О роскошных людях
Бывают такие люди - как роскошные квартиры.
Заходишь в них и удивляешься размаху. В громадном зале общительности манерность на стенах сияет белого цвета лепниной. Трёхуровневые потолки смотрят на тебя покровительственно, не давая ни единого шанса быть принятым на их уровень. А за французским окном канадский клён переливается торжественно в солнечных лучах, и хозяин дома как бы невзначай вспоминает пару строк из его любимой (а значит есть и нелюбимые, под настроение и даже, может быть, на особый случай) поэмы итальянского поэта, имя которого ты всё равно никогда не сможешь запомнить. Промолвит эти строки, улыбнётся грустно, на глазах сиюминутным посверком отразится лёгкая каверза, и ты останешься посреди пустого громадного зала, не имея возможности спрятаться никуда, да ещё и с таким ощущением, будто одежду у тебя всю украли, причём прямо с тела.
Говоришь такому человеку в ответ, забывшись, какую-то обыденность, и она тараканом пробегает по мраморной кухонной плите, а после, поняв кощунство своего существования, совершает харакири, не забыв после доползти до укромно спрятанного крохотного мусорного вёдрышка и обязательно попшикать освежителем воздуха.
И становится ясно, что никогда ты в такую квартиру заехать не сможешь. Пожелтевшая твоя авоська, понимая неловкость момента, неестественно висит на крючке в прихожей, совершенно не гармонируя с гортензией, расфуфыренно торчащей из пухленького горшка. Икеевский шкафчик размещённый между полуколонн похож на дрожащего цыганёнка, стоящего между двух офицеров Люфтваффе, да и сам ты больше походишь на прислугу. И если в дом заглянет участковый, то он истово осмотрится по сторонам, стараясь найти останки убиенного тобой хозяина.
И тянет тебя природа прочь от этого человека, обратно в свою ветхую панельку, которую ты и не очень-то любишь, зато можешь в ней смело перемещаться в одних трусах, а на полке холодильника тебя торжественно поприветствует залежавшийся сыр, машущий платочком из плесени; градирня в окне подчёркивает своей серостью твоё фрикативное "г", а вдоль плинтуса, держась за согнутые гвоздики, от входной двери к компьютеру течёт проводок с не самым лучшим интернетом.
А глянец человека, имеющего наглость ходить в с широченными полями шляпе, которая ему к тому же как раз, а ты в такой постесняешься выглянуть даже из форточки, пусть остаётся на страницах журнала о красивой жизни, между статьями о пользе умеренного фрукторианства и рекламе машины, которую ты никогда себе не купишь.