Загадка проститутки
Загадка проститутки
(автор Василец Татьяна,
специалист по инициациям
мужской и женской зрелости,
автор кн. «Мужчина и Женщина -
тайна сакрального брака», С.-П., Речь)
В статье представлен архетипический анализ структуры личности женщины, торгующей своим телом. С точки зрения эволюции личности, представленной в виде созревания архетипических функций, проституция выглядит не как древний культурный феномен, а как явление застревания духовной эволюции общества на стадиях незрелости отцовских структур личности, то есть - духовной незрелости. Преодоление такого положения вещей инициационная терапия видит в проживании достаточного количества мужских и женских инициаций.
Является ли «самая древняя женская профессия» культурным наследием или это эволюционный кризис в духовном развитии общества? Возможно ли понять глубинную психологическую природу проституции?
В инициационной терапии (от лат. initio - переход, посвящение), направленной на созревание мужского и женского начал личности путем проживания необходимого количества инициаций-испытаний (авторы метода Василец Т., Романова Н., 2000 г., г. Ростов-на-Дону), используется архетипический анализ. Этот способ анализа позволяет взглянуть на устройство личности человека любого пола в символическом ракурсе - с точки зрения работы мужских и женских архетипических функций в его внутреннем мире.
Архетип - это универсальный классический образ, некий «кирпичик» личности, открытый К.Г. Юнгом. В определенном смысле личность человека состоит из множества таких «кирпичиков», и человек как строитель собственной личности может управлять ее ростом и своими внутренними изменениями.
Фундаментальными архетипическими структурами являются мужское и женское начала личности человека любого пола. В личности женщины есть, таким образом, Внутренний Мужчина, а в личности мужчины - Внутренняя Женщина. Существуют архетипы, которые, на наш взгляд, входят в состав мужского (Разведчик, Защитник, КОрмилец, Муж-Генерал, Король, Целитель, Священник) и женского (Ведьма, Амазонка, Гейша, Жена-Мать, Королева, Фея, Богиня) начал личности.
Известно, что сказочные и мифологические сюжеты точно отражают различные этапы развития человека. Поэтому, мы можем заглянуть во внутренний мир торгующих собой женщин с помощью универсальных образов - архетипических структур, чтобы понять, каковы особенности беззащитности этих женщин, и как можно укрепить личность, если это необходимо.
Если Внутренний Мужчина в личности женщины крайне инфантилен, она оказывается в весьма уязвимом положении. Чтобы защитить себя, женщина предпринимает огромные усилия. Легче всего рассмотреть этот феномен с помощью архетипического анализа проституции. Архетипический анализ позволяет выявить, насколько важна для полноценного развития женственности защищающая мужская функция, действующая как во внутреннем мире человека, так и во внешнем мире.
Мы знаем, что мужское и женское начало проходят свое становление в непростом эволюционном процессе. Мужское крепнет как защищающая сила и освобождает женственность из плена бессознательного. Оттуда, как Русалочка из морских вод, женственность призвана однажды явиться под сень внутренней мужской защиты, чтобы расцветать и питать мужское как неиссякаемый живительный источник. Но недаром в знаменитая сказка Г.Х. Андерсена заканчивается тем, что Русалочка уходит назад, в воды бессознательного, не замеченная возлюбленным - эгоическим западным сознанием. Женственность (Душа, Природа) в западном мире пребывает в положении Русалочки - она совершает подвиги, спасает и исцеляет личность, но остается невидимой и неоцененной, забытой и отвергнутой. Каждый раз, не находя своего защитника, она опять и опять ныряет в глубины океана бессознательного…
Если мужское начало личности не развивается, то есть - остается инфантильным, а значит - хронически не защищает ее женское начало, женственность в силу своей беззащитности может не только вытесняться, но и использоваться для насущных нужд. Это явление можно наблюдать как в рамках отдельной личности, так и в культуральных масштабах. Что же происходит в личности торгующей собой женщины?
Мужское начало - Анимус - такой женщины настолько инфантильно, что не способно защитить и уберечь от «похищения» и «попадания в рабство» вечное сокровище личности - ее женское начало (см. рис.). Мужское здесь можно представить в образе обиженного на мать «злого мальчика». Он намерен скорее мстить женскому, чем оберегать его.
Пленяет женственность, прежде всего, внутренний гиперматеринский комплекс (Дракон). Внутренняя «злая мать», лишенная мужской поддержки, аккумулирует в себе все защитные женские силы агрессивной природы (негативные полюса женских внутренних функций - Ведьмы, Амазонки, Гейши, Королевы, Феи и Богини). Раздуваясь от перенапряжения, гиперМать «давит» на мужское и женское начало личности. По сути, «злая мать» - результат застревания материнского начала в архетипической позиции мачехи.
Рис. Схема подавления женственности двумя внутренними фигурами - «злой матерью» и «злым отцом». В сторону истинного женского направлены три ряда стрелок, что символизирует тройное подавление женской области.
