Достоевский и Толстой приложили свою руку, чтобы задушить евангельское движение в России в зародыше
Предлагаю вашему вниманию статью Варвары Кашириной "«Великосветский раскол» в оценке русских светских и духовных писателей XIX века", где она, исследуя творчество современников благовестников Редстока и Пашкова, делает определенные выводы.
Санкт-Петербург 19-го века
Проанализирована критика евангелического учения, проповедниками которого в России выступили английский лорд Гренвиль Редсток и его ученик полковник Василий Александрович Пашков, со стороны светских и духовных писателей XIX века. Это учение получило название «великосветский раскол» по заглавию очерка Н. С. Лескова (1876) и нашло отражение в произведениях многих писа- телей второй половины XIX века. Несмотря на ряд влиятельных последователей, идеи нового учения не нашли поддержки в русском обществе. Критически отзывались об этом учении Н. С. Лесков, Ф. М. Достоевский, князь В. П. Мещерский, Л. Н. Толстой.
С разоблачительными статьями против пашковщины выступили и духовные писатели. Среди них - известный богослов и духовный писатель XIX века святитель Феофан, Затворник Вышенский (1815-1894), который из вышенского затво- ра написал семь обличительных писем-посланий против лжеучения Пашкова. В результате единодушной критики как светской, так и духовной печати новое учение было запрещено, его главный идеолог В. А. Пашков покинул Россию. Это был редкий пример единодушия светской и церковной печати в оценке религиозно-общественного течения в России во второй половине XIX века.
«Великосветский раскол» - это заглавие очерка Н. С. Лескова, который появился в печати в 1876 году и дал название целому религиозно- философскому направлению, которое распространилось в русском обществе во второй половине XIX века. Появление и распространение нового учения связано с именами лорда Гренви- ля Редстока и его ученика полковника Василия Александровича Пашкова. Новое евангелическое учение основывалось на отрицании церковных таинств (признавали только два таинства - крещение и евхаристию), иерархии, святых икон. Спасение достигалось только верой во Христа, при этом Священное Писание толковалось и понималось по личному усмотрению каждого че- ловека.
Впервые в Россию Редсток приехал на Страстной неделе 1874 года и был принят во многих аристократических домах Санкт-Петербурга. Одним из аристократических салонов, где вел свою проповедь Редсток, был салон Юлии Денисовны Засецкой, который посещали многие русские пи- сатели - Н. С. Лесков, Ф. М. Достоевский, французский посол Е. М. де Вогюэ, философ В. Соловьев и др., которые здесь познакомились с идеями редстокизма.
По воспоминаниям Анны Григорьевны Достоевской: «Ю. Д. Засецкая была редстокисткой, и Федор Михайлович по ее приглашению несколько раз присутствовал при духовных беседах лорда Редстока и других выдающихся проповедников этого учения»
В «Дневнике писателя» за 1876 год Ф. М. Достоевский писал о своем собственном впечатлении от проповедника: «Мне случилось его <...> слышать в одной “зале” на проповеди, и, помню, я не нашел в нем ничего особенного: он говорил ни особенно умно, ни особенно скучно»
Однако влияние Редстока на религиозное со- знание высшего света, по замечанию писателя, было огромно: «...он делает чудеса над сердцами людей; к нему льнут; многие поражены; ищут бедных, чтоб поскорей облагодетельствовать их, и почти хотят раздать свое имение»
Причину этого Ф. М. Достоевский видел в оторванности высших слоев общества от православной традиции, в попрании идеи почвенничества: «Настоящий успех лорда Редстока зиждется единственно лишь на “обособлении нашем”, на оторванности нашей от почвы, от нации. Оказывается, что мы, то есть интеллигентные слои нашего общества, - теперь какой-то уж совсем чужой народик, очень маленький, очень ничтожненький, но имеющий, однако, уже свои привычки и свои предрассудки, которые и принимаются за своеобразность, и вот, оказывается, теперь даже и с желанием своей собственной веры. <...> Тут плачевное наше обособление, наше неведение народа, наш разрыв с национальностью, а во главе всего - слабое, ничтожное понятие о Православии».
