Сегодня день рождения Светланы Сырневой
Любимая моя поэтесса с давних-давних юных лет.
ГОЛОС КУКУШКИ
Как на заре из небесных песочных часов
свет прибывает и копится тихо на дне -
сквозь оплетенье берез и провалы лесов
голос кукушки в росистой сквозит тишине.
Из средоточья ветвей, из глубин неизведанных тех,
из палестин, где не знают ни горя, ни зла,
голос кукушки доходит, не зная помех,
словно природа свой вещий язык обрела.
Из сердцевины миров, упорядочив хаос больной,
из средостенья Вселенной, на чистом дыханье одном
голос кукушки скользит по равнине земной -
твой золотой, безошибочный твой метроном.
Из бесконечности в вечность летит, лишь на миг посетив,
лишь на минуту коснувшись житья твоего,
необъяснимый, бесхитростный этот мотив -
чистое, легкое жизни земной торжество.
Время и радость, сплетенные общим жгутом,
лишь по касательной тронут поверхность Земли
и улетят, растворившись в пространстве пустом,
в космосе темном, в безжизненной звездной пыли.
БАБЬЕ ЛЕТО
Закат полыхает, но тёмен восток,
таинственный миг полутьмы, полусвета.
И солнце уж село, и на землю лёг
покой равновесного бабьего лета.
Тяжёлые ветви недвижны в садах,
гурьбой георгины приникли к забору.
О, всё обратится в унынье и прах
ещё не сегодня, не завтра - но скоро.
А нынче, на самом краю пустоты,
такая наполненность жизни всевластной,
что в ней без труда различаешь черты
надмирной долины, чужой и прекрасной.
Прощальный, утешный подарок небес -
тебе он всего на мгновенье дарован.
Смотри же, смотри: вечереющий лес
приблизился, встал - и молчит, очарован.
Вечерние тени так мягко легли -
ни ветра, ни стука, ни дальнего грома.
И низко над нами летят журавли:
уже улетая, они ещё дома.
Спускайтесь всё ниже! Ищите ночлег
в тепле, где лощина ещё не остыла.
Нет, вы не увидите холод и снег -
от этого родина вас оградила.
Ночуйте! А завтра, набрав высоту
и в путь отправляясь, вы взором привета
окинете милую родину - ту,
где доброе солнце и вечное лето.
СВАДЕБНАЯ ФОТОГРАФИЯ
Им досталось местечко в углу фотографии.
Городские-то гости - те мигом настроились,
а они, простота, всё топтались да ахали,
лишь в последний момент где-то сбоку пристроились.
Так и вышли навеки - во всей своей серости,
городским по плечо, что туземца тунгусские.
И лицом-то, лицом получились как неруси.
Почему это так, уж они ли не русские!
Ведь живой ты на свете: работаешь, маешься,
а на фото - как пень заскорузлый осиновый.
Чай, за всю свою жизнь раза два и снимаешься -
лишь на свадьбах, и то: на своей да на сыновой.
Гости спали ещё, и не выпито горькое,
но собрала мешки, потянулась на родину
впопыхах и в потёмках по чуждому городу
вся родня жениха - мать и тётка Володины.
И молчали они всю дорогу, уставшие,
две родимых сестры, на двоих одно дитятко
возрастившие и, как могли, воспитавшие:
не пропал в городах и женился, глядите-ко!
А они горожанам глаза не мозолили
и не станут мозолить, как нонече водится.
Лишь бы имечко внуку придумать позволили,
где уж нянчить! Об этом мечтать не приходится.
Может, в гости приедут? Живи, коль поглянется!
Пусть когда-то потом, ну понятно, не сразу ведь...
Хорошо хоть, что фото со свадьбы останется:
будут внуку колхозных-то бабок показывать!
Ну а дома бутылку они распечатали,
за Володюшку выпили, песня запелася:
"Во чужи-то меня, во чужи люди сватали,
во чужи люди сватали, я отвертелася".
