринские, П. Н. Апраксин, П. С. Уваров.
В состав учредителей входили известные деятели культуры - художники: В. М. Васнецов (по определению И. Э. Грабаря -«истинный отец нового направления»), воплотивший в своих картинах былинные и сказочные мотивы Древней Руси, создавший несколько архитектурных проектов в древнерусском (неорусском) стиле, работавший над настенной росписью церквей; Н. К. Рерих, не только воссоздав¬ший на своих картинах поэтическую атмосферу далекого прошлого, но и обратившийся в первые месяцы войны к правительствам воюющих стран с предложением заключить соглашение об охране культурных ценностей; архитектор А. В. Щусев, использовавший в своей творческой практике древнерусские формы; ученые-архитекторы В. В. Суслов, Е. О. Константинович, Н. В. Покровский.
В ряду учредителей находились и Н. П. Лихачев - знаток и собиратель русских икон, чья коллекция поступила в музей императора Александра III, и А: А. Ширинский-Шихматов, председательствовавший в 1912 г. в Исполнительной комиссии по ремонту и реставрации московского Успенского собора. Был среди них и человек, наделенный многими полномочия¬ми, чье имя неразрывно связано с историей Царского Села - штаб-офицер для особых поручений при дворцовом коменданте, флигель-адъютант императрицы полковник Л .-гв. Павловского полка и ктитор Царскосельского Феодоровского собора Дмитрий Николаевич Ломан, который, по словам В. Н. Смирнова, явился «наиболее активным организатором» общества и осуществлял «в дальнейшем практичес¬кую работу и функционирование его».3
Открытию нового общества предшествовала работа по составлению и обсуждению основополагающего документа -Устава (с предваряющей его обширной объяснительной запиской), раскрывающего цели, задачи и общие направления дея¬тельности нового учреждения. По всей видимости, автором (или главным соавтором) этих документов являлся А. А. Ширинский-Шихматов.
В первоначальном (проектном) Уставе, между прочим, использовалось несколько отличное от утвердившегося позже на¬звание этого объединения - «Общество преемственного возрождения художественно-бытовой Руси». Следует отметить, что во всех последующих документах, включая и окончательно одобренный Устав, в таком варианте оно уже больше не употреблялось.
Отклики, поступившие в ответ на разосланные для решения экземпляры «Устава» и «Записки», как правило, содержат выражения горячей поддержки и полной солидарности с высказанными идеями.
Письмо с подробным разбором, полное сочувствия и одобрения, было прислано од¬ним из членов-учредителей А. В. Праховым.4 К обмену мнениями Шихматов-Ширинский пригласил и архитектора А. В. Щусева.5
Имелись и отдельные послания, содер¬жавшие критические замечания. Весьма примечательны в этом плане высказывания гр. П. Шереметьева,6 в целом положительно отнесшегося к созданию общества, «задачи которого почтенны», по его мнению. Однако с целым рядом установок он выразил свое несогласие. В его представ¬лении явно грешит односторонностью понимание художественной Руси только в рамках древнерусского искусства. Он представляет это гораздо шире, причисляя к понятию «художественной Руси» как творчество Пушкина и Лермонтова, так и «поэтические усадьбы» конца XVIII - на¬чала XIX веков. Особенно удручает его занесение Санкт-Петербурга в разряд «нерусских городов». Действительно, в «Записке» содержится довольно-таки неодобрительная характеристика этого «средоточия умственной жизни стра¬ны»,7 весьма разочаровывающего учредителей своими ориентированными на запад устремлениями. Здесь очевиден идеологический «крен» в сторону древней столицы. Предельно явственно эта тенденция выражена в отклике москви¬ча Л. Н. Тихомирова, который, резюмируя анализ Устава словами: «Все предложено правильно», вслед за этим замечает: «...Есть, конечно, общий и основной пункт, но его не изменишь. Никакого возрождения чего-то ни было, конечно, не может быть, пока голова России должна помещаться в Петрограде».8
П. Шереметьев, напротив, с некоторым полемическим задором, утверждал, что Петербург - это «...коренной русский город и даже любовь к древнерусскому в нем пробуждается сильней, чем в каком бы то ни было ином русском городе». Его без¬мерно огорчает также переименование Петербурга в Петроград.
Сетования Шереметьева имели явное расхождение с некоторыми основополагающими пунктами общества, и его замеча¬ния нигде учтены не были. Тем не менее, им определенно подмечена (пусть даже подчас несколько неуклюже) присутствующая в программе тенденциозность.
Интересная черта была отмечена в Уставе Н. В. Покровским. По его мнению, он выгодно отличается от других уставов одной весьма характерной особенностью:«.. .там где другие заявляют свои права, учрежденное общество определяет только свои обязанности», что придает ему сущность «истинного Устава ученого общества».9
Особое внимание было уделено художественному оформлению Устава. Так, судя по содержащимся в документах общества сведениям, на отыскание приличествующих Уставу заставок, виньеток и шрифтов, было затрачено два года.10 Усилия, приложенные в этом направлении сотрудником Московской Художественной печати С. С. Ермолаевым, увенчались успехом, о чем свидетельствует телеграмма полковника Д. П. Ломана, в отклик на присланные фанки: «Царские экземпляры славянских шрифтов великолепны».11
Председателем вновь утвержденного общества стал князь Алексей Александрович Ширинский-Шихматов, один из чле¬нов учредителей, потомок древнего дворянского рода, известный знаток истории изобразительного искусства. Еще в 1912 году он возглавлял Исполнительный Комитет по ремонту и реставрации московс¬кого Успенского собора, а в 1913 г. был на посту председателя «Комитета по строительству домов при Феодоровском соборе» (Федоровского городка).
Срок его избрания был ограничен шестью годами. Председатель являлся главным лицом в Совете общества и в его собраниях, от его имени могли осуществляться все сношения с правительственными учреждениями и лицами. В обязанности председателя входило наблюдение за точным исполнением Устава и ведением дел в обществе. Ему предписывалось воз¬можно частое посещение собраний существующих при обществе отделов. Председателю предоставлялось право при необходимости прекращать беседы или закрывать заседания, а также давать особые предложения казначею на производство расходов. Помощником, заместителем председа¬теля, (т. н. товарищем) сроком на три года, согласно Уставу, был избран М. С. Путятин, начальник Царскосельского дворцового правления.
