Неделя поэзии. Бушует море из идей...
Стихи прошедшей недели на канале Бравого чайника.
***
В один прекрасный как-то день,
быть может в месяце апреле,
глядел на солнечную тень,
и думал - как оно на деле.
Ведь тень - большой всегда обман,
есть искажение предмета,
то малый он, то великан,
зависимый к тому от света.
Порою вовсе тени нет,
порой совсем она иная,
другой имеет даже цвет,
но внутренне для нас пустая.
В иной прекрасный как-то день,
уже наверно поздним маем,
подумать было мне не лень,
насколько мы с судьбой играем.
Не так всё в мире нашем есть,
я мыслил правду в виде тени.
Тогда понёс я людям весть,
ступая тяжко на ступени.
Опасным тот являлся путь,
и каждый шаг давался с болью.
С него мне было не свернуть,
свыкался с сей тяжёлой ролью.
Во мире нашем правды нет,
есть искажение предмета,
другой имеет она цвет,
зависимый к тому от света.
Видна порой издалека,
и в понимании простая,
то малая, то велика...
но внутренне всегда пустая.
***
Бушует море из идей,
и мыслей в мире много,
то порождение затей,
уверенности строго.
Хотим, желаем и творим,
безумные несёмся,
но надо это нам одним,
рогами мы упрёмся.
Себя забыли, свою жизнь,
душою нараспашку,
отдельно Ж(е), отдельно ИЗНЬ,
и тащим мы упряжку.
Часы, недели, целый год,
потом пять лет, десяток,
катился сущего в обход,
был сам себя придаток.
Чем занимался? Пустотой.
Пусть и души согласно.
Не свяжет то никто с тобой.
Вершил дела напрасно.
А в целом - ты, конечно, прав:
иному не случиться.
Средь прочих место отыскав,
ты можешь лишь забыться.
***
Разбитых ожиданий круг,
я снова на повторе.
Да то не стоило потуг,
как будто на игноре.
Кому, зачем и для чего?
Давно уже смирился.
Согласен, не Виктор Гюго,
но я и не разбился.
Его трепало, меня - нет.
Он предан был Отчизной.
И горько плакал он - поэт,
взирая с укоризной.
Изгнанник, выброшен на слом,
ругал Наполеона.
Так потерял родной он дом,
не выказав поклона.
Во громкой речи проклинал,
искал в себе героя,
того столь яростно желал,
не ведая покоя.
На путь однажды верный встав,
принял на долю беды,
был славен он и величав,
живя так до победы.
Узрев Гюго теперь извне,
поняв свой путь иначе,
не знать уныния и мне,
забуду я о плаче.
***
Рискни своей уж головой,
открой для счастья двери.
Иди вперёд. Иди на бой.
Забудь ты про потери.
Смотри смелей и дрожь уйми,
чего уже немало.
И волю к жизни преломи,
всё неизбежным стало.
Надежду за спиной оставь,
не слушай чужих мнений.
Ведь жизнь одна. Себя заставь!
Ты выйди из стеснений.
Ничто не вечно на земле,
и нечего бояться.
Живём во свете и во мгле,
уж если разобраться.
Ни шагу более назад,
во льдину обратился.
Душа сгорит, на сердце хлад,
но цели ты добился.
***
Не можешь ты. Ты не способен.
И не решаешься начать.
Ты думаешь - иной, особен?
А если в руки себя взять!?
Ты говоришь, что не умеешь.
Молчи! Фальшивые слова.
Когда ты наконец созреешь?
Твоя пустая голова!?
Ведь не костьми за дело ляжешь,
коль помыслы твои благи.
Начни. Попробуй. После скажешь,
как тяжело дались шаги,
как жил тоскливо и в рутине,
рекою стал, начав с ручья,
в пути подобным был плотине,
поступкам сам ты был судья.
За малым шагом горы видно,
свершив его - сильнее стал.
И пусть за прошлое обидно,
вчера ты думал - опоздал.
Не так то важно станет ныне,
никто не требовал высот,
ленился прежде ты в гордыне,
и поступил наоборот.
Сейчас. Сегодня. Делай смело.
Всегда тебе открыта дверь.
Забудь, что прежде душу ело.
Ты можешь. Ты способен. Верь!
***
Не всякая река великой рождена,
не всякая вершина покорима,
не всякая душа быть может спасена,
не всякая натура выносима.
Не всякий может быть податлив, покорён,
не всякий в мире требует терпенья,
не всякий может быть заслушан и прощён,
не всякий в мире стоит снисхожденья.
Не всякая идея требует почёт,
не всякая мораль достойна права.
не всякая мечта ещё кого-то ждёт,
не всякая способна жить держава.
Не всякий знает, как ему других простить,
не всякий понимает смысл страданий,
не всякий знает, как ему продолжить жить,
не всякий понимает смысл исканий.
Не всякому доступна глубина и даль,
не всякой мысли место есть на свете,
не всяким словом выразишь души печаль...
Но всякое бывает на планете.
***
Сказал мне как-то некий воин,
презрение читалось на челе,
почёта, славы он достоин,
быть выше прочих должен на земле.
В боях, в терзаниях боролся,
во трудностях едва он выживал...
И вовсе в мыслях разошёлся,
меня презрев - смеялся, унижал.
Сказал ему: "Не прав, ты, воин!
Нам вместе право есть быть на земле,
и труд мой важен и достоин,
и варимся с тобой в одном котле".
Смирил тогда он спесь на милость,
уразумев насколько тяжек путь,
сменил браваду на унылость:
иначе жизни понял воин суть.
Мы расходились в дружбе миром,
пока осадок спеси догорал.