Резким противником редстокистов выступил князь Владимир Петрович Мещерский (1839- 1914), племянник Карамзина и соратник М. Н. Каткова и К. П. Победоносцева. Основатель первого в российской столице газетного еженедельника
«Гражданин» (его редактором в 1873-1874 годах был Ф. М. Достоевский) активно боролся против либеральных тенденций в русском обществе и от- стаивал идеи монархизма. В еженедельнике был опубликован роман князя «Лорд-апостол в большом петербургском свете», который в 1876 году вышел отдельным изданием в четырех томах об- щим объемом в 1730 страниц. В образе английского проповедника лорда Хитчика, прототипом которого явился Редсток, автор едко высмеивал новомодного английского проповедника. В романе очень много параллелей с российской действительностью. Например, упоминается, что граф Симонов и его супруга, заручившись поддержкой лорда Хитчика, основывают среди аристократов «Общество по распространению нравственности и христианской этики», целью которого является преображение всей России на новых нравственных и этических принципах. Английскому лорду, которым восхищается высшее общество, противостоят православные священники. Отец Леонид на собрании лорда разоблачает это лжеучение: «Братья, тот из вас, кто станет проповедником легкого спасения и легкого прощения грехов, тот является еретиком, посланником лжехриста. Горе тому, кто покидает лоно своей родной Церкви и не внимает ее учению. Ему придется дать отчет в своей слепоте и в том, что он увел своих детей, своих слуг и всех других меньших братьев с пути истинного, для которых он по сути должен был служить примером». За эту проповедь общество требует расправы с «жалким батюшкой», которого вскоре переводят на другое место.
В противовес высшему обществу, потерявшему духовные ориентиры, в романе нарисованы идеальные христианские образы монахов. Многие герои пережили духовный кризис и возвратились в лоно Православия. Например, князь Баянов покинул столицу и поселился в своем имении, где вскоре сблизился с насельниками монастыря и вновь обрел смысл жизни.
В 1876 году князь Владимир Петрович Мещерский обратился к лорду Редстоку с открытым письмом.
Письмо было написано параллельно на французском и русском языках. Отвечая на обвинения в создании карикатурного образа Редстока, князь пишет, что «герой моего романа не ваш портрет, милорд, но ваше подобие»
И далее, обращаясь к Редстоку, прямо заявляет, что «форма и сущность ваших учений противоречат началам нашей Церкви, они производят соблазн <...> троякого рода:
1) в установлении особенных молитвенных собраний - вне нашей Церкви для членов, к ней принадлежащих, причем эти собрания имеют не простой характер религиозных бесед, но со- единяются с молитвословием и догматическими учениями.
2) причины этих собраний побуждают многих из ваших учеников и учениц проявлять особую преднамеренность, особый умысел, скажу больше - известное фанатическое упрямство, в объявлении себя публично последователями вашего учения, заведомо для них несогласного с учениями той Церкви, в которой они рождены и воспитывают детей своих.
3) и это самое важное, - так как несомненно доказано, что некоторые стороны, приводящего в восхищение учеников ваших, учения, вами проповедуемого, диаметрально противоположны учению Церкви, к которой почти все они принадлежат, и даже основным началам этой Церкви, то понятно, что такое восторженное сочувствие к этим именно сторонам вашего учения становится источником опасных религиозных заблуждений - в ущерб истине, всегда единой»
Вслед за Ф. М. Достоевским успех нового учения в России князь Владимир Мещерский объясняет тем, что «в большом свете, космополитическое воспитание издавна делало второстепенным обучение религии нашего народа»
Князь также обращается в Святейший Синод с требованиями запретить собрания редстокистов и выдворить «английского фарисея» из России.
В середине 70-х годов стали появляться и га- зетные статьи Н. С. Лескова об английском про- поведнике, в которых «говорилось об его “еретическом вздоре”, что он несет “ахинею”, что, кажется, у нас “ему ничто не мешало быть ум- нее”, что “искать Иисуса в людях” надо не так, как это он делал...». Практически одновременно с появлением романа князя Мещерского в 1876 году в журнале «Православное обозрение» стал печататься очерк Н. С. Лескова «Великосветский раскол», который имел подзаголовок, указывающий не столько на его художественность, сколько на историчность: «Лорд Редсток, его учение и проповедь. Очерк современного религиозного движения в Петербургском обществе», который в 1877 году был опубликован сразу в двух столицах тремя изданиями.
