Вытащу своё старое литературное
«Просто телефонный звонок». Нина. Начало повести.
Гости уже почти собрались к Новогоднему столу. Как всегда - гам и шум, звон бокалов и бутылок, грохот расставляемых тарелок. Наши жёны что-то дорезали в спешке на кухне… Оставался час до боя Курантов.
С Вадимом мы уже по паре рюмок хлопнули, проводили старый год - чтоб ему пусто было! Нет, у нас всё было неплохо. Год закончился удачно. Просто обычай такой… правильный.
Вадим для фирмы выбил из заказчиков кучу денег, почти полмиллиарда! Ну, сложилось так! Несколько месяцев он выбивал кровные и заработанные деньги для своей фирмы. А злыдни не платили… И вдруг за неделю всё оплатили. Фирма была в трансе - такая куча денег! Разбогатели…
И мне удалось выгодно продать свою Ауди. Ну не за полмиллиарда, но тоже неплохо ))
И только Нина ещё не пришла к столу. А уже 11 часов! Гости загалдели:
- Звони Нине немедленно! Или съезди, недалеко же…
Напомнил всем, что свою машину на днях продал…
- Не будь жадюгой: возьми такси!
Побрёл звонить… Мобильная связь перед Новым годом опять барахлила - все рванули поздравлять друг-друга. Пошёл в коридор, где на стенке по старинке висел городской телефон. Но уже не дисковый, кнопочный… Но висел на стенке. Как и пятьдесят лет назад…
Набрал номер.
- Нина? Это ты?
Молодой женский голос ответил:
- Да, я. А это кто?
- Дмитрий
- Кто?
- Марадоныч!
- Не поняла…
- Дмитрий Маратович, твой старый друг… Кликуха - Марадоныч.
- Простите, но я не знаю такого!
- Это Нина?!!
- Да. Да, Нина. Не кричите, пожалуйста. Братик спит, он после дежурства свалился прямо около печки. Похвастался, что на крыше две зажигалки щипцами схватил - и в бочку с водой! А они - ш-ш-ш… А теперь он - хр-хр-хр…
Что-то поплыло передо мной…
- Нина! Мы уже все собрались, только тебя ждём! А ты загадками говоришь…
- Где собрались?
- Дома у меня. Стол уже ломится, водка и шампанское греются, а утка в яблоках наоборот остывает! Кончай ломаться и быстро приезжай! Хочешь, я за тобой приеду?
Длинная пауза… В трубке что-то потрескивало, как в старом кино…
- На чём приедешь?
- На такси! На бомбиле.., что подвернётся…
- Такси только перед войной ездили. Теперь и трамваи не ходят… А на «бомбиле»… Вы, наверное, лётчик, на бомбардировщике фашистов бьёте?
Что-то второй раз проплыло у меня в мозгу…
- Нина, посмотри в окно! Там полно такси и даже такси-мерседесы ездят!
- Мой дядя как раз на мерседесе перед войной возил секретаря Ленинградского обкома партии! Я даже один раз сидела в нём! Там такой сзади кожаный диван! Как в Эрмитаже… А посмотреть в окно я же не могу - затемнение. Увидят свет в моём окне и придут. Долго краснеть придётся…
Тут пазл в моей голове начал складываться.
- Нина, а какой Новый год у тебя настаёт?
- 1944-й. А у вас 1943?
И Нина звонко рассмеялась. И попросила:
- Слушайте, вы так здорово про стол рассказывали! Про утку с яблоками… Шампанское… Это вы здорово придумали! Тоже небось голодный? Давайте вспоминать разные вкусности! Вот я помню как моя мама перед войной пекла пирожки с визигой. Вкуснотища! А дедушка из деревни привозил толстую кровяную колбасу! Ох, и душистая она была! А я его конфетами шоколадными угощала, в их деревне таких трюфелей не продавали…
И Нина разрыдалась… Успокоилась…
- Скажите, а у вас на столе есть красная икра?
- Нет, - сказал я. - Зато есть филе палтуса.
- Не надо, хватит, - сказала Нина твердо. - Давайте отвлечемся. Я же
все поняла.
- Что поняла?
- Что вы тоже голодный. А что у вас из окна видно?
Мои гости дружно вывалил в коридор.
- Кончай миловаться по телефону! Водка же греется! А где же Нина? Ты дозвонился? Ты с кем вообще болтаешь?
- С Ниной…
- Она не приедет? Тогда все садимся за стол! Новый год уж на носу…
И толпа гостей с шумом ушла в гостиную и рассаживалась за столом…
- Нина… Нина, ты ещё меня слышишь?
- Слышу… А почему вы не на фронте? Бронь? На оборонном заводе работаете? А моя мама в госпитале. Сейчас на дежурстве. Много раненных привезли, опять пытались прорвать блокаду. Ой, это нельзя, наверное, говорить? А вы меня не слышали, правда?
- На каком я должен быть фронте, Нина?
- На самом обыкновенном. Где все. Где папа. На фронте с немцами. Я серьезно говорю, я не шучу. А то вы так странно разговариваете. Может быть, вы не врете об утке и палтусе?
- Не вру, - сказал я. - И никакого фронта нет.