Пусть воин хвалится мундиром,
своих сограждан лишь бы уважал.
***
В один прекрасный как-то день,
быть может в месяце апреле,
глядел на солнечную тень,
и думал - как оно на деле.
Ведь тень - большой всегда обман,
есть искажение предмета,
то малый он, то великан,
зависимый к тому от света.
Порою вовсе тени нет,
порой совсем она иная,
другой имеет даже цвет,
но внутренне для нас пустая.
В иной прекрасный как-то день,
уже наверно поздним маем,
подумать было мне не лень,
насколько мы с судьбой играем.
Не так всё в мире нашем есть,
я мыслил правду в виде тени.
Тогда понёс я людям весть,
ступая тяжко на ступени.
Опасным тот являлся путь,
и каждый шаг давался с болью.
С него мне было не свернуть,
свыкался с сей тяжёлой ролью.
Во мире нашем правды нет,
есть искажение предмета,
другой имеет она цвет,
зависимый к тому от света.
Видна порой издалека,
и в понимании простая,
то малая, то велика...
но внутренне всегда пустая.
***
Бушует море из идей,
и мыслей в мире много,
то порождение затей,
уверенности строго.
Хотим, желаем и творим,
безумные несёмся,
но надо это нам одним,
рогами мы упрёмся.
Себя забыли, свою жизнь,
душою нараспашку,
отдельно Ж(е), отдельно ИЗНЬ,
и тащим мы упряжку.
Часы, недели, целый год,
потом пять лет, десяток,
катился сущего в обход,
был сам себя придаток.
Чем занимался? Пустотой.
Пусть и души согласно.
Не свяжет то никто с тобой.
Вершил дела напрасно.
А в целом - ты, конечно, прав:
иному не случиться.
Средь прочих место отыскав,
ты можешь лишь забыться.
***
Разбитых ожиданий круг,
я снова на повторе.
Да то не стоило потуг,
как будто на игноре.
Кому, зачем и для чего?
Давно уже смирился.
Согласен, не Виктор Гюго,
но я и не разбился.
Его трепало, меня - нет.
Он предан был Отчизной.
И горько плакал он - поэт,
взирая с укоризной.
Изгнанник, выброшен на слом,
ругал Наполеона.
Так потерял родной он дом,
не выказав поклона.
Во громкой речи проклинал,
искал в себе героя,
того столь яростно желал,
не ведая покоя.
На путь однажды верный встав,
принял на долю беды,
был славен он и величав,
живя так до победы.
Узрев Гюго теперь извне,
поняв свой путь иначе,
не знать уныния и мне,
забуду я о плаче.
***
Рискни своей уж головой,
открой для счастья двери.
Иди вперёд. Иди на бой.
Забудь ты про потери.
Смотри смелей и дрожь уйми,
чего уже немало.
И волю к жизни преломи,
всё неизбежным стало.
Надежду за спиной оставь,
не слушай чужих мнений.
Ведь жизнь одна. Себя заставь!
Ты выйди из стеснений.
Ничто не вечно на земле,
и нечего бояться.
Живём во свете и во мгле,
уж если разобраться.
Ни шагу более назад,
во льдину обратился.
Душа сгорит, на сердце хлад,
но цели ты добился.
***
Не можешь ты. Ты не способен.
И не решаешься начать.
Ты думаешь - иной, особен?
А если в руки себя взять!?
Ты говоришь, что не умеешь.
Молчи! Фальшивые слова.
Когда ты наконец созреешь?
Твоя пустая голова!?
Ведь не костьми за дело ляжешь,
коль помыслы твои благи.
Начни. Попробуй. После скажешь,
как тяжело дались шаги,
как жил тоскливо и в рутине,
рекою стал, начав с ручья,
в пути подобным был плотине,
поступкам сам ты был судья.
За малым шагом горы видно,
свершив его - сильнее стал.
И пусть за прошлое обидно,
вчера ты думал - опоздал.
Не так то важно станет ныне,
никто не требовал высот,
ленился прежде ты в гордыне,
и поступил наоборот.
Сейчас. Сегодня. Делай смело.
Всегда тебе открыта дверь.
Забудь, что прежде душу ело.
Ты можешь. Ты способен. Верь!
***
Не всякая река великой рождена,
не всякая вершина покорима,
не всякая душа быть может спасена,
не всякая натура выносима.
Не всякий может быть податлив, покорён,
не всякий в мире требует терпенья,
не всякий может быть заслушан и прощён,
не всякий в мире стоит снисхожденья.
Не всякая идея требует почёт,
не всякая мораль достойна права.
не всякая мечта ещё кого-то ждёт,
не всякая способна жить держава.
Не всякий знает, как ему других простить,
не всякий понимает смысл страданий,
не всякий знает, как ему продолжить жить,
не всякий понимает смысл исканий.
Не всякому доступна глубина и даль,
не всякой мысли место есть на свете,
не всяким словом выразишь души печаль...
Но всякое бывает на планете.
***
Сказал мне как-то некий воин,
презрение читалось на челе,
почёта, славы он достоин,
быть выше прочих должен на земле.
В боях, в терзаниях боролся,
во трудностях едва он выживал...
И вовсе в мыслях разошёлся,
меня презрев - смеялся, унижал.
Сказал ему: "Не прав, ты, воин!
Нам вместе право есть быть на земле,
и труд мой важен и достоин,
и варимся с тобой в одном котле".
Смирил тогда он спесь на милость,
уразумев насколько тяжек путь,
сменил браваду на унылость:
иначе жизни понял воин суть.
Мы расходились в дружбе миром,
пока осадок спеси догорал.
Пусть воин хвалится мундиром,
своих сограждан лишь бы уважал.