День рождения
В детстве мой день рождения приходился, понятное дело, на дни школьных каникул. А в начале лета я уезжал в деревню. Но деревня - это только так говорилось, а на самом деле меня увозили в "поселок городского типа", райцентр с десятью тысячами жителей и своей "Кулинарией". Как правило, рождение мое отмечалось очень весело - приглашались соседские дети, друзья мамы и папы, мы пили лимонад "Буратино" и ели бисквитный торт, а потом папа устраивал традиционную фотосессию.
Где-то с середины 80-х двум педагогам с тремя детьми и маленькой зарплатой стало не до дней рождений. И в одно такое лето родители решили никого не приглашать. Утешить меня мог только торт, который и был заказан в "Кулинарии" почти за неделю до праздника. А что такое торт. Торт - это не просто сладкий пирог. Торт, этот круглый кусок бисквита с прослойкой из повидла и зелеными масляными листочками и розовыми розочками сверху, это половина, да что там половина, торт - это весь празник.
С утра 4 августа я с мамой, папой и младшим братом пошел в "Кулинарию". И здесь... Даже сейчас я не знаю, как про это рассказать, чтобы вы хотя бы примерно почувствовали то, что я испытал в тот момент. Я очень надеюсь, что вы все-таки поймете. Готовы?
Торта не было.
Толстая тетенька за стеклянной витриной, украшенной грязно-красно-коричневыми кучками фарша с отпечатками пальцев, буднично сказала: "Не было сливочного масла". А какой же торт без масла? Нет, наверное, эта румяная кондитерша в душе очень хороший человек. Да наверняка она замечательный человек! Любящий свою профессию и даже страдающий от невозможности без масла испечь хороший торт. И, я уверен, она прекрасная мать и очень любит своих детей. Но тогда она в одно мгновенье стала для меня живым воплощением вселенского зла. Мне казалось, что она все заранее спланировала и еще во время оформления заказа знала, что не будет для меня никакого масла. Никакого торта. Никакого праздника.
Я отошел к окну, чтобы это чудовище не видело, как я плачу, а мама пыталась выйти из положения, спрашивая про хотя бы вчерашние пирожные...
А потом мы купили арбуз и пошли на речку. Мы ели арбуз, купались и загорали. И мне было почти хорошо, хотя ощущение обманутых ожиданий крепко угнездилось где-то внутри меня, примерно в районе желудка. И наступил вечер, и день рождения кончился.
Когда мы подходили к воротам нашего деревянного дома, папа обратил внимание на почтовый ящик. Мы им никогда не пользовались, он давно уже зарос ржавчиной и паутиной, но сегодня щель в нем подозрительно белела. Папа со скрипом приоткрыл ящик снизу, и из темноты вылетела открытка. Но не просто открытка: это был яркий поздравительный бланк с настоящей телеграммой. С серыми - исключительно заглавными - буквами из точек, мистическими "ТЧК" и странными словосочетаниями типа "ПОЗДРАВЛЯЕМ ДНЕМ РОЖДЕНЬЯ". Какой еще мальчик мог похвастать телеграммой, которая была адресована лично ему? В тот день точно никакой. Только я.
Телеграмму из Ульяновска придумала послать Иринка - моя двоюродная сестра. Она вообще большая выдумщица. И до сих пор, наверное, не знает, что спасла меня в тот день. Простой кусочек желтой бумаги с просвечивающими опилками и обложка с матовыми шершавыми цветами поселили во мне ощущение праздника, по крайней мере, на неделю. Телеграмму поставили на видное место - в зеркало, но каждый день я тихонько вынимал ее, по нескольку раз проговаривал заученные наизусть, включая адреса, семнадцать предназначенных для меня слов, вдыхал аромат типографской краски и клялся себе, что навсегда сохраню этот главный подарок в своей жизни.
Где-то с середины 80-х двум педагогам с тремя детьми и маленькой зарплатой стало не до дней рождений. И в одно такое лето родители решили никого не приглашать. Утешить меня мог только торт, который и был заказан в "Кулинарии" почти за неделю до праздника. А что такое торт. Торт - это не просто сладкий пирог. Торт, этот круглый кусок бисквита с прослойкой из повидла и зелеными масляными листочками и розовыми розочками сверху, это половина, да что там половина, торт - это весь празник.
С утра 4 августа я с мамой, папой и младшим братом пошел в "Кулинарию". И здесь... Даже сейчас я не знаю, как про это рассказать, чтобы вы хотя бы примерно почувствовали то, что я испытал в тот момент. Я очень надеюсь, что вы все-таки поймете. Готовы?
Торта не было.
Толстая тетенька за стеклянной витриной, украшенной грязно-красно-коричневыми кучками фарша с отпечатками пальцев, буднично сказала: "Не было сливочного масла". А какой же торт без масла? Нет, наверное, эта румяная кондитерша в душе очень хороший человек. Да наверняка она замечательный человек! Любящий свою профессию и даже страдающий от невозможности без масла испечь хороший торт. И, я уверен, она прекрасная мать и очень любит своих детей. Но тогда она в одно мгновенье стала для меня живым воплощением вселенского зла. Мне казалось, что она все заранее спланировала и еще во время оформления заказа знала, что не будет для меня никакого масла. Никакого торта. Никакого праздника.
Я отошел к окну, чтобы это чудовище не видело, как я плачу, а мама пыталась выйти из положения, спрашивая про хотя бы вчерашние пирожные...
А потом мы купили арбуз и пошли на речку. Мы ели арбуз, купались и загорали. И мне было почти хорошо, хотя ощущение обманутых ожиданий крепко угнездилось где-то внутри меня, примерно в районе желудка. И наступил вечер, и день рождения кончился.
Когда мы подходили к воротам нашего деревянного дома, папа обратил внимание на почтовый ящик. Мы им никогда не пользовались, он давно уже зарос ржавчиной и паутиной, но сегодня щель в нем подозрительно белела. Папа со скрипом приоткрыл ящик снизу, и из темноты вылетела открытка. Но не просто открытка: это был яркий поздравительный бланк с настоящей телеграммой. С серыми - исключительно заглавными - буквами из точек, мистическими "ТЧК" и странными словосочетаниями типа "ПОЗДРАВЛЯЕМ ДНЕМ РОЖДЕНЬЯ". Какой еще мальчик мог похвастать телеграммой, которая была адресована лично ему? В тот день точно никакой. Только я.
Телеграмму из Ульяновска придумала послать Иринка - моя двоюродная сестра. Она вообще большая выдумщица. И до сих пор, наверное, не знает, что спасла меня в тот день. Простой кусочек желтой бумаги с просвечивающими опилками и обложка с матовыми шершавыми цветами поселили во мне ощущение праздника, по крайней мере, на неделю. Телеграмму поставили на видное место - в зеркало, но каждый день я тихонько вынимал ее, по нескольку раз проговаривал заученные наизусть, включая адреса, семнадцать предназначенных для меня слов, вдыхал аромат типографской краски и клялся себе, что навсегда сохраню этот главный подарок в своей жизни.