Буреломность
Итак, мы десантируемся в поселке Павда, в котором находится стартовая точка нашего похода. Посёлок из окон ГАЗели ничем примечательным не запомнился - обычный северный посёлок. Проехав его насквозь остановились у традиционной груды бревен, тут практически все подобные селения живут лесозаготовками.
Сразу за бревнами памятник красным партизанам, погибшим в гражданскую. Что уж они в этой глуши не поделили даже не представляю.
Сегодня мы, конечно, никаких подвигов совершить не успеем, так что наша цель максимально близко подойти к Павдинскому камню - первой вершине в этом путешествии. Шли просекой дотемна, потом вышли на какую-то речку и катили на лыжах по наледи, что редко бывает на Урале, обычно то всё снегом завалено, но не в этом году. Запутавшись в ранних зимних сумерках в направленях, поставили шатер прямо на речке близ дороги с одиноким следом какого-то ТС. Только обустроились и забрались в шатёр, как оное ТС не преминуло вернуться. Сбросив скорость, неведомая машина медленно проехала мимо нашей полянки и газанув умчалась по своим делам.
Второй день прошел без каких-либо приключений. Медленно по дуге огибали Белый камень, чтобы выйти на перевал меж ним и Павдинским. Подходы к перевалу заросли каким-то мерзким мелколесьем и цеплючим и вредным кустарником. Вырвавшись из его цепких лап попали в бурелом. Огромные ели и кедры были нагромождены друг на друга каким-то катаклизмом. Попетляв в лабиринте из заваленных деревьев, встали на ближайшее удобное местечко с расчётом спозаранку добежать до вершины.
Утром поднявшись через буреломы ещё чуть выше по перевалу, скинули рюкзаки и пошли вверх. Пасмурно. Соседняя вершина Белого камня хорошо видна, а вот макушка более высокого Павдинского скрылась в облаке. В итоге получились привычные по походам по Уралу фото тумана.
Смотрите сами: я в тумане, они в тумане, всё в тумане
Опять лезем через завалы, которые по кой-то чёрт навалены вокруг Павдинского, только вниз. На какой-то высоте над уровнем моря буреломы сошли на нет, мы вышли на заросшую старую лесовозную дорогу. Постепенно она становится чище. Вот склад бревен брошенный нерадивыми лесорубами, да так и не вывезенный. Лежим на перекрестке дорог, отдыхаем. Неожиданно появляется мужик с ружьем. Тактическая борода, маскхалат с зимним рисунком, винтовка с оптикой и валенки. Охотник одним словом. Говорит на лося охотится, мол сезон всё ещё, лицензия, всё дела . Обмолвились, дескать между Павдинским и Белым много лосиных следов и лёжек. Тут встрепетнулась Даша. Мужик бегом (натурально бегом) рванул по нашим следам, а Даша возмутилась тем что мы выдали все лосиные пароли и явки. Дескать, сейчас любой может пойти в магазин и убить если хочет корову или свинью, специально выращенных и откормленных. Зачем же убивать лося?! Убей ты, кровожадная сволочь, свинью, а лучше просто колбасы купи! Из этого вышел нешуточный спор, но стороны так и не пришли к консенсусу. Кто-то желал удачи охотнику, а кому-то было пофик, кто-то жалко лося.
Тем временем мы продолжили путь к Буграм. На подходе к ним стало ясно, что бурелом под Павдинским это не локальный катаклизм, а повсеместное явление. Попытки свернуть с дороги в сторону Бугров пресекались трехэтажными завалами леса. Раз, второй, третий. Мы уткнувшись в очередное нагромождение лесин пытались их обойти, просочиться в сторону Сухогорского хребта, но не тут-то было. Попетляв с полчаса, а то и более выходили на ту же тропу в двадцати метрах от захода. В конце концов обнаружилась дорога ведущая напрямую к Буграм. Тоже заваленная, но проходимая. По ней сколь могли, безбожно петляя, перелезая через и под елями, проваливаясь в присыпанные снегом выворотни шли всё ближе к горе. Постепенно дорога куда-то пропала, зато нашлась чья-то лыжня, вроде бы охотничья, но это не точно. Охотничья же избушка, встретившаяся по пути была просто раздавлена упавшими деревьями. Не дай бог попасть в такой ураган, что тут бушевал.