Но комплекс проститутки состоит не только в том, что ее мужское (Анимус) слабо и подавлено ее внутренней «злой матерью» и поэтому - не обеспечивает выживания. Подавленный Анимус продающейся женщины содержит избыточно много пассивной агрессии. Это богатейший «склад» энергии, который, впрочем, не идет женщине на пользу. Пассивная агрессия ее незрелого Внутреннего Мужчины - «злого мальчика» - не бездействует. Она противостоит подавлению гиперМатери с силой, равной силе ее давления. На рис. 6 это противодействие символизируют стрелки в области мужского. Подавленное мужское мстит за свою несвободу и боль от притеснения, подавляя внутреннюю женскую область не только опосредованно - через давление на структуру гиперМатери, но и непосредственно - подавляя женское напрямую. Инфантильное мужское («злой мальчик»), оказываясь не в силах уменьшить давление гиперматеринской структуры (Дракона), направляет свой агрессивный импульс на что-нибудь беззащитное и безопасное, что находится в той же области, что и Дракон гиперМатери. Этим беззащитным оказывается неагрессивная высшая женственность (позитивные полюса женских внутренних функций - Ведьмы, Амазонки, Гейши, Королевы, Феи и Богини, а также - архетипическая область Жены). «Злой мальчик» становится союзником гиперМатери, солидарным со стратегией использовать женственность для выживания. Таким образом, мужское начало в личности проститутки рьяно служит Дракону гиперМатери, обеспечивая охрану заветной башни, где томится плененная красавица-женственность.
Подавленное мужское - это та область мужского начала, которая эволюционно должна развиваться. В сказках развивающееся мужское предстает в образе Ивана-царевича - освободителя плененной красавицы. Будучи слишком подавленным, этот слой мужского не достигает стадии Ивана-царевича, вечно оставаясь «злым мальчиком», обиженным на властную мать. В реальной жизни это сутенер, который поддерживает рабское положение торгующей собой женщины. Его агрессия пассивна, что не означает «слаба».
Женское в этом случае оказывается наиболее уязвимой архетипической областью личности. Таким образом, из-за того, что в отличие от других аспектов личности, истинная женственность никак не противится подавлению, поскольку не обладает собственной агрессией, женское начало торгующей собой женщины оказывается под двойным гнетом: со стороны гиперМатери, и - со стороны подавленного, незрелого мужского начала - «злого мальчика».
Но это не все гонители женского - есть еще один подавляющий женское могучий мужской аспект. Это внутренняя область «злого отца» - Кощея. Значит, мужское начало в личности торгующей собой женщины подавляет женское со стороны не одного, а сразу двух своих слоев.
Кощей не служит Дракону, а действует наравне с Драконом. Он подавляет женское начало продающейся женщины гораздо сильнее, чем «злой мальчик». Образ Кощея символизирует тот слой мужского, где оно максимально близко «прилегает» к гиперматеринской структуре и поэтому подвергается ее давлению наиболее сильно. Другими словами, гиперМать «давит» на область мужского не одинаково. Феномену «злого отца» - Кощея - соответствует наиболее сдавленный и поэтому особенно напряженный и лишенный жизни слой мужского (см. рис.). Эта внутренняя структура не только обладает еще большей, чем у «злого мальчика», силой, подавляющей женское, - Кощей одурманивает женское, привлекая его блеском золота и обещаниями иллюзорного счастья. «Злой отец» представляет собой противоречивую фигуру - с одной стороны он ценит женское, нуждается в обладании женственностью, стремится обольстить, захватить, присвоить излучающие жизнь женские энергии, так как сам лишен чувств, а значит - ощущений жизни (Кощей не имеет тела). С другой стороны, внутренний Кощей продающейся женщины еще более деструктивен, чем традиционный сказочный, который хоть как то взаимодействует с женским. Сказочный Кощей предлагает плененной красавице вступить с ним инцестуозный брак по типу «дочь-отец», сулит ей золото, и, хотя угрожает красавице в случае отказа превратить ее в каменную статую, - все-таки ожидает ее решения, намекая тем самым на свою интеллигентность и царские манеры.
Внутренний же Кощей торгующей собой женщины не способен устанавливать контакт с женственностью. Он воспринимает ее как неодушевленный предмет, захватывает силой, холодно игнорируя при этом женское достоинство. Такое обладание насильственно и содействует внутреннему Дракону в его стремлении извлекать из женского золото, продавая его как товар. Описываемая внутренняя картина объясняет, почему с женщинами, которые продают свою женственность, часто случаются криминальные истории - так во внешнем мире отражается картина их внутреннего аутонасилия.
Что касается сутенера, то как реальный мужчина, он подавлен его собственными внутренними злодеями - Драконом и Кощеем: «злой матерью» и «злым отцом». В результате, «злой мальчик» служит им обоим, превращаясь в «слугу двух господ». Сутенер выступает лишь жалкой пародией на защитника и «защищает» только одно - стабильность угнетенного положения женщины (как внешней, так и своей Внутренней), обесценивая женское и удерживая его в роли товара. Торгуя реальными женщинами, сутенер торгует и своей собственной Внутренней Женщиной.
Очевидно, что и реальные родители торгующей собой женщины сами являются носителями крайне подавленных мужского и женского начал, на которые «давят» их внутренние «злая мать» и «злой отец». У их детей это давление многократно усиливается и проявляется во все более жестоком использовании потенциала беззащитной женственности как ценности, которую можно обменивать на выживание. Торгуя женским как товаром, эти внутренние «злые» родительские фигуры, не только коммерциализируют божественное могущество, волшебную целительную природу и великий все преобразующий потенциал женского начала, но и обесценивают его. Поскольку наиболее очевидный аспект женского - это женское тело, то последнее и используется в качестве товара, выставляется на потребу внешнему миру в обмен на выживание. На символическом уровне это выглядит так, будто внутренняя «злая мать» в поисках пропитания в панике «перетряхивает» личность, решая, что можно поскорее продать, чтобы выжить. Она неизменно находит и продает наиболее беззащитную часть личности - заброшенную на «чердак» или в «подвал» бессознательного Священную Чашу женского. Внутренний «злой отец» - Кощей - «следит» при этом, чтобы найденная ценность не исчезла. Он содержит женственность в неволе.