Устав общества был утвержден Мини¬стерством внутренних дел 17 марта 1915 года. В ответ на «всеподданнейшую телеграмму» председателя общества с обещанием «... го¬товности отдать все силы начинаемому ими общественному делу» Николай II откликнулся напутственными словами: «Сердечно приветствую добрый почин учредителей общества. Желаем быть осведомленными о всех его трудах и успехах».12
Общество могло рассчитывать на успех и понимание со стороны соотечественников, поскольку цель его, обозначенная в Уставе, была четкой и определенной:«... распространение в русском народе широкого знакомства с древним русским творчеством во всех его проявлениях, и дальнейшее преемственное его развитие в применении к современным условиям».13 Таким образом, можно сказать, что общество стреми¬лось не к механическому перенесению и насильственному насаждению древних русских традиций на современной почве, (что неминуемо привело бы к декоративной искусственности, оторванности от действительности, полной театрализации, и, в конечном итоге, к краху намеченных целей), а к осмысленному восприятию и последующей переработке веками накопленного национального достояния, корректируемого современными условиями быта и культуры. Это требовало приложения усилий всего русского общества, недаром в документах новой организации появляется мысль о необходимости «соборной» работы в осуществлении задуманного.
Другое дело, готово ли было русское общество в полной мере воспринять поставленные перед ним задачи.
И самому Обществу возрождения художественной Руси на практике, в лихорадочном ритме сменяющихся событий, трудно было из¬бежать подчас некоторой условности, категоричности, декоративности.
Тем не менее, общество надеялось достичь поставленной цели, обозначая направления своей деятельности конкретно сформулированными задачами.
Одним из таких направлений был сбор, обработка и изучение художественных памятников русской старины. Сюда включались не только произведения архитектуры, скульптуры, живописи, но и письменное наследие.
Общество обязалось способствовать охране этих памятников от «расхищения и разрушения».14 В условиях военного вре¬мени эта проблема приобретала особую злободневность. Именно поэтому на апрельском заседании Совета общества в 1915 г. на обсуждение были вынесены по¬ступившие сведения о скупке военнопленными на территории России отечественных древностей и поднят вопрос о запрещении вывоза из страны достояния русской культуры, при этом Н. К. Рериху поручалось собрать информацию о способах, при помощи которых осуществлялась эта скупка.15
В ноябре 1916 года с просьбой о помощи обратилось правление художественной галереи и музея им. И. Крамского в г. Острогожске. Оно надеялось, что общество силой своего авторитета поможет остановить варварскую передачу помещения галереи под солдатский постой, что неминуемо грозило гибелью коллекции.
Обществом была послана телеграмма Воронежскому губернатору с ходатайством о предоставлении солдатам другого помещения.16
В задачи общества входило также оказание содействия архивам и библиотекам. Оно намерено было создать в Петербурге, по мере возможности, собрание памятников древнего народного зодчества. Общество понимало, что не только вещественные, но и письменные памятники (может быть, наименее доступные и популярные) требуют к себе привлечения внимания широких слоев населения с целью изучения их и освоения.
Немаловажную роль, по мысли общества, могли сыграть общедоступные, популярные чтения и беседы с целью распространения «...сведений о художественной стороне церковного и гражданского быта древней Руси».17 Намечалась широкая издательская деятельность.
Замечая, что подчас средний россиянин из числа образованных может быть весьма осведомленным по поводу западных произведений искусства, «...тогда как о памятниках русской старины он не знает даже приблизительно тех мест, где они находятся, а иногда и самое существование их остается для него под большим сомнением»,18 общество предлагало организацию специальных «общедоступных поездок», (т. е. в нашем понимании экскурсий) в исторические места с тем, чтобы «...облегчить для желающих знакомство с художественны¬ми памятниками старины».
Люди высокообразованные и щепетильные в вопросах культуры, Учредите¬ли общества были озабочены возможностью «искажения русской художественной старины»19 и намеревались бороться с ее подделкой.
Естественно, что деятельность общества не мыслилась в изоляции от других организаций. Предполагалось «...входить в соглашение с различными учреждениями и частными обществами»20 для разработки совместных планов. Это было тем более важно, что в череде разнообразных и многочисленных течений и образований крайне необходим был координатор всеобщего национального движения. Общество, безусловно, могло рассчитывать на такую роль. Возможно, что опека государственных кругов была в данном случае далеко не лишним фактором.
Подчас, правда, высказывались сомнения в целесообразности создания подобного общества в связи с вероятностью дублирования им деятельности аналогичных учреждений. При этом не учитывалась объединительная функция новой организации, а также еще одно немаловажное обстоятельство. Давая высокую оценку результатам деятельности существующих ученых учреждений, частных обществ и отдельных лиц и по достоинству оценивая их вклад в развитие русской культуры, инициаторы создания общества считали, что «...все они имеют исключительно научное значение и далеки поэтому от обывателя». Общество же ставило перед собой задачу популяризации. Учредители полагали, что необходимо дать русскому обществу «...побудительный толчок к отказу от иностранных заимствований, предпочтению русских образцов» с тем, чтобы приобщить его к высоким достижениям отечественного искусства: «...заставить подробно изучать, а следовательно и полюбить их, что дало бы новую жизнь русскому самобытному творчеству для преемственного возрождения давно забытого прошлого.21
Впрочем, не все члены общества были настроены оптимистично по поводу возможностей своих сограждан к восприятию искусства. Никто иной, как сам председатель А. А. Ширинский-Шихматов вместе с А. Н. Волжиным, председателем одного из подразделений (разрядов) общества, активно воспротивились возникшей идее об издании художественного путеводителя для простого народа - на том основании, что «...подчас понятия о красоте старины не вполне доступно и для среднего человека».22
Деятельность Общества распространялась на всю Россию, особо оговаривалась возможность открытия в империи местных, подчиненных ему отделов.
Заведывание всеми делами общества поручалось Совету, состоявшему из 18 человек и первоначально скомплектован¬ному на выборной основе собранием учредителей с включением в его ряды председателей отделов.
Председатель Совета и два его заместителя - товарищи председателя - избирались членами самого Совета. Обновле¬ние состава предполагалось проводить каждые три года - с выбыванием шести человек по жребию. Новое пополнение рядов должно было осуществляться путем закрытого голосования на заседаниях Совета с выдвижением кандидатов из числа действительных членов.
Главная задача Совета заключалась в «развитии по всем предметам его занятий». Для этого каждый член обязан был заниматься «...распространением точных сведений об Обществе, возбуждением сочувствия к его целям и привлечением полезных деятелей в его состав». На членов Совета возлагалось также исполнение особых поручений.
