Прекрасное
Об активном согласииСубъективно насилие воспринимается как насилие только выше порога адаптации. Ниже порога те же самые действия маркируются как приятные и даже желаемые. Вот почему, сидя на цепи и лакая из миски, одна женщина может ощущать удовольствие, может даже не считать себя мазохисткой, не получая ни малейших страданий. А другая женщина может быть чувствительна к унижению настолько, что обычный половой акт с представителем доминирующего гендера маркирует как насилие и испытывает страдание (даже не читав никогда Дворкин).
В комментариях радикальная феминистка предлагает своим читателям припасть к мудрости классического марксизма, изучив труд Фридрихсона Энгельса "О происхождении семьи, частной собственности и государства".
Критерием отсутствия насилия некоторые считают активное согласие. Если человек хочет и, тем более, проявляет инициативу, значит насилия нет. Говорят, что путь от пассивного «нет» к активному «да» лежит через феминизм. Однако, через мазохизм этот путь - еще короче.
Само представление о том, что между мазохизмом и феминизмом стоит пресловутое «или-или», безнадежно устарело. Большинство просекс-феминисток практикуют БДСМ, а те, кто не практикуют, интегрируют практики в жизнь.
Мазохизм базируется на способности мозга к адаптации. Для снижения уровня кортизола при стрессе включаются врожденные и приобретенные механизмы психики, и субъективное восприятие происходящего искажается. Формируется спектр реакций от притупления боли (или моральных страданий) до удовольствия от них, собственно мазохизма. Чем лучше развит мазохизм, то есть механизм адаптации, тем менее специфичные воздействия на психику и тело способен выдерживать человек, тем меньше ему нужно особых условий для включения этого механизма и тем выше тот порог, после которого адаптация заканчивается и возникает стресс. Собственно мазохизм, то есть амбивалентное состояние «и больно, и приятно» находится чуть ниже порога, а еще ниже пролегает зона неамбивалентного удовольствия, то есть простого «приятно». Чем выше становится порог адаптации, тем больше расширяется эта зона для человека, все то, что он воспринимает как нечто нормальное, не связанное не только с насилием, но не имеющее отношения даже к мазохизму.
Субъективно насилие воспринимается как насилие только выше порога адаптации. Ниже порога те же самые действия маркируются как приятные и даже желаемые. Вот почему, сидя на цепи и лакая из миски, одна женщина может ощущать удовольствие, может даже не считать себя мазохисткой, не получая ни малейших страданий. А другая женщина может быть чувствительна к унижению настолько, что обычный половой акт с представителем доминирующего гендера маркирует как насилие и испытывает страдание (даже не читав никогда Дворкин).
Те, кто пытаются провести границу между насилием и ненасилием там, где женщина дает активное согласие, ошибаются, поскольку самое страшное насилие совершается не вопреки согласию, а опираясь на него. Если жертва воспринимает абьюз как насилие, ее личность сохранна. Если жертва воспринимает абьюз амбивалентно, двойственно, ее личность диссоциирована. Если жертва отвечает на абьюз активным согласием и получает удовольствие, она деперсонализирована, а ее личность идентифицирована с насильником. В первом случае абьюзер захватывает лишь тело жертвы, а ее личность ему не принадлежит. Во втором случае его власть частично распространяется на личность. В третьем можно говорить о том, что абьюзер полностью захватил личность. До тех пор, пока о факте насилия будут судить лишь по субъективному восприятию жертвы, а не по объективным критериям, самые страшные случаи не только будут ускользать от восприятия, но и, что особенно вредно, считаться примерами гармонии.
Какие есть объективные критерии абьюза? Главный критерий - это нарушение системы равенства при взаимодействии и обмене ресурсами. Если один человек при взаимодействии использует другого, то есть получает больше объективно полезных ресурсов, он совершает абьюз. Радость, удовольствие, активное согласие и прочие субъективные ощущения второго не имеют значения. Имеет значение только социально-экономический факт равенства или неравенства при взаимодействии.
Допустим, один человек влюбляется в другого (или попадает в секту, или под влияние харизматика), отдает ему свою квартиру и начинает трудиться во благо любимого (мессии), служа ему. Субъективно он может быть счастлив, однако родственники отмечают вред не только его материальному и социальному благополучию, но и его психическому состоянию. Они справедливо подозревают факт мошенничества, гипноза или другого насилия над психикой человека. С помощью адвокатов и врачей этот факт может быть юридически доказан. В любом случае у большинства наблюдателей не возникает сомнения, что активное согласие человека на саморазрушение не отменяет того, что над ним совершен абьюз. Однако, в случае более тонкого мошенничества, этот факт ускользает от восприятия.
Например, многим очень сложно увидеть абьюз в ситуации проституции и порнографии, где женщина дает активное согласие на совершаемые с ней действия, да еще получает деньги, то есть материальный ресурс. Однако, в свете нравственного императива Канта, суть которого - зеркальное равенство субъектов, все становится понятней. В ситуации явного субъект-объектного неравенства абьюз заложен по умолчанию, независимо от активного согласия объекта и символической оплаты.