Иностранный проповедник принес в общество новое учение, которое автор точно назвал «вели- косветским расколом», с идеей всеобщего оправ- дания - «все принявшие Христа спасены, и им не о чем за себя беспокоиться и плакать»13. Слуша- тели находятся в самообмане, они «уверены, что полчаса или четверть часа тому назад, при произ- несении известных слов Редстока, между небом и салоном, где они собраны, произошел самый живой обмен сношений о записке нескольких овец этого “малого стада” в “книгу жизни”. Они спасены и не замечают, как они в эти минуты похожи на католиков, только что получивших папскую индульгенцию не только на те грехи, которые ими совершены в прошедшем, но и на те, кои, по всей вероятности, будут совершаться в будущем».
По мнению Лескова, у Редстока отсутствуют явные достоинства проповедника, но у него «есть все, чтобы быть самым неувлекательным про- поведником: копотливость и мешкатность, подрывающие доверие к тому, знает ли он, что хочет сказать, и при этом полнейшее отсутствие дара слова и самая неприятная дикция <...> Он никогда не приготовляет своей речи и она, должно признаться, от этого ничего не выигрывает: сначала он минут пять тихо молится, потом минуты три перелистывает Библию и потом нет-нет за- говорит. По словам самых пламенных поклонниц лорда, “беседа его в начале всегда вяла и утомительна”. Им однако кажется, что “чем далее, тем он сильнее затрагивает души, облегчая каждому путь ко спасению верою во Христа, и живо пред- ставляя ту безысходную скорбь, которая ожидает всех, не избравших узкий путь”».
Подробно Лесков описывает приемы сектант- ского проповедника: «Привет у него при встрече с знакомым заученный и всегда один и тот же: это: “Как вы себя душевно чувствуете?” - Затем второй вопрос: “Что нового для славы име- ни Господня?” Потом он тотчас же вынимает из кармана Библию, и раскрыв то или другое место, начинает читать и объяснять читаемое. Перед уходом из дома, прежде чем проститься с хозяевами, он становится при всех на колени и громко произносит молитву своего сочинения, - часто тут же импровизированную: потом он приглашает кого-нибудь из присутствующих прочесть другую молитву и слушая ее, молится. Его постоянные почитательницы и слушательницы, разумеется, читают молитву по-английски или по-французски, но если приглашение его отно- сится к кому-нибудь не молящемуся на этих язы- ках, то тот читает молитву по-своему: лорд тогда молится, шепча про себя свою молитву и только в конце гласно читаемой молитвы громко произносит: “Аминь”. Молитвы при нем стараются читать или заученные со слов Редстока, или соб- ственного сочинения, “вылившиеся из души”».
В чем же заключался успех проповеди Редстока? По мнению Н. С. Лескова, прежде всего в его высоком титуле: «проповедующий лорд - это, как вы хотите, оригинально и так у нас необык- новенно, что дамы и джентльмены полюбопытствовали его послушать». В то время авторитет русского священства в глазах высшего общества был крайне низок.
По мнению Лескова, любой отрывок из Библии, который цитировал лорд Редсток в защиту своего учения, можно интерпретировать совершенно иным образом. А сомнительная истина, неожиданно найденная одним человеком, не может быть представлена всему человечеству как новое уче- ние о спасении.
В то же время отношение Н. С. Лескова к новым проповедникам было противоречивым. С одной стороны, он критиковал их деятельность как художник, с другой - активно сотрудничал с ними. В частности, печатался в журнале «Русский рабочий»,
издававшемся в Санкт-Петербурге (1875-1886), главным редактором которого была М. Г. Пейкер и где печатались материалы «Общества поощрения духовно-нравственного чтения».
4 января 1893 года в письме к Л. Н. Толстому Н. С. Лесков писал о своем поиске истины и веры, о внутренней путанице и неустроен- ности: «...я с ранних лет жизни имел влечение к вопросам веры, и начал писать о религиозных людях, когда это почиталось за непристойное и не- возможное (“Соборяне”, “Запечатленный ангел”, “Однодум”, “Мелочи архиерейской жизни” и т. п.), но я все путался и довольствовался тем, что “раз- гребаю сор у святилища”, но я не знал - с чем идти во святилище. На меня были напоры церковников и Редстока (Засецкой, Пашкова и Ал. П. Бобрин- ского), но от этого мне становилось только хуже: я сам подходил к тому, что увидал у Вас, но сам с собою я все боялся, что это ошибка, потому что хотя у меня светилось в сознании то же самое, что я узнал у Вас, но у меня все было в хаосе - смутно и нелепо, и я на себя не полагался; а когда услыхал ваши разъяснения, логичные и сильные, - я все понял, будто как бы “припомнив”, и мне своего стало не надо, а я стал жить в свете, который увидал от Вас и который был мне приятнее, потому что он несравненно сильнее и ярче того, в каком я копался сам своими силами».
