Пожалуй, что так. Нет единой методологии, нет четких задач. Но альтернативы тоже нет.
То, что она не часть богословия - это само собой.
Это вопрос определений. Если считать богословием только его глубинное философское ядро - тогда да, пограничные области в него не включаются. Но обращение к научным данным актуально и для других областей богословия: те, правда, взаимодействуют главным образом с гуманитарными науками, однако проблемы с "эклектикой" возникают сходные, как мне кажется.
Тем, что теория четырех стихий входила в число устоявшихся, традиционных основ естествознания.
Это все же разные вещи: насколько обоснована та или иная научная концепция - один вопрос, сам принцип включения научных концепций в экзегезу Бытия - другой. Безусловно, теория пяти элементов для античности более "обоснованна", чем представление о возможности изменения законов природы - для современной физики (хотя подобные концепции, повторюсь, существуют). Однако сам подход в целом тот же, строгое разделение науки и веры ("знания" и "понимания") отсутствует, а присутствует попытка синтеза того и другого.
Впрочем, в связи с обсуждаемой статьей более существенным вопросом мне кажется другой, а именно - нужно ли нам пытаться "развести" наблюдаемый (падший) мир и мир до грехопадения, иными словами, в каком смысле "падшесть" касается самой природы.
принцип включения научных концепций в экзегезу Бытия
Это же разные вещи: использование концепций в целях экзегезы Откровения и их использование для познания того, "что есть на самом деле". То, что о Боге (в т.ч. и как о Творце мира) мы имеем право говорить только то, что Он Сам нам открыл (а не то, что мы, независимо от Откровения, якобы познали, путем выдвижения и проверки гипотез) - это настолько очевидное общее место, что я как-то даже не понимаю, каким образом можно защищать противоположную точку зрения.
строгое разделение науки и веры ("знания" и "понимания") отсутствует, а присутствует попытка синтеза того и другого.
Уж либо неразличение, либо синтез - это взаимоисключающие вещи.
То, что о Боге (в т.ч. и как о Творце мира) мы имеем право говорить только то, что Он Сам нам открыл (а не то, что мы, независимо от Откровения, якобы познали, путем выдвижения и проверки гипотез) - это настолько очевидное общее место
Если бы Откровение вот так просто что-то открывало, это было бы слишком просто... Все богословие, в том числе собственно учение о Боге - это интерпретация Священного текста (часто весьма и весьма неочевидная), а интерпретация неизбежно опирается в том числе и на что-то за пределами самого Откровения, на конструкты разума, будь то философские концепции или научные сведения. С другой стороны, мы считаем, что и само истолкование св. Отцами совершалось в Духе и тоже представляет собой Откровение. С третьей стороны, даже в Библии присутствует "человеческий фактор" (так, один из самых ярких примеров - место у ап. Павла, где он прямо различает указания Бога и собственные мысли); Откровение, даже библейское - не запись под диктовку, на его содержании отражается и человеческий разум тоже.
В общем, я не понимаю, как можно говорить о Боге как о Творце мира, ничего не говоря о самом мире, который мы постигаем именно через науку.
Уж либо неразличение, либо синтез - это взаимоисключающие вещи.
Да, пожалуй; впрочем, я уже сам запутался, где там синтез, где что... Но все же я полагаю, что сама идея разделять научное и богословское знание в вопросах сотворения мира (а не вообще в философии) - это достижение современной апологетики, святоотеческая экзегеза попросту не была отягощена научными сведениями, а из имеющихся натурфилософских концепций могла свободно выбирать более приглянувшуюся.
В общем, спасибо за Ваши комментарии, у Вас очень интересный взгляд на вещи, жаль, что Вы редко пишете на тему науки и религии :)
а интерпретация неизбежно опирается в том числе и на что-то за пределами самого Откровения
Да это все ясно, но ведь отчетливо же видно, что в святоотеческом богословии знания пристегнуты к экзегезе, а в "естественнонаучной апологетике" - экзегеза к знаниям. Там знания используются как средство понимания священного текста, а здесь знания считаются самодовлеющей истиной, которую надо "согласовать" с другой истиной - содержащейся в священном тексте. Тем самым последняя опускается на уровень "научных данных" (с чем же еще может согласоваться знание, как не с другим знанием). А ведь это вещи разного порядка.
