Канарская балалайка. Часть 7
ДЕНЬ 13. СОЛНЦЕГЛАВЫЙ НЕБОСВОД
Встаю раньше всех и загораю на балконе. Мне нужно загореть, я хочу загореть. Какой же это отпуск, если вернёшься из него незагоревшим?
Едим папайю. У неё вкусный сок, но есть её удовольствие на любителя. Кажется немного мыльной. Консистенция такая, что можно есть ложкой. А руки после неё пахнут деревенским маслом.
Потом смотрим по телевизору испанскую версию "Поля чудес". Испанский Якубович похож на сёрфера - распущенные полнистые волосы, торс треугольником. Загадывается в игре не слово, а целая фраза. Буквы открывает длинноногая красавица на каблуках.
Серый пляж Адехе. Очень большой. Недалеко зелёная лужайка. На ней тоже загорают люди. Под пальмами сидят негры. А некоторые из них ходят туда-обратно и продают часы и очки.
Пью мультифруктовую фанту. Отстой.
А песок очень горячий. Обжигающий.
В какой-то момент в голову приходят строки:
"Солнцеглавый небосвод,
Голубые когти океана."
Будет здорово разместить в заметках стихотворение. Чтобы передать настроение радости и лёгкости, когда не думаешь о завтрашнем дне и ловишь момент. Да, обязательно доведу эти строки до ума и получится отличное стихотворение.
Играем с океаном. Выжидаем волну с гребнем (такая появляется, если две волны идут на определённом расстоянии), и бросаемся в этот водный бархат с головой. Волна подхватывает тебя, вертит твоим телом как хочет и бросает на дно. Лишь бы не разбить голову о камни.
Не спешим уходить - это наше последнее купание.
После идём в ресторан на берегу. Заказ несут долго. Мы недовольны. Сглаживает впечатление подарок от ресторана - по рюмке медового рома на брата.
Уходя, наконец нахожу в магазине одной кришнаидки гавайку. Сразу же её надеваю.
- Это скорее канарка, - говорит Рома.
Едем домой.
...Miradera. Море в стакане. Прощальный бриз, лижущий твоё лицо. Дети, смеясь, выходят из воды. Их задорный смех пробуждает в тебе забытые воспоминания. А ещё это первый бокал вина, который я выпил, сидя на унитазе. А ещё и первый сделанный на унитазе обзор.
Ужинаем. Наконец пробую стейк.
В отеле допиваем имеющийся алкоголь. Собираем вещи. Я не нахожу себе места, хожу из стороны в сторону. Тревога ли? Ожидание чего-то?
Шум океана за окном не отличается от трафика.
Отрубаюсь буквально без сил.
ДЕНЬ 14. ПРОЩАНИЕ
Собираемся и покидаем отель.
Все заведения поблизости закрыты, словно бы это всё было постановкой в нашу честь. Идём дальше. Находим ресторан на побережье. Два молодых официанта играют на гитаре в своё удовольствие. С ними сидит симпатичная chica. Оставляем им на чай белорусские рубли. Официант удивлён и доволен. Вообще, он коллекционирует монеты, но видимо придётся ему расширить коллекцию для купюр.
Находим нелюдимый каменистый берег. У берега стоит старое протёртое кресло. Выглядит это очень кинематографично, учитывая, что никого вокруг нет. Но кто-то же притащил сюда это кресло. По очереди сидим в нём. Очень здорово сидеть в кресле у океана. После бросаем в океан монеты. Я стараюсь забросить подальше. В голову приходит шутка: Пётр бросил в океан пять монет и вернулся на Канары по частям.
Монеты блестят на солнце и пропадают в волнах.
Рома оставляет на кресле шляпу и уходит.
Летим в Варшаву. Перед взлётом наслаждаемся "танцем маленьких стюардесс" - те показывают, где находятся выходы.
Стюард похож на одного из молодых воров из фильма "Ва-банк".
- А мне он Тарантино напоминает, - говорит Зелёный.