О редстокистах и пашковцах отзывался критически и Л. Н. Толстой, который присут- ствовал на некоторых собраниях пашковцев. В Дневнике от 13 марта 1889 года им была сделана запись: «Все они - и Пашков, Radstock проповедуют. - Я понял их, евангеликов, так: они от церковной безбожности очнулись и нашли более разумную и свободную и теплую веру в Христа, искупившего своей кровью наши грехи и спасшего нас. И верят, и радуются. Но ошибка и тут большая: они чувствуют себя совершенными и всю энергию направляют на проповедь, предполагая, что совершенство жизни совершится бессознательно».
Через два года, в июле 1891-го, Л. Н. Толстой отвечал на вопрос, который волновал многих его современников: «Отчего успех Редстока в боль- шом свете? Оттого, что не требуется изменения своей жизни, признания ее не правой, не требуется отречения от власти, собственности, князя мира».
В романе «Анна Каренина» (ч. VII, гл. XXI- XXII) Л. Н. Толстой сатирически изобразил английского проповедника. Прототипами некоторых героев также стали известные редстокисты: графиня Елена Ивановна Шувалова - для образа графини Катерины Ивановны Чарской в романе «Воскресение», доктор Бедекер - для образа про- поведника Кизеветтера и для образа англичанина, спутника Нехлюдова при обходе камер сибирской тюрьмы в романе «Воскресение». Сюжет комедии «Пьяный винокур, или как чертенок краюшку заслужил», по мнению исследователей26, был заимствован из литографированной картинки, распространявшейся в народе пашковцами.
По свидетельству современников, последо- ватель Редстока - полковник Василий Александрович Пашков - заимствовал внешние приемы английского проповедника: «...беседы Пашкова представляют почти буквальное повторение или копию бесед Редстока: как там, так и здесь про- поведник старается прежде всего подействовать на слушателя эффектностью внешней стороны беседы. Как Редсток открывал свои собрания молитвой собственного составления, так точно поступал и Пашков; как Редсток во время мо- литвы бросался в стул таким образом, что голову наклонял вниз, сложив руки на спинку стула, так точно - проделывал и Пашков. Как у Редстока молитва была бессвязна и однообразна по со- держанию, такою же выходила молитва и у Пашкова».
Если разоблачительные статьи против учения Редстока публиковали в основном светские пи- сатели, то против учения Пашкова решительно выступили духовные лица, и прежде всего - святитель Феофан Затворник, который из вышенского затвора написал целый ряд статей и писем. По словам святителя, Пашков «есть злейший молоканин и хлыст, у которого - ни Церкви, ни таинств, ни священства, ни молитвословий, - ничего нет. Кайся, веруй в Господа и живи добре - и все тут. Прочее все - побоку. С этою проповедью он разъезжает всюду. И у себя дома собирает, и многих уже сбил с толку. Вот-вот объявит секту». А в более поздних письмах к Н. В. Елагину утверждает даже, что учение Пашкова - «спиритская бесовщина».
Святитель Феофан написал семь писем, которые были опубликованы в журнале «Душепо- лезное чтение» в период с марта 1880 по февраль 1881 года. Первое письмо было напечатано так- же отдельными изданиями в 1880 году в Москве и Санкт-Петербурге. Отдельным изданием все семь писем, которые впоследствии вошли в со- став сборника «Письма к разным лицам о разных предметах веры и жизни», вышли в 1881 году.
В первом письме святитель Феофан пишет об истории христианства, о существовании не- когда Единой Церкви и о различных «ниспаде- ниях в ложь и тьму» - католицизм, протестантство, англиканство, редстокизм и пашковщину. Святитель по пунктам объясняет заблуждения пашковцев, основные из которых: мнение о том, что, кто исповедует Христа устами, тот уже приял Его, что можно молиться своими молитвами без крестного знамения и поклонов, что следует отрицать Церковь, поклонение святым, Божией Матери, не соблюдать посты, отрицать церковные Таинства, причастие и др.
Во втором письме святитель еще раз объясняет, что Редсток, а вслед за ним и Пашков, построил себе «ложное, но обольствительное представление о христианстве» и всеми силами «старается набить его в головы других, полагая, что ратует за дело Божие и спасение братий».