Совет осуществлял общее руководство деятельностью общества, его подразделениями, учреждениями и местными отделами. В его ведении находились все дела организационно-координирующего характера, в том числе: избрание действительных членов глав разрядов, ответственных за библиотеку, архив, склад; правителя дел, казначея, определение в звании членов-сотрудников, устройство новых учреждений общества, его разрядов, местных отделов; разработка вопросов по развитию совместной деятельности с учреждения¬ми и частными лицами, создание инструкций («наказов и наставлений»); надзор за финансовой частью.
Совет созывал общие собрания, предварительно ознакомившись и вынося свое резюме по поводу проектов выступлений, отбирал сочинения для издания и распространения за счет общества, присуждал поощрения, назначал вознаграждения за труды, изыскивал меры к увеличению средств общества.
Заседания Совета полагалось проводить не менее одного раза в месяц - с октября по апрель. В остальное время года -не менее раза в три месяца. Дела в Совете решались коллегиально, но при преимущественном праве председателя иметь перевес в случае разделения голосов.
Состав общества формировался из четырех особо оговоренных категорий лиц: членов-учредителей, почетных членов, действительных членов и членов-сотрудников, имевших равное право на присутствие и участие в чтениях, собеседованиях и собраниях.
Членство в обществе подтверждали особые грамоты за подписью председателя.
Предложение кандидату для избрания в почетные члены входило в компетенцию общего собрания и производилось по трем позициям: либо при наличии у кандидата ученых трудов «в области преследуемых обществом задач»,23 либо заслуживших это право на свою деятельность или сделавших значительные пожертвования в пользу общества.
В отличие от процедуры избрания почетных членов, выборы в действительные проводились на заседании Совета, на основании предложений, внесенных двумя его членами, (интересно, что лица не прошедшие в результате голосования, имели право вновь претендовать на членство лишь по истечении трех лёт).
На общественных собраниях действительные члены имели право решающего голоса. По своему желанию, они могли приписывать к разрядам, заведовать учрежденными обществом книгохранилищами и читальнями, руководить осмотрами и поездками или же заниматься устройством чтений и собраний.
Едва весть об открытии нового общества стала известна, как в его адрес буквально посыпались лаконичные телеграммы и обширные послания, полные слов одобрения и поддержки его целей. В них содержались размышления о назначении общества, а главное - выражалось желание немедленно стать его членами. Телеграмма, присланная М. Нестеровым, гласила: «...вполне сочувствую задачам и целям общества, я своевременно буду просить и мое имя включить в число его членов».24
В действительные члены общества были избраны ученые, профессора, художни¬ки, артисты: В. К. Лукомский, И. И. Творожников, А. М. Ремизов, Н. И. Суслов, Н. И. Веселовский, М. В. Нестеров, И. Я. Билибин, Е. И. Константинов, В. Ф. Свиньин, П. А. Шестаков, С. Ю. Судейкин, А. Н. Яхонтов, П. И. Варламов и др.25
В состав общества вошли архитекторы и живописцы, чье творчество напрямую связано с Царским Селом: С. С. Кричинский, С. Ю. Сидорчук, Н. А. Пашков, В. А. Покровский,26 В. Н. Максимов, С. А. Данини.
Определение в звании членов-сотрудников, на которых могли быть возложены «... труды и поручения по делам общества», находилось в ведении Совета. На собраниях они имели совещательные голоса.
Общие собрания всех членов общества подразделялись на обыкновенные, годовые и чрезвычайные. Председатель общества автоматически председательствовал и на собраниях.
На обыкновенных собраниях осуществлялось утверждение предложений совета о приобретении и отчуждении недвижимого имущества, выслушивались доклады членов Совета, обсуждались возбужден-лые Советом вопросы, читались сообщения. На годовых собраниях должны были представляться отчеты о деятельности общества и его финансовом состоянии.
Состав лиц в случае объявления чрезвычайного собрания ограничивался присутствием почетных и действительных членов. Не менее одного раза каждые два месяца должно было устраиваться собрание, и каждое из подразделений общества обязано было представлять запись заседаппя в Совет.
Судя по документам, собрания Совета и разрядов происходили в той или иной степени регулярно. Что касается общих собраний, то за два года, по всей вероятности, они были проведены лишь дважды. Самое первое состоялось только 10 марта 1916 iода. На нем присутствовали члены общества А. И. Соболевский и Н. К. Рерих. С. М. Проскудин- Горский показывал снимки памятников древнерусского искусства.27
Непосредственное заведывание текущими делами общества было возложено нa должностных лиц (председателей общества и разрядов с товарищами, правите¬лей дел и казначея).
Денежные средства общества складывались из трех источников: членских взносов (для действительных членов они были обязательными и составляли 5 рублей в месяц или 100 рублей в год; члены-сотрудники либо выплачивали 3 рубля в месяц, либо освобождались от этого платежа); единовременных или ежегодных взносов частных лиц или учреждений; доходов от издательской и публичной деятельности. Для выражения благодарности за по¬жертвования в фонд общества была разработана специальная грамота.28
Деньги поступали не только от частных лиц. Так, в 1916 году «Совет Всероссийского Союза по увековечению памяти героев войны» передал в дар обществу 2.250 рублей на том основании, что «...цели общества соответствуют задачам союза».29
Деятельность общества по отдельным на правлениям нашла свое выражение в делении его на секции - так называемые разряды.
Первоначально проектировалось создать шесть разрядов: церковно-религиозный, художественный, музейно-библиотечный, словесный, издательский и просветительский, поездок и путешествий. Затем число разрядов сократилось до трех: художественного; изданий, чтений, осмотров и поездок; книго- и древлехранилищ, при этом была предусмотрена возможность по мере необходимости создания новых.
Но на первом же заседании Совета была произведена корректировка: решено было на первых порах ограничиться тремя раз¬рядами. Поскольку в этот период возобладало мнение о главенствующем значении для деятельности общества борьбы за чистоту русской речи от иностранных слов, то был образован самостоятельный разряд словесности, объединенный разряд - художественный и издательский, и, наконец, -«хождения по Руси» и собирания художественных памятников. Количество и наименования разрядов на всем протяжении существования общества оставались неизменными.
