Якокраб шевелюрой пряча облачную высь, забирает в сноп корневища подлобных тарелок. А там! Через полтора квадроментра на север. В перемычке мостов. Там где башня цвета солнца. И ловцы часто вспоминали едва ли. Но вот он пришёл. И открыл полбанки - вишнёвой пастели! И за линейным хаотическим правдоходом, есть один пророщенный звук. Из него выливается остальное. И оставшееся. И оставленное. И составленное извне. А в нутри - красно-зелёная водоросль. Из неё получается суп. И сап. И сапог. И посох. И посев. И засев на заваленке, покуривает угольный торф - Якокраб. Вспоминая...
... мирет тиранов в рваных кольцах Минаса цвели латы сапогов, грозно шагая. Но поступь была их врощена в оные направления их правлений арыхъ. Не было ни минуты времени жечь стрелы, ни метров расстояний овланивать перья. Но были и дот и, были были больше, что лбами бани древ, цвели же латы и так. Поскольку решив ступить в ларуларину ну, осмелился и пошёл. Потому и преображён в доброе из того, что вот ны. Как же рвеял освещён лампой посвящён свет посвещён в кто явился, не убоясь, и стал недвинут другою силою, лишь той, кому не прислужил, но служит ныне строго в добро. Так он азъ нестарение. Старание.
Comments 4
Reply
Reply
Reply
Reply
Leave a comment