Вот такие новости...
Сегодня, как всегда по понедельникам, снимали "Книгу дня". Выбрала шесть новостей, среди которых: юбилеи Токаревой и Пелевина, уход с поста новотроицкого мэра, срыв спектакля Райкина, Мальколм Янг. Фрагменты книг подобрались легко.
А началось все с юбилея Эльдара Рязанова и стихов из его книги "Неподведенные итоги":
В трамвай, что несется в бессмертье,
попасть нереально, поверьте.
Меж гениями - толкотня.
И места там нет для меня.
В трамвае, идущем в известность,
ругаются тоже, и тесно.
Нацелился было вскочить,
да черт с ним, решил пропустить.
А этот трамвай до Ордынки.
Я впрыгну в него по старинке,
повисну опять на подножке
и в юность вернусь на немножко.
Под лязганье стрелок трамвайных
я вспомню подружек случайных,
забытых товарищей лица.
И с этим ничто не сравнится!
ххх
Я все еще, как прежде, жил, живу,
а наступило время отступленья.
Чтобы всю жизнь держаться на плаву,
у каждого свои приспособленья.
Я никогда не клянчил, не просил,
Карьерной не обременен заботой.
Я просто сочинял по мере сил
и делал это с сердцем и охотой.
Но невозможно без конца черпать-
колодец не бездонным оказался.
А я привык - давать, давать, давать!..
И, очевидно, вдрызг поиздержался.
Проснусь под утро… Долго не засну…
О, как сдавать позиции обидно!
Но то, что потихоньку я тону,
покамест никому еще не видно.
Богатства я за годы не скопил,
хотя вся жизнь ухлопана на службу.
В дорогу ничего я не купил…
Да в этот путь и ничего не нужно.
А началось все с юбилея Эльдара Рязанова и стихов из его книги "Неподведенные итоги":
В трамвай, что несется в бессмертье,
попасть нереально, поверьте.
Меж гениями - толкотня.
И места там нет для меня.
В трамвае, идущем в известность,
ругаются тоже, и тесно.
Нацелился было вскочить,
да черт с ним, решил пропустить.
А этот трамвай до Ордынки.
Я впрыгну в него по старинке,
повисну опять на подножке
и в юность вернусь на немножко.
Под лязганье стрелок трамвайных
я вспомню подружек случайных,
забытых товарищей лица.
И с этим ничто не сравнится!
ххх
Я все еще, как прежде, жил, живу,
а наступило время отступленья.
Чтобы всю жизнь держаться на плаву,
у каждого свои приспособленья.
Я никогда не клянчил, не просил,
Карьерной не обременен заботой.
Я просто сочинял по мере сил
и делал это с сердцем и охотой.
Но невозможно без конца черпать-
колодец не бездонным оказался.
А я привык - давать, давать, давать!..
И, очевидно, вдрызг поиздержался.
Проснусь под утро… Долго не засну…
О, как сдавать позиции обидно!
Но то, что потихоньку я тону,
покамест никому еще не видно.
Богатства я за годы не скопил,
хотя вся жизнь ухлопана на службу.
В дорогу ничего я не купил…
Да в этот путь и ничего не нужно.