Председателем художественного и издательского разряда был избран С. С. Абамелек-Лазарев. В составе его находился и полковник Д. Н. Ломан. Уже через месяц после создания общества он оперативно представил в Совет заявление, в котором изложил свои соображения по поводу необходимости издания собственного журнала под названием «Возрождение художественной Руси». Д. Н. Ломан не только справедливо видел в этом прекрасную возможность широкого ознакомления публики с задачами общества, но и выражал желание немедленно приступить к подготовительной работе. Отдавая себе отчет в сложности затеянного предприятия, Ломан предлагал ограничиться сначала выпуском первого номера, не давая никаких наперед обещаний о периодичности последующих изданий, и рассматривал это в виде опыта. Представляя новый журнал богато иллюстрированным, он наметил в нем четыре отдела (с описанием памятни¬ков, с биографическими сведениями, с ин¬формацией об обществе и читательской перепиской).
По замыслу царскосела Ломана, в первом отделе должны были быть помещены описания построек Царского
Села в древнерусском стиле, как выполненные, так и запланированные, к которым он отнес: Феодоровский Государев собор, императорский железнодорожный павильон, здание офицерского собрания Собственного Его Императорского Величества Конвоя, Ратную палату, церковь Общины Красного Креста, т. н. «Дома при Феод оровском соборе», церкви и казармы 4, 3, и 1-го стрелковых полков.30
Определенный в члены-сотрудники общества московский издатель С. С. Ермолаев воодушевился этой идеей. Он вскоре сообщил Ломану о работе художников над макетом м выразил надежду в скором времени «...дать в черновике картину будущего журнала».31Можно представить, какой замечательный результат принесли бы усилия двух энтузиастов.
Однако предложение Ломана, рассмотренное на заседании Совета, не получило одобрения. Н. В. Покровский и В. В. Суслов выразили свое несогласие, посчитав нецелесообразным начинать первое же издание с показа «...подражаний, почти всегда безупречных»,32 а не подлинных памятников старины. Кроме того, бытовало мнение о полезности первоначального ознакомления народа с более доступны¬ми для его восприятия образцами малых форм: предметами старинной бытовой утвари (в издательской деятельсти общества это направление возобладало).
Впрочем, сама мысль об издании описаний по Царскому Селу показалась Совету небезынтересной, поскольку «...Общество открывает свою деятельность при высокомилостивом внимании державного хозяина русской земли, как бы указавшего сооружениями на своей Царскосельской вотчине те пути, по которым он же¬лает видеть идущим русское искусство».33 Размышлениям на тему об изданиях общества была посвящена специальная за¬писка, составленная А. А. Бобринским и М. В. Лодыженским, в которой они предлагали в целях привлечения широкого общественного внимания приступить к выпуску целой серии небольших книжек под общим заглавием «Художественная Русь», «...не только живых и талантливых по своему изложению и изящной внешности, но и вполне доступных по цене.
Интересное предложение было внесе¬но председателем разряда С. С. Абамалек -Лазаревым - о составлении описей сочинений и изданий о русском искусстве, куда он предполагал включить наряду с трудами ученых обществ и Археологической комиссии упоминания о произведениях таких художников как Васнецов, Рерих, Нестеров, Суриков, а также - о памятниках архитектуры (в качестве примера им приведен Государев собор в Царском Селе).
В действительности же обществу пришлось ограничиться менее масштабными изданиями. Начало издательской деятель¬ности было положено выпуском в 1915 году серий открыток по картинам художника Плотникова на тему: «Художественное строительство нашего Севера». Не все члены Совета были довольны этим выбором, однако Ширинскому-Шихматову удалось их убедить отчасти из финансовых соображений: С.С. Ермолаев обещал выполнить заказ на льготных условиях. Кстати сказать, по мнению последнего: «Подлинники Плотникова по выполнению и содержанию близки к прямым задачам общества и воспроизводство картин названного художника на открытках-письмах могло бы способствовать осведомленности широких слоев о сущности общества».35
Для продажи открыток на железнодорожных станциях общество собиралось прибегнуть к содействию Общины св. Евгении. Художественная серия по отдельным отраслям народного творчества была открыта в 1916 г. выпуском альбома «Древ¬ности России. Железо», в котором на 10 листах помещались иллюстрации старинных предметов допетровского обихода, выполненных из железа (кресты, замки, двери и проч.). Прекрасно оформлена была и сама обложка - с изображением на ней птицы Сирин.36
В начале 1917 г. активно велась работа по подготовке и печати продолжения этой, серии. От члена общества Н. М. Булычева поступили снимки с железных предметов, хранящихся в Московском историческом музее. Гр. А. А. Бобринский передал в распоряжение Ширинского-Шихматова большое количество световых изображений древних изделий из железа.
Н.А.КОРНИЛОВА
«ОБЩЕСТВО ВОЗРОЖДЕНИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ РУСИ» (1915-1917)
* Статья печатается в авторской редакции
Рост интереса в русском обществе к древнерусскому искусству и памятникам отечественной старины, начавшийся с середины XIX столетия, неизбежно привел к образованию разнообразных государственных и общественных учреждений.
Так возникают новые общества: Московское археологическое (1864), Поощрения художеств в Петербурге (1870), Любителей-художников в Москве (1891), Защиты и сохранения в России памятников искусства и старины (1910) с учреждением при нем Комиссии по реставрации памятников Петербургской губернии, Любителей старины - в Москве (1914). С 1914 г. начинает свою деятельность Исторический археологический комитет по охране памятников старины при Петербургской епархии. Открываются музеи: Художественно-промышленный музей при Строгановском училище технического рисования (1868) и Исторический (1873) - в Москве, Александра III в Петербурге (1898), а также -Старого Петербурга.
Устраиваются выставки: Всероссийская, с демонстрацией образцов материальной народной культуры в Москве (1872), икон - в Московском историческом музее (1890), монументальной живописи Киева Х-ХН вв. в Петербурге, историческая выставка архитектуры Академии художеств (1911), иконописи и художественной старины при I Всероссийском съезде художников (дек. 1911 - янв. 1912), «Наследие Вел. Кн. Марии Николаевны» в Эрмитаже. Появляются печатные издания, такие как: журнал «Художественные сокровища России» и «Искусство и художественная промышленность» Общества поощрения художников; сборники школы этого общества, выпуски общества «Мир искусства» и др.».1
С деятельностью этих учреждений связаны имена многих выдающихся деятелей отечественной культуры, архитекторов, художников, меценатов, священнослужителей, внесших бесценный вклад в дело изучения и развития художественного наследия России.
