Очарование ночи (знаю, что многие читали, выкладываю для тех, кто присоединился недавно и пропустил)
- А ты умеешь заниматься сексом без любви, а? Я нет, мне нужно понять и принять человека. Мне нужно проникнуться к нему доверием и нежностью. Мы должны быть единым целым, понимать с полу взгляда, вздоха, полуслова. Иначе все у меня не так и не туда, я не могу расслабиться и получить удовольствие, не могу ему отдаться в полной мере. И не понимаю тех, кто кидается в объятия и целуется в губы с тем, кого знают не более суток. Ну, вот как могут так люди, как? Не знать человека, не прочувствовав его снаружи, бросаются в пучину страсти... Ой, я не знаю, как так могут, вот у тебя как? Ну, расскажи…
На этих словах я окончательно проснулась и стала слушать, не открывая глаза.
Кроме меня, в купе ехали еще две девушки: милая светловолосая девушка лет 27, очень изящная, по росту и размерам, третья девушка была такого же возраста, но гораздо выше ростом. Блондинку провожал брат. Брюнетку провожал какой-то лохматый парень, то ли брат, то ли друг, то ли ее парень. Меня никто не провожает, когда я езжу по работе, не люблю проводов и расставаний, я люблю, чтоб меня ждали и встречали. На перрон приезжаю заранее, остается много времени, чтоб покурить и рассмотреть, кто кого и как провожает, как прощаются, что говорят друг другу.
Последние три года так часто езжу на поезде, что моя любовь к этому виду транспорту медленно ослабевает, я привыкла, и уже нет трепетного ожидания стука колес, и нет этого интереса, а кто же будет моим соседом в купе. Каждые три месяца в поезде провожу часть дня, и утром прибываю на место, за это время успеваю рассмотреть попутчиков, пообщаться с ними, прочесть книгу, поспать, заметить что-то новое и интересное, сделать заметки для того, чтобы написать потом. В поездах я редко с кем-то вступаю в беседы, общаюсь по необходимости, и все время молчу. А вот люди в основном открыто и доверчиво общаются в поезде друг с другом, особенно если вечер, особенно если люди остаются вдвоем, такое парное общение создает атмосферу как на приеме у доктора, или как будто ты в гостях у давней подруги. Это был как раз такой случай.
Да, и очарование ночи стало влиять на попутчиков. Вы знаете, что такое очарование ночи? Это когда вокруг ночь, и, кажется, только так будет всегда, темно и интимно, только этот человек тебя понимает, он говорит твоими словами, кивает, когда это нужно тебе, смотрит на тебя твоим взглядом. Но утро всегда приходит, и на утро иногда жаль, что ты поддался чарам ночи. Так было и в этом купе. Я чувствовала, что эти девочки уже никого не видят и не слышат вокруг себя. Ночь руководит их разговором.
Шум проходящих мимо поездов, движения нашего вагона по плохо состыкованным рельсам временно выбивал меня из разговора. Слова доносились звуками, предложения словами, я перестала вслушиваться. Поездка была очень сложной: много передвижений, много слов - как хорошо, что у меня верхняя полка. В голове прокручивала командировку, вспоминала встречи, пыталась понять, как презентовать руководству.
«Как люди могу заниматься сексом без любви? Как впустить в тело, не успев пустить в душу?!» Девочки, откуда вы взялись с такими разговорами в моем купе. Вечные вопросы, чем же продолжился разговор, кто из них, что рассказал? Ничего не слышно. Вспоминая предыдущий день, пытаясь разобрать слова, под стук колес и ритмичные колебания я стала засыпать.
Мне снились сон, в котором слышались постоянно слова: «Как можно? Без любви? Секс с первым знакомым». А потом началось пограничное состояние сна и бодрствования. Я внезапно оказалась дома. Дома спокойно, тепло. Выйдя из ванны и завернувшись в теплый халат, отдыхала с книгой в руках. Спустя время раздался звонок от моего друга, который просил приютить до вечера своего товарища, а вечером он обещал его забрать к себе. И позже сон картинками: вот приехал товарищ, вот мы обедаем и общаемся, только почему-то друг мой его не забирает. А потом не вижу ничего, но во сне понимаю, что наступила ночь, что я не одна, есть внутреннее волнения, почему незнакомый человек все еще тут. Потом я чувствую, что меня гладят по волосам, по рукам и спине, я волнуюсь - незнакомый мужчина, мы вдвоем, ночь, я нервничаю. От таких прикосновений и поглаживаний меняется дыхание, и летят бабочки перед глазами. Я ощущаю его пальцы на голове и руках. Он сидит у меня в ногах и руками гладит ладонями тело: голова, шея, спина, снова голова, шея, спина. А в реальности я ощущала расслабление, мои мышцы разглаживались и расслаблялись. Такие сны из разряда «Спал бы, и спал!» С расслаблением приходит приятное ощущение возбуждения, как в море тепло и влажно. Кажется, не ладони, а лучи солнца греют и обнимают тебя, снится море, снятся горы, и дельтапланы, которые качают тебя на ветру. Во сне четко понимала, что мужчина не мой, мужчина чужой, но нет сил сопротивляться очарованию ночи. Поезд дернул, и я очнулась.