Через пару рядов от меня сидит милая девочка лет четырнадцати. Маленькая ещё. Эх. А я не могу глаз оторвать. Вот бы дочка похожая была. Я бы её по голове гладил. И не подпускал бы к ней всяких гадов на расстояние выстрела. Ружьё бы специально купил, чтобы расстояние выстрела знать. Странные у меня представления об отцовстве.
Варшава. Доехали до ж/д вокзала. Пока есть время, идём в McDonalds.
На выдаче заказов стоит необычная девушка. Очень высокая, худая, сутулая, с короткой стрижкой. Или это парень? Нос тонкий, губы пухлые, серьги в ушах. Или девушка всё-таки? Отходит в сторону, вижу её одежду - джинсы, кеды. До чего же тощая. Пальцы длинные, жилистые руки, ни в одном движении грации нет. Парень, наверное. А голос высокий, девичий. Подходит девушка-администратор, разговаривает с ней, та её покровительственно приобнимает одной рукой - разница в росте головы полторы-две. Гм. Кем бы это существо ни было... на этом мысль заканчивается.
Бежим к поезду, ищем начальника. Увы, мест в поезде нет. Значит нам здесь торчать ещё шесть часов до первой электрички. Ура!
Поедем до Тересполя, потом Брест, а там будет видно. Родителям сообщаю по скайпу что уже в Варшаве. Проснутся - увидят.
Сплю на вокзале.
С Ромой разговаривают две девушки. Оказываются школьницами. Не доезжают до Тересполя одну остановку. Забавно, что понимает Рому только одна. Она же переводит слова Ромы второй. Смешные.
В Бресте заходим в привокзальный ресторан. Едим. Заказываем пиво с заманчивым названием "Дуплет". Виталик для пущего соответствия заказывает два бокала.
По телевизору показывают "Место встречи изменить нельзя".
Берём билеты до Минска. У всех боковые верхние места. Солнце немного припекает, потею.
Через два места от меня в клетке везут мистера Кота. Он немного грустный.
В Минске меняем оставшиеся злотые на рубли и прощаемся.
В вагоне метро снова встречаю Андрея, а потом прощаюсь с ним снова.
Встаю раньше всех и загораю на балконе. Мне нужно загореть, я хочу загореть. Какой же это отпуск, если вернёшься из него незагоревшим?
Едим папайю. У неё вкусный сок, но есть её удовольствие на любителя. Кажется немного мыльной. Консистенция такая, что можно есть ложкой. А руки после неё пахнут деревенским маслом.
Потом смотрим по телевизору испанскую версию "Поля чудес". Испанский Якубович похож на сёрфера - распущенные полнистые волосы, торс треугольником. Загадывается в игре не слово, а целая фраза. Буквы открывает длинноногая красавица на каблуках.
Серый пляж Адехе. Очень большой. Недалеко зелёная лужайка. На ней тоже загорают люди. Под пальмами сидят негры. А некоторые из них ходят туда-обратно и продают часы и очки.
Пью мультифруктовую фанту. Отстой.
А песок очень горячий. Обжигающий.
В какой-то момент в голову приходят строки:
"Солнцеглавый небосвод,
Голубые когти океана."
Будет здорово разместить в заметках стихотворение. Чтобы передать настроение радости и лёгкости, когда не думаешь о завтрашнем дне и ловишь момент. Да, обязательно доведу эти строки до ума и получится отличное стихотворение.
Играем с океаном. Выжидаем волну с гребнем (такая появляется, если две волны идут на определённом расстоянии), и бросаемся в этот водный бархат с головой. Волна подхватывает тебя, вертит твоим телом как хочет и бросает на дно. Лишь бы не разбить голову о камни.
Не спешим уходить - это наше последнее купание.
После идём в ресторан на берегу. Заказ несут долго. Мы недовольны. Сглаживает впечатление подарок от ресторана - по рюмке медового рома на брата.
Уходя, наконец нахожу в магазине одной кришнаидки гавайку. Сразу же её надеваю.
- Это скорее канарка, - говорит Рома.
Едем домой.