Тем самым последняя опускается на уровень "научных данных" (с чем же еще может согласоваться знание, как не с другим знанием)
Согласен: если истинность Писания ставится в зависимость от возможности "согласования", то тем самым утрачивается понимание его Богооткровенности. Пожалуй, многим современным апологетическим работам действительно свойственна такая неявная подмена. Хотя не думаю, что это относится к обсуждаемой статье.
Пожалуй, что так. Нет единой методологии, нет четких задач. Но альтернативы тоже нет.
То, что она не часть богословия - это само собой.
Это вопрос определений. Если считать богословием только его глубинное философское ядро - тогда да, пограничные области в него не включаются. Но обращение к научным данным актуально и для других областей богословия: те, правда, взаимодействуют главным образом с гуманитарными науками, однако проблемы с "эклектикой" возникают сходные, как мне кажется.
Тем, что теория четырех стихий входила в число устоявшихся, традиционных основ естествознания.
Это все же разные вещи: насколько обоснована та или иная научная концепция - один вопрос, сам принцип включения научных концепций в экзегезу Бытия - другой. Безусловно, теория пяти элементов для античности более "обоснованна", чем представление о возможности изменения законов природы - для современной физики (хотя подобные концепции, повторюсь, существуют). Однако сам подход в целом тот же, строгое разделение науки и веры ("знания" и "понимания") отсутствует, а присутствует попытка синтеза того и другого.
Впрочем, в связи с обсуждаемой статьей более существенным вопросом мне кажется другой, а именно - нужно ли нам пытаться "развести" наблюдаемый (падший) мир и мир до грехопадения, иными словами, в каком смысле "падшесть" касается самой природы.
Reply
Это же разные вещи: использование концепций в целях экзегезы Откровения и их использование для познания того, "что есть на самом деле". То, что о Боге (в т.ч. и как о Творце мира) мы имеем право говорить только то, что Он Сам нам открыл (а не то, что мы, независимо от Откровения, якобы познали, путем выдвижения и проверки гипотез) - это настолько очевидное общее место, что я как-то даже не понимаю, каким образом можно защищать противоположную точку зрения.
строгое разделение науки и веры ("знания" и "понимания") отсутствует, а присутствует попытка синтеза того и другого.
Уж либо неразличение, либо синтез - это взаимоисключающие вещи.
Reply
Если бы Откровение вот так просто что-то открывало, это было бы слишком просто... Все богословие, в том числе собственно учение о Боге - это интерпретация Священного текста (часто весьма и весьма неочевидная), а интерпретация неизбежно опирается в том числе и на что-то за пределами самого Откровения, на конструкты разума, будь то философские концепции или научные сведения. С другой стороны, мы считаем, что и само истолкование св. Отцами совершалось в Духе и тоже представляет собой Откровение. С третьей стороны, даже в Библии присутствует "человеческий фактор" (так, один из самых ярких примеров - место у ап. Павла, где он прямо различает указания Бога и собственные мысли); Откровение, даже библейское - не запись под диктовку, на его содержании отражается и человеческий разум тоже.
В общем, я не понимаю, как можно говорить о Боге как о Творце мира, ничего не говоря о самом мире, который мы постигаем именно через науку.
Уж либо неразличение, либо синтез - это взаимоисключающие вещи.
Да, пожалуй; впрочем, я уже сам запутался, где там синтез, где что... Но все же я полагаю, что сама идея разделять научное и богословское знание в вопросах сотворения мира (а не вообще в философии) - это достижение современной апологетики, святоотеческая экзегеза попросту не была отягощена научными сведениями, а из имеющихся натурфилософских концепций могла свободно выбирать более приглянувшуюся.
В общем, спасибо за Ваши комментарии, у Вас очень интересный взгляд на вещи, жаль, что Вы редко пишете на тему науки и религии :)
Reply
Да это все ясно, но ведь отчетливо же видно, что в святоотеческом богословии знания пристегнуты к экзегезе, а в "естественнонаучной апологетике" - экзегеза к знаниям. Там знания используются как средство понимания священного текста, а здесь знания считаются самодовлеющей истиной, которую надо "согласовать" с другой истиной - содержащейся в священном тексте. Тем самым последняя опускается на уровень "научных данных" (с чем же еще может согласоваться знание, как не с другим знанием). А ведь это вещи разного порядка.
Reply
Согласен: если истинность Писания ставится в зависимость от возможности "согласования", то тем самым утрачивается понимание его Богооткровенности. Пожалуй, многим современным апологетическим работам действительно свойственна такая неявная подмена. Хотя не думаю, что это относится к обсуждаемой статье.
Reply
Leave a comment