Неделя поэзии. Во славу, славу наших дней...
Стихи прошедшей недели на канале Бравого чайника.
***
Он человеком был из стали,
он не боялся пасть в бою,
он шёл туда, его где ждали,
он помощь нёс туда свою.
И победив, снимал он маску,
и слышал смех жестоких лиц,
и видел бесноватых пляску,
и падал на колени ниц.
Зачем живёт? Кого спасает?
От жара гнева таял снег.
С поры той в мире всё сжигает,
чего касался человек.
***
Уверенно он взял калач,
когда пришёл за хлебом.
Сказал уверенно: "Не плачь,
пришёл я за обедом.
Не ем я мяса, люблю хлеб.
Не кровожадный даже.
От хлеба, видишь, я окреп.
Стою теперь на страже.
Я должен исполнять закон
и подкрепиться должен..."
- "Пошёл бы ты скорее вон!
Достану я из ножен
отца пекарский острый нож,
мясной пирог готовить".
- "Нет, мне пирог такой не гож..."
Да что тут многословить!
Уверенно он взял калач,
когда пришёл за хлебом,
распнувший пекаря палач,
пришедший за обедом.
На ужин был готов пирог,
отца им поминали.
А палача в углу сапог
они не замечали.
***
Во славу, славу наших дней
идём вперёд. Скорей, скорей!
За нами Родина - страна,
а впереди с врагом война.
Нам будет страшен, страшен бой,
я не вернусь, вернусь живой.
Паду я в битве, или нет,
заблудшим душам нужен свет.
Во славу, славу наших дней
идём вперёд. Скорей, скорей!
***
Однажды в лес пошёл юнец,
в лесу ждала девица.
Он пас её отца овец,
она была - лисица.
Не ведая, не зная шёл,
овец одних оставив.
Уже в тени на ощупь брёл,
нутро, боясь, ослабив.
Нашёл девицу, но она,
его учуяв запах,
слезу пустившая сполна,
ушла на лисьих лапах.
В тоске обратно брёл юнец,
увидел всплеск зарницы.
Он думал про себя: "Глупец!
Пропал из-за девицы".
К угодьям вот он подходил,
овец не слышно было.
Он туши только находил.
В душе его заныло,
и в теле поднимался жар,
услышав лисий хохот.
"О небеса! Примите в дар!"
Раздался грома рокот,
обрушился затем поток.
Кругом всё затопило.
Нашли потом лишь шерсти клок,
овец с поляны смыло.
Простыл и след от пастуха,
никто не видел больше.
Судьба порою не глуха,
но от того нам горше.
***
"Ты рой окоп", - ему сказали.
Лопаты только вот не дали.
"Ты в бой иди", - ему сказали.
Но и оружия не дали.
"Ты бей врага", - ему сказали.
Да в праве биться отказали.
"Ты смерть прими", - ему сказали.
Да в смерти тоже отказали.
"Ты волен сам", - ему сказали.
А он решил: "Ну нет! Едва ли!"
"Как жаль, погиб", - потом сказали.
А он сказал: "Ну нет! Едва ли!"
И так... куда бы не послали,
ни в чём бойцу не помогали.
Лишь много лет спустя сказали:
"Достоин был боец медали".
***
Играл на скрипке мой сосед.
Играл надсадно пару лет.
Беда была - не знал он нот.
Спасибо, в ванной не поёт.
Сосуды дул сосед другой.
И был доволен он собой.
Беда была - гуденье стен.
Не брал, спасибо, ночью смен.
Любитель рока сверху есть.
Пожнёт он некогда всю месть.
Лишённый совести сосед...
Других как будто рядом нет.
Лишь в месте моих скромных дум,
куда просачивался шум,
стояла звонко тишина:
в строках велась моя война...
***
Отец велел направить в небо лук,
он мне велел искать дракона.
О как мне успокоить сердца стук?
Как быть достойным царства трона?
Досадой дух впервые сломлен мой:
дракон жесток - убиты братья,
я трудный предвкушаю скоро бой,
и хватит мне на этом счастья.
Ударила с небес огня струя,
парил дракон для всех незримо:
слепила змея солнцем чешуя,
стрела летела снова мимо.
Туманен взор от тягостных оков,
глаза болят, кипят от жара.
Но вот упала тень от облаков,
не ждал никто такого дара.
Теперь во взгляде хватит остроты,
дух твёрд, крепка рука и вера.
Но нету стрел, старания пусты,
закончена для счастья мера.
Вот близок нестерпимый жар и змей,
горячий меч в руке сжимаю.
Вскричал отец мне грозно: "Не робей!
Секрет убийства один знаю".
Был нужен мне всего один удар,
меч вонзил, где начинался хвост.
Остался от дракона только пар,
путь к победе был не так-то прост.
С поры той славим облачную тень,
спасение от бедствий света,
и за проклятие нам яркий день:
про это сия песня спета!