Площадку под шатёр пришлось выравнивать и расчищать вырубая мелочь и пеньки, поскольку пригодных для установки мест, в этом царстве безумного лесоруба, попросту не существовало.
На следующий день вышли чуть позже, дождавшись рассвета. В сумерках и потемках бродить по такому лесу - верный путь к хирургу в травмопункт. Подъём довольно крутой, но бурелом с высотой сходил на нет, что не могло не радовать. Одним махом прошли Второй и Третий Бугры. Наверху идётся не в пример легче. И какая же там красота!
Спуск привычно уперся в завалы поваленных деревьев. Движение по лесу до боли напоминало загадку-лабиринт для детей, в которой надо было найти выход по запутанным ходам. Вот вход со склона Третьего Бугра, а выход должен быть на тропе, что ведет к Семичеловечьей.
Остаток дня пытались к ней пробиться, всё же вышли на неё, но тропа оказалась такой же захламленной потенциальными пиломатериалами, как и прочий лес в округе. С трудом поднявшись чуть выше, опять расчищаем место под шатёр среди буераков.
Наутро всё бросаем и, взяв с собой лишь самое необходимое, уходим на Семичеловечью. Разъяснело наконец, светит тусклое северное солнышко, просто глаз радуется.
Чем выше поднимаемся тем красивее виды и сильнее ветер. Проходим скальные останцы на вершине до спуска в сторону Казанского камня. Ветер уже попросту сдувает с ног. Так как надежды добраться до Казанского никакой (буреломы меж ним и Семичеловечьей никто не отменял) делаем траверс склона и, предварительно отправив назад сломавшего лыжи Николая сотоварищи, уходим к лагерю другой стороной. Ветер меж тем все продолжает усиливаться. Мощно сгибает окрестные ели, раскачивает кедры и хлопает пологом шатра. Вдобавок над нашим лагерем обнаружилась повисшая на деревьях вывороченная ель, которую вчера в потьмах не заметили. По оценке экспертов ель была признана надежно застрявшей среди деревьев и безопасной для нашего маленького коллектива. Потому лагерь переносить не стали. Правда это решение добавило беспокойства Свете, которая в рёве бушующего над нами ветра услышала изменение скрипа этой ели. Мол раньше она так не скрипела. А если она на нас упадёт?
Активная часть нашего похода закончена. В последний день наша цель спуститься вниз и выйти к базе “Серебрянский камень”. Сначала по накатанной нами же лыжне, потом по буреломной дорожке, потом уже по тропе. С тропой не совсем удачно вышло и нашли мы её лишь намотав пару лишних км. Кроме того если до ЛЭП она была более менее чистая, то после неё заросла чуть более чем полностью. Но прорвались и, выйдя с тропы, наткнулись на свежую лыжню через полкилометра приведшую к турбазе. Однако, тут выяснился один казус: это была не та турбаза. Мы превозмогая шли к “Серебрянскому камню”, а вышли к тб “Конжаковский камень”. Коля сразу сказал что вёл нас к тб “Конжак.к.” хотя дорогу у него, я точно помню, спрашивали до “Серебрянского”. Зачем он нас заблудил, наука не знает. Тем не менее мобильная связь (Мегафон) имелась в наличии и удалось позвонить водителю ГАЗели. Тот оказалось был еще настолько далеко что смысла ждать его тут никакого не было и чтобы вконец не околеть на пронизывающем ветру побрели дорогой к тб “С.к”. Семь км, между прочим, нас мотало бешеным ветром от обочины до обочины. ГАЗели на месте все еще не было. Напросились у сторожа тб погреться, там уже ждала транспорт группа из Екб. Через час примерно, сожрав у свердловчан орешки и сухофрукты, дождались машинку и мирно уехали домой.
