Новая Вавилонская башня появится на Ближнем Востоке
Один из богатейших людей планеты, принц Саудовской Аравии Альвалид бин Талал строит в Джедде самый большой в мире небоскреб Kingdom Tower - высотой чуть более километра. Это почти на двести метров выше дубайской башни Бурдж-Халифа - самой высокой на сегодняшний день, а уж такие постройки, как Всемирный финансовый центр в Шанхае (492 метра) или Башня свободы в Нью-Йорке (417 метров) смотрятся на этом фоне более, чем скромно.
Возведение небоскребов экономически оправдано только в том случае, если необходимы новые рабочие площади на дорогой земле. Более того, это имеет смысл только при средних размерах здания: начиная с определенного уровня, в стоимость каждого дополнительного этажа придется заложить расходы на дорогостоящие укрепления из бетона и стали. Тогда зачем замахиваться на километровый небоскреб? Самый правдоподобный ответ дает Библия с ее историей про вавилонскую башню, которую люди стали строить, чтобы «сделать себе имя».
В мировую культуру история вавилонской стройки вошла как символ непонимания между людьми. И наверное неслучайно в регионе, где супер-высотка должна появиться, сегодня можно найти не один пример тотальной розни: война в Йемене, война в Сирии, война в Ираке, палестино-израильский конфликт…
Архитектура всегда была идеологией, высеченной в камне. Так, в тридцатые годы двадцатого века советское правительство вело стройку Дворца советов - на месте снесенного Храма Христа Спасителя. По задумке, высота небоскреба составляла 420 метров (чтобы было выше Empire State Building, чтобы «догнать и перегнать Америку!»), а венчать здание должна была гигантская статуя Ленина, в голове которого планировалось устроить библиотеку. Вопрос, что должно располагаться в остальных частях теля вождя, старались не поднимать.
А сегодня можно просто взглянуть на здание Европарламента в Брюсселе и сравнить его все с той же вавилонской башней - например, на знаменитой картине Брейгеля. Сходство, как и кризис непонимания внутри Евросоюза, трудно не заметить - на фоне ситуации в таких странах, как, Франция, где часть общества всерьез подумывает о выходе из ЕС, или Великобритания и Греция, где об этом открыто говорят уже даже политики у власти.
Впрочем, архитектура - не только высеченная в камне идеология, но еще и запечатленный в веках урок истории. Вавилонскую башню так и не построили. Советский союз рухнул, Дворцу советов не суждено было появиться, и на свое место вернулся Храм Христа Спасителя. Европейский союз если не трещит по швам, то, как минимум, раздираем противоречиями, а «дом, разделившийся сам в себе», как говорит Евангелие, «не устоит».
Перспектива возникновения «нового Вавилона» на охваченном войной Ближнем Востоке, вроде бы, ложится в эту логику. И это как раз тот случай, когда символизм хочется не замечать.
Возведение небоскребов экономически оправдано только в том случае, если необходимы новые рабочие площади на дорогой земле. Более того, это имеет смысл только при средних размерах здания: начиная с определенного уровня, в стоимость каждого дополнительного этажа придется заложить расходы на дорогостоящие укрепления из бетона и стали. Тогда зачем замахиваться на километровый небоскреб? Самый правдоподобный ответ дает Библия с ее историей про вавилонскую башню, которую люди стали строить, чтобы «сделать себе имя».
В мировую культуру история вавилонской стройки вошла как символ непонимания между людьми. И наверное неслучайно в регионе, где супер-высотка должна появиться, сегодня можно найти не один пример тотальной розни: война в Йемене, война в Сирии, война в Ираке, палестино-израильский конфликт…
Архитектура всегда была идеологией, высеченной в камне. Так, в тридцатые годы двадцатого века советское правительство вело стройку Дворца советов - на месте снесенного Храма Христа Спасителя. По задумке, высота небоскреба составляла 420 метров (чтобы было выше Empire State Building, чтобы «догнать и перегнать Америку!»), а венчать здание должна была гигантская статуя Ленина, в голове которого планировалось устроить библиотеку. Вопрос, что должно располагаться в остальных частях теля вождя, старались не поднимать.
А сегодня можно просто взглянуть на здание Европарламента в Брюсселе и сравнить его все с той же вавилонской башней - например, на знаменитой картине Брейгеля. Сходство, как и кризис непонимания внутри Евросоюза, трудно не заметить - на фоне ситуации в таких странах, как, Франция, где часть общества всерьез подумывает о выходе из ЕС, или Великобритания и Греция, где об этом открыто говорят уже даже политики у власти.
Впрочем, архитектура - не только высеченная в камне идеология, но еще и запечатленный в веках урок истории. Вавилонскую башню так и не построили. Советский союз рухнул, Дворцу советов не суждено было появиться, и на свое место вернулся Храм Христа Спасителя. Европейский союз если не трещит по швам, то, как минимум, раздираем противоречиями, а «дом, разделившийся сам в себе», как говорит Евангелие, «не устоит».
Перспектива возникновения «нового Вавилона» на охваченном войной Ближнем Востоке, вроде бы, ложится в эту логику. И это как раз тот случай, когда символизм хочется не замечать.
Click to view