Активное согласие на действия, которые вредят здоровью человека, его репутации, настоящей или будущей социальной реализации, его значимости в глазах окружающих и другим важным физическим, психологическим и социальным ресурсам человека - это всегда результат насилия над психикой. Поэтому следует быть крайне осторожными при одобрении оптом всего, на что дается активное согласие.
В комментариях радикальная феминистка предлагает своим читателям припасть к мудрости классического марксизма, изучив труд Фридрихсона Энгельса "О происхождении семьи, частной собственности и государства".
Критерием отсутствия насилия некоторые считают активное согласие. Если человек хочет и, тем более, проявляет инициативу, значит насилия нет. Говорят, что путь от пассивного «нет» к активному «да» лежит через феминизм. Однако, через мазохизм этот путь - еще короче.
Само представление о том, что между мазохизмом и феминизмом стоит пресловутое «или-или», безнадежно устарело. Большинство просекс-феминисток практикуют БДСМ, а те, кто не практикуют, интегрируют практики в жизнь.
Мазохизм базируется на способности мозга к адаптации. Для снижения уровня кортизола при стрессе включаются врожденные и приобретенные механизмы психики, и субъективное восприятие происходящего искажается. Формируется спектр реакций от притупления боли (или моральных страданий) до удовольствия от них, собственно мазохизма. Чем лучше развит мазохизм, то есть механизм адаптации, тем менее специфичные воздействия на психику и тело способен выдерживать человек, тем меньше ему нужно особых условий для включения этого механизма и тем выше тот порог, после которого адаптация заканчивается и возникает стресс. Собственно мазохизм, то есть амбивалентное состояние «и больно, и приятно» находится чуть ниже порога, а еще ниже пролегает зона неамбивалентного удовольствия, то есть простого «приятно». Чем выше становится порог адаптации, тем больше расширяется эта зона для человека, все то, что он воспринимает как нечто нормальное, не связанное не только с насилием, но не имеющее отношения даже к мазохизму.
Субъективно насилие воспринимается как насилие только выше порога адаптации. Ниже порога те же самые действия маркируются как приятные и даже желаемые. Вот почему, сидя на цепи и лакая из миски, одна женщина может ощущать удовольствие, может даже не считать себя мазохисткой, не получая ни малейших страданий. А другая женщина может быть чувствительна к унижению настолько, что обычный половой акт с представителем доминирующего гендера маркирует как насилие и испытывает страдание (даже не читав никогда Дворкин).
Те, кто пытаются провести границу между насилием и ненасилием там, где женщина дает активное согласие, ошибаются, поскольку самое страшное насилие совершается не вопреки согласию, а опираясь на него. Если жертва воспринимает абьюз как насилие, ее личность сохранна. Если жертва воспринимает абьюз амбивалентно, двойственно, ее личность диссоциирована. Если жертва отвечает на абьюз активным согласием и получает удовольствие, она деперсонализирована, а ее личность идентифицирована с насильником. В первом случае абьюзер захватывает лишь тело жертвы, а ее личность ему не принадлежит. Во втором случае его власть частично распространяется на личность. В третьем можно говорить о том, что абьюзер полностью захватил личность. До тех пор, пока о факте насилия будут судить лишь по субъективному восприятию жертвы, а не по объективным критериям, самые страшные случаи не только будут ускользать от восприятия, но и, что особенно вредно, считаться примерами гармонии.
Какие есть объективные критерии абьюза? Главный критерий - это нарушение системы равенства при взаимодействии и обмене ресурсами. Если один человек при взаимодействии использует другого, то есть получает больше объективно полезных ресурсов, он совершает абьюз. Радость, удовольствие, активное согласие и прочие субъективные ощущения второго не имеют значения. Имеет значение только социально-экономический факт равенства или неравенства при взаимодействии.
Допустим, один человек влюбляется в другого (или попадает в секту, или под влияние харизматика), отдает ему свою квартиру и начинает трудиться во благо любимого (мессии), служа ему. Субъективно он может быть счастлив, однако родственники отмечают вред не только его материальному и социальному благополучию, но и его психическому состоянию. Они справедливо подозревают факт мошенничества, гипноза или другого насилия над психикой человека. С помощью адвокатов и врачей этот факт может быть юридически доказан. В любом случае у большинства наблюдателей не возникает сомнения, что активное согласие человека на саморазрушение не отменяет того, что над ним совершен абьюз. Однако, в случае более тонкого мошенничества, этот факт ускользает от восприятия.
Например, многим очень сложно увидеть абьюз в ситуации проституции и порнографии, где женщина дает активное согласие на совершаемые с ней действия, да еще получает деньги, то есть материальный ресурс. Однако, в свете нравственного императива Канта, суть которого - зеркальное равенство субъектов, все становится понятней. В ситуации явного субъект-объектного неравенства абьюз заложен по умолчанию, независимо от активного согласия объекта и символической оплаты.
Активное согласие на действия, которые вредят здоровью человека, его репутации, настоящей или будущей социальной реализации, его значимости в глазах окружающих и другим важным физическим, психологическим и социальным ресурсам человека - это всегда результат насилия над психикой. Поэтому следует быть крайне осторожными при одобрении оптом всего, на что дается активное согласие.