Я снова слушала разговор, пыталась уснуть, слова терялись за стуком колес, из-за шума в коридоре терялся смысл. Я снова впадала в полусонное состояние, когда себя уже видишь со стороны. Водила пальцем по стеклу... За окном дождь. Скоро зима.
Автобус ехал по проселочной дороге второй час: в салоне тепло, в голове сомнения и тоска. Как будет в этот раз? Каждый раз, когда Кристина приезжала домой, она с трудом уезжала оттуда. После каждого возращения из дома она думала, что маму нужно забрать к себе, и перестать ездить в этот поселок. Эти поездки всегда возвращают ее в прошлое, из-за которого она и уехала.
Семь лет назад в тот день они ехали в автобусе. И тогда тоже шел дождь. Адам был с друзьями, Кристина была в компании своих подружек. Было тепло, было лето. Познакомились быстро, о встречи договорились почти сразу. Встретились вечером. После институтских парней Адам казался легким и близким, таким настоящим и знакомым. Это ощущение, что знала его всегда, сводила ее с ума. Она встретилась с ним тем прекрасным вечером! Такие вечера бывают только в июле, звездное небо, запах травы, ночные звуки, и, кажется, что ночь будет всегда продолжаться, и это очарование ночи влияет на всех.
Так и прошла ночь, в предчувствии поцелуев, в ожидании прикосновений. Кристина рассказывала о своей учебе, а сама ждала, когда их лица одновременно повернуться друг к другу. И рассвет уже все ближе, и прохладнее становится к утру. Ей так хотелось, чтоб эта ночь связала их навсегда. Он подошел к ней сзади, положил руки на бедра, прижал к себе. Кристина напряглась, так как она хотела поцелуев и объятий, впервые ей было страшно. Это действительно было впервые. Поцелуи такие нежные. Теплые губы, ванильный запах. Поддавалась вперед, прижималась, вздыхала, шептала, обнимала, и ждала продолжения. Адам чувствовал и был рад этому. Осторожно и нежно он вел ее вперед. Платье летнее предательски прилипало к телу, шепот таинственно переходил во вздох. Дрожью по телу проходило желание, ванильный запах растворяет страх.
Не было боли, не было того, о чем говорят девчонки, лишь теплая волна ударила ее внутри, в районе живота, и тепло молоком разлилось по ногам. Она водила пальцем по спине, на спине писала буквы «Я» «Т» «Е» «Б» «Я», потом уснула. Уснула рядом с ним внутри какой-то постройки, за домами, в конце поселка, там хранили инструменты, там стояла телега с сеном. С первыми лучами Кристина проснулась, Адам исчез, она вернулась домой. Мама долго с ней не разговаривала, плакала и платочком собирала слезы. Кристина уехала в конце лета в общежитие, а в сентябре попала в больницу. Почему-то сквозь наркоз слышалось «беременность», «внематочная», «такая молодая» «детей не будет»… От наркоза все отходят по-разному, она рыдала навзрыд. Потом мама приехала. Каждые каникулы она приезжала домой, а по дороге в поселок Кристина вспоминала темную звездную ночь, ванильный запах и шелест листьев. И каждый раз вспоминала, как писала пальцем по стеклу, как водила пальцем по спине…
Я снова проснулась, теперь уже от стука в дверь. К нам в купе подсел новый пассажир. Девушки затихли, но ночь была в самом разгаре. Проходящий поезд заглушил обстоятельства первого знакомства, и я пропустила его имя. Девушки оживились, мужчина среди ночи всегда веселее, чем просто ехать вдвоем. Меня они не видели с того момента, как тронулся поезд, а я не стремилась себя обнаруживать. Люблю наблюдать начало знакомства: кокетливые вздохи, томные взгляды, новые интонации.
Мужчина достает коньяк. От коньяка у всех разные ощущения. Но это напиток для людей с фантазией. Он открывает чакры твоих желаний и фантазий, медленно вынося тебя на новую волну. Главное знать, что с ними делать.