Первая Мировая война, вызвавшая на своем первоначальном этапе закономерное свертывание деятельности некоторых обществ, в дальнейшем, напротив, способствовала развитию уже столь глубоко внедрившейся в предшествующие десятилетия тенденции - возвращению интереса к культурным традициям допетровской Руси. Как любой процесс, протекающий в экстремальных условиях и рассчитанный в силу этого на привлечение в свои ряды возможно большего числа сторонников, движение это не избежало всех тех издержек, что свойственны любым ортодоксальным идеям, теориям и учениям: крайности суждений, категоричности оценок, отметания частного ради целого, игнорирования неоднозначности явлений. Однако объективная подоплека такого положения вещей вполне очевидна.
Запутанный узел русского самосознания требовал немедленного разрешения скопившихся проблем, противоречий, недоразумений. Разбушевавшиеся социальные и политические страсти заставляли искать основы твердой опоры. Растворение русской культуры в достижениях
Запада, начавшееся со времен петровских преобразований, пришло в противоречие с лавиной грянувших событий. Так появилось стремление вычленить исконное из слияний, наслоений и наростов двух пред¬шествующих веков, утвердить полузабытые или вовсе преданные забвению национальные традиции, внедрить их в сознание современников.
Поэтому неслучайно в марте 1915 года возникло Общество возрождения художественной Руси. Его создание невозможно рассматривать без преемственной взаимосвязи с предшествующими ему родствен¬ными организациями середины Х1Х-на-чала XX вв., а также без учета драматических обстоятельств этого времени.
Идея учреждения Общества исходила из правительственных кругов, горячо поддерживалась императором и находилась в сфере его интересов.
Своим появлением, как свидетельствует периодическая печать тех лет, оно обязано узкому придворному кружку, зародившемуся в Царском Селе (по инициативе А. А. Ширинского-Шихматова). Этот кружок, видимо, и послужил ядром будущего Общества.2
В качестве официальных учредителей нового общества значилось 64 человека. В их числе находились высокопоставленные духовные и светские лица: архиепископы Арсений Новгородский и Серафим Тверской, епископы Анастасий Ямбургский и Дмитрий Рязанский, обер-прокурор Синода Владимир Саблер; великие князья Гавриил, Игорь и Константин Константиновичи; князья Н. С. Щербатов, С. С. Абамелек-Лазарев, Д. Н. и В. Д. Голицыны и Д. П. Голицын-Муравлин, М. С. Путятин; графы Бобринские, П. Н. Апраксин, П. С. Уваров.
В состав учредителей входили известные деятели культуры - художники: В. М. Васнецов (по определению И. Э. Грабаря -«истинный отец нового направления»), воплотивший в своих картинах былинные и сказочные мотивы Древней Руси, создавший несколько архитектурных проектов в древнерусском (неорусском) стиле, работавший над настенной росписью церквей; Н. К. Рерих, не только воссоздав¬ший на своих картинах поэтическую атмосферу далекого прошлого, но и обратившийся в первые месяцы войны к правительствам воюющих стран с предложением заключить соглашение об охране культурных ценностей; архитектор А. В. Щусев, использовавший в своей творческой практике древнерусские формы; ученые-архитекторы В. В. Суслов, Е. О. Константинович, Н. В. Покровский.
В ряду учредителей находились и Н. П. Лихачев - знаток и собиратель русских икон, чья коллекция поступила в музей императора Александра III, и А: А. Ширинский-Шихматов, председательствовавший в 1912 г. в Исполнительной комиссии по ремонту и реставрации московского Успенского собора. Был среди них и человек, наделенный многими полномочия¬ми, чье имя неразрывно связано с историей Царского Села - штаб-офицер для особых поручений при дворцовом коменданте, флигель-адъютант императрицы полковник Л .-гв. Павловского полка и ктитор Царскосельского Феодоровского собора Дмитрий Николаевич Ломан, который, по словам В. Н. Смирнова, явился «наиболее активным организатором» общества и осуществлял «в дальнейшем практичес¬кую работу и функционирование его».3
Открытию нового общества предшествовала работа по составлению и обсуждению основополагающего документа -Устава (с предваряющей его обширной объяснительной запиской), раскрывающего цели, задачи и общие направления дея¬тельности нового учреждения. По всей видимости, автором (или главным соавтором) этих документов являлся А. А. Ширинский-Шихматов.
В первоначальном (проектном) Уставе, между прочим, использовалось несколько отличное от утвердившегося позже на¬звание этого объединения - «Общество преемственного возрождения художественно-бытовой Руси». Следует отметить, что во всех последующих документах, включая и окончательно одобренный Устав, в таком варианте оно уже больше не употреблялось.
Отклики, поступившие в ответ на разосланные для решения экземпляры «Устава» и «Записки», как правило, содержат выражения горячей поддержки и полной солидарности с высказанными идеями.
Письмо с подробным разбором, полное сочувствия и одобрения, было прислано од¬ним из членов-учредителей А. В. Праховым.4 К обмену мнениями Шихматов-Ширинский пригласил и архитектора А. В. Щусева.5
Имелись и отдельные послания, содер¬жавшие критические замечания. Весьма примечательны в этом плане высказывания гр. П. Шереметьева,6 в целом положительно отнесшегося к созданию общества, «задачи которого почтенны», по его мнению. Однако с целым рядом установок он выразил свое несогласие. В его представ¬лении явно грешит односторонностью понимание художественной Руси только в рамках древнерусского искусства. Он представляет это гораздо шире, причисляя к понятию «художественной Руси» как творчество Пушкина и Лермонтова, так и «поэтические усадьбы» конца XVIII - на¬чала XIX веков. Особенно удручает его занесение Санкт-Петербурга в разряд «нерусских городов». Действительно, в «Записке» содержится довольно-таки неодобрительная характеристика этого «средоточия умственной жизни стра¬ны»,7 весьма разочаровывающего учредителей своими ориентированными на запад устремлениями. Здесь очевиден идеологический «крен» в сторону древней столицы. Предельно явственно эта тенденция выражена в отклике москви¬ча Л. Н. Тихомирова, который, резюмируя анализ Устава словами: «Все предложено правильно», вслед за этим замечает: «...Есть, конечно, общий и основной пункт, но его не изменишь. Никакого возрождения чего-то ни было, конечно, не может быть, пока голова России должна помещаться в Петрограде».8
П. Шереметьев, напротив, с некоторым полемическим задором, утверждал, что Петербург - это «...коренной русский город и даже любовь к древнерусскому в нем пробуждается сильней, чем в каком бы то ни было ином русском городе». Его без¬мерно огорчает также переименование Петербурга в Петроград.
Сетования Шереметьева имели явное расхождение с некоторыми основополагающими пунктами общества, и его замеча¬ния нигде учтены не были. Тем не менее, им определенно подмечена (пусть даже подчас несколько неуклюже) присутствующая в программе тенденциозность.