Сразу за бревнами памятник красным партизанам, погибшим в гражданскую. Что уж они в этой глуши не поделили даже не представляю.
Сегодня мы, конечно, никаких подвигов совершить не успеем, так что наша цель максимально близко подойти к Павдинскому камню - первой вершине в этом путешествии. Шли просекой дотемна, потом вышли на какую-то речку и катили на лыжах по наледи, что редко бывает на Урале, обычно то всё снегом завалено, но не в этом году. Запутавшись в ранних зимних сумерках в направленях, поставили шатер прямо на речке близ дороги с одиноким следом какого-то ТС. Только обустроились и забрались в шатёр, как оное ТС не преминуло вернуться. Сбросив скорость, неведомая машина медленно проехала мимо нашей полянки и газанув умчалась по своим делам.
Второй день прошел без каких-либо приключений. Медленно по дуге огибали Белый камень, чтобы выйти на перевал меж ним и Павдинским. Подходы к перевалу заросли каким-то мерзким мелколесьем и цеплючим и вредным кустарником. Вырвавшись из его цепких лап попали в бурелом. Огромные ели и кедры были нагромождены друг на друга каким-то катаклизмом. Попетляв в лабиринте из заваленных деревьев, встали на ближайшее удобное местечко с расчётом спозаранку добежать до вершины.
Утром поднявшись через буреломы ещё чуть выше по перевалу, скинули рюкзаки и пошли вверх. Пасмурно. Соседняя вершина Белого камня хорошо видна, а вот макушка более высокого Павдинского скрылась в облаке. В итоге получились привычные по походам по Уралу фото тумана.
Смотрите сами: я в тумане, они в тумане, всё в тумане
Опять лезем через завалы, которые по кой-то чёрт навалены вокруг Павдинского, только вниз. На какой-то высоте над уровнем моря буреломы сошли на нет, мы вышли на заросшую старую лесовозную дорогу. Постепенно она становится чище. Вот склад бревен брошенный нерадивыми лесорубами, да так и не вывезенный. Лежим на перекрестке дорог, отдыхаем. Неожиданно появляется мужик с ружьем. Тактическая борода, маскхалат с зимним рисунком, винтовка с оптикой и валенки. Охотник одним словом. Говорит на лося охотится, мол сезон всё ещё, лицензия, всё дела . Обмолвились, дескать между Павдинским и Белым много лосиных следов и лёжек. Тут встрепетнулась Даша. Мужик бегом (натурально бегом) рванул по нашим следам, а Даша возмутилась тем что мы выдали все лосиные пароли и явки. Дескать, сейчас любой может пойти в магазин и убить если хочет корову или свинью, специально выращенных и откормленных. Зачем же убивать лося?! Убей ты, кровожадная сволочь, свинью, а лучше просто колбасы купи! Из этого вышел нешуточный спор, но стороны так и не пришли к консенсусу. Кто-то желал удачи охотнику, а кому-то было пофик, кто-то жалко лося.
Тем временем мы продолжили путь к Буграм. На подходе к ним стало ясно, что бурелом под Павдинским это не локальный катаклизм, а повсеместное явление. Попытки свернуть с дороги в сторону Бугров пресекались трехэтажными завалами леса. Раз, второй, третий. Мы уткнувшись в очередное нагромождение лесин пытались их обойти, просочиться в сторону Сухогорского хребта, но не тут-то было. Попетляв с полчаса, а то и более выходили на ту же тропу в двадцати метрах от захода. В конце концов обнаружилась дорога ведущая напрямую к Буграм. Тоже заваленная, но проходимая. По ней сколь могли, безбожно петляя, перелезая через и под елями, проваливаясь в присыпанные снегом выворотни шли всё ближе к горе. Постепенно дорога куда-то пропала, зато нашлась чья-то лыжня, вроде бы охотничья, но это не точно. Охотничья же избушка, встретившаяся по пути была просто раздавлена упавшими деревьями. Не дай бог попасть в такой ураган, что тут бушевал.
