Блудливое Средневековье, как оно есть
Когда средневековый автор пишет трактат, порицающий супружество, то читатель, естественно, ждет, что вместе с этим он будет восхвалять монашескую жизнь и строгое воздержание. А вот ни фига. Про монахов Вальтер Мап пишет так:
"Монахи, белые и черные, как ястреб - испуганного жаворонка, замечают свою добычу, то есть рыцарей, у которых можно пощипать перья, - расточителей наследственных имений или людей, скованных долгами. Их-то они обольщают у своих каминов..." (Вальтер Мап, "Забавы придворных", 1, XXV).
Далее следует продолжительное и красноречивое обличение этих бессовестных грабителей и стяжателей.
Соответственно, обличение супружества вынуждено обходиться без внятной альтернативы: ему противопоставляется безбрачная жизнь как таковая, без упоминания ее особых видов и форм. Супружество порицается не за то, что оно "хуже" или "ниже" монашества, а за свою безусловную порочность! Причем главная причина этой порочности - не потакание плотской страсти, как мог бы подумать современный читатель, а зловредность женщин вообще (за исключением немногих специально оговоренных примеров из древней истории):
"Многоразличными стезями ходят женщины, но какими бы излуками они ни блуждали, на какие бы ни сбивались бездорожья, один исход, одна мета у всех их путей, один исток и слияние всех их различий - зловредность" (4, III, "Речь Валерия к Руфину философу").
Ну, а раз плотская страсть - не главное зло, то и воздержание - не абсолютное требование. Конечно, разврат - это грех, но он далеко не так опасен, как супружество! -
"Поэт Каний хочет сказать, что, как эти весенние цветы растут от чередования ветров и вянут с приходом перунного солнца, ибо непрестанный солнечный зной приносит им увяданье, так в делах и занятьях любовных любовь ко многим женщинам отрадна и утешительна, и наоборот - если любить лишь одну, это переходит в отвращение. Заметь, что этот поэт такими примерами хотел показать, что меньшее зло - жить невоздержно, сходясь то с одной, то с другой женщиной, чем жениться на одной. Заметь, что он называет солнце перунным из-за воздействия солнечного зноя, ведь он палит и сжигает, подобно молнии.
Там, где: Марс, разорвав путы, этот поэт Каний приводит еще один пример в подкрепление своих взглядов, вспоминая басню о Марсе, боге войны, застигнутом за прелюбодеянием с Венерой, женой Вулкана, и опутанном незримыми цепями, каковые цепи он называет путами. Эта басня, по его мысли, означает, что из двух зол надо выбирать меньшее и что меньшее зло - вести себя невоздержно время от времени и там и сям и так удовлетворять плотской похоти, а не брать жену, с которой супругу приходится вечно быть связанным. Ведь Марс, хоть и был стянут этими путами Вулкана и осмеян богами, как мы упоминали выше и как говорит Овидий в IV книге «О превращениях», однако после того как эти путы и цепи были порваны, Марс был принят в общество богов и сделался сотрапезником вышних. Но женатый Мулъкибер, то есть Вулкан, муж Венеры, вечно остается чужд содружеству богов, ибо он низвергнут с небес и ограничен островом Лемносом: вот в чем смысл слов: оттуда, то есть от стола, вышних, то есть богов, женатый Мулъкибер, то есть женатый Вулкан (ведь поэты изображают его супругом Венеры), далеко, собственным вервием связан, то есть из-за супружеских уз далек от содружества богов.
Там, где: Друг, их обоих, Валерий после спора Кания и Ливия выносит свое решение и говорит, что не одобряет жизнь ни Кания, ни Ливия, но речи их обоих считает добрыми. Однако он немного предпочитает мнение Кания, а поэтому в его защиту говорит, что меньше вредят телу многочисленные недуги, в которых есть перерывы, чем изнуренность постоянная и неизлечимая, - так дело обстоит и с тем, кто время от времени грешит по невоздержности, и с тем, кто привязан к жене: один болен как бы посменно, другой - постоянно" (Вальтер Мап, "Забавы придворных": Дополнения: Комментарий Ридвола к "Посланию Валерия").
Автор и комментатор обильно цитируют "басни поэтов, истории из Священного Писания и деяния некоторых язычников" (собственно, "Послание Валерия" и состоит из этого цитирования чуть менее, чем полностью). Но интересно, как бы они отнеслись к словам апостола: "Но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться". Не сомневаюсь, что такие мастера слова легко смогли бы это истолковать в нужном направлении, но как?...