Многолетняя практика инициационной терапии показала, что одно из важнейших условий созревания женственности - благословляющая внутренняя отцовская фигура, которая может быть воссоздана во внутреннем мире с помощью инициаций. Для того чтобы компенсировать недостаток реальной отцовской и материнской защиты, необходимо достаточное количество инициаций отцовского и материнского благословения. Причем, отцовское благословение здесь приоритетно. Достаточно инициированный Внутренний Отец, давая постоянную поддержку развивающемуся женскому, действует так же успешно, как и зрелый реальный отец.
В практике инициационной терапии возник удивительный феномен. В результате проживания женщинами достаточного количества «отцовских» инициаций, формирующих внутреннюю отцовскую фигуру, в их реальной жизни нередко возникает так называемый парад отцов. На определенном этапе терапии в жизни женщины появляется мужчина (или мужчины), который намного старше нее, и который восторженно, тепло, искренне и по-отцовски безусловно принимает ее, восхищаясь ее женственностью. Эти отношения чаще всего остаются на уровне романтически-платонических, но такой уникальный опыт дает женщине возможность наяву получить то самое «отцовское» признание, которого она не получила в своей родительской семье. В этих случаях оба - и «символический отец» и сама женщина - получают мощную подпитку, стимулирующую гармоничное взаимодействие их внутренних отцовско-мужского и созревающего женского начал.
Итак, женское гармонично развивается, только когда имеет полноценную мужскую защиту. И первой ступенью в формировании внутренней мужской защищающей функции в личности женщины является защита отцовская.
Поскольку женственность продающейся женщины в целом подвергается тотальному подавлению со стороны сразу трех структур - «злого отца» и «злой матери», сливающихся в образе внутреннего Дракона-Кащея, и «злого мальчика» - Внутреннего Мужчины, предстающего вовне в качестве сутенера, положение женского кажется безвыходным. Оно не только не получает родительских защиты и благословения, но оказывается разменной монетой. По сути, оно похищается из сокровищницы личности, пленяется, проклинается, изгоняется во внешний мир - на произвол судьбы. В реальном мире роль «злых» внутренних фигур исполняют не только реальные родители, но и содержатели публичных домов.
Что происходит при этом с женственностью? Находясь в рабстве, женское не развивается, а «застревает» на стадии отчаянного поиска защиты. Оно страстно жаждет освобождения, мечтает об освободителе, поэтому стремится к мужскому признанию любой ценой.
Поскольку первым защитником любой девочки в норме должен быть ее отец, бессознательное проститутки ведет активный поиск, прежде всего, защиты отцовской. Отвергнутая отцом дочь, невольно ощущает себя отвергнутой целым миром, так как мужское подсознательно воспринимается как олицетворение мира. Мир символически держится на мужских плечах: мужчина - творец мира, в котором мы живем. У отвергнутой отцом дочери нет конкретного защищающего отцовского образа, поэтому она стремится обрести свою женскую ценность через признание со стороны сразу всех мужчин. Поскольку отвергнута именно ее женственность, искомым становится именно сексуальное признание, добиваясь которого она невольно заискивает перед миром мужчин. Другими словами, поиск «отца» ведется путем бесконечного соблазнения мужчин. Женщина, вынужденная торговать собой, оказывается пойманной в ловушку: пока она пребывает в вечном поиске своего несуществующего защитника - прежде всего защитника-отца, - она ищет и не находит его в каждом очередном мужчине.
Любой, даже мягкий, но слабый отец, то есть отец, не проявивший себя в качестве защитника, символически превращается во внутреннем мире дочери в зловещую, антиблагословляющую фигуру. Незащищающий (отвергающий, безынициативный, безразличный или жестокий) отец всегда предстают во внутреннем мире девочки в образе пленяющих ее Злодеев (подробнее см. «Битва с Кощеем»). Этим объясняются и повторяющиеся сновидения как девочек-подростков, так и неудовлетворенных своей женской судьбой женщин, когда в сюжетах своих снов они переживают преследования со стороны агрессивных мужских фигур. Сгущение этого внутреннего процесса может проявиться в виде реальных нападений на женщин во внешнем мире.
Когда же отцовские принятие и защита получены женщиной вовремя, то есть когда они гармонично венчают подростковую стадию ее развития - женское начало, получая мощный щит благословения, оберегает границы личности женщины, которые теперь не может преодолеть ни один злодей. Речь идет не только о каком-либо конкретном ритуале благословения, что само по себе прекрасно, но и о внутреннем благословении со стороны отца, о благословении как о постоянном активном духовном действии, составляющем основу отцовского отношения к дочери. Другими словами, отцовское благословение - это способность зрелого мужчины видеть в своей дочери будущую женщину, жену другого мужчины, это ответственность отца за будущее дочери и его постоянное искреннее пожелание ей счастливой женской судьбы. Главное в этом пожелании - готовность отца доверить дочь достойному представителю мира мужчин, готовность передать ему свою отцовскую ответственность за дочь. Формирование такой готовности представляет собой важный эволюционный виток в созревании мужественности.