- Так и я в самом деле не шучу! - почти крикнула Нина. - И вы перестаньте. Мне сначала было интересно и весело. А теперь стало как-то не так. Вы меня простите. Как будто вы не притворяетесь, а говорите правду.
- Честное слово, девочка, я говорю правду, - сказал я.
- Нина, тебе сколько лет?
- Четырнадцать.
- Моей дочке уже вдвое больше…
- А вы такой старый?
- Не такой… но повидавший и поживший.
- Тогда расскажите, что там на фронте? Когда уже прорвём блокаду и погоним фашистов?
- Прорвём очень скоро! И фашистов погоним до Берлина… И Берлин мы возьмем второго мая 1945 года. Даже будет такая медаль - "За взятие Берлина". А Гитлер покончит с собой. Он примет яд.
Только фашисты через 70 лет вернутся в соседнюю страну Украину. Всё начнётся вновь…
Но ты знай - война окончится в Берлине 9 мая 1945 года полной нашей победой! И Гитлера мы убьём! Тебе осталось очень недолго ждать…
- Спасибо! Не так красиво врёте, как про утку, но отчего-то поэтому вам и верю. Вот если бы вы сказали, что война окончится через неделю, поняла бы - опять меня утешаете. Только про Украину я не поняла? Какая такая страна Украина?
И я сделал ошибку! Стал сбивчиво ей рассказывать, что СССР развалился, пятнадцать советских республик стали странами, причём капиталистическими. И в некоторых бывших наших республиках вовсю маршируют на праздниках колонны фашистов, а в Одессе и Донбассе они стреляют в мирных граждан и жгут их живыми в домах. И самое плохое даже в Москве и Минске сволочи выходят на Марши протеста и восхваляют свободу! Наверное фашистскую…
- А какой у вас год?
- 2015 наступает…
- 70 лет прошло, вы не врали… Я напишу папе на фронт! Пусть, когда придёт в Германию, каждого фашиста убьёт. Никого не пропустит! А мы с мамой его ещё немного подождём!!! А как вы… как мы победу праздновали?
- А вот так! Это Красная площадь, 9 мая 1945 года, салют…
И я описал фотографию.
Салют Победы на Красной площади
- Ой, как здорово! Стоит жить! Чтоб увидеть это… Даже если потом придётся увидеть фашиста в Киеве…
Замолчала Нина… Только опять потрескивания в трубке. Как костер… И только тут я понял - это действительно трещал огонь. В Нининой печке.
- Нина! Тебе совсем нечего есть?
- Не-не! Уже неделю хорошо у нас. Мама вылечила знаменитого лётчика! Его привезли с передовой. Он ещё был жив, но все кости переломаны, непонятно как был жив… В прифронтовом санбате решили, что помрёт.
Но командир лётчиков - важный генерал! - погрузил его на свой мерседес, и привёз к маме в госпиталь. Она шесть часов собирала лётчика из кусочков… собрала! А через день приехал тот генерал, обнял маму, прослезился… « А он мне как сын был, мой сын погиб два года назад!» - сказал генерал. И дал маме мешочек пшена и шоколадку специально для меня! Вон она лежит в серванте… почти не откусанная… я три раза куснула! И маме дала куснуть… А мама наварила кастрюльку настоящей каши! Мы же несколько лет пшена не видели…
- Значит, все у вас живы? Это же здорово!
- Только братик Петенька год назад помер… Ему и полутора годков не исполнилось! Вон его ботиночки на шкафу стоят. Не ношенные. Мы с мамой в иной вечер обнимемся и плачем хором, глядя на них и вспоминая его… И так нам ПРАВИЛЬНО становится!
И тут уже всхлипнул я!
- Нина, сразу после войны станет популярным американский писатель Эрнест Хемингуэй, однажды на спор с друзьями он сказал - а я могу написать рассказ всего из четырёх слов! А вы будете плакать. И произнёс:
Продаются детские ботиночки. Неношенные.
Нина сразу ответила:
- А я обязательно пойду менять ботиночки на еду, только немного потеплее станет! Ведь мешочек пшена не резиновый…
- А расскажи мне про утку! Она жирная или худая? Вы её пожарили или потушили? А, ты же сказал - с яблоками… значит тушили! Лаврушки и перчика конечно добавили? А клюковку? Нет? Напрасно… Дивную кислинку даёт клюковка!
И я услышал, как гулко она сглотнула! И я расплакался! Трубку закрыл рукой и рыдал! Я же ничего не могу для неё сделать! Она голодная!
А мы тут трескаем! Выпиваем и закусываем… Хохоча - «какая гадость эта ваша заливная рыба»… А тут - шоколадка в серванте… её только три раза куснули! И ботиночки…
И я решился! Прошёл в гостиную, сухо сказал гостям:
- Я уезжаю в аэропорт и улетаю в Донецк.
- У тебя же никого там нет, и что там делать первого января?
- Меня ждут Карпаты. Там мой отец пять лет после войны бегал по лесам за «лесными братьями». Не добегал! Придётся мне…
Будем жить!
(Все главы повести вот там - http://samlib.ru/j/jakowlew_d_m/nina-1.shtml )