"Монахи, белые и черные, как ястреб - испуганного жаворонка, замечают свою добычу, то есть рыцарей, у которых можно пощипать перья, - расточителей наследственных имений или людей, скованных долгами. Их-то они обольщают у своих каминов..." (Вальтер Мап, "Забавы придворных", 1, XXV).
Далее следует продолжительное и красноречивое обличение этих бессовестных грабителей и стяжателей.
Соответственно, обличение супружества вынуждено обходиться без внятной альтернативы: ему противопоставляется безбрачная жизнь как таковая, без упоминания ее особых видов и форм. Супружество порицается не за то, что оно "хуже" или "ниже" монашества, а за свою безусловную порочность! Причем главная причина этой порочности - не потакание плотской страсти, как мог бы подумать современный читатель, а зловредность женщин вообще (за исключением немногих специально оговоренных примеров из древней истории):
"Многоразличными стезями ходят женщины, но какими бы излуками они ни блуждали, на какие бы ни сбивались бездорожья, один исход, одна мета у всех их путей, один исток и слияние всех их различий - зловредность" (4, III, "Речь Валерия к Руфину философу").
Ну, а раз плотская страсть - не главное зло, то и воздержание - не абсолютное требование. Конечно, разврат - это грех, но он далеко не так опасен, как супружество! -
"Поэт Каний хочет сказать, что, как эти весенние цветы растут от чередования ветров и вянут с приходом перунного солнца, ибо непрестанный солнечный зной приносит им увяданье, так в делах и занятьях любовных любовь ко многим женщинам отрадна и утешительна, и наоборот - если любить лишь одну, это переходит в отвращение. Заметь, что этот поэт такими примерами хотел показать, что меньшее зло - жить невоздержно, сходясь то с одной, то с другой женщиной, чем жениться на одной. Заметь, что он называет солнце перунным из-за воздействия солнечного зноя, ведь он палит и сжигает, подобно молнии.
Там, где: Марс, разорвав путы, этот поэт Каний приводит еще один пример в подкрепление своих взглядов, вспоминая басню о Марсе, боге войны, застигнутом за прелюбодеянием с Венерой, женой Вулкана, и опутанном незримыми цепями, каковые цепи он называет путами. Эта басня, по его мысли, означает, что из двух зол надо выбирать меньшее и что меньшее зло - вести себя невоздержно время от времени и там и сям и так удовлетворять плотской похоти, а не брать жену, с которой супругу приходится вечно быть связанным. Ведь Марс, хоть и был стянут этими путами Вулкана и осмеян богами, как мы упоминали выше и как говорит Овидий в IV книге «О превращениях», однако после того как эти путы и цепи были порваны, Марс был принят в общество богов и сделался сотрапезником вышних. Но женатый Мулъкибер, то есть Вулкан, муж Венеры, вечно остается чужд содружеству богов, ибо он низвергнут с небес и ограничен островом Лемносом: вот в чем смысл слов: оттуда, то есть от стола, вышних, то есть богов, женатый Мулъкибер, то есть женатый Вулкан (ведь поэты изображают его супругом Венеры), далеко, собственным вервием связан, то есть из-за супружеских уз далек от содружества богов.
Там, где: Друг, их обоих, Валерий после спора Кания и Ливия выносит свое решение и говорит, что не одобряет жизнь ни Кания, ни Ливия, но речи их обоих считает добрыми. Однако он немного предпочитает мнение Кания, а поэтому в его защиту говорит, что меньше вредят телу многочисленные недуги, в которых есть перерывы, чем изнуренность постоянная и неизлечимая, - так дело обстоит и с тем, кто время от времени грешит по невоздержности, и с тем, кто привязан к жене: один болен как бы посменно, другой - постоянно" (Вальтер Мап, "Забавы придворных": Дополнения: Комментарий Ридвола к "Посланию Валерия").
Автор и комментатор обильно цитируют "басни поэтов, истории из Священного Писания и деяния некоторых язычников" (собственно, "Послание Валерия" и состоит из этого цитирования чуть менее, чем полностью). Но интересно, как бы они отнеслись к словам апостола: "Но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться". Не сомневаюсь, что такие мастера слова легко смогли бы это истолковать в нужном направлении, но как?...