Интересная черта была отмечена в Уставе Н. В. Покровским. По его мнению, он выгодно отличается от других уставов одной весьма характерной особенностью:«.. .там где другие заявляют свои права, учрежденное общество определяет только свои обязанности», что придает ему сущность «истинного Устава ученого общества».9
Особое внимание было уделено художественному оформлению Устава. Так, судя по содержащимся в документах общества сведениям, на отыскание приличествующих Уставу заставок, виньеток и шрифтов, было затрачено два года.10 Усилия, приложенные в этом направлении сотрудником Московской Художественной печати С. С. Ермолаевым, увенчались успехом, о чем свидетельствует телеграмма полковника Д. П. Ломана, в отклик на присланные фанки: «Царские экземпляры славянских шрифтов великолепны».11
Председателем вновь утвержденного общества стал князь Алексей Александрович Ширинский-Шихматов, один из чле¬нов учредителей, потомок древнего дворянского рода, известный знаток истории изобразительного искусства. Еще в 1912 году он возглавлял Исполнительный Комитет по ремонту и реставрации московс¬кого Успенского собора, а в 1913 г. был на посту председателя «Комитета по строительству домов при Феодоровском соборе» (Федоровского городка).
Срок его избрания был ограничен шестью годами. Председатель являлся главным лицом в Совете общества и в его собраниях, от его имени могли осуществляться все сношения с правительственными учреждениями и лицами. В обязанности председателя входило наблюдение за точным исполнением Устава и ведением дел в обществе. Ему предписывалось воз¬можно частое посещение собраний существующих при обществе отделов. Председателю предоставлялось право при необходимости прекращать беседы или закрывать заседания, а также давать особые предложения казначею на производство расходов. Помощником, заместителем председа¬теля, (т. н. товарищем) сроком на три года, согласно Уставу, был избран М. С. Путятин, начальник Царскосельского дворцового правления.
Устав общества был утвержден Мини¬стерством внутренних дел 17 марта 1915 года. В ответ на «всеподданнейшую телеграмму» председателя общества с обещанием «... го¬товности отдать все силы начинаемому ими общественному делу» Николай II откликнулся напутственными словами: «Сердечно приветствую добрый почин учредителей общества. Желаем быть осведомленными о всех его трудах и успехах».12
Общество могло рассчитывать на успех и понимание со стороны соотечественников, поскольку цель его, обозначенная в Уставе, была четкой и определенной:«... распространение в русском народе широкого знакомства с древним русским творчеством во всех его проявлениях, и дальнейшее преемственное его развитие в применении к современным условиям».13 Таким образом, можно сказать, что общество стреми¬лось не к механическому перенесению и насильственному насаждению древних русских традиций на современной почве, (что неминуемо привело бы к декоративной искусственности, оторванности от действительности, полной театрализации, и, в конечном итоге, к краху намеченных целей), а к осмысленному восприятию и последующей переработке веками накопленного национального достояния, корректируемого современными условиями быта и культуры. Это требовало приложения усилий всего русского общества, недаром в документах новой организации появляется мысль о необходимости «соборной» работы в осуществлении задуманного.
Другое дело, готово ли было русское общество в полной мере воспринять поставленные перед ним задачи.
И самому Обществу возрождения художественной Руси на практике, в лихорадочном ритме сменяющихся событий, трудно было из¬бежать подчас некоторой условности, категоричности, декоративности.
Тем не менее, общество надеялось достичь поставленной цели, обозначая направления своей деятельности конкретно сформулированными задачами.
Одним из таких направлений был сбор, обработка и изучение художественных памятников русской старины. Сюда включались не только произведения архитектуры, скульптуры, живописи, но и письменное наследие.
Общество обязалось способствовать охране этих памятников от «расхищения и разрушения».14 В условиях военного вре¬мени эта проблема приобретала особую злободневность. Именно поэтому на апрельском заседании Совета общества в 1915 г. на обсуждение были вынесены по¬ступившие сведения о скупке военнопленными на территории России отечественных древностей и поднят вопрос о запрещении вывоза из страны достояния русской культуры, при этом Н. К. Рериху поручалось собрать информацию о способах, при помощи которых осуществлялась эта скупка.15
В ноябре 1916 года с просьбой о помощи обратилось правление художественной галереи и музея им. И. Крамского в г. Острогожске. Оно надеялось, что общество силой своего авторитета поможет остановить варварскую передачу помещения галереи под солдатский постой, что неминуемо грозило гибелью коллекции.
Обществом была послана телеграмма Воронежскому губернатору с ходатайством о предоставлении солдатам другого помещения.16
В задачи общества входило также оказание содействия архивам и библиотекам. Оно намерено было создать в Петербурге, по мере возможности, собрание памятников древнего народного зодчества. Общество понимало, что не только вещественные, но и письменные памятники (может быть, наименее доступные и популярные) требуют к себе привлечения внимания широких слоев населения с целью изучения их и освоения.
Немаловажную роль, по мысли общества, могли сыграть общедоступные, популярные чтения и беседы с целью распространения «...сведений о художественной стороне церковного и гражданского быта древней Руси».17 Намечалась широкая издательская деятельность.
Замечая, что подчас средний россиянин из числа образованных может быть весьма осведомленным по поводу западных произведений искусства, «...тогда как о памятниках русской старины он не знает даже приблизительно тех мест, где они находятся, а иногда и самое существование их остается для него под большим сомнением»,18 общество предлагало организацию специальных «общедоступных поездок», (т. е. в нашем понимании экскурсий) в исторические места с тем, чтобы «...облегчить для желающих знакомство с художественны¬ми памятниками старины».
Люди высокообразованные и щепетильные в вопросах культуры, Учредите¬ли общества были озабочены возможностью «искажения русской художественной старины»19 и намеревались бороться с ее подделкой.
Естественно, что деятельность общества не мыслилась в изоляции от других организаций. Предполагалось «...входить в соглашение с различными учреждениями и частными обществами»20 для разработки совместных планов. Это было тем более важно, что в череде разнообразных и многочисленных течений и образований крайне необходим был координатор всеобщего национального движения. Общество, безусловно, могло рассчитывать на такую роль. Возможно, что опека государственных кругов была в данном случае далеко не лишним фактором.