ГОЛОС КУКУШКИ
Как на заре из небесных песочных часов
свет прибывает и копится тихо на дне -
сквозь оплетенье берез и провалы лесов
голос кукушки в росистой сквозит тишине.
Из средоточья ветвей, из глубин неизведанных тех,
из палестин, где не знают ни горя, ни зла,
голос кукушки доходит, не зная помех,
словно природа свой вещий язык обрела.
Из сердцевины миров, упорядочив хаос больной,
из средостенья Вселенной, на чистом дыханье одном
голос кукушки скользит по равнине земной -
твой золотой, безошибочный твой метроном.
Из бесконечности в вечность летит, лишь на миг посетив,
лишь на минуту коснувшись житья твоего,
необъяснимый, бесхитростный этот мотив -
чистое, легкое жизни земной торжество.
Время и радость, сплетенные общим жгутом,
лишь по касательной тронут поверхность Земли
и улетят, растворившись в пространстве пустом,
в космосе темном, в безжизненной звездной пыли.
БАБЬЕ ЛЕТО
Закат полыхает, но тёмен восток,
таинственный миг полутьмы, полусвета.
И солнце уж село, и на землю лёг
покой равновесного бабьего лета.
Тяжёлые ветви недвижны в садах,
гурьбой георгины приникли к забору.
О, всё обратится в унынье и прах
ещё не сегодня, не завтра - но скоро.
А нынче, на самом краю пустоты,
такая наполненность жизни всевластной,
что в ней без труда различаешь черты
надмирной долины, чужой и прекрасной.
Прощальный, утешный подарок небес -
тебе он всего на мгновенье дарован.
Смотри же, смотри: вечереющий лес
приблизился, встал - и молчит, очарован.
Вечерние тени так мягко легли -
ни ветра, ни стука, ни дальнего грома.
И низко над нами летят журавли:
уже улетая, они ещё дома.
Спускайтесь всё ниже! Ищите ночлег
в тепле, где лощина ещё не остыла.
Нет, вы не увидите холод и снег -
от этого родина вас оградила.
Ночуйте! А завтра, набрав высоту
и в путь отправляясь, вы взором привета
окинете милую родину - ту,
где доброе солнце и вечное лето.
СВАДЕБНАЯ ФОТОГРАФИЯ
Им досталось местечко в углу фотографии.
Городские-то гости - те мигом настроились,
а они, простота, всё топтались да ахали,
лишь в последний момент где-то сбоку пристроились.
Так и вышли навеки - во всей своей серости,
городским по плечо, что туземца тунгусские.
И лицом-то, лицом получились как неруси.
Почему это так, уж они ли не русские!
Ведь живой ты на свете: работаешь, маешься,
а на фото - как пень заскорузлый осиновый.
Чай, за всю свою жизнь раза два и снимаешься -
лишь на свадьбах, и то: на своей да на сыновой.
Гости спали ещё, и не выпито горькое,
но собрала мешки, потянулась на родину
впопыхах и в потёмках по чуждому городу
вся родня жениха - мать и тётка Володины.
И молчали они всю дорогу, уставшие,
две родимых сестры, на двоих одно дитятко
возрастившие и, как могли, воспитавшие:
не пропал в городах и женился, глядите-ко!
А они горожанам глаза не мозолили
и не станут мозолить, как нонече водится.
Лишь бы имечко внуку придумать позволили,
где уж нянчить! Об этом мечтать не приходится.
Может, в гости приедут? Живи, коль поглянется!
Пусть когда-то потом, ну понятно, не сразу ведь...
Хорошо хоть, что фото со свадьбы останется:
будут внуку колхозных-то бабок показывать!
Ну а дома бутылку они распечатали,
за Володюшку выпили, песня запелася:
"Во чужи-то меня, во чужи люди сватали,
во чужи люди сватали, я отвертелася".