...Miradera. Море в стакане. Прощальный бриз, лижущий твоё лицо. Дети, смеясь, выходят из воды. Их задорный смех пробуждает в тебе забытые воспоминания. А ещё это первый бокал вина, который я выпил, сидя на унитазе. А ещё и первый сделанный на унитазе обзор.
Ужинаем. Наконец пробую стейк.
В отеле допиваем имеющийся алкоголь. Собираем вещи. Я не нахожу себе места, хожу из стороны в сторону. Тревога ли? Ожидание чего-то?
Шум океана за окном не отличается от трафика.
Отрубаюсь буквально без сил.
ДЕНЬ 14. ПРОЩАНИЕ
Собираемся и покидаем отель.
Все заведения поблизости закрыты, словно бы это всё было постановкой в нашу честь. Идём дальше. Находим ресторан на побережье. Два молодых официанта играют на гитаре в своё удовольствие. С ними сидит симпатичная chica. Оставляем им на чай белорусские рубли. Официант удивлён и доволен. Вообще, он коллекционирует монеты, но видимо придётся ему расширить коллекцию для купюр.
Находим нелюдимый каменистый берег. У берега стоит старое протёртое кресло. Выглядит это очень кинематографично, учитывая, что никого вокруг нет. Но кто-то же притащил сюда это кресло. По очереди сидим в нём. Очень здорово сидеть в кресле у океана. После бросаем в океан монеты. Я стараюсь забросить подальше. В голову приходит шутка: Пётр бросил в океан пять монет и вернулся на Канары по частям.
Монеты блестят на солнце и пропадают в волнах.
Рома оставляет на кресле шляпу и уходит.
Летим в Варшаву. Перед взлётом наслаждаемся "танцем маленьких стюардесс" - те показывают, где находятся выходы.
Стюард похож на одного из молодых воров из фильма "Ва-банк".
- А мне он Тарантино напоминает, - говорит Зелёный.
Через пару рядов от меня сидит милая девочка лет четырнадцати. Маленькая ещё. Эх. А я не могу глаз оторвать. Вот бы дочка похожая была. Я бы её по голове гладил. И не подпускал бы к ней всяких гадов на расстояние выстрела. Ружьё бы специально купил, чтобы расстояние выстрела знать. Странные у меня представления об отцовстве.
Варшава. Доехали до ж/д вокзала. Пока есть время, идём в McDonalds.
На выдаче заказов стоит необычная девушка. Очень высокая, худая, сутулая, с короткой стрижкой. Или это парень? Нос тонкий, губы пухлые, серьги в ушах. Или девушка всё-таки? Отходит в сторону, вижу её одежду - джинсы, кеды. До чего же тощая. Пальцы длинные, жилистые руки, ни в одном движении грации нет. Парень, наверное. А голос высокий, девичий. Подходит девушка-администратор, разговаривает с ней, та её покровительственно приобнимает одной рукой - разница в росте головы полторы-две. Гм. Кем бы это существо ни было... на этом мысль заканчивается.
Бежим к поезду, ищем начальника. Увы, мест в поезде нет. Значит нам здесь торчать ещё шесть часов до первой электрички. Ура!
Поедем до Тересполя, потом Брест, а там будет видно. Родителям сообщаю по скайпу что уже в Варшаве. Проснутся - увидят.
Сплю на вокзале.
С Ромой разговаривают две девушки. Оказываются школьницами. Не доезжают до Тересполя одну остановку. Забавно, что понимает Рому только одна. Она же переводит слова Ромы второй. Смешные.
В Бресте заходим в привокзальный ресторан. Едим. Заказываем пиво с заманчивым названием "Дуплет". Виталик для пущего соответствия заказывает два бокала.
По телевизору показывают "Место встречи изменить нельзя".
Берём билеты до Минска. У всех боковые верхние места. Солнце немного припекает, потею.
Через два места от меня в клетке везут мистера Кота. Он немного грустный.
В Минске меняем оставшиеся злотые на рубли и прощаемся.
В вагоне метро снова встречаю Андрея, а потом прощаюсь с ним снова.