Подчас, правда, высказывались сомнения в целесообразности создания подобного общества в связи с вероятностью дублирования им деятельности аналогичных учреждений. При этом не учитывалась объединительная функция новой организации, а также еще одно немаловажное обстоятельство. Давая высокую оценку результатам деятельности существующих ученых учреждений, частных обществ и отдельных лиц и по достоинству оценивая их вклад в развитие русской культуры, инициаторы создания общества считали, что «...все они имеют исключительно научное значение и далеки поэтому от обывателя». Общество же ставило перед собой задачу популяризации. Учредители полагали, что необходимо дать русскому обществу «...побудительный толчок к отказу от иностранных заимствований, предпочтению русских образцов» с тем, чтобы приобщить его к высоким достижениям отечественного искусства: «...заставить подробно изучать, а следовательно и полюбить их, что дало бы новую жизнь русскому самобытному творчеству для преемственного возрождения давно забытого прошлого.21
Впрочем, не все члены общества были настроены оптимистично по поводу возможностей своих сограждан к восприятию искусства. Никто иной, как сам председатель А. А. Ширинский-Шихматов вместе с А. Н. Волжиным, председателем одного из подразделений (разрядов) общества, активно воспротивились возникшей идее об издании художественного путеводителя для простого народа - на том основании, что «...подчас понятия о красоте старины не вполне доступно и для среднего человека».22
Деятельность Общества распространялась на всю Россию, особо оговаривалась возможность открытия в империи местных, подчиненных ему отделов.
Заведывание всеми делами общества поручалось Совету, состоявшему из 18 человек и первоначально скомплектован¬ному на выборной основе собранием учредителей с включением в его ряды председателей отделов.
Председатель Совета и два его заместителя - товарищи председателя - избирались членами самого Совета. Обновле¬ние состава предполагалось проводить каждые три года - с выбыванием шести человек по жребию. Новое пополнение рядов должно было осуществляться путем закрытого голосования на заседаниях Совета с выдвижением кандидатов из числа действительных членов.
Главная задача Совета заключалась в «развитии по всем предметам его занятий». Для этого каждый член обязан был заниматься «...распространением точных сведений об Обществе, возбуждением сочувствия к его целям и привлечением полезных деятелей в его состав». На членов Совета возлагалось также исполнение особых поручений.
Совет осуществлял общее руководство деятельностью общества, его подразделениями, учреждениями и местными отделами. В его ведении находились все дела организационно-координирующего характера, в том числе: избрание действительных членов глав разрядов, ответственных за библиотеку, архив, склад; правителя дел, казначея, определение в звании членов-сотрудников, устройство новых учреждений общества, его разрядов, местных отделов; разработка вопросов по развитию совместной деятельности с учреждения¬ми и частными лицами, создание инструкций («наказов и наставлений»); надзор за финансовой частью.
Совет созывал общие собрания, предварительно ознакомившись и вынося свое резюме по поводу проектов выступлений, отбирал сочинения для издания и распространения за счет общества, присуждал поощрения, назначал вознаграждения за труды, изыскивал меры к увеличению средств общества.
Заседания Совета полагалось проводить не менее одного раза в месяц - с октября по апрель. В остальное время года -не менее раза в три месяца. Дела в Совете решались коллегиально, но при преимущественном праве председателя иметь перевес в случае разделения голосов.
Состав общества формировался из четырех особо оговоренных категорий лиц: членов-учредителей, почетных членов, действительных членов и членов-сотрудников, имевших равное право на присутствие и участие в чтениях, собеседованиях и собраниях.
Членство в обществе подтверждали особые грамоты за подписью председателя.
Предложение кандидату для избрания в почетные члены входило в компетенцию общего собрания и производилось по трем позициям: либо при наличии у кандидата ученых трудов «в области преследуемых обществом задач»,23 либо заслуживших это право на свою деятельность или сделавших значительные пожертвования в пользу общества.
В отличие от процедуры избрания почетных членов, выборы в действительные проводились на заседании Совета, на основании предложений, внесенных двумя его членами, (интересно, что лица не прошедшие в результате голосования, имели право вновь претендовать на членство лишь по истечении трех лёт).
На общественных собраниях действительные члены имели право решающего голоса. По своему желанию, они могли приписывать к разрядам, заведовать учрежденными обществом книгохранилищами и читальнями, руководить осмотрами и поездками или же заниматься устройством чтений и собраний.
Едва весть об открытии нового общества стала известна, как в его адрес буквально посыпались лаконичные телеграммы и обширные послания, полные слов одобрения и поддержки его целей. В них содержались размышления о назначении общества, а главное - выражалось желание немедленно стать его членами. Телеграмма, присланная М. Нестеровым, гласила: «...вполне сочувствую задачам и целям общества, я своевременно буду просить и мое имя включить в число его членов».24
В действительные члены общества были избраны ученые, профессора, художни¬ки, артисты: В. К. Лукомский, И. И. Творожников, А. М. Ремизов, Н. И. Суслов, Н. И. Веселовский, М. В. Нестеров, И. Я. Билибин, Е. И. Константинов, В. Ф. Свиньин, П. А. Шестаков, С. Ю. Судейкин, А. Н. Яхонтов, П. И. Варламов и др.25
В состав общества вошли архитекторы и живописцы, чье творчество напрямую связано с Царским Селом: С. С. Кричинский, С. Ю. Сидорчук, Н. А. Пашков, В. А. Покровский,26 В. Н. Максимов, С. А. Данини.
Определение в звании членов-сотрудников, на которых могли быть возложены «... труды и поручения по делам общества», находилось в ведении Совета. На собраниях они имели совещательные голоса.
Общие собрания всех членов общества подразделялись на обыкновенные, годовые и чрезвычайные. Председатель общества автоматически председательствовал и на собраниях.
На обыкновенных собраниях осуществлялось утверждение предложений совета о приобретении и отчуждении недвижимого имущества, выслушивались доклады членов Совета, обсуждались возбужден-лые Советом вопросы, читались сообщения. На годовых собраниях должны были представляться отчеты о деятельности общества и его финансовом состоянии.
Состав лиц в случае объявления чрезвычайного собрания ограничивался присутствием почетных и действительных членов. Не менее одного раза каждые два месяца должно было устраиваться собрание, и каждое из подразделений общества обязано было представлять запись заседаппя в Совет.
Судя по документам, собрания Совета и разрядов происходили в той или иной степени регулярно. Что касается общих собраний, то за два года, по всей вероятности, они были проведены лишь дважды. Самое первое состоялось только 10 марта 1916 iода. На нем присутствовали члены общества А. И. Соболевский и Н. К. Рерих. С. М. Проскудин- Горский показывал снимки памятников древнерусского искусства.27
Непосредственное заведывание текущими делами общества было возложено нa должностных лиц (председателей общества и разрядов с товарищами, правите¬лей дел и казначея).