Площадку под шатёр пришлось выравнивать и расчищать вырубая мелочь и пеньки, поскольку пригодных для установки мест, в этом царстве безумного лесоруба, попросту не существовало.
На следующий день вышли чуть позже, дождавшись рассвета. В сумерках и потемках бродить по такому лесу - верный путь к хирургу в травмопункт. Подъём довольно крутой, но бурелом с высотой сходил на нет, что не могло не радовать. Одним махом прошли Второй и Третий Бугры. Наверху идётся не в пример легче. И какая же там красота!
Спуск привычно уперся в завалы поваленных деревьев. Движение по лесу до боли напоминало загадку-лабиринт для детей, в которой надо было найти выход по запутанным ходам. Вот вход со склона Третьего Бугра, а выход должен быть на тропе, что ведет к Семичеловечьей.
Остаток дня пытались к ней пробиться, всё же вышли на неё, но тропа оказалась такой же захламленной потенциальными пиломатериалами, как и прочий лес в округе. С трудом поднявшись чуть выше, опять расчищаем место под шатёр среди буераков.
Наутро всё бросаем и, взяв с собой лишь самое необходимое, уходим на Семичеловечью. Разъяснело наконец, светит тусклое северное солнышко, просто глаз радуется.
Чем выше поднимаемся тем красивее виды и сильнее ветер. Проходим скальные останцы на вершине до спуска в сторону Казанского камня. Ветер уже попросту сдувает с ног. Так как надежды добраться до Казанского никакой (буреломы меж ним и Семичеловечьей никто не отменял) делаем траверс склона и, предварительно отправив назад сломавшего лыжи Николая сотоварищи, уходим к лагерю другой стороной. Ветер меж тем все продолжает усиливаться. Мощно сгибает окрестные ели, раскачивает кедры и хлопает пологом шатра. Вдобавок над нашим лагерем обнаружилась повисшая на деревьях вывороченная ель, которую вчера в потьмах не заметили. По оценке экспертов ель была признана надежно застрявшей среди деревьев и безопасной для нашего маленького коллектива. Потому лагерь переносить не стали. Правда это решение добавило беспокойства Свете, которая в рёве бушующего над нами ветра услышала изменение скрипа этой ели. Мол раньше она так не скрипела. А если она на нас упадёт?
Активная часть нашего похода закончена. В последний день наша цель спуститься вниз и выйти к базе “Серебрянский камень”. Сначала по накатанной нами же лыжне, потом по буреломной дорожке, потом уже по тропе. С тропой не совсем удачно вышло и нашли мы её лишь намотав пару лишних км. Кроме того если до ЛЭП она была более менее чистая, то после неё заросла чуть более чем полностью. Но прорвались и, выйдя с тропы, наткнулись на свежую лыжню через полкилометра приведшую к турбазе. Однако, тут выяснился один казус: это была не та турбаза. Мы превозмогая шли к “Серебрянскому камню”, а вышли к тб “Конжаковский камень”. Коля сразу сказал что вёл нас к тб “Конжак.к.” хотя дорогу у него, я точно помню, спрашивали до “Серебрянского”. Зачем он нас заблудил, наука не знает. Тем не менее мобильная связь (Мегафон) имелась в наличии и удалось позвонить водителю ГАЗели. Тот оказалось был еще настолько далеко что смысла ждать его тут никакого не было и чтобы вконец не околеть на пронизывающем ветру побрели дорогой к тб “С.к”. Семь км, между прочим, нас мотало бешеным ветром от обочины до обочины. ГАЗели на месте все еще не было. Напросились у сторожа тб погреться, там уже ждала транспорт группа из Екб. Через час примерно, сожрав у свердловчан орешки и сухофрукты, дождались машинку и мирно уехали домой.