В третьем письме объясняется, в чем заключается привлекательность учения Пашкова, или, по словам святителя, - «кривда в его учении». Это то, что спасение дается даром: «...слишком льготным представляется путь спасения. Уверо- вал, и все тут: и грехи прощены, и вечное нака- зание отменено, и падения не бойся, и добродетели все сами собою пошли из сердца, и Христос в тебя, и уж не взирая ни на что не покинет тебя, рай и Царство Небесное - твое, и под. - Остается только ликовать: ни трудов, ни опасений, ни борений, - дорога гладкая и превеселая».
В четвертом письме содержится наиболее под- робное опровержение заблуждений Пашкова, ко- торое разбирается по 20 пунктам. Впоследствии именно это письмо с небольшими дополнениями приводилось в примечаниях во многих работах против пашковцев.
Основные пункты учения пашковцев, которые опровергает святитель:
1) Спасение совершилось, и все уверовавшие во Христа спасены.
2) Спасение даровано нам туне, а дары Божии, как непреложные и вечные, отняты быть не могут.
3) Человек спасается чрез веру во Христа.
4) Уверовавший во Христа и, следовательно, усвоивший себе искупление в собственность вечной погибели не подлежит.
5) Каждый уверовавший во Христа тотчас же получает отпущение грехов и избавляется от вечного наказания.
6) Для спасения следует принять в себе Христа. Для этого нужно сознать себя грешным. Уверовать во Христа, возблагодарить Его за все, что Он для нас сделал, сознать себя спасенными на веки и быть убежденными, что с этой минуты все грехи наши прощены и мы становимся неиз- менными причастниками жизни вечной.
7) Таким образом мы принимаем в себя Христа, который уже, невзирая ни на что, никогда не покидает нас, но всегда пребывает в нас.
8) Принявшему в себя Христа несвойственны смертные грехи; за грехи вообще он подлежит лишь временным наказаниям.
9) Вера во Христа, как дар Божий, никогда не отнимается у принявших в себя Христа, потому что дары Божии непреложны и вечны. Также остается при них и не отнимается у них благодать искупления.
11) Первым долгом принявшего в себе Христа должны быть благовествование, исповедание и проповедь.
12) Благовествование, проповедь и добрые дела суть непременные последствия принятия в себя Христа.
13) Каждый принявший в себя Христа непременно творит добрые дела, которые не спасают человека, а суть плоды веры; из нее они вытекают сами собой.
14) Крещение не пользует того, кто сознательно не принял в себя Христа.
15) Каждый, принявший в себя Христа, может уразуметь все святое Писание и истолковывать его другим. Впрочем, до некоторой степени понимать Св. Писание может каждый, даже и не принявший в себя Христа.
16) Церковь сама по себе, а прежде всего нужно искать Христа.
17) Христос вселяется в людей грешных и нечистых, лишь бы они в Него веровали.
18) Бог так возлюбил мир, что для нашего спасения разлучился с Отцом Своим.
19) Все вечные награды и наказания равны. Обители многие значат именно многие, но не разные; так как у Бога нет лицеприятия.
20) Все дни равны, не исключая и Воскресения.
Последние три письма святитель посвящает разъяснению необходимости быть твердым в вере и избегать разных «новизн»: «...не шевелись, и не затевай новизн, а живи, как все жили и теперь живут по-церковному, усердно исполняя все уставы Церкви. Так делая, несомненно Богу угодишь и спасешься. А модничать станешь, - Бога прогневишь и душу свою сгубишь»38.
Горячим сторонником святителя Феофана в борьбе с пашковцами стал староста Исаакиевского собора Санкт-Петербурга генерал Евгений Васильевич Богданович (1829-1914), известный издатель патриотических брошюр «Кафедра Исаакиевского собора». В 1883 году он издал в двух брошюрах «Открытые письма Пашкову старосты Исаакиевского собора». Эти издания были бесплатными и только в первые шесть лет были напечатаны тиражом в 50 тысяч экземпляров.
Благодаря многочисленным выступлениям как светских, так и духовных писателей в мае 1884 года на правительственном уровне были приняты меры к прекращению распространения учения Пашкова, сам Пашков уехал в Париж, где жил до самой смерти в 1902 году.
ВАРВАРА ВИКТОРОВНА КАШИРИНА
доктор филологических наук, профессор кафедры основ гражданственности, Российская академия живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова (Москва, Российская Федерация)
v_kashirina@mail.ru