***
Он человеком был из стали,
он не боялся пасть в бою,
он шёл туда, его где ждали,
он помощь нёс туда свою.
И победив, снимал он маску,
и слышал смех жестоких лиц,
и видел бесноватых пляску,
и падал на колени ниц.
Зачем живёт? Кого спасает?
От жара гнева таял снег.
С поры той в мире всё сжигает,
чего касался человек.
***
Уверенно он взял калач,
когда пришёл за хлебом.
Сказал уверенно: "Не плачь,
пришёл я за обедом.
Не ем я мяса, люблю хлеб.
Не кровожадный даже.
От хлеба, видишь, я окреп.
Стою теперь на страже.
Я должен исполнять закон
и подкрепиться должен..."
- "Пошёл бы ты скорее вон!
Достану я из ножен
отца пекарский острый нож,
мясной пирог готовить".
- "Нет, мне пирог такой не гож..."
Да что тут многословить!
Уверенно он взял калач,
когда пришёл за хлебом,
распнувший пекаря палач,
пришедший за обедом.
На ужин был готов пирог,
отца им поминали.
А палача в углу сапог
они не замечали.
***
Во славу, славу наших дней
идём вперёд. Скорей, скорей!
За нами Родина - страна,
а впереди с врагом война.
Нам будет страшен, страшен бой,
я не вернусь, вернусь живой.
Паду я в битве, или нет,
заблудшим душам нужен свет.
Во славу, славу наших дней
идём вперёд. Скорей, скорей!
***
Однажды в лес пошёл юнец,
в лесу ждала девица.
Он пас её отца овец,
она была - лисица.
Не ведая, не зная шёл,
овец одних оставив.
Уже в тени на ощупь брёл,
нутро, боясь, ослабив.
Нашёл девицу, но она,
его учуяв запах,
слезу пустившая сполна,
ушла на лисьих лапах.
В тоске обратно брёл юнец,
увидел всплеск зарницы.
Он думал про себя: "Глупец!
Пропал из-за девицы".
К угодьям вот он подходил,
овец не слышно было.
Он туши только находил.
В душе его заныло,
и в теле поднимался жар,
услышав лисий хохот.
"О небеса! Примите в дар!"
Раздался грома рокот,
обрушился затем поток.
Кругом всё затопило.
Нашли потом лишь шерсти клок,
овец с поляны смыло.
Простыл и след от пастуха,
никто не видел больше.
Судьба порою не глуха,
но от того нам горше.
***
"Ты рой окоп", - ему сказали.
Лопаты только вот не дали.
"Ты в бой иди", - ему сказали.
Но и оружия не дали.
"Ты бей врага", - ему сказали.
Да в праве биться отказали.
"Ты смерть прими", - ему сказали.
Да в смерти тоже отказали.
"Ты волен сам", - ему сказали.
А он решил: "Ну нет! Едва ли!"
"Как жаль, погиб", - потом сказали.
А он сказал: "Ну нет! Едва ли!"
И так... куда бы не послали,
ни в чём бойцу не помогали.
Лишь много лет спустя сказали:
"Достоин был боец медали".
***
Играл на скрипке мой сосед.
Играл надсадно пару лет.
Беда была - не знал он нот.
Спасибо, в ванной не поёт.
Сосуды дул сосед другой.
И был доволен он собой.
Беда была - гуденье стен.
Не брал, спасибо, ночью смен.
Любитель рока сверху есть.
Пожнёт он некогда всю месть.
Лишённый совести сосед...
Других как будто рядом нет.
Лишь в месте моих скромных дум,
куда просачивался шум,
стояла звонко тишина:
в строках велась моя война...
***
Отец велел направить в небо лук,
он мне велел искать дракона.
О как мне успокоить сердца стук?
Как быть достойным царства трона?
Досадой дух впервые сломлен мой:
дракон жесток - убиты братья,
я трудный предвкушаю скоро бой,
и хватит мне на этом счастья.
Ударила с небес огня струя,
парил дракон для всех незримо:
слепила змея солнцем чешуя,
стрела летела снова мимо.
Туманен взор от тягостных оков,
глаза болят, кипят от жара.
Но вот упала тень от облаков,
не ждал никто такого дара.
Теперь во взгляде хватит остроты,
дух твёрд, крепка рука и вера.
Но нету стрел, старания пусты,
закончена для счастья мера.
Вот близок нестерпимый жар и змей,
горячий меч в руке сжимаю.
Вскричал отец мне грозно: "Не робей!
Секрет убийства один знаю".
Был нужен мне всего один удар,
меч вонзил, где начинался хвост.
Остался от дракона только пар,
путь к победе был не так-то прост.
С поры той славим облачную тень,
спасение от бедствий света,
и за проклятие нам яркий день:
про это сия песня спета!