Напиток горчит на языке, обволакивает парами, оставляет необычное послевкусие во рту. Запах коньяка в воздухе очаровывает меня и переносит на несколько лет назад. Его фирма арендует у нас этаж, я занимаюсь арендой и лишь иногда появляюсь у них на этаже. Потом мы стали вместе обедать. А потом однажды утром он позвонил в дверь. Суббота, часов восемь утра. Я открываю дверь и на пороге он с бутылкой коньяка. Сказать, что я удивилась, это ничего не сказать, я очень удивилась. Совместные обеды нас сблизили, но не настолько, с моей стороны не было ощущения, что однажды вот так, я встречу его у себя на пороге квартиры. Вспоминать сейчас мне сложно, деталей не помню, остались смешанные чувства от тех двух дней. Сначала я была спокойной, хотя и удивленной. А потом я стала раздражаться, когда поняла, что он приехал ко мне надолго. Он невнятно что-то излагал, про обстоятельства, про то, что ехать некуда, и потом какие-то не очень понятные мне откровения, что я ему нравлюсь, давно, но он не решался, а вот сейчас после проигрыша в пятницу он решил приехать. Я медленно схожу с ума. Прошу уйти. Уходит, возвращается, сидит под дверью, читает стихи. Мои соседи позвонили по телефону и уточнили, а не ко мне ли пришел этот не совсем трезвый парень, их дети боятся выйти на улицу. Дом начинается просыпаться. Я очень разозлилась. Я забрала его в квартиру и дала ровно четыре часа: поесть, принять душ и поспать. И когда он проснулся, мы начали общение с самого начала. Оно было странным. Я не понимала, как себя вести, уже с самого начала. Иногда, когда все звезды сходятся правильно, все случается само собой. Он никуда не ушел и остался у меня на два дня, а получилось это так. Мы спорили, объяснялись и курили в паузах. И в один момент, когда он убеждал меня в том, что нужно не торопиться и не стоит его прогонять, он прижал меня телом к стене, обхватив одной рукой талию, а другой держал мое лицо и целовал. У него закончились аргументы, терпение и выдержка, а у меня закончились женские дни. Я не буду списывать все, что случилось, на мой гормональный фон, во всем были виноваты его руки и губы. Он целовал меня настойчиво мягко, мои сопротивления были погашены еще большим прижатием меня. Я люблю силу, я не люблю насилие. С того поцелуя началась наша жизнь. Мы сразу стали вместе обедать и просыпаться. Он был первый мужчина, который не раздражал меня своим выходом из душа.
Это был жаркий июльский день. Мы вернулись с прогулки. И после душа в темнеющей комнате смотрели вместе фильм "Зависть богов". В этом фильме есть несколько любимых сцен. И одна сцена, когда герои едут в прицепе грузовой машины, и у них там на каком-то грузе случается удивительно красивая сцена секса. Я внимательно смотрю, не отрывая глаз, этот фильм люблю я. А ему интересна только я: в это время как он садится вниз к ногам и раздвигает их. Не могу сказать, что я комфортно себя ощущала: смотрела, как со стороны как он гладит мои белые ноги. Как будто сверху. Он заласкал меня руками и языком. Мои ноги стояли у него на плечах, я сжимала кресло и неслышно стонала. Просто потому, что приятно, такого неспешного, ласкового, нежного и мокрого секса не было давно. Я расслаблялась, открывалась как раковина, и с каждым вздохом пропитывалась желанием, бешеный пульс стучал внизу живота. Руками и языком он вел меня к началу окончания. Волнами разливалось тепло, он ловил мои движения, подстраивался под мой ритм, он не ломал меня, он изучал и поддерживал. Когда я выгнулась дугой, вскрикнула и потекла, он перенес меня на кровать, дал отдохнуть, гладил по спине и ногам. А потом он подтянул меня за талию, и встала на колени. Он вошел сзади, легко и сладко. Мне было хорошо, двигался он плавно, ускоряя ритм и напор, я поддерживала его, раскачиваясь на коленях, виляла белыми ягодицами в темноте. И в какой-то момент он хлопнул меня по ним. Я остановилась. Я не люблю боль. Он качнул меня еще раз, и крепко сжал бедра. Вырваться я не смогла, а потом не захотела. На каждый пятый толчок он с оттяжкой прикладывался ладонью, а я в ответ с силой отдавалась. На попе были красные следы. Эти хлопки и качания нравились ему, а я отвечала ему со всей своей нерастраченной энергией. Когда на экране героиня характерно вскрикнула, он шлепнул еще раз и зарычал, я кончила от общей атмосферы.
Этот фильм навсегда встал в ассоциативный ряд с сексом: горячим и быстрым. Каждый раз я смотрю этот фильм, и моя память переносит меня на ту кровать и моя попа чувствует его ладонь. С ним мы прожили не долго, но ярко, а потом я уехала навсегда из его жизни.
Богатые воспоминания приносят нам запахи и звуки. Внизу выпивали и говорили о российском кинематографе, я стала слушать, улыбаясь своим картинкам:
- Знаете, девочки, а давайте я вам расскажу свой любимый фильм. Он очень четко передает атмосферу того времени, ведь в СССР не было секса.
Я узнала его голос, хотя не слышала его лет семь. Девочки вспомнили обо мне, когда мои ноги свесились с верхней полки:
- Добрый вечер, Алексей! - улыбаясь, сказала я, показавшись во весь рост. Он совсем не изменился. Его глаза загорелись, а у меня потеплело внизу. У нас начинался новый роман. Дома меня никто не ждал...