Денежные средства общества складывались из трех источников: членских взносов (для действительных членов они были обязательными и составляли 5 рублей в месяц или 100 рублей в год; члены-сотрудники либо выплачивали 3 рубля в месяц, либо освобождались от этого платежа); единовременных или ежегодных взносов частных лиц или учреждений; доходов от издательской и публичной деятельности. Для выражения благодарности за по¬жертвования в фонд общества была разработана специальная грамота.28
Деньги поступали не только от частных лиц. Так, в 1916 году «Совет Всероссийского Союза по увековечению памяти героев войны» передал в дар обществу 2.250 рублей на том основании, что «...цели общества соответствуют задачам союза».29
Деятельность общества по отдельным на правлениям нашла свое выражение в делении его на секции - так называемые разряды.
Первоначально проектировалось создать шесть разрядов: церковно-религиозный, художественный, музейно-библиотечный, словесный, издательский и просветительский, поездок и путешествий. Затем число разрядов сократилось до трех: художественного; изданий, чтений, осмотров и поездок; книго- и древлехранилищ, при этом была предусмотрена возможность по мере необходимости создания новых.
Но на первом же заседании Совета была произведена корректировка: решено было на первых порах ограничиться тремя раз¬рядами. Поскольку в этот период возобладало мнение о главенствующем значении для деятельности общества борьбы за чистоту русской речи от иностранных слов, то был образован самостоятельный разряд словесности, объединенный разряд - художественный и издательский, и, наконец, -«хождения по Руси» и собирания художественных памятников. Количество и наименования разрядов на всем протяжении существования общества оставались неизменными.
Председателем художественного и издательского разряда был избран С. С. Абамелек-Лазарев. В составе его находился и полковник Д. Н. Ломан. Уже через месяц после создания общества он оперативно представил в Совет заявление, в котором изложил свои соображения по поводу необходимости издания собственного журнала под названием «Возрождение художественной Руси». Д. Н. Ломан не только справедливо видел в этом прекрасную возможность широкого ознакомления публики с задачами общества, но и выражал желание немедленно приступить к подготовительной работе. Отдавая себе отчет в сложности затеянного предприятия, Ломан предлагал ограничиться сначала выпуском первого номера, не давая никаких наперед обещаний о периодичности последующих изданий, и рассматривал это в виде опыта. Представляя новый журнал богато иллюстрированным, он наметил в нем четыре отдела (с описанием памятни¬ков, с биографическими сведениями, с ин¬формацией об обществе и читательской перепиской).
По замыслу царскосела Ломана, в первом отделе должны были быть помещены описания построек Царского
Села в древнерусском стиле, как выполненные, так и запланированные, к которым он отнес: Феодоровский Государев собор, императорский железнодорожный павильон, здание офицерского собрания Собственного Его Императорского Величества Конвоя, Ратную палату, церковь Общины Красного Креста, т. н. «Дома при Феод оровском соборе», церкви и казармы 4, 3, и 1-го стрелковых полков.30
Определенный в члены-сотрудники общества московский издатель С. С. Ермолаев воодушевился этой идеей. Он вскоре сообщил Ломану о работе художников над макетом м выразил надежду в скором времени «...дать в черновике картину будущего журнала».31Можно представить, какой замечательный результат принесли бы усилия двух энтузиастов.
Однако предложение Ломана, рассмотренное на заседании Совета, не получило одобрения. Н. В. Покровский и В. В. Суслов выразили свое несогласие, посчитав нецелесообразным начинать первое же издание с показа «...подражаний, почти всегда безупречных»,32 а не подлинных памятников старины. Кроме того, бытовало мнение о полезности первоначального ознакомления народа с более доступны¬ми для его восприятия образцами малых форм: предметами старинной бытовой утвари (в издательской деятельсти общества это направление возобладало).
Впрочем, сама мысль об издании описаний по Царскому Селу показалась Совету небезынтересной, поскольку «...Общество открывает свою деятельность при высокомилостивом внимании державного хозяина русской земли, как бы указавшего сооружениями на своей Царскосельской вотчине те пути, по которым он же¬лает видеть идущим русское искусство».33 Размышлениям на тему об изданиях общества была посвящена специальная за¬писка, составленная А. А. Бобринским и М. В. Лодыженским, в которой они предлагали в целях привлечения широкого общественного внимания приступить к выпуску целой серии небольших книжек под общим заглавием «Художественная Русь», «...не только живых и талантливых по своему изложению и изящной внешности, но и вполне доступных по цене.
Интересное предложение было внесе¬но председателем разряда С. С. Абамалек -Лазаревым - о составлении описей сочинений и изданий о русском искусстве, куда он предполагал включить наряду с трудами ученых обществ и Археологической комиссии упоминания о произведениях таких художников как Васнецов, Рерих, Нестеров, Суриков, а также - о памятниках архитектуры (в качестве примера им приведен Государев собор в Царском Селе).
В действительности же обществу пришлось ограничиться менее масштабными изданиями. Начало издательской деятель¬ности было положено выпуском в 1915 году серий открыток по картинам художника Плотникова на тему: «Художественное строительство нашего Севера». Не все члены Совета были довольны этим выбором, однако Ширинскому-Шихматову удалось их убедить отчасти из финансовых соображений: С.С. Ермолаев обещал выполнить заказ на льготных условиях. Кстати сказать, по мнению последнего: «Подлинники Плотникова по выполнению и содержанию близки к прямым задачам общества и воспроизводство картин названного художника на открытках-письмах могло бы способствовать осведомленности широких слоев о сущности общества».35
Для продажи открыток на железнодорожных станциях общество собиралось прибегнуть к содействию Общины св. Евгении. Художественная серия по отдельным отраслям народного творчества была открыта в 1916 г. выпуском альбома «Древ¬ности России. Железо», в котором на 10 листах помещались иллюстрации старинных предметов допетровского обихода, выполненных из железа (кресты, замки, двери и проч.). Прекрасно оформлена была и сама обложка - с изображением на ней птицы Сирин.36
В начале 1917 г. активно велась работа по подготовке и печати продолжения этой, серии. От члена общества Н. М. Булычева поступили снимки с железных предметов, хранящихся в Московском историческом музее. Гр. А. А. Бобринский передал в распоряжение Ширинского-Шихматова большое количество световых изображений древних изделий из железа.