Излишняя отцовская опека подавляет женственность дочери не меньше, чем отвержение. Гиперотец, удерживающий и пленяющий женственность дочери подобно сказочному Кощею, а также - слабый отец, что равняется отсутствию отца, превращают для дочери мир мужчин-женихов в мир чудовищ.
О преодолении страхов перед миром мужчин говорится в сказке «Аленький цветочек». В определенном смысле такие семейные страхи отца и самой дочери естественны, они неизбежно сопровождают переход девочки в статус «девушки на выданье». В «Аленьком цветочке» важным условием сепарации дочери, прежде всего, от отца (не зря в подобных сказочных сюжетах у девушки нет матери) является надежность и защищающая сила отца. Купец, подаривший дочери аленький цветочек (символ эротических отношений мужчины и женщины и одновременно - символ его отцовской и мужской любви к дочери), весьма активно проявляет себя как защищающий отец. Он готов пожертвовать собой ради дочери, готов держать свое слово (символ мужской духовной силы) и навечно покинуть дом, чтобы спасти свою любимицу. Его самоотверженная любовь к дочери уже является отцовским благословением и прообразом любви ее будущего избранника. Отцовская любовь хранит дочь, дает ей огромную внутреннюю опору. В свою очередь, умея сочувствовать и сострадать отцу, героиня сказки сочувствует и сострадает «чудищу». Тепло женственности целебно, оно освобождает заколдованного принца от чар, и героиня обретает в его лице полноценную мужскую защиту как продолжение защищающей отцовской любви.
Что же касается продающих себя женщин, развитие их женственности застряло на этапе первой встречи с «чудищем» (клиентом). Если в сказке дочь купца сумела с помощью данной ей отцом любви растопить чары, околдовавшие принца, то не получившая отцовской любви женщина, оказываясь один на один с «чудищем», не имеет опыта снятия с него чар, так как не получила главной мужской защиты - любви и благословения отца. Не имея любви мужчины-отца, то есть, не имея в своем внутреннем мире «аленького цветочка», женщине сложно обрести эту любовь и вовне. Сексуальность торгующей собой женщины предстает бесконечно повторяющейся попыткой обрести «аленький цветочек» как признание мужчины-отца, но эта попытка обречена на вечный провал.
Присмотритесь к обычным женщинам: любая женщина, не благословленная отцом самой сутью его отношения к ней, с трудом осознает и не вполне принимает свою женственность как безусловную ценность. Она либо стыдится, либо эксплуатирует ее, либо делает и то, и другое одновременно.
Яркой метафорой, иллюстрирующей картину подавления женского начала во внутреннем мире западного человека, служит гениальный фильм Ларса вон Триера «Догвиль». Жители мифического города Догвиля сначала сомневаются, помогать ли юной незнакомке, которую преследуют гангстеры. Позже жители Догвиля начинают использовать гостью для удовлетворения своих самых разных, в том числе - и сексуальных нужд, приковывая ее цепью к огромному железному грузу, чтобы не убежала. Примерно так же обращается с женственностью западная цивилизация - держит ее на цепи и использует для различных нужд.
Грейс - так зовут героиню - безропотно работает на жителей города с утра до ночи. Она любит доморощенного философа Тома, жителя Догвиля. Но Том не способен защитить ни девушку, ни свой город. Он только строит различные теории в поисках гипотетической справедливости, при этом он бездействует.
Действительно, мужское начало западной цивилизации находится в поиске духовности. Но этот поиск, как и Том, застрял в интеллектуальных лабиринтах технократического менталитета и страдает от духовной инфантильности. Мужское грешит отсутствием подлинного глубокого контакта с божественными силами Души - сакральными силами женственности, что рождает угрозу тотального уничтожения жизни. Не найдя своего защитника, Грейс возвращается к отцу - беспощадному гангстеру (обыденному западному сознанию), от которого она и бежала: незащищенная женственность, утопая в ценностях бездуховного мира, поглощается тьмой безвекторных мужских сил, лишенных контакта с женственностью, а значит - лишенных духовной этики.
Теперь женственность, желая отомстить за себя, спускается на наиболее ранние, наиболее архаичные уровни своей могущественной природы. Подобно землетрясениям и цунами, которыми наша планета негодует в ответ на бездуховность человеческих сообществ, взбунтовавшаяся фемининность в лице Грейс очищает мир не через жизнь, а через смерть: прибыв в Догвиль, гангстеры, по распоряжению Грейс, уничтожают его. Так западная цивилизация каждый день сама уничтожает свои собственные плоды, если в них нет достойного места Грейс - осознанию божественной женственности.
Этому осознанию неизменно способствуют инициации-испытания, проживая которые, человек способен вывести женское начало своей личности на достойную высоту - на уровень сознания. Инициационная терапия предлагает духовный путь, ведущий к освобождению женственности западного человека от невыносимого тройного гнета. И путь этот, как показывают мифы и сказки, позволяет укрепить мужскую защищающую силу, сделать внутреннего Героя непобедимым, подарив ему заветного коня, надежный щит и меч инициационного опыта.
(автор Василец Татьяна,
специалист по инициациям
мужской и женской зрелости,
автор кн. «Мужчина и Женщина -
тайна сакрального брака», С.-П., Речь)
В статье представлен архетипический анализ структуры личности женщины, торгующей своим телом. С точки зрения эволюции личности, представленной в виде созревания архетипических функций, проституция выглядит не как древний культурный феномен, а как явление застревания духовной эволюции общества на стадиях незрелости отцовских структур личности, то есть - духовной незрелости. Преодоление такого положения вещей инициационная терапия видит в проживании достаточного количества мужских и женских инициаций.
Является ли «самая древняя женская профессия» культурным наследием или это эволюционный кризис в духовном развитии общества? Возможно ли понять глубинную психологическую природу проституции?
В инициационной терапии (от лат. initio - переход, посвящение), направленной на созревание мужского и женского начал личности путем проживания необходимого количества инициаций-испытаний (авторы метода Василец Т., Романова Н., 2000 г., г. Ростов-на-Дону), используется архетипический анализ. Этот способ анализа позволяет взглянуть на устройство личности человека любого пола в символическом ракурсе - с точки зрения работы мужских и женских архетипических функций в его внутреннем мире.
Архетип - это универсальный классический образ, некий «кирпичик» личности, открытый К.Г. Юнгом. В определенном смысле личность человека состоит из множества таких «кирпичиков», и человек как строитель собственной личности может управлять ее ростом и своими внутренними изменениями.
Фундаментальными архетипическими структурами являются мужское и женское начала личности человека любого пола. В личности женщины есть, таким образом, Внутренний Мужчина, а в личности мужчины - Внутренняя Женщина. Существуют архетипы, которые, на наш взгляд, входят в состав мужского (Разведчик, Защитник, КОрмилец, Муж-Генерал, Король, Целитель, Священник) и женского (Ведьма, Амазонка, Гейша, Жена-Мать, Королева, Фея, Богиня) начал личности.
Известно, что сказочные и мифологические сюжеты точно отражают различные этапы развития человека. Поэтому, мы можем заглянуть во внутренний мир торгующих собой женщин с помощью универсальных образов - архетипических структур, чтобы понять, каковы особенности беззащитности этих женщин, и как можно укрепить личность, если это необходимо.
Если Внутренний Мужчина в личности женщины крайне инфантилен, она оказывается в весьма уязвимом положении. Чтобы защитить себя, женщина предпринимает огромные усилия. Легче всего рассмотреть этот феномен с помощью архетипического анализа проституции. Архетипический анализ позволяет выявить, насколько важна для полноценного развития женственности защищающая мужская функция, действующая как во внутреннем мире человека, так и во внешнем мире.
Мы знаем, что мужское и женское начало проходят свое становление в непростом эволюционном процессе. Мужское крепнет как защищающая сила и освобождает женственность из плена бессознательного. Оттуда, как Русалочка из морских вод, женственность призвана однажды явиться под сень внутренней мужской защиты, чтобы расцветать и питать мужское как неиссякаемый живительный источник. Но недаром в знаменитая сказка Г.Х. Андерсена заканчивается тем, что Русалочка уходит назад, в воды бессознательного, не замеченная возлюбленным - эгоическим западным сознанием. Женственность (Душа, Природа) в западном мире пребывает в положении Русалочки - она совершает подвиги, спасает и исцеляет личность, но остается невидимой и неоцененной, забытой и отвергнутой. Каждый раз, не находя своего защитника, она опять и опять ныряет в глубины океана бессознательного…
Если мужское начало личности не развивается, то есть - остается инфантильным, а значит - хронически не защищает ее женское начало, женственность в силу своей беззащитности может не только вытесняться, но и использоваться для насущных нужд. Это явление можно наблюдать как в рамках отдельной личности, так и в культуральных масштабах. Что же происходит в личности торгующей собой женщины?
Мужское начало - Анимус - такой женщины настолько инфантильно, что не способно защитить и уберечь от «похищения» и «попадания в рабство» вечное сокровище личности - ее женское начало (см. рис.). Мужское здесь можно представить в образе обиженного на мать «злого мальчика». Он намерен скорее мстить женскому, чем оберегать его.
Пленяет женственность, прежде всего, внутренний гиперматеринский комплекс (Дракон). Внутренняя «злая мать», лишенная мужской поддержки, аккумулирует в себе все защитные женские силы агрессивной природы (негативные полюса женских внутренних функций - Ведьмы, Амазонки, Гейши, Королевы, Феи и Богини). Раздуваясь от перенапряжения, гиперМать «давит» на мужское и женское начало личности. По сути, «злая мать» - результат застревания материнского начала в архетипической позиции мачехи.
Рис. Схема подавления женственности двумя внутренними фигурами - «злой матерью» и «злым отцом». В сторону истинного женского направлены три ряда стрелок, что символизирует тройное подавление женской области.
Но комплекс проститутки состоит не только в том, что ее мужское (Анимус) слабо и подавлено ее внутренней «злой матерью» и поэтому - не обеспечивает выживания. Подавленный Анимус продающейся женщины содержит избыточно много пассивной агрессии. Это богатейший «склад» энергии, который, впрочем, не идет женщине на пользу. Пассивная агрессия ее незрелого Внутреннего Мужчины - «злого мальчика» - не бездействует. Она противостоит подавлению гиперМатери с силой, равной силе ее давления. На рис. 6 это противодействие символизируют стрелки в области мужского. Подавленное мужское мстит за свою несвободу и боль от притеснения, подавляя внутреннюю женскую область не только опосредованно - через давление на структуру гиперМатери, но и непосредственно - подавляя женское напрямую. Инфантильное мужское («злой мальчик»), оказываясь не в силах уменьшить давление гиперматеринской структуры (Дракона), направляет свой агрессивный импульс на что-нибудь беззащитное и безопасное, что находится в той же области, что и Дракон гиперМатери. Этим беззащитным оказывается неагрессивная высшая женственность (позитивные полюса женских внутренних функций - Ведьмы, Амазонки, Гейши, Королевы, Феи и Богини, а также - архетипическая область Жены). «Злой мальчик» становится союзником гиперМатери, солидарным со стратегией использовать женственность для выживания. Таким образом, мужское начало в личности проститутки рьяно служит Дракону гиперМатери, обеспечивая охрану заветной башни, где томится плененная красавица-женственность.
Подавленное мужское - это та область мужского начала, которая эволюционно должна развиваться. В сказках развивающееся мужское предстает в образе Ивана-царевича - освободителя плененной красавицы. Будучи слишком подавленным, этот слой мужского не достигает стадии Ивана-царевича, вечно оставаясь «злым мальчиком», обиженным на властную мать. В реальной жизни это сутенер, который поддерживает рабское положение торгующей собой женщины. Его агрессия пассивна, что не означает «слаба».
Женское в этом случае оказывается наиболее уязвимой архетипической областью личности. Таким образом, из-за того, что в отличие от других аспектов личности, истинная женственность никак не противится подавлению, поскольку не обладает собственной агрессией, женское начало торгующей собой женщины оказывается под двойным гнетом: со стороны гиперМатери, и - со стороны подавленного, незрелого мужского начала - «злого мальчика».
Но это не все гонители женского - есть еще один подавляющий женское могучий мужской аспект. Это внутренняя область «злого отца» - Кощея. Значит, мужское начало в личности торгующей собой женщины подавляет женское со стороны не одного, а сразу двух своих слоев.
Кощей не служит Дракону, а действует наравне с Драконом. Он подавляет женское начало продающейся женщины гораздо сильнее, чем «злой мальчик». Образ Кощея символизирует тот слой мужского, где оно максимально близко «прилегает» к гиперматеринской структуре и поэтому подвергается ее давлению наиболее сильно. Другими словами, гиперМать «давит» на область мужского не одинаково. Феномену «злого отца» - Кощея - соответствует наиболее сдавленный и поэтому особенно напряженный и лишенный жизни слой мужского (см. рис.). Эта внутренняя структура не только обладает еще большей, чем у «злого мальчика», силой, подавляющей женское, - Кощей одурманивает женское, привлекая его блеском золота и обещаниями иллюзорного счастья. «Злой отец» представляет собой противоречивую фигуру - с одной стороны он ценит женское, нуждается в обладании женственностью, стремится обольстить, захватить, присвоить излучающие жизнь женские энергии, так как сам лишен чувств, а значит - ощущений жизни (Кощей не имеет тела). С другой стороны, внутренний Кощей продающейся женщины еще более деструктивен, чем традиционный сказочный, который хоть как то взаимодействует с женским. Сказочный Кощей предлагает плененной красавице вступить с ним инцестуозный брак по типу «дочь-отец», сулит ей золото, и, хотя угрожает красавице в случае отказа превратить ее в каменную статую, - все-таки ожидает ее решения, намекая тем самым на свою интеллигентность и царские манеры.
Внутренний же Кощей торгующей собой женщины не способен устанавливать контакт с женственностью. Он воспринимает ее как неодушевленный предмет, захватывает силой, холодно игнорируя при этом женское достоинство. Такое обладание насильственно и содействует внутреннему Дракону в его стремлении извлекать из женского золото, продавая его как товар. Описываемая внутренняя картина объясняет, почему с женщинами, которые продают свою женственность, часто случаются криминальные истории - так во внешнем мире отражается картина их внутреннего аутонасилия.
Что касается сутенера, то как реальный мужчина, он подавлен его собственными внутренними злодеями - Драконом и Кощеем: «злой матерью» и «злым отцом». В результате, «злой мальчик» служит им обоим, превращаясь в «слугу двух господ». Сутенер выступает лишь жалкой пародией на защитника и «защищает» только одно - стабильность угнетенного положения женщины (как внешней, так и своей Внутренней), обесценивая женское и удерживая его в роли товара. Торгуя реальными женщинами, сутенер торгует и своей собственной Внутренней Женщиной.
Очевидно, что и реальные родители торгующей собой женщины сами являются носителями крайне подавленных мужского и женского начал, на которые «давят» их внутренние «злая мать» и «злой отец». У их детей это давление многократно усиливается и проявляется во все более жестоком использовании потенциала беззащитной женственности как ценности, которую можно обменивать на выживание. Торгуя женским как товаром, эти внутренние «злые» родительские фигуры, не только коммерциализируют божественное могущество, волшебную целительную природу и великий все преобразующий потенциал женского начала, но и обесценивают его. Поскольку наиболее очевидный аспект женского - это женское тело, то последнее и используется в качестве товара, выставляется на потребу внешнему миру в обмен на выживание. На символическом уровне это выглядит так, будто внутренняя «злая мать» в поисках пропитания в панике «перетряхивает» личность, решая, что можно поскорее продать, чтобы выжить. Она неизменно находит и продает наиболее беззащитную часть личности - заброшенную на «чердак» или в «подвал» бессознательного Священную Чашу женского. Внутренний «злой отец» - Кощей - «следит» при этом, чтобы найденная ценность не исчезла. Он содержит женственность в неволе.
Многолетняя практика инициационной терапии показала, что одно из важнейших условий созревания женственности - благословляющая внутренняя отцовская фигура, которая может быть воссоздана во внутреннем мире с помощью инициаций. Для того чтобы компенсировать недостаток реальной отцовской и материнской защиты, необходимо достаточное количество инициаций отцовского и материнского благословения. Причем, отцовское благословение здесь приоритетно. Достаточно инициированный Внутренний Отец, давая постоянную поддержку развивающемуся женскому, действует так же успешно, как и зрелый реальный отец.
В практике инициационной терапии возник удивительный феномен. В результате проживания женщинами достаточного количества «отцовских» инициаций, формирующих внутреннюю отцовскую фигуру, в их реальной жизни нередко возникает так называемый парад отцов. На определенном этапе терапии в жизни женщины появляется мужчина (или мужчины), который намного старше нее, и который восторженно, тепло, искренне и по-отцовски безусловно принимает ее, восхищаясь ее женственностью. Эти отношения чаще всего остаются на уровне романтически-платонических, но такой уникальный опыт дает женщине возможность наяву получить то самое «отцовское» признание, которого она не получила в своей родительской семье. В этих случаях оба - и «символический отец» и сама женщина - получают мощную подпитку, стимулирующую гармоничное взаимодействие их внутренних отцовско-мужского и созревающего женского начал.
Итак, женское гармонично развивается, только когда имеет полноценную мужскую защиту. И первой ступенью в формировании внутренней мужской защищающей функции в личности женщины является защита отцовская.
Поскольку женственность продающейся женщины в целом подвергается тотальному подавлению со стороны сразу трех структур - «злого отца» и «злой матери», сливающихся в образе внутреннего Дракона-Кащея, и «злого мальчика» - Внутреннего Мужчины, предстающего вовне в качестве сутенера, положение женского кажется безвыходным. Оно не только не получает родительских защиты и благословения, но оказывается разменной монетой. По сути, оно похищается из сокровищницы личности, пленяется, проклинается, изгоняется во внешний мир - на произвол судьбы. В реальном мире роль «злых» внутренних фигур исполняют не только реальные родители, но и содержатели публичных домов.
Что происходит при этом с женственностью? Находясь в рабстве, женское не развивается, а «застревает» на стадии отчаянного поиска защиты. Оно страстно жаждет освобождения, мечтает об освободителе, поэтому стремится к мужскому признанию любой ценой.
Поскольку первым защитником любой девочки в норме должен быть ее отец, бессознательное проститутки ведет активный поиск, прежде всего, защиты отцовской. Отвергнутая отцом дочь, невольно ощущает себя отвергнутой целым миром, так как мужское подсознательно воспринимается как олицетворение мира. Мир символически держится на мужских плечах: мужчина - творец мира, в котором мы живем. У отвергнутой отцом дочери нет конкретного защищающего отцовского образа, поэтому она стремится обрести свою женскую ценность через признание со стороны сразу всех мужчин. Поскольку отвергнута именно ее женственность, искомым становится именно сексуальное признание, добиваясь которого она невольно заискивает перед миром мужчин. Другими словами, поиск «отца» ведется путем бесконечного соблазнения мужчин. Женщина, вынужденная торговать собой, оказывается пойманной в ловушку: пока она пребывает в вечном поиске своего несуществующего защитника - прежде всего защитника-отца, - она ищет и не находит его в каждом очередном мужчине.
Любой, даже мягкий, но слабый отец, то есть отец, не проявивший себя в качестве защитника, символически превращается во внутреннем мире дочери в зловещую, антиблагословляющую фигуру. Незащищающий (отвергающий, безынициативный, безразличный или жестокий) отец всегда предстают во внутреннем мире девочки в образе пленяющих ее Злодеев (подробнее см. «Битва с Кощеем»). Этим объясняются и повторяющиеся сновидения как девочек-подростков, так и неудовлетворенных своей женской судьбой женщин, когда в сюжетах своих снов они переживают преследования со стороны агрессивных мужских фигур. Сгущение этого внутреннего процесса может проявиться в виде реальных нападений на женщин во внешнем мире.
Когда же отцовские принятие и защита получены женщиной вовремя, то есть когда они гармонично венчают подростковую стадию ее развития - женское начало, получая мощный щит благословения, оберегает границы личности женщины, которые теперь не может преодолеть ни один злодей. Речь идет не только о каком-либо конкретном ритуале благословения, что само по себе прекрасно, но и о внутреннем благословении со стороны отца, о благословении как о постоянном активном духовном действии, составляющем основу отцовского отношения к дочери. Другими словами, отцовское благословение - это способность зрелого мужчины видеть в своей дочери будущую женщину, жену другого мужчины, это ответственность отца за будущее дочери и его постоянное искреннее пожелание ей счастливой женской судьбы. Главное в этом пожелании - готовность отца доверить дочь достойному представителю мира мужчин, готовность передать ему свою отцовскую ответственность за дочь. Формирование такой готовности представляет собой важный эволюционный виток в созревании мужественности.
Излишняя отцовская опека подавляет женственность дочери не меньше, чем отвержение. Гиперотец, удерживающий и пленяющий женственность дочери подобно сказочному Кощею, а также - слабый отец, что равняется отсутствию отца, превращают для дочери мир мужчин-женихов в мир чудовищ.
О преодолении страхов перед миром мужчин говорится в сказке «Аленький цветочек». В определенном смысле такие семейные страхи отца и самой дочери естественны, они неизбежно сопровождают переход девочки в статус «девушки на выданье». В «Аленьком цветочке» важным условием сепарации дочери, прежде всего, от отца (не зря в подобных сказочных сюжетах у девушки нет матери) является надежность и защищающая сила отца. Купец, подаривший дочери аленький цветочек (символ эротических отношений мужчины и женщины и одновременно - символ его отцовской и мужской любви к дочери), весьма активно проявляет себя как защищающий отец. Он готов пожертвовать собой ради дочери, готов держать свое слово (символ мужской духовной силы) и навечно покинуть дом, чтобы спасти свою любимицу. Его самоотверженная любовь к дочери уже является отцовским благословением и прообразом любви ее будущего избранника. Отцовская любовь хранит дочь, дает ей огромную внутреннюю опору. В свою очередь, умея сочувствовать и сострадать отцу, героиня сказки сочувствует и сострадает «чудищу». Тепло женственности целебно, оно освобождает заколдованного принца от чар, и героиня обретает в его лице полноценную мужскую защиту как продолжение защищающей отцовской любви.
Что же касается продающих себя женщин, развитие их женственности застряло на этапе первой встречи с «чудищем» (клиентом). Если в сказке дочь купца сумела с помощью данной ей отцом любви растопить чары, околдовавшие принца, то не получившая отцовской любви женщина, оказываясь один на один с «чудищем», не имеет опыта снятия с него чар, так как не получила главной мужской защиты - любви и благословения отца. Не имея любви мужчины-отца, то есть, не имея в своем внутреннем мире «аленького цветочка», женщине сложно обрести эту любовь и вовне. Сексуальность торгующей собой женщины предстает бесконечно повторяющейся попыткой обрести «аленький цветочек» как признание мужчины-отца, но эта попытка обречена на вечный провал.
Присмотритесь к обычным женщинам: любая женщина, не благословленная отцом самой сутью его отношения к ней, с трудом осознает и не вполне принимает свою женственность как безусловную ценность. Она либо стыдится, либо эксплуатирует ее, либо делает и то, и другое одновременно.
Яркой метафорой, иллюстрирующей картину подавления женского начала во внутреннем мире западного человека, служит гениальный фильм Ларса вон Триера «Догвиль». Жители мифического города Догвиля сначала сомневаются, помогать ли юной незнакомке, которую преследуют гангстеры. Позже жители Догвиля начинают использовать гостью для удовлетворения своих самых разных, в том числе - и сексуальных нужд, приковывая ее цепью к огромному железному грузу, чтобы не убежала. Примерно так же обращается с женственностью западная цивилизация - держит ее на цепи и использует для различных нужд.
Грейс - так зовут героиню - безропотно работает на жителей города с утра до ночи. Она любит доморощенного философа Тома, жителя Догвиля. Но Том не способен защитить ни девушку, ни свой город. Он только строит различные теории в поисках гипотетической справедливости, при этом он бездействует.
Действительно, мужское начало западной цивилизации находится в поиске духовности. Но этот поиск, как и Том, застрял в интеллектуальных лабиринтах технократического менталитета и страдает от духовной инфантильности. Мужское грешит отсутствием подлинного глубокого контакта с божественными силами Души - сакральными силами женственности, что рождает угрозу тотального уничтожения жизни. Не найдя своего защитника, Грейс возвращается к отцу - беспощадному гангстеру (обыденному западному сознанию), от которого она и бежала: незащищенная женственность, утопая в ценностях бездуховного мира, поглощается тьмой безвекторных мужских сил, лишенных контакта с женственностью, а значит - лишенных духовной этики.
Теперь женственность, желая отомстить за себя, спускается на наиболее ранние, наиболее архаичные уровни своей могущественной природы. Подобно землетрясениям и цунами, которыми наша планета негодует в ответ на бездуховность человеческих сообществ, взбунтовавшаяся фемининность в лице Грейс очищает мир не через жизнь, а через смерть: прибыв в Догвиль, гангстеры, по распоряжению Грейс, уничтожают его. Так западная цивилизация каждый день сама уничтожает свои собственные плоды, если в них нет достойного места Грейс - осознанию божественной женственности.
Этому осознанию неизменно способствуют инициации-испытания, проживая которые, человек способен вывести женское начало своей личности на достойную высоту - на уровень сознания. Инициационная терапия предлагает духовный путь, ведущий к освобождению женственности западного человека от невыносимого тройного гнета. И путь этот, как показывают мифы и сказки, позволяет укрепить мужскую защищающую силу, сделать внутреннего Героя непобедимым, подарив ему заветного коня, надежный щит и меч инициационного опыта.