Cogito не есть знание
"Существует уверенность относительно непосредственности сознания, но эта уверенность не есть истинное знание "Я" о самом себе" (Поль Рикёр, "Сознательное и бессознательное").
Собственно, меня так и учили: cogito - это не знание, а обнаружение знания как знания, т.е. того, что сомнительно по своей природе. Это обнаружение не дает никакого "знания о знании", оно есть лишь способ существования знающего. И способ этот - не естественная жизнь сознания, которой бы мы предавались, отбрасывая все лишнее, все наши "предрассудки", а высшая точка усилия мысли, достигаемая с помощью утонченной философской техники. Непосредственность сознания достигается с помощью весьма многообразного опосредования.
Картезианский взгляд на знание противоположен античному пониманию знания, возможного только о существующем. Знание предполагает утверждение бытия: сказать, что я знаю нечто - это то же самое, что сказать: нечто есть. В отличие от этого, Декарт обнаруживает знание как "всего лишь знание" - то, что не является самой вещью - в чем и состоит его тотальное сомнение. При этом и бытие, которое достигается в этом обнаружении, это не парменидовское утвердительное бытие, которое единственно есть (небытия же нет) и именно вследствие этого ему тождественно мышление. Бытие cogito - отрицающее бытие, это мышление мышления или чистая мысль, тождественная чистому бытию.
Разъяснением того, что такое картезианское cogito, является начало "Науки логики" Гегеля: "Бытие, чистое бытие...", - это бытие, непосредственно равное сознающей себя мысли, чистой мысли, т.е. ничто. Это описание предвосхищается в "Феноменологии духа", где Гегель, раскрывая "понятие картезианской метафизики", пишет: "чистое мышление, равенство себе самому или сущность есть, с одной стороны, "негативное" самосознания и тем самым - бытие, а с другой стороны, как непосредственная простота точно так же есть не что иное, как бытие".
Таким образом, cogito несомненно представляет собой рефлексию, мышление мышления, но при этом оно не является знанием и не дает знания. Это обстоятельство затемняется в том случае, когда "рефлексией" называют "знание знания". Похоже, что и Рикёр связывает рефлексию исключительно со знанием, поскольку в связи со своим тезисом о том, что непосредственная уверенность в сознании сомнительна как истина, он говорит о "критике", "поражении" и "развенчании" рефлексивного подхода к сознанию.
Поскольку cogito не является знанием, встает вопрос, каким образом оно тогда может быть основанием науки (ведь наука есть именно знание). Ответ на него помогает дать рассмотрение той диспозиции, в которую помещает знание Гегель. Знание, согласно Гегелю (в изложении Рикёра), не является исходной точкой сознания. Истинное знание о сознании "не дано заранее, его необходимо искать и находить; адекватность "Я" самому себе, которую можно было бы назвать собственно самосознанием, не дана изначально, к ней необходимо прийти. Это - идея-предел; именно данную идею-предел Гегель и называл абсолютным знанием". Исходная точка научной мысли, которой является cogito, как уже сказано, достигается усилием и техникой; момент усилия, момент воли в cogito не раскрыт в описаниях Гегеля. Это воля к знанию, которая на пути к истине подвергает отрицанию и сущее, и само самосознание (чистое мышление есть негативное самосознания, говорит Гегель). И достигнутая чистота мысли является необходимым условием для того, чтобы далее следовать движению самого предмета, не искажая его своими собственными "предпосылками" и "аксиомами" (кстати, см. здесь "о сродстве акта знания и волевого акта": http://irinafil.livejournal.com/85926.html).
Собственно, меня так и учили: cogito - это не знание, а обнаружение знания как знания, т.е. того, что сомнительно по своей природе. Это обнаружение не дает никакого "знания о знании", оно есть лишь способ существования знающего. И способ этот - не естественная жизнь сознания, которой бы мы предавались, отбрасывая все лишнее, все наши "предрассудки", а высшая точка усилия мысли, достигаемая с помощью утонченной философской техники. Непосредственность сознания достигается с помощью весьма многообразного опосредования.
Картезианский взгляд на знание противоположен античному пониманию знания, возможного только о существующем. Знание предполагает утверждение бытия: сказать, что я знаю нечто - это то же самое, что сказать: нечто есть. В отличие от этого, Декарт обнаруживает знание как "всего лишь знание" - то, что не является самой вещью - в чем и состоит его тотальное сомнение. При этом и бытие, которое достигается в этом обнаружении, это не парменидовское утвердительное бытие, которое единственно есть (небытия же нет) и именно вследствие этого ему тождественно мышление. Бытие cogito - отрицающее бытие, это мышление мышления или чистая мысль, тождественная чистому бытию.
Разъяснением того, что такое картезианское cogito, является начало "Науки логики" Гегеля: "Бытие, чистое бытие...", - это бытие, непосредственно равное сознающей себя мысли, чистой мысли, т.е. ничто. Это описание предвосхищается в "Феноменологии духа", где Гегель, раскрывая "понятие картезианской метафизики", пишет: "чистое мышление, равенство себе самому или сущность есть, с одной стороны, "негативное" самосознания и тем самым - бытие, а с другой стороны, как непосредственная простота точно так же есть не что иное, как бытие".
Таким образом, cogito несомненно представляет собой рефлексию, мышление мышления, но при этом оно не является знанием и не дает знания. Это обстоятельство затемняется в том случае, когда "рефлексией" называют "знание знания". Похоже, что и Рикёр связывает рефлексию исключительно со знанием, поскольку в связи со своим тезисом о том, что непосредственная уверенность в сознании сомнительна как истина, он говорит о "критике", "поражении" и "развенчании" рефлексивного подхода к сознанию.
Поскольку cogito не является знанием, встает вопрос, каким образом оно тогда может быть основанием науки (ведь наука есть именно знание). Ответ на него помогает дать рассмотрение той диспозиции, в которую помещает знание Гегель. Знание, согласно Гегелю (в изложении Рикёра), не является исходной точкой сознания. Истинное знание о сознании "не дано заранее, его необходимо искать и находить; адекватность "Я" самому себе, которую можно было бы назвать собственно самосознанием, не дана изначально, к ней необходимо прийти. Это - идея-предел; именно данную идею-предел Гегель и называл абсолютным знанием". Исходная точка научной мысли, которой является cogito, как уже сказано, достигается усилием и техникой; момент усилия, момент воли в cogito не раскрыт в описаниях Гегеля. Это воля к знанию, которая на пути к истине подвергает отрицанию и сущее, и само самосознание (чистое мышление есть негативное самосознания, говорит Гегель). И достигнутая чистота мысли является необходимым условием для того, чтобы далее следовать движению самого предмета, не искажая его своими собственными "предпосылками" и "аксиомами" (кстати, см. здесь "о сродстве акта знания и волевого акта": http://irinafil.livejournal.com/85926.html).