ЛИТО нашлось
Чехов - врач и литературные истории людей он писал будто истории болезней.
Бунин - южный аристократ, чувствительный любитель женщин, писал изящно и мягко, также смотрит на фотографиях (у него мягкий и при этом самоуверенный взгляд, просто завораживающий, но на своих женщин он, наверное, смотрел всё-таки мягче).
Булгаков - мастер. Ироничный, немного надломленный, сумевший понять, оценить и выразить словом хаос и эклектику Москвы нового времени. При этом сохранивший любовь к комнатам своего киевского дома из совсем другого времени, которое так внезапно закончилось, к комнатам, в которых горит лампа, накрытая абажуром, и мерно тикают часы.
Булгаков мастерски описал Киев и Москву. Он позволил ясно представить эти города такими, какими они были тогда, с теми типажами, домами, улицами и вывесками, с той старорежимной жизнью и её суетой. Помню, что сначала я увидела Киев мысленно, читая "Белую гвардию", которая заставила сесть в поезд и поехать в Киев, по которому я гуляла в каком-то странном ощущении, что всё и всех давно знаю, и улицы находились сами, даже Малоподвальная, Прорезная и Ирининская. Был конец мая, очень жарко, день рожденья и фуникулёр с Почтовой к Михайловскому, и, кажется, я весь день гуляла по городу. И потом тоже, и едва не опоздала на обратный поезд в Москву, заскочив в последнюю минуту в последний вагон. Не хотелось уезжать.
Москва - иное. Булгаковская Москва более объемна, чем Киев. Есть Пречистенка из "Собачьего сердца" с зимним настроением, есть летний город и атмосфера из "Мастера и Маргариты", есть огненный и демонический "№13 - Дом Эльпит - Рабкоммуна". Но кроме них есть интереснейшие московские зарисовки Михаила Афанасича, которые сами по себе, без сюжета, с довольно абстрактным течением жизни. Это "Записки на манжетах". Их московская часть - это как старое кино, в котором кадры прерываются, наслаиваются, не всё понятно местами, но они оставляют яркие впечатления.
В начале второй части Московская бездна. ДЮВлаМ колоритное описание прибытие с юга на московский вокзал в два часа ночи, развозящий всех ломовик и в конце: "И мы сели, свесив ноги, и уехали в тёмную глубь".
А дальше ЛИТО, которое мне, не знаю почему, представлялось где-то в районе Малой Дмитровки. Сегодня оказалось, что оно было в доме страхового общества "Россия" на Сретенском бульваре, мимо которого столько раз ходила, и наш праздник в Милютинском был частично там, и кафе рядом, и сейчас что-то затевается... Это всё более убеждает меня, что совпадения неслучайны, надо только уметь читать линии, в которые они складываются. Тем более что у этого совпадения есть другая сторона, о ней потом.
Булгаковское Лито мне казалось странной фантасмагорией, в которую хотелось бы попасть самой. Какое-то большое многоподъездное здание, с запутанными коридорами, с множеством комнат.
Дом №4, 6-й подъезд, 3-й этаж, кв.50, комната 7
"В 6-м подъезде у сетчатой трубы мёртвого лифта. Отдышался. Дверь. Две надписи. "Кв.50". Другая загадочная: "Худо". Отдышаться. Как-никак, а ведь решается судьба. Толкнул незапертую дверь. В полутёмной передней огромный ящик с бумагой и крышка от рояля. Мелькнула комната, полная женщина в дыму. Дробно застучала машинка. Стихла. Басом кто-то сказал: "Мейерхольд".
- Где ЛИТО? - спросил я, облокотившись на деревянный барьер".
Дальше закручивается феерия по-булгаковски: маленький столик кверху ножками в углу, обритый Эмиль Золя, карандашик, жена бандита, ведомость, поступление неизвестных поэтов и писателей в Лито, написание лозунгов, деньги - "Пирог на Трубе с мясом, сырой от дождя, но вкусный до остервенения. ... Обогнал Шторна. Он тоже что-то жевал".
Одно из моих самых любимых мест - переезд Лито. Точнее его исчезновение и поиск. Оно позволяет представить хаос огромного дома: "Это шестиэтажное здание было положительно страшно. Всё пронизано продольными ходами, как муравейник, так что его всё можно было пройти из конца в конец, не выходя на улицу. Я шёл по тёмным извилинам, временами попадал в какие-то ниши за деревянными перегородками. Горели красноватые не экономические лампочки. Встречались озабоченные люди, которые стремились куда-то. Десятки женщин сидели. Тарахтели машинки. Мелькали надписи. Финчасть. Нацмен. Попадая на светлые площадки, опять уходил во тьму...".
Другая любимая часть - составление ведомостей для получения денег и попутно продажа своих вещей, чтобы на что-то жить.
Сегодня прочитала статью Алексея Митрофанова в которой говорится, что Лито было в большом красивом доме на Сретенском бульваре. Надо туда идти. И к самому Михаилу Афанасичу на Садовую.
Бунин - южный аристократ, чувствительный любитель женщин, писал изящно и мягко, также смотрит на фотографиях (у него мягкий и при этом самоуверенный взгляд, просто завораживающий, но на своих женщин он, наверное, смотрел всё-таки мягче).
Булгаков - мастер. Ироничный, немного надломленный, сумевший понять, оценить и выразить словом хаос и эклектику Москвы нового времени. При этом сохранивший любовь к комнатам своего киевского дома из совсем другого времени, которое так внезапно закончилось, к комнатам, в которых горит лампа, накрытая абажуром, и мерно тикают часы.
Булгаков мастерски описал Киев и Москву. Он позволил ясно представить эти города такими, какими они были тогда, с теми типажами, домами, улицами и вывесками, с той старорежимной жизнью и её суетой. Помню, что сначала я увидела Киев мысленно, читая "Белую гвардию", которая заставила сесть в поезд и поехать в Киев, по которому я гуляла в каком-то странном ощущении, что всё и всех давно знаю, и улицы находились сами, даже Малоподвальная, Прорезная и Ирининская. Был конец мая, очень жарко, день рожденья и фуникулёр с Почтовой к Михайловскому, и, кажется, я весь день гуляла по городу. И потом тоже, и едва не опоздала на обратный поезд в Москву, заскочив в последнюю минуту в последний вагон. Не хотелось уезжать.
Москва - иное. Булгаковская Москва более объемна, чем Киев. Есть Пречистенка из "Собачьего сердца" с зимним настроением, есть летний город и атмосфера из "Мастера и Маргариты", есть огненный и демонический "№13 - Дом Эльпит - Рабкоммуна". Но кроме них есть интереснейшие московские зарисовки Михаила Афанасича, которые сами по себе, без сюжета, с довольно абстрактным течением жизни. Это "Записки на манжетах". Их московская часть - это как старое кино, в котором кадры прерываются, наслаиваются, не всё понятно местами, но они оставляют яркие впечатления.
В начале второй части Московская бездна. ДЮВлаМ колоритное описание прибытие с юга на московский вокзал в два часа ночи, развозящий всех ломовик и в конце: "И мы сели, свесив ноги, и уехали в тёмную глубь".
А дальше ЛИТО, которое мне, не знаю почему, представлялось где-то в районе Малой Дмитровки. Сегодня оказалось, что оно было в доме страхового общества "Россия" на Сретенском бульваре, мимо которого столько раз ходила, и наш праздник в Милютинском был частично там, и кафе рядом, и сейчас что-то затевается... Это всё более убеждает меня, что совпадения неслучайны, надо только уметь читать линии, в которые они складываются. Тем более что у этого совпадения есть другая сторона, о ней потом.
Булгаковское Лито мне казалось странной фантасмагорией, в которую хотелось бы попасть самой. Какое-то большое многоподъездное здание, с запутанными коридорами, с множеством комнат.
Дом №4, 6-й подъезд, 3-й этаж, кв.50, комната 7
"В 6-м подъезде у сетчатой трубы мёртвого лифта. Отдышался. Дверь. Две надписи. "Кв.50". Другая загадочная: "Худо". Отдышаться. Как-никак, а ведь решается судьба. Толкнул незапертую дверь. В полутёмной передней огромный ящик с бумагой и крышка от рояля. Мелькнула комната, полная женщина в дыму. Дробно застучала машинка. Стихла. Басом кто-то сказал: "Мейерхольд".
- Где ЛИТО? - спросил я, облокотившись на деревянный барьер".
Дальше закручивается феерия по-булгаковски: маленький столик кверху ножками в углу, обритый Эмиль Золя, карандашик, жена бандита, ведомость, поступление неизвестных поэтов и писателей в Лито, написание лозунгов, деньги - "Пирог на Трубе с мясом, сырой от дождя, но вкусный до остервенения. ... Обогнал Шторна. Он тоже что-то жевал".
Одно из моих самых любимых мест - переезд Лито. Точнее его исчезновение и поиск. Оно позволяет представить хаос огромного дома: "Это шестиэтажное здание было положительно страшно. Всё пронизано продольными ходами, как муравейник, так что его всё можно было пройти из конца в конец, не выходя на улицу. Я шёл по тёмным извилинам, временами попадал в какие-то ниши за деревянными перегородками. Горели красноватые не экономические лампочки. Встречались озабоченные люди, которые стремились куда-то. Десятки женщин сидели. Тарахтели машинки. Мелькали надписи. Финчасть. Нацмен. Попадая на светлые площадки, опять уходил во тьму...".
Другая любимая часть - составление ведомостей для получения денег и попутно продажа своих вещей, чтобы на что-то жить.
Сегодня прочитала статью Алексея Митрофанова в которой говорится, что Лито было в большом красивом доме на Сретенском бульваре. Надо туда идти. И к самому Михаилу